— Эмин, придётся мне попросить тебя продержаться немного! — воскликнул Се Лянь, затем присел на корточки перед Хуа Чэном. — Как же это? Что пошло не так?
Пэй Мин:
— Меня об этом не спрашивайте, Ваше Высочество, я не настолько хорошо знаком с Князем Демонов, как вы!
Се Лянь позвал Хуа Чэна:
— Сань Лан? Ты меня слышишь? Не нужно терпеть, выходи из медитации!
За пределами круга раздался голос Мингуана:
— Какая-то мелкая сабля, и смеет вставать у меня на пути?!
К тому моменту клинки Мингуана и Эмина уже несколько десятков раз столкнулись в воздухе, высекая снопы искр. Если бы Эмин находился в привычной форме, он бы, разумеется, преспокойно взял верх. Но сейчас на фоне длинного меча потерявший в размерах Эмин выглядел подобно ребёнку, дерущемуся со взрослым. Несмотря на всю свирепость, из-за коротеньких ручек и ножек он неизбежно оказывался в проигрыше. Несколько раз положение становилось весьма опасным, и Се Лянь, невзирая на занятость, обернулся и крикнул:
— Осторожно!
Стоило прозвучать этому крику, Эмин вдруг обернулся серебристым вихрем, который столкнулся с обломком меча. Мингуан за кругом ахнул — видимо, на этот раз ему серьёзно досталось.
— Отлично, Эмин! — похвалил Се Лянь.
Пэй Мин неожиданно произнёс:
— Постойте, Ваше Высочество, мне показалось, или когда вы его похвалили, он стал немного больше?
Се Лянь пригляделся внимательнее.
— Правда?
— Кажется, да. Может, попробуете повторить?
Раз требовалось лишь похвалить, Се Лянь сразу приступил к делу:
— Хорошо. Эмин, слушай внимательно: ты — неукротимый герой, милый и добрый, умный и сообразительный, ласковый и надёжный, не имеешь в мире равных…
Принц вдруг осёкся, не успев высказать всё, что собирался, Пэй Мин же громко захлопал в ладоши, а на лице Мингуана отразилось выражение полного неверия. Вне себя от ярости, он воскликнул:
— Что это за тёмная магия? Почему я о таком никогда не слышал?!
Чистейшая правда! С каждой фразой похвалы из уст Се Ляня Эмин немного увеличивался в размерах. И если ранее его можно было сравнить с десятилетним ребёнком, теперь он вырос до юноши лет пятнадцати!
Теперь уже обломок меча уступал подросшему Эмину и оказался в незавидном положении, тогда как атаки Эмина стали более неожиданными и быстрыми как ветер. Победитель почти определился, когда Мингуан за кругом вдруг сложил руки в заклинании.
Пэй Мин увидел это и воскликнул:
— Плохи дела, он передал все магические силы своей нижней половине!
Чёрная Ци вокруг обломка клинка обернулась густой завесой и отразила атаку, отбросив саблю прочь.
Эмин отлетел и вонзился в землю. Се Лянь поспешно выдернул его за рукоять и спросил:
— Ты в порядке?
Пэй Мин:
— В порядке. Смотрите. — С такими словами он взял Эмина из рук принца.
Се Ляню это показалось странным, и вдруг он ощутил прикосновение льда — Пэй Мин прижал саблю к его лицу, так что рукоять коснулась губ.
Снова взяв Эмин в руки, принц размял немного занемевшие губы и в недоумении спросил:
— Генерал Пэй, в ваших действиях есть смысл?
— Конечно, есть. Ваше Высочество, прошу, поглядите сами.
Се Лянь опустил взгляд и не нашёл слов. Эмин действительно сделался ещё длиннее!
Мингуан, не в силах больше этого выносить, забранился:
— Чтоб тебя, а это что за тёмное искусство? Показывайте уж сразу всё, на что способны!
— Честное слово, я и сам хотел бы знать, как так получается, — ответил Се Лянь.
Воспрянувший духом Эмин подпрыгнул в воздух и вновь атаковал обломок Мингуана. Сабля и меч сцепились в неустанной схватке. Се Лянь повернулся к Хуа Чэну, Пэй Мин же обратил взгляд к лежащему неподалёку Мингуану. Сейчас он отдал все силы нижней половине, и угроза от верхней половины заметно снизилась. Это заметили все, и Пэй Мин уже вознамерился выйти из круга, чтобы обезвредить врага, когда послышались тяжёлые шаги — обратно прибежал Кэ Мо, который со злостью взревел:
— Ты, коварный заклинатель Центральной равнины, снова мне солгал! Чтоб тебе всю жизнь мусор собирать! Их здесь нет!
Се Лянь и не надеялся надолго отвлечь Кэ Мо, но всё же тот вернулся раньше, чем принц предполагал. Теперь они вновь оказались в опасном положении.
Мингуан страшно обрадовался и, указав на Фансинь, воскликнул:
— Здоровяк, скорее! Сломай этот меч, разрушь магическое поле, и людям в круге некуда будет деться!
Но Кэ Мо и без его напоминаний ударил ладонью по Фансиню, так что меч наклонился ещё на два цуня. Ещё удар, ещё два цуня. Ещё удар, и Фансинь упал!
Защитное поле… всё-таки оказалось разрушено!
Обломок меча бросил сражаться с Эмином и вылетел за круг, вернувшись к Мингуану. Вновь обретя нижние конечности, он стал целым, прыжком поднялся на ноги, похлопал по плечу Кэ Мо, указал на Пэй Мина, затем на себя, потом на Се Ляня, а после снова на Кэ Мо. Тот понял, что это их разделение противников, кивнул и направился к Се Ляню и Хуа Чэну, при этом хрустя кулаками, подобными мешкам с железным песком.
Мингуан же, разминая ноги, свирепо улыбнулся:
— Пэй Мин, ты ведь хотел сломать меня ещё раз? Попытаешься?
Пэй Мин не ответил. Мингуан с холодной усмешкой добавил:
— Генерал ломает меч, Генерал ломает меч… хе-хе! Легенда поистине прекрасная. Даже такая история стала прекрасной легендой! Это доказывает, насколько слепы Небеса.
— Я никогда не считал это прекрасной легендой.
— Чушь собачья! Тебе, как никому другому, должно быть известно, сколько ты убил подчинённых и собратьев, что так долго следовали за тобой.
Тем временем Кэ Мо оказался прямо перед Се Лянем. Принц сжал в руках Эмин. Он не боялся противника, лишь немного волновался, что если на миг отвлечётся, с Хуа Чэном что-нибудь случится.
Видя, как бегает его взгляд, Кэ Мо, будто заподозрил неладное, сказал:
— Не думай меня провести, я больше не попадусь, что бы ты ни сказал!
— Я не обманывал тебя, Бань Юэ и младший генерал Пэй в самом деле были неподалёку, просто убежали, когда я их предупредил. Э? Бань Юэ! Что ты здесь делаешь?!
— Ты меня за дурака держишь? — разъярился Кэ Мо. — На такую глупую уловку…
Как вдруг откуда-то сверху раздался голос:
— Кэ Мо!
Голос был очень знакомым и говорил на языке Баньюэ. Кэ Мо поднял голову и увидел, что ему в лицо летит клубок чего-то фиолетово-красного. В тот же миг здоровяк переменился в лице и, закрыв голову руками, взревел:
— Пошли прочь!
На него падали ядовитые твари, что обитали когда-то лишь в государстве Баньюэ, — скорпионовые змеи! А той, кто наслал змей, конечно же, была сама Бань Юэ.
Она спрыгнула с дерева и опустилась на ноги прямо перед Се Лянем.
— Генерал Хуа…
Се Лянь сказал Кэ Мо:
— Я же говорил, что это правда Бань Юэ…
Но Кэ Мо его не слушал, только орал на девушку:
— Ты бросила их в меня!!! Ты бросила в меня скорпионовых змей!!! Прекрасно зная, что я более всего ненавижу этих тварей, ты бросила их в меня!!!
— Прости… но… — пригнувшись, ответила Бань Юэ. — единственное, что я умею, — это бросаться змеями…
От Мингуана переменившиеся обстоятельства также не укрылись, он настороженно спросил:
— Кто это такие?!
Неожиданно с дерева спрыгнула тёмная фигура мужчины. Оказавшись перед Мингуаном, он дал ответ:
— Бывший второстепенный Бог Войны дворца Мингуана, Пэй Су!
Поистине — чудесное войско спустилось с небес. Пэй Мин озадаченно спросил:
— Сяо Пэй? А ты зачем явился?
Се Лянь же обратился к девушке:
— Бань Юэ, ты разве не должна быть с Её Превосходительством Повелителем Дождя?
Услышав последние четыре слова, Пэй Мин едва заметно нахмурился.
— Да, вот и сюда я тоже прибыла вместе с Её Превосходительством, — сказала Бань Юэ.
Мингуан окинул Пэй Су оценивающим взглядом.
— Так ты и есть Сяо Пэй?
— Это я, — ответил Пэй Су.
Мингуан посмотрел на Бань Юэ и насмешливо произнёс:
— Слышал, ты потерял пост небесного чиновника ради какой-то девчонки? Ха-ха, Пэй Мин, а как же твоё излюбленное «братья — что руки и ноги, женщины — что одежда»? Почему твой потомок нисколько на тебя не похож?! Он не перенял от тебя ни капли способности выбирать женщин. Эта советница Баньюэ похожа на крохотную перепёлку, как это называется? Может, сотни лет назад тебе рога наставили, и мальчишка не от тебя? Ха-ха-ха…
Пэй Су сказал:
— Какой вздор, — и тут же бросился в атаку.
Но подскочил с земли и Кэ Мо.
— Ты — мой непримиримый враг! — взревел он.
Мингуан крикнул:
— Эй! Здоровяк, нам по пути!
Обернувшись, Кэ Мо увидел, как Мингуан взлетел в воздух, обернулся длинным мечом и прилетел ему в руки. Здоровяк раскрыл огромную, будто железный веер, ладонь и крепко схватил рукоять меча. Всё его грузное тело в момент вспыхнуло чёрной Ци!
Свирепый мертвец с демоническим мечом подобен дикому зверю с ядовитыми клыками!
Минутами ранее Пэй Мин заставил Се Ляня прозреть. И хотя принц не понимал, почему так происходит, ему показалось, что тем же способом он может оказать помощь и Хуа Чэну. Вначале он хотел незаметно передать магические силы, пока никто не видит, но положение явно усложнилось. Принцу пришлось крикнуть:
— Осторожно!
Пэй Мин не любил участвовать в групповом нападении, поэтому сражаться могли только Пэй Су и Бань Юэ. В плане техники один обладал резкостью и решительностью, другая — лёгкостью и внезапностью, но только на технике они долго не продержатся. Ведь Бань Юэ не достаёт физической мощи, а Пэй Су и вовсе лишён магических сил. Против Кэ Мо в паре с Мингуаном, которые могли похвастаться и магической, и грубой силой, двоим приходилось непросто.
После ругани, обрушившейся на неё, Бань Юэ больше не решалась бросаться в Кэ Мо скорпионовыми змеями. Но вот Пэй Су не чувствовал вины — призванные им змеи сыпались дождём. От злости Кэ Мо то и дело ревел, и только благодаря защитной Ци Мингуана змеи не могли коснуться их. Но Се Лянь, глядя на сражение, напротив — успокоился. Поскольку разглядел, что Кэ Мо и Мингуану явно не хватает слаженности.
Кэ Мо жил в государстве Баньюэ и носил палицу из волчьих зубов. Он привык использовать тяжёлое и крупное оружие, а с мечом явно не чувствовал себя столь же уверенно. И пусть силы ему не занимать, да и меч в руках несравнимо острый, вместе они едва ли могли достичь наилучшего результата, а за короткое время приноровиться не получалось.
Поэтому Се Лянь ухватился за возможность — сложил руки в молитвенном жесте перед Хуа Чэном и сказал:
— Прошу меня извинить!
И всё же, глядя на прекрасное белоснежное личико, на его закрытые глаза, Се Лянь с трудом находил в себе силы действовать. Собрав наконец волю в кулак, он закрыл глаза и придвинулся ближе… но, стоило занервничать, и принц коснулся губами лба Хуа Чэна. Легонько, очень нежно, при этом в душе едва ли не кричал.
Как вдруг рядом послышалось:
— Ваше Высочество, вы что-то перепутали. Какой прок от поцелуя в лоб?!
Се Лянь с перепугу едва не упал, не в силах подняться. Обернувшись, принц увидел Пэй Мина, который присел рядом на корточки.
Чуть рассерженно, что случалось редко, принц сказал:
— Генерал Пэй, вы не могли бы не смотреть?!
— Ладно, ладно, я не смотрю, — Пэй Мин поднял руки.
Он отвернулся и принялся наблюдать за боем. Спустя некоторое время даже выкрикнул, обращаясь к Кэ Мо:
— Кто так сражается мечом?! Не умеешь, не берись!
Кэ Мо, конечно, ничего не понял. Зато Мингуан в его руках отозвался:
— Сам-то не лучше! Своей рукой сломал меч, а теперь как ничтожество стоишь в стороне и другим указываешь!
Но не успели стихнуть его слова, как Пэй Мин вдруг поднялся в воздух и присоединился к битве — оказался прямо перед Кэ Мо. Тот замахнулся и ударил, но услышал до боли звонкий «цзынь» — меч не попал по цели, однако Кэ Мо, опустив голову, невольно остолбенел.
Мингуан в его руках оказался вновь сломан!
Пэй Су не терял времени зря — наслал на противника клубок змей, словно опрокинув чан с пурпурной краской. Пока Кэ Мо ревел и неистово отмахивался от извивающихся гадов, Пэй Мин, опустив взгляд, обратился к мечу:
— Ты прекрасно знаком со всеми моими приёмами. Но и я, разумеется, знаю лучше иных, в каком месте тебя проще всего сломать.
Бань Юэ спустилась с небес с двумя глиняными горшками и без лишних слов запечатала в них потрясённого Мингуана и ревущего что есть мочи Кэ Мо.
Теперь Се Лянь наконец вздохнул спокойно и подумал: «Всё-таки легче управиться с трудностями, когда у тебя много помощников!»
Запечатав горшки, Бань Юэ потрясла их возле уха и прислушалась.
Се Лянь поспешил одёрнуть:
— Бань Юэ, не играйся. Положи их и смотри, как бы не вырвались.
Девушка кивнула, присела возле принца и, глядя на Хуа Чэна, спросила:
— Генерал Хуа, это ваш сын?
Се Лянь улыбнулся:
— К превеликому сожалению, нет.
Но улыбка вскоре исчезла с его лица, потому что Бань Юэ, ойкнув, сказала:
— А я подумала, что это так, потому что видела, как вы его поцеловали.
Повисло неловкое молчание.
Се Лянь больше ничего не захотел говорить, только прикрыл лоб ладонью. Бань Юэ же Хуа Чэн показался очень милым, она потянула его за косицу и заботливо поинтересовалась:
— Кажется, он болен. Может, посадить его в горшок, восстановить силы? В прошлый раз я быстро поправилась в горшке генерала Хуа.
Пэй Су подошёл к ним и присоединился к разговору:
— Нет нужды. Не обращай внимания, Его Высочество сможет сам о нём позаботиться.
Бань Юэ:
— А.
Тем временем Пэй Мин обратил взгляд на девушку.
— Так ты и есть советник Баньюэ?
Он смотрел на неё с высоты своего роста, и сидящая на земле Бань Юэ, накрытая его тенью, кивнула.
Пэй Су как бы невзначай оказался перед девушкой, но Пэй Мин оттолкнул его и приблизился, видимо, собирался как следует её рассмотреть. И вдруг, стоило ему оказаться в двух шагах, Бань Юэ переменилась в лице и молнией спряталась за спину Се Ляня, словно скрываясь от напасти. При этом не похоже было, что девушка испугалась.
Остальным это показалось странным, но Се Лянь, поразмыслив, всё понял и тактично напомнил:
— Генерал Пэй, это… ваши конфеты с демоническим вкусом…
Пэй Мин остолбенел со слегка помрачневшим лицом. Видимо, «аромат» демонических конфет ещё не рассеялся, а Бань Юэ, как-никак, демоница, и тоже не смогла вынести отвратительной Ци демонов низшего уровня — сбежала, чуть не задохнувшись…
Се Лянь невольно улыбнулся, но тут же принял серьёзный вид и спросил:
— Для чего Её Превосходительство Повелитель Дождя прибыла на гору Тунлу? Где она сейчас? Почему вы не с ней?
Ему ответил Пэй Су:
— Когда демонов настиг зов горы, большая группа нечеловеческих созданий ринулась сюда. Проходя через владения Повелителя Дождя, они схватили крестьян, чтобы съесть в дороге. Тогда рядом не оказалось ни Её Превосходительства, ни её защитника, но узнав о случившемся, они погнались за похитителями до самой горы Тунлу. Мы неустанно следовали за ними, но вдруг услышали зов Вашего Высочества на языке Баньюэ, вот и пришли разузнать, что стряслось.
Тогда Се Лянь позвал их, потому что того требовали обстоятельства, но не думал, что они в самом деле окажутся поблизости. Что называется — бил криво, а попал в цель. Владения Повелителя Дождя с виду походили на мирную деревеньку. Поэтому поведение демонов, которые, не ведая страху, схватили в поселении первых попавшихся людей, удивления не вызывало.
Пэй Мин хмуро спросил:
— Я никак не мог отыскать тебя в мире смертных. Как ты оказался у Её Превосходительства? Только не говори, что отправился за этой советницей Баньюэ.
Пэй Су чуть опустил голову:
— Нет. Её Превосходительство спасла меня.
Как выяснилось, сосланный Пэй Су всё это время бесцельно скитался по миру, а однажды разорил несколько мелких гнёзд приспешников Ци Жуна. Последний разгневался и нанял шайку какого-то сброда, чтобы убить недруга. Если бы Пэй Су обладал магическими силами, толпа не причинила бы ему вреда, но сейчас он имел лишь смертное тело, и против сотни демонов, что окружили его и напали скопом, выстоять не смог — оказался тяжело ранен. Когда ему пришлось совсем худо, на счастье, мимо проходила Повелитель Дождя на своём быке. Она оказала Пэй Су помощь, а когда узнала, кто он и откуда, позволила временно остаться в своих владениях, чтобы залечить раны.
Пэй Мин, кажется, изрядно удивился:
— Её Превосходительство не стала чинить тебе неприятности?
По словам Ши Цинсюаня, ранее между владениями Повелителя Дождя и дворцом Мингуана случался конфликт — несколько сотен лет назад Повелитель Дождя избавилась от прошлого помощника Пэй Мина. Судя по всему, и Пэй Мин не считал Повелителя Дождя божеством широкой души.
Пэй Су же ответил:
— Нет. На это никогда не было и намёка. Напротив, я получил от неё немалую поддержку.
Внезапно послышался приглушённый голос:
— Повелитель Дождя? Уроженка государства Юйши?
Се Лянь непроизвольно ответил:
— Да! — но сразу же понял, что голос принадлежал Мингуану.
Даже заключённый в горшок, он всё равно навострил уши и внимал всему, что происходит снаружи. Услышав ответ, он стал плеваться:
— Пэй Мин! Ты переспал со столькими бабами, а родился такой никчёмный потомок? Влачит своё существование, прося о защите уроженку государства Юйши! Да ещё восхвалять успевает! Поистине, каждое новое поколение хуже предыдущего! Ха!
Выражение лица Пэй Мина сделалось несколько напряжённым. Се Лянь так и не нашёл, что здесь смешного или обидного, поэтому тихонько спросил Бань Юэ:
— Ты что-нибудь поняла?
— Не очень. Но кажется, братец Пэй Су говорил, что перед своим вознесением его генерал командовал войсками в государстве Сюйли.
Пэй Мин служил генералом в государстве Сюйли. Но разве это столь важно?
Даже очень!
Насколько Се Ляню было известно, именно армия государства Сюйли сровняла государство Юйши с землёй!
Бань Юэ добавила:
— А Её Превосходительство Повелитель Дождя была последним правителем государства Юйши.
Не удивительно, что Пэй Мин так странно отреагировал на упоминание Повелителя Дождя. А также вполне ясно, почему Повелитель Дождя не стала церемониться с прежним помощником дворца Мингуана. Выходит, между ними существует стародавняя вражда.
Надо сказать, для небесных чиновников процесс взаимного уничтожения человеческих государств, когда одно сменяет другое, являлся делом обыкновенным, лишь волей Небес. Но когда дело касалось их лично, мало кто оставался невозмутимым. И если великий полководец, уничтоживший родное государство, также становился божеством, да ещё то и дело мелькал перед глазами в чертогах Верхних Небес, довольный собой… Нельзя не отметить, подобное весьма раздражало.
Пэй Су прилепил на горшок с Мингуаном ещё один талисман, и голос мгновенно затих.
— Генерал, а вы зачем здесь? — обратился Пэй Су к Пэй Мину.
— Ради чего же ещё? Да чтобы поскорее вернуть тебя обратно.
Тут Се Лянь припомнил фразу Хуа Чэна. Как видно, именно о такой «награде» Пэй Мин попросил Цзюнь У за отправку на гору Тунлу.
Пэй Мин похлопал Пэй Су по плечу.
— Раз уж и ты здесь, прояви себя как следует. Если получится, может, раньше срока вернёшься в чертоги Верхних Небес.
Пэй Су ничего не успел ответить — талисман на горшке в его руках неожиданно вспыхнул, как оказалось, от гнева сидящего внутри Мингуана.
— Пэй Мин!!! — завопил он. — Ты забыл, что однажды сказал?!
Пэй Су хотел было заткнуть его ещё одним талисманом, но Пэй Мин сделал знак и спросил:
— За свою жизнь я говорил немало. Что ты имеешь в виду?
Мингуан со злостью прошипел:
— Чем ты оправдал себя, когда убивал подчинённых, следовавших за тобой долгие годы? «Некоторых людей можно убить, иных же — нельзя; некоторые поступки можно совершить, иные же — нельзя». Да ещё в такой манере, будто нёс в душе высочайшее стремление спасти всё живое! А что же теперь? Думаешь, никто не знает, какую подлость совершил твой Сяо Пэй? Давно разнесли по свету! А ты всё придумываешь, как бы ему задницу подтереть, прикрыть его преступления? Неужели твои собратья, что прошли с тобой через столько сражений, заслужили смерти, а как дело коснулось твоего потомка, он — не заслужил? Что же ты за человек… Одежду — поносил и выбросил, руки-ноги — попользовался и отрезал! Или что же, твой Сяо Пэй — самоцвет, а мы все — пустоцвет?!
Пэй Мин выслушал гневную тираду до конца, а потом вдруг сказал:
— Ты ведь… не Мингуан.
Горшок немедля замолк. Спустя ещё мгновение Мингуан прогудел эхом из горшка:
— Что за ерунду ты несёшь, ты разве не видел сам, Мингуан я или нет? Я даже сущность свою явил!
Однако Пэй Мин уверенно заявил:
— Нет. Ты — не Мингуан.
Голос из горшка раздражённо спросил:
— И кем же ещё я могу быть?
Пэй Мин забрал горшок из рук Пэй Су и без тени сомнения произнёс:
— Ты — Жун Гуан.
Эта фраза окончательно заставила горшок замолчать.
Пэй Су же, услышав имя, чуть округлил глаза.
Се Лянь спросил:
— Младший генерал Пэй, кто такой Жун Гуан?
Пэй Су немного пришёл в себя и, поколебавшись, ответил:
— Это его помощник, что находился подле генерала дольше всех ещё до вознесения. Самый способный подчинённый.
Се Ляню наконец поведали легенду о «Генерале, ломающем меч».
В бытность простым смертным Пэй Мину благоволила удача не только на любовном поприще, но и на поле битвы — он был непобедимым воителем, десятки лет не знал поражений. Безусловно, доля успеха крылась в его личной отваге и воинском искусстве, однако обойтись без поддержки помощника он также не мог. И того человека звали Жун Гуан.
Он прославился изворотливостью и коварством, сотнями хитроумных замыслов. Несмотря на огромную разницу в характерах и мировоззрении, Жун Гуан и Пэй Мин давно знали друг друга и работали в паре на редкость слаженно. Один действовал открыто, на свету, другой — во тьме. То была многолетняя, будто выкованная из железа дружба генерала и подчинённого. Меч Пэй Мина, «Мингуан», был поименован объединением двух имён — Пэй Мин и Жун Гуан [266].
Пэй Мин умел вести сражения. В беспокойный век мятежей и смут умение сражаться намного важнее умения заработать деньги, важнее абсолютно всех других умений. И разумеется, каждый раз его ждал взлёт всё выше и выше. Но как ни взлетай, а самое большее — останешься лишь генералом. Перед этим словом могли стоять выдающиеся, бесчисленные титулы, почётные и многословные. Но всегда кто-то находился на ступеньку выше. И при виде государя ему приходилось склонять голову и опускаться на колени.
Сам Пэй Мин никогда не противился этому, но вот его подчинённые во главе с Жун Гуаном, что вместе со своим генералом брали город за городом, чьи почётные награды на доспехах всё сильнее слепили глаза… начали роптать.
Пэй Мин никогда не был горделив, не забывал своего происхождения. Но его подчинённые безгранично возгордились вместо него.
И сильнее всех возгордился Жун Гуан. А поскольку он ближе Пэй Мина общался с воинами и командирами его армии, и к тому же с лёгкостью затрагивал сердца людей, ему удалось подтолкнуть многих старых соратников к подобным мыслям: «Нынешнее положение генерала Пэя далеко не столь высоко, как он того заслуживает», «Нас вместе с генералом намеренно принижают», «Государство Сюйли и генерал Пэй нуждаются во спасении». Они единодушно составили план, преследуя цель захватить императорский дворец государства Сюйли, сделать Пэй Мина своим правителем, а всем его старым товарищам продвинуться по служебной лестнице и взойти на вершину сильнейшего в те времена государства. Дошло до грандиозных планов на будущее по объединению всей Поднебесной под своим владычеством, фантазий о захвате целого мира. Вот только к их несчастью, сам Пэй Мин не имел ни капли стремления назваться государем.
Он находил отраду лишь в победах на поле брани да в постели с красавицами, а для этого вовсе не требовалось становиться правителем. К тому же, пускай тогдашний государь Сюйли не имел особых заслуг, но и недовольства народа не вызывал, и на его месте Пэй Мин едва ли смог бы сделать лучше. Безрассудный мятеж принёс бы только вред и никакой выгоды, к чему ни с того ни с сего устраивать смуту? Поэтому, сколько бы исполненный воодушевления Жун Гуан ни намекал Пэй Мину, каждый раз тот умело отмахивался от намёков.
Но Жун Гуана это не останавливало, напротив — он словно становился одержим. Наконец однажды круг его единомышленников принял решение — была не была, начнём действовать, а там посмотрим. Когда всё будет решено, Пэй Мин уже не сможет отказаться, в этом они не сомневались.
Здесь Се Лянь, не зная, что сказать, подумал: «Но разве в таком деле возможно загнать утку на насест…»
Пэй Су, видя задумчивость принца, продолжил:
— Возможно, Жун Гуан не так уж искренне хотел видеть генерала Пэя во главе государства, но ему необходимо было имя генерала, чтобы устроить мятеж. Он не обладал таким влиянием, как генерал, и если бы поднял собственный флаг, едва ли люди пошли за ним.
Се Лянь, подумав, ответил:
— Возможно, что и пошли бы.
Они подняли флаги, чтобы возвести на престол Пэй Мина, и Пэй Мин, разумеется, не мог притвориться, что не знал об этом. Тогда он схватил меч, взял небольшой отряд самых доверенных воинов и ворвался в императорский дворец, где произошла битва.
Которая и стала последней в его человеческой жизни.
Меж двух огней не выбрать — запад или восток
Се Лянь спросил:
— Генерал Пэй победил или проиграл?
Пэй Су ответил:
— Победил. И проиграл.
Все зачинщики мятежа пали от меча Пэй Мина. Среди них — множество старых товарищей, что следовали за ним более десятка лет.
Меч генерала, Мингуан, покидал ножны лишь во время сражений плечом к плечу с этими людьми. Теперь же он стал орудием их убийства.
Когда же битва завершилась, а победитель определился, государь Сюйли в намерении схватить мятежника приказал своим людям окружить Пэй Мина, который весь был в крови и от усталости не мог пошевелиться.
Он умел сражаться, но если битва проходила не на поле брани с настоящей армией, победа могла ему и не достаться. Он одолел врага и спас государя, но в итоге… сам оказался тем, кого приказано «убить без суда»!
Пэй Мин, держа горшок в руке, слышал всё, о чём говорили принц и Пэй Су, просто ему сейчас было не до того.
— Мне следовало сразу понять, что это в твоей манере, — сказал он.
По-видимому, затаённая злоба Жун Гуана переселилась в сломанный меч, испивший крови многих тысяч людей, и душа меча откликнулась ему, только так он смог просуществовать до сего дня.
И всё же голос из горшка холодно отозвался:
— Все твои подручные давным-давно погибли. Я всего лишь меч.
Се Лянь понимал, что сейчас он, скорее всего, не признает своей истинной сущности, поэтому расспрашивать бесполезно.
— Оставьте его, генерал Пэй.
Пэй Мин согласно кивнул и передал горшок Пэй Су.
Теперь у них в руках находились целых два опасных демона. Опуская детали, это несомненно можно считать успешным началом.
— Далее мы с генералом Пэем будем продвигаться вглубь горы, — сказал принц. — Бань Юэ, а вы? Отправитесь на поиски Её Превосходительства Повелителя Дождя?
Пэй Су ответил:
— Её Превосходительство в погоне за похитителями крестьян давно ушла вперёд. Нам с вами всё равно по пути. Мы готовы содействовать генералу и Вашему Высочеству. Идёмте вместе.
Пэй Мин же, придя наконец в себя, слегка нахмурился.
— Тогда давайте скорее выдвигаться. Государыня Юйши — не Богиня Войны, и всё же идёт быстрее нас. Боюсь, впереди поджидает немало опасностей.
Се Лянь поднял на руки Хуа Чэна, Бань Юэ забрала оба горшка с демонами, и отряд поспешил выдвинуться вглубь густого леса.
Поскольку они всё ещё находились на внешнем уровне горы Тунлу, по пути им не встретилось опасных врагов, в основном лишь мелкие демоны, которых даже трогать бессмысленно — отряд просто проходил мимо. Если же кто-то хотел напасть на них, Бань Юэ и Пэй Су выпускали змей, чтобы отпугнуть врага. Так они шли целый день, пока наконец не выбрались из леса ко второму уровню горы.
Здесь заросли стали реже, дорога — шире, и даже появились следы пребывания людей — Се Лянь увидел по краю дороги разрушенные почерневшие домишки. Встретить нечто подобное в месте, отделённом от внешнего мира, было слишком странно, поэтому принц не удержался от вопроса:
— Откуда здесь людские жилища?
Бань Юэ и Пэй Су покачали головой, Пэй Мин тоже ничего не знал.
— Думаю, лучше спросить об этом Его Превосходительство Князя Демонов, что у вас на руках.
Се Лянь подумал об этом сразу же — если бы Хуа Чэн находился в сознании, наверняка смог бы ответить на этот вопрос. Принц опустил взгляд на Хуа Чэна, и его вновь охватила тревога. Жар постепенно отступил, но глаза до сих пор оставались закрытыми.
Пэй Мин напомнил:
— Ваше Высочество, мы начинаем продвижение на следующий уровень, впереди ждут ещё более опасные твари. Может быть, остановимся и дождёмся пробуждения градоначальника Хуа?
Сейчас они находились на широкой развилке. Один путь вёл на восток, другой — на запад. Се Лянь недолго поразмыслил и ответил:
— Уже глубокая ночь. Давайте остановимся на ночлег.
Они весь день провели в пути, стоит немного отдохнуть. Кроме того, принц рассчитывал все силы направить на защиту и помощь Хуа Чэну.
— Хорошо! Братцу Пэй Су тоже нужно отдыхать, — согласилась Бань Юэ.
Тут-то все и припомнили, что Пэй Су теперь — простой смертный, и ему необходим отдых и пища. Сам же он ни разу и словом не обмолвился. Се Лянь, поскольку носил на себе две проклятые канги, также не был исключением, однако из-за переживаний за Хуа Чэна совершенно позабыл обо всём остальном.
Они расположились лагерем на развилке. Бань Юэ развела костёр, Пэй Су отправился на охоту. Се Лянь, видя, что остальные занялись своими делами, вновь принялся всматриваться в лицо Хуа Чэна. Однако вскоре интуитивно обернулся и увидел Пэй Мина, глядящего на них обоих.
Они переглянулись, и Пэй Мин неловко усмехнулся.
— Ладно. Я отойду.
— Нет. Лучше не стоит.
Принц ведь не собирался совершать ничего предосудительного, почему выглядело так, словно он какой-то злодей?!
Тем временем Бань Юэ подошла к ним с горшком, полным съестных припасов.
— Генерал Хуа…
Се Лянь и Пэй Мин одновременно повернулись к ней.
— Что такое? — спросил Се Лянь.
В чёрном горшке сидел связанный перепуганный фазан. Бань Юэ протянула горшок принцу.
— Его поймал братец Пэй Су, сказал, чтобы я приготовила. Но… я не умею.
Вернувшись с охоты, Пэй Су отправился вперёд, разведать обстановку. Ну а Пэй Мин, похоже, был недоволен Бань Юэ, что бы девушка ни делала. И сейчас, совершенно уверенный в собственной правоте, пустился в порицания.
— Ты ведь девушка, а целыми днями сражаешься. Не наряжаешься, не красуешься — ну и ладно. Но ты ещё и готовить не умеешь?
Се Лянь и Бань Юэ не нашли, что ответить. Ведь Бань Юэ не была простой девушкой из обычной семьи, она не имела такого же чувства прекрасного, как Пэй Мин, и конечно, не поняла его слов, которые показались ей странными.
Се Лянь же, можно считать, уяснил, что стоило Пэй Мину заговорить о женщинах, и остановить его невозможно, поэтому сказал:
— Бань Юэ, поставь горшок. Я тебя научу.
Девушка целиком и полностью доверяла принцу, поэтому с радостью согласилась. Спустя полчаса Се Лянь уже общипывал разноцветные перья с тушки фазана, а Пэй Мин, глядя на свои окровавленные ладони, посетовал:
— Вот уж прекрасная картина — Генерал убивает птицу, Наследный принц ощипывает перья.
Се Лянь, глядя на кровь, стекающую с голых рук, которыми Пэй Мин убил птицу, спросил:
— Генерал Пэй, неужели вы не могли воспользоваться ножом, мечом или чем-то подобным? Так ведь сподручнее.
— А есть нож?
Тут же оба непроизвольно повернулись в направлении горшков, стоящих на земле неподалёку. Жун Гуан, кажется, даже в своей темнице ощутил на себе их странные взгляды — горшок задрожал от злости и разразился криком:
— Пошли прочь! И чем дальше, тем лучше! Да я бы окунул свой клинок в яд, чтобы вы отравились!
Принц и генерал поскорее отошли подальше. И только там, где горшок точно их не услышит, Пэй Мин покачал головой и сказал Се Ляню:
— И ведь правда может. Он всегда отличался таким характером. Странно было бы, поведи он себя иначе.
Се Лянь, слушая, как Жун Гуан ругает генерала, проникся сочувствием к Пэй Мину.
— Я вас понимаю. У меня есть двоюродный брат, он немного похож на генерала Жуна. Бранится пуще него. Однако, не такой способный.
Всё-таки Жун Гуан когда-то оказывал поддержку Пэй Мину в сражениях. А пожелай Ци Жун помочь Се Ляню, он погубил бы принца раньше, чем это сделали бы враги.
Пэй Мин, кажется, представил себе Жун Гуана, который бранится ещё почище теперешнего, но при этом не умеет сражаться, и со всей искренностью посочувствовал:
— Поистине страшное дело.
Тем временем Се Лянь запихнул ощипанного фазана обратно в горшок, наполнил ёмкость водой и поставил на огонь вариться, время от времени подкидывая диких ягод, трав или чего-нибудь эдакого, чтобы добавить вкуса. Бань Юэ, глядя на него, старательно отправляла в горшок всё найденное ею, что выглядело съедобным. Пэй Мин, видимо, не понимал, что они делают, но поскольку сам никогда не кашеварил, подвоха не обнаружил, а лишь подкладывал хвороста в костёр.
— Ваше Высочество, я всё хотел у вас спросить, но поскольку мы не были близко знакомы, как-то не решался.
Они и впрямь не могли считаться приятелями.
Ранее всё, что Се Лянь знал о Пэй Мине, ограничивалось отличными воинскими навыками и званием ветреного соблазнителя женщин, не считая конфликтов между ними. Теперь же, после нескольких совместных сражений, принц невольно поменял свою точку зрения и, можно сказать, ближе познакомился с ним, так что ответил:
— Прошу, спрашивайте, генерал.
— Вас низвергли дважды, поэтому вы носите две проклятые канги. Но после третьего вознесения вы ведь могли попросить Владыку снять их. Почему вы этого не сделали?
Бань Юэ после долгих размышлений вспомнила ещё кое о чём и схватила несколько длинных фиолетово-красных скорпионовых змей, которых тут же запихнула в кипящий на огне горшок. Се Лянь, преспокойно глядя на всё это, ответил:
— Что ж, генерал Пэй, тогда и у меня есть к вам вопрос.
— Прошу, говорите.
— Почему вы не выбрали себе новый меч в качестве артефакта после того как сломали Мингуан?
Пэй Мин вскинул брови.
— Вопрос поистине не самый приятный.
Се Лянь в точности повторил его выражение лица.
— То же могу сказать и о себе.
Оба коротко посмеялись. И вдруг Пэй Мин произнёс:
— Никогда не считал это прекрасной легендой.
— Понимаю.
Се Лянь собирался сказать что-то ещё, но вдруг услышал за спиной странное шевеление. Сердце принца дрогнуло, он тут же обернулся.
— Сань Лан?
Хуа Чэн сам поднялся с земли!
Се Ляня охватило удивление вкупе с радостью, он торопливо схватил Хуа Чэна за плечи.
— Сань Лан! Ты очнулся! И… кажется, вырос?
В самом деле, если ранее Хуа Чэн выглядел как ребёнок не старше десяти, то теперь на вид ему было лет тринадцать-четырнадцать. К тому же, стоило ему заговорить, принц услышал хрипловатый юношеский тембр:
— Да. Спасибо, гэгэ, ты помог мне облегчить процесс.
Пэй Мин:
— Поистине отрадное событие.
Се Лянь:
— Не за что меня благодарить, я… — затем принц осознал слово «облегчить процесс», и его улыбка застыла, а в мыслях пронеслось: «Это ведь не то, о чём я подумал?»
В следующий миг Хуа Чэн схватил его за плечо и самым серьёзным тоном сказал:
— Ваше Высочество, выслушай, с востока сюда приближается тварь. Ты должен пока избежать встречи с ней!
Се Лянь удивлённо замер, они оба обратили взгляды к востоку, будто могли сквозь бескрайнюю темноту ночи увидеть крадущуюся тень. Принц не ощутил никакой опасности, но всё же повиновался:
— Хорошо! Мы укроемся от неё.
Пэй Мин:
— Где мы укроемся?
Но от развилки вело лишь два пути, и Се Лянь ответил:
— На западе!
Бань Юэ схватила глиняный горшок с огня, видимо, чтобы забрать его с собой, и воскликнула:
— Но братец Пэй Су ещё не вернулся!
В тот же миг на западной тропе показалась фигура, которая быстро бежала к ним. Это как раз возвратился Пэй Су, ходивший на разведку.
— Генерал! По этой дороге идти нельзя! Сюда направляется полчище демонов!
Хуа Чэн спросил его:
— Сколько их?
Увидев, кто задал вопрос, Пэй Су на миг остолбенел, но всё же ответил:
— Судя по тому, как дрожит земля, по меньшей мере, пять сотен!
Боги Войны без крайней на то необходимости никогда не станут рассматривать вариант «повернуть назад». И Пэй Мин спросил:
— Так мы идём на запад или на восток?
— На запад! — решительно ответил Хуа Чэн.
— На запад, — согласился Се Лянь.
По какой-то причине Се Лянь интуитивно верил, что запад с полчищем демонов безопаснее востока, где не видно и тени. Без лишних слов они в спешке двинулись в путь. Принц уж было приготовился к встрече с волной нечисти и массовому побоищу, однако они пробежали шесть-семь ли, а никакой толпы не застали. Невольно подивившись, Се Лянь спросил:
— Младший генерал Пэй, где именно и когда вы услышали, что сюда надвигается пять сотен демонов?
— Здесь, неподалёку. Тогда они находились в пяти-шести ли от меня и быстро приближались.
— В таком случае, это весьма удивительно!
Их отряд бежал на запад, тогда как пятьсот демонов бежали на восток, и к тому же очень быстро. Получается, они вскоре должны столкнутся. Но почему впереди не только не видно, но даже не слышно ни одного демона?
— Сяо Пэй, может, ты ослышался? И они повернули назад?
Пэй Су ответил:
— Думаю, вероятность мала. Поскольку они бежали слишком быстро, создавалось впечатление, будто они…
Хуа Чэн закончил за него:
— Спасаются от смерти.
Неожиданно Се Лянь остановился. И не только он, весь отряд встал на месте. Поскольку они увидели, что дорогу преградили горы мёртвых тел.
Среди трупов виднелись и человеческие, и звериные, всевозможных диковинных форм. В воздухе витали разбитые в дребезги души, сгустки чёрного тумана и блуждающие огоньки, от которых остались лишь струйки дымка. Зрелище поистине душераздирающее.
Се Лянь присел на корточки и присмотрелся, после чего заключил:
— Они и впрямь спасались от смерти, но только… не спаслись.
Едва услышав приближение полчища, Пэй Су рванул обратно, чтобы предупредить остальных. А вскоре после этого что-то настигло демонов и разом расправилось с ними.
Хуа Чэн произнёс:
— Это сделал кто-то один.
Се Лянь кивнул. Будь с обеих сторон по целой толпе, не удалось бы сработать столь чисто, да и битва не закончилась бы так же быстро.
Тот, кто уничтожил пять сотен демонов за невероятно короткое время, несомненно, был ещё сильнее Демона острого лезвия. Как видно, это противник, на которого им тоже следует обратить особое внимание.
Бань Юэ, прижимая к себе горшок с супом, сказала:
— Надеюсь, Её Превосходительство не пошла по этой дороге…
Пэй Су заверил:
— Не стоит беспокоиться. У Её Превосходительства есть защитник.
Внезапно Се Лянь услышал неподалёку странный стук, а потом увидел череп, который стучал челюстью — звук исходил именно от него.
Увидев, что его заметили, череп в ужасе взмолился:
— Пощадите, я никогда больше не явлюсь сюда, я хочу обратно, я хочу домой!
Се Лянь почтительно поднял череп с земли и мягко спросил:
— Не бойся, мы просто проходили мимо. Можешь рассказать нам, что здесь произошло?
Череп, не переставая стучать челюстью, ответил:
— Вы… вы проходили мимо?! Не вздумайте идти дальше, впереди ждёт нечто страшное… Вместе с нами он убил уже больше тысячи демонов, но ему всё мало, и он безостановочно… безостановочно…
Больше тысячи!
Всё намного серьёзнее, чем они себе представляли.
Се Лянь продолжил:
— О ком ты говоришь? Ты знаешь его имя? Или прозвище? Или как он выглядит?
— Нет, не знаю. Я не успел разглядеть, ему не понадобилось и нескольких атак, чтобы убить нас. Я лишь смутно увидел издали, что это мужчина в чёрных одеяниях, очень молодой и очень бледный…
Пэй Мин сказал:
— Как видно, с ним непросто справиться. Ваше Высочество, градоначальник Хуа, вы уверены, что нам стоит продвигаться именно на запад, а не на восток?
Череп тут же сорвался на визг:
— На восток тоже нельзя! Только не на восток!!!
Се Лянь спросил:
— А что такое на востоке?
— Мы… именно потому и выбрали западную дорогу, что не осмелились пойти на восток. Там, на востоке, юноша в белых одеждах… всего за один день уничтожил более двух тысяч демонов. Он ещё страшнее, чем тот, что на западе…
Более двух тысяч!
Выражения лиц всех присутствующих на миг застыли. Се Лянь посмотрел на Хуа Чэна и произнёс:
— Как видно, выбор западной тропы — действительно верное решение.
Череп, стуча зубами, ответил:
— Эх! Какую дорогу ни выбери, всё одно — ошибёшься. Идти некуда!
В самом деле, для обыкновенных мелких демонов любой выбор означал гибель. И на востоке, и на западе их ждала расправа, по какой дороге ни пойди — станешь для кого-то пищей, обернувшись пеплом по ветру. И причитания черепа вскоре оборвались — демонические огоньки в его глазах погасли.
Се Лянь аккуратно положил его у дороги.
— Сань Лан, тебе известно, что свирепствует на востоке?
— Пока нельзя сказать наверняка. Но это перемещается сюда. И в нынешнем положении дел хорошо бы не сталкиваться с ним лицом к лицу. С тем, что ждёт на западе, немного легче справиться.
Се Лянь кивнул:
— Хорошо. Тогда продолжим путь на запад.
Они пробрались через горы мёртвых тел и поспешили дальше. Однако спустя целую ночь пути так и не встретили ни мужчины в чёрных одеяниях, ни следов Повелителя Дождя. Се Лянь невольно забеспокоился.
По обеим сторонам дороги строения попадались всё чаще. Теперь они стояли небольшими группами, и стало возможным разглядеть, что вот это — жилище бедной семьи, это — театр, где люди веселились и отдыхали, вон там — лавка всевозможных мелочей, тут — богатый двор… Тропа под ногами превратилась в вымощенную дорогу, на которой смутно угадывался узор. Они словно попали в зажиточный посёлок, при этом безлюдный, необычайно пустынный и печальный.
Увидев у дороги древний колодец, путники подошли набрать воды и обнаружили, что вода внутри довольно чистая, поэтому решили остановиться и отдохнуть.
Се Лянь и Пэй Су утолили жажду, заодно умыли лицо, а подняв взгляд, увидели подошедшую к ним Бань Юэ.
Девушка не выпускала из рук чёрный горшок, который долго ждал своего часа.
— Генерал Хуа, братец Пэй Су, поешьте немного.
— Хорошо, — отозвался Пэй Су. — Спасибо, ты хорошо потрудилась.
Се Лянь поддержал:
— Мы все потрудились на славу. Давайте вместе снимем пробу.
Все окружили горшок, но когда Бань Юэ открыла крышку, на лицах многих застыло странное выражение.
Такая вещь как «запах» не имела ни цвета, ни формы, однако в тот миг на их глазах воздух над горшком искривился, будто от воздействия таинственной сущности.
Все очень долго смотрели на содержимое горшка. В зрачках каждого отражалась безграничная тьма, словно их затянуло в бездну. Невозможно выразить словами, какие эмоции содержали эти взгляды.
Спустя некоторое время Се Лянь похлопал Бань Юэ по плечу и поднял вверх большой палец.
— Неплохо. На первый раз сойдёт.
Пэй Мин посмотрел на них, не веря своим глазам.
— Для неё это впервые, ну а для Вашего Высочества — тоже? Насколько я помню, это вы велели ей следовать своим наставлениям, должны быть опытнее неё. То-то мне всё казалось, что где-то кроется подвох. Оказалось, что мне не казалось.
— Правда? — вмешался Хуа Чэн. — Если это готовил гэгэ, я не откажусь попробовать.
Пэй Мин и Пэй Су одновременно обратили к нему свои взгляды, в которых смешалось изумление, ужас и восхищение, а также иные эмоции.
— Гэгэ, как называется это блюдо?
Се Лянь, тихо кашлянув, ответил:
— …«Падший феникс» [267].
Хуа Чэн от всей души похвалил:
— Прекрасное название.
С такими словами он запустил руку в горшок, в котором не видно дна. Взгляды Пэй Мина и Пэй Су сделались беспокойными, будто они опасались, как бы его не затянуло внутрь. Хуа Чэн тем временем невозмутимо вынул из горшка что-то обугленное, похожее на останки изуродованного трупа, и так же невозмутимо отправил в рот.
Пэй Мин:
— Ну как?
Хуа Чэн:
— Вкус в точности соответствует названию.
Пэй Мин обратился к Пэй Су, лицо которого искажалось сложной гаммой чувств:
— Для тебя приготовили. Сам решай.
Пэй Су ненадолго замолчал. Затем взял из рук Бань Юэ горшок и хладнокровно запустил в него руку.
Се Лянь вновь омыл лицо холодной водой, привёл в порядок волосы и отвернулся от них. Оглядевшись по сторонам, он спросил:
— Почему в месте, отрезанном от мира, так много следов пребывания людей? Неужели гора Тунлу была пригодна для жизни?
Этот вопрос он задавал ещё вчера, однако тогда никто не мог на него ответить. Теперь же кое-что изменилось.
— Была, когда-то очень давно, — произнёс Хуа Чэн. — Гора Тунлу занимает огромную территорию, равную по площади семи городам. Когда-то здесь располагалось древнее государство, и все эти постройки — руины его древних городов. Чем ближе к «печи» в центре горы, тем чаще они попадаются, и тем становятся роскошнее.
Се Лянь нисколько не усомнился в его словах.
— Вот оно что.
Позади послышался голос Пэй Мина:
— Сяо Пэй, что ты делаешь? Колени мужчины — его золото [268], сейчас же поднимайся!
Се Лянь не обернулся.
— Сань Лану известно, как называлось древнее государство?
Хуа Чэн, так же не оборачиваясь, завёл руки за спину и ответил:
— Государство Уюн.
Пэй Мин сурово потребовал:
— Ваше Высочество? Ваше Высочество, у вас есть противоядие или что-нибудь подобное? Вы ведь не можете убить, но не закопать [269]! И ещё ты, что за варево ты ему скормила? И что у тебя за змеи такие — варились так долго, а до сих пор шевелятся? Они магические?!
Бань Юэ, судя по всему, принялась бить поклоны и непрестанно извиняться:
— Простите… Простите… Простите… Они действительно магические, но я не знала, сколько варят магических змей… Простите…
Се Лянь подпёр щёку рукой и задумался.
— Прости мою неосведомлённость, но я, похоже, не знаю об этом государстве ничего. Насколько оно древнее?
Однако принц тут же усомнился в своих словах. Уюн, Уюн… Звучит совсем незнакомо. Но если подумать… Ему всё же показалось, что он слышал это название когда-то очень, очень давно из чьих-то уст.
Хуа Чэн ответил:
— Доподлинно неизвестно, однако оно наверняка древнее государства Сяньлэ. По меньшей мере, ему две тысячи лет.
Се Лянь окинул взглядом округу.
— Но по этим постройкам не скажешь, что у них тысячелетняя история.
— Да, разумеется. Всё дело в том, что большую часть времени гора Тунлу полностью закрыта от внешнего мира, подобно огромной гробнице. Отделённые от влияния извне, постройки прекрасно сохранились.
Се Лянь опустил голову и погрузился в раздумья.
Тем временем Пэй Мин наконец добрался до них, бросив Пэй Су.
— Вашему Превосходительству и впрямь известно всё на свете. Но могу ли я поинтересоваться об источнике этих сокровенных знаний? Я вот никогда не встречал даже слухов о чём-то подобном.
Хуа Чэн, не удостоив его взглядом, ответил:
— Осмелюсь спросить генерала Пэя, кем должен быть тот, кто способен собрать такие сведения на горе Тунлу?
— Теоретически, ему достаточно быть просто демоном. Но учитывая правила горы Тунлу, которая призывает нечисть убивать друг друга, для сбора такого количества весомых сведений нужно находиться здесь довольно долго. В таком случае, демон должен быть очень силён.
— А кем должен быть тот, кто способен выбраться с горы Тунлу, собрав все эти сведения?
— Наверняка на такое способен лишь подобный Вашему Превосходительству непревзойдённый Князь Демонов.
— Вывод — эти сведения собраны лично мной. И если я никому их не передам, разумеется, слухи не распространятся. — Он наконец повернулся к генералу и слегка насмешливо произнёс: — Возможно, для чиновников Верхних Небес хранить что-то в секрете сложнее, чем пережить Небесную кару. Для меня же — вовсе нет.
И он был прав. Окажись подобные сведения в руках чиновника Верхних Небес, и двух часов бы не прошло, в каждой сети духовного общения начались бы активные обсуждения. Хуа Чэн же сумел многие годы держать в тайне столь грандиозную информацию, не продал и не рассказал с целью пустить пыль в глаза, что говорило о невероятном самообладании.
Пэй Мин сказал:
— Я понял вас. Как видно, в отношении Его Высочества, градоначальник Хуа не только знает всё на свете, но и готов всё на свете рассказать, искренне и без утайки.
Неожиданно Се Лянь вмешался:
— Неправда.
Остальные повернулись к нему.
— Что — неправда?
Пока они говорили, Се Лянь над чем-то размышлял, а теперь легко ударил кулаком по ладони и произнёс:
— Я только что сказал, что ничего не знаю о государстве Уюн. Это неправда. Я знаю!
Взгляд Хуа Чэна сделался серьёзнее.
— Гэгэ, откуда ты узнал о нём?
Се Лянь повернулся к нему.
— В юности я посвящал себя самосовершенствованию в императорском монастыре Хуанцзи. И моим наставником был советник государства Сяньлэ. Когда я только поступил к нему в ученики, он поведал мне легенду.
Впрочем, едва ли это можно считать легендой. Проще сказать, что наставник таким образом нарисовал Се Ляню возвышенный и сиятельный образец для подражания…
«Некогда существовало древнее государство, и жил там Его Высочество наследный принц. Талантами превосходил он прочих, был умён не по годам, достиг вершин и в воинском искусстве, и на литературном поприще. Человек поразительный и не имеющий себе равных. Он любил свой народ, и народ отвечал ему взаимностью. Даже после его смерти долгие годы спустя люди не забывали его».
Советник проникновенно и доброжелательно сказал Се Ляню:
— Дитя, надеюсь, ты станешь таким человеком.
Се Лянь, тогда ещё совсем юный, с достоинством выпрямился, сидя перед наставником, и без раздумий ответил:
— Я не желаю становиться таким человеком. Я хочу стать божеством.
В ответ не последовало ни слова. Принц добавил:
— Если тот наследный принц, о котором вы говорите, действительно не имел себе равных, почему он не стал божеством?
Опять молчание. Се Лянь не унимался:
— И если люди действительно его не забыли, почему я никогда раньше не слышал, чтобы кто-то о нём упоминал?
Советник так и не нашёл, что ему ответить.
Се Лянь мог поклясться, что задавал те вопросы без тени вызова или желания пойти наперекор. Ему в самом деле было любопытно, вот он и спрашивал наставника в надежде получить объяснение. Тем не менее, выражение лица советника в тот момент являло собой незабываемое зрелище.
Спросите, как Се Лянь выучил Дао Дэ Цзин наизусть? Вот и причина — тем же вечером советник велел ему сто раз переписать древний трактат, прикрываясь благим намерением «развить нравственную целостность» принца. И Се Лянь подозревал, что не будь он благородным наследником престола, советник заставил бы его заниматься переписыванием, стоя на коленях. На доске, утыканной гвоздями.
С тех самых пор каждое слово Дао Дэ Цзин глубоко отпечаталось в памяти Се Ляня. Заодно сохранилось и воспоминание о «наследном принце государства Уюн».
Прежде Се Лянь очень любил проводить время за книгами, однако не встретил в древних трактатах ни одной записи о «государстве Уюн». Поэтому решил, что советник выдумал легенду для наставления ученика. Либо из-за частых игр в карты память его прохудилась. Но принц не стал выводить наставника на чистую воду — ему не хотелось ещё сто раз переписывать Дао Дэ Цзин. Поэтому он не воспринял тот случай всерьёз и очень скоро позабыл.
Пэй Мин задал вопрос:
— Ваше Высочество, звучит, будто этот советник был не последним человеком у вас в Сяньлэ, стало быть, обладал обширными знаниями. Могу я узнать, что с ним стало?
— Не знаю, — поколебавшись, ответил Се Лянь. — Когда государство Сяньлэ пало, я больше не встречал очень многих из тех, кого знал.
Внезапно что-то схватило принца за лодыжку, и он сурово сверкнул глазами.
— Что такое?!
Принц уже занёс ногу, чтобы раздавить неизвестную тварь, но опустив взгляд, вздохнул с облегчением.
— Младший генерал Пэй, зачем появляться так неожиданно? Это было опасно, я ведь чуть не лишил вас руки.
Ладонь действительно принадлежала Пэй Су. Он лежал на земле лицом вниз, одной рукой схватившись за Пэй Мина, другой — за Се Ляня.
Оба присели рядом и спросили:
— Ты хочешь нам что-то сказать?
Бань Юэ, обнимая горшок, ответила вместо Пэй Су:
— Не знаю, братец Пэй Су только что куда-то пополз, как будто заметил нечто очень важное.
Пэй Мин:
— Ого! Даже в таком состоянии? Вот он какой, наш Сяо Пэй. Так что ты обнаружил?
Пэй Су отпустил ладонь, которой держался за Пэй Мина, и указал куда-то.
Се Лянь проследил в указанном направлении.
— Это ведь…
Окружив небольшой участок земли, они некоторое время изучали находку.
— След от бычьего копыта?
Пэй Су наконец поднял лицо с земли и прохрипел:
— Э… то. След, ко… торый. Оста… вил защитник Её. Превосхо… дительства Повелителя Дождя.
Бань Юэ:
— Братец Пэй Су, кажется, ты неправильно разделяешь слова на фразы.
— Я в. По… рядке. Её Превосходительство. Повели… тель… тель… — Он так и застрял на слове «Повелитель» и не смог продолжить.
Се Лянь заподозрил:
— Он… попал под действие яда скорпионовых змей?
Бань Юэ:
— Но яд скорпионовых змей действует иначе…
Вмешался Хуа Чэн:
— Повелитель Дождя встретилась с тем мужчиной в чёрных одеяниях. И между ними произошла битва.
Се Лянь спросил:
— Правда? Как ты понял?
Хуа Чэн намеревался ответить, но вдруг Пэй Су, у которого слова застряли в горле, принялся писать на земле дрожащей рукой. Из необъяснимого уважения остальные внимательно вгляделись и увидели кривые строки, гласящие «боевая форма». Кажется, Пэй Су истратил на написание остатки сил — сжал ладонь в кулак и замер.
Хуа Чэн объяснил:
— Всё так. Защитник Повелителя Дождя — чёрный бык, сотворённый из головы золотого зверя, что держал в зубах кольцо на воротах императорского монастыря государства Юйши. Обыкновенно при ходьбе он не оставляет следов, его поступь легка. Но во время сражения он меняет форму. Поэтому след от его копыта отличается от обычного бычьего следа — он шире и больше.
— Осведомлённость Его Превосходительства поражает, — заметил Пэй Мин.
Хуа Чэн указал на след и продолжил:
— Гэгэ, взгляни.
Се Лянь наклонился ближе.
— Хм, и правда… след появился внезапно. Стало быть, встреча с врагом также была неожиданной.
— Да. К тому же, след очень глубокий, что говорит о непростом противнике. Здесь бык столкнулся с ним рогами, и его вдавило в землю на два цуня.
Покуда они обрисовывали картину сражения, Пэй Мин также вмешался, не желая признавать себя хуже других:
— Но в конце концов бой завершился на равных.
— Верно, — согласился Се Лянь.
Вокруг не было ни следов крови, ни рассеявшейся демонической Ци. Значит, столкнувшись здесь, противники обменялись быстрыми и яростными атаками, но когда поняли, что им попался крепкий орешек, оба решили отступить.
Хуа Чэн сообщил, что тварь с востока сменила курс, так что они продолжили идти на запад, только скорость отряда немного снизилась. Вскоре впереди показалось необычное высокое строение — издали оно выглядело внушительнее других, и даже несмотря на обрушенные местами стены и загнутые крыши, люди по-прежнему могли только взирать на него снизу вверх.
Се Лянь невольно остановился.
— Что это за место?
Хуа Чэн, лишь бросив взгляд, ответил:
— Храм народа Уюна.
Пэй Мин, который нёс на себе Пэй Су, закинув одну руку себе на плечо, поинтересовался:
— Градоначальник Хуа, откуда вам это известно?
— На нём написано.
Остальные подняли головы и увидели над главным входом в храм каменную табличку, на которой в ряд были высечены огромные знаки. Отполированные временем, несмотря на странные царапины на камне, они оставались довольно отчётливыми.
Помолчав мгновение, Се Лянь заключил:
— На нём действительно написано, но…
Но знаки эти совершенно не представлялось возможным прочесть!
К всеобщей превеликой неожиданности, даже это не стало для Хуа Чэна помехой. Он сказал Се Ляню:
— Строки означают примерно следующее: «Несущий свет Его Высочество наследный принц снизошёл, дабы вечно оберегать землю Уюна». Пустые хвалебные речи, не более. Смотри, гэгэ, знаки в самом конце очень похожи на «У» и «Юн».
Се Лянь чуть переменился в лице, услышав «Его Высочество наследный принц», а потом и впрямь увидел — несмотря на схожесть строк с рисунками ребёнка, знаки закруглялись и искривлялись, вперемешку со странными точками и закорючками, и слово Уюн формой напоминало иероглифические черты. Оно действительно походило на знакомую ему письменность, только немного иного стиля.
Пэй Мин подивился:
— Градоначальник Хуа смог прочесть даже утерянные тысячи лет назад знаки древнего государства? Я поистине восхищаюсь вами.
Хуа Чэн приподнял бровь и фальшиво улыбнулся.
— Я провёл на горе Тунлу десять лет. Только за месяц можно сделать очень многое. Если же за десяток лет не суметь расшифровать какую-то письменность, для чего вообще жить на этом свете, верно?
Даже дюжина прежних Богов Литературы чертогов Верхних Небес едва ли осмелились бы сказать подобное. Как же быть Пэй Мину в статусе Бога Войны? Ничего иного не оставалось, как с такой же фальшивой улыбкой ответить:
— Возможно.
Се Лянь тихо вздохнул.
— Как хорошо, что ты с нами, Сань Лан.
Хуа Чэн:
— Я могу прочесть лишь самые простые письмена. Если попадутся сложные тексты, придётся просить гэгэ помочь мне разобраться в них.
Се Лянь смущённо ответил:
— В этом… в этом мне наверняка не превзойти Сань Лана. Но… неужели божеством, которому поклонялись в государстве Уюн, тоже был их наследный принц?
Хуа Чэн скрестил руки на груди.
— Я думаю, да.
Се Лянь задумчиво нахмурился.
— Если наставник знал историю наследного принца Уюна, он также должен был знать и о его вознесении. Но почему он поведал мне, что Его Высочество «умер»?
— Три варианта. Первый — он действительно не знал об этом. Второй — он солгал. Третий — он не солгал, и наследный принц государства Уюн действительно «умер», просто не в том понимании, в каком мы употребляем это слово.
Пэй Мин:
— Будь Владыка здесь, возможно, мы могли бы расспросить его об этом государстве и об этом человеке.
Хуа Чэн возразил:
— Вряд ли. Государство Уюн исчезло более двух тысяч лет назад. По сравнению с ним Цзюнь У — лишь юноша. Их разделяет поколение.
Цзюнь У вознёсся примерно полторы тысячи лет назад. Будучи прославленным генералом в смутные времена, он единолично занял престол. Правление длилось несколько лет, затем он благополучно стал божеством. Его происхождение, как Первого Бога Войны, что находился на своём посту более тысячи лет, давным-давно не являлось ни для кого секретом, до всевозможных мелочей. А под «поколением» Хуа Чэн имел в виду поколение Небесных чертогов.
Нынешние чертоги Верхних Небес, пантеон сотни божеств во главе с Цзюнь У, относился к одному поколению. Все их предшественники относились уже к другому.
Ровно как сменяли друг друга правящие династии смертных, так и в Небесных чертогах происходила «смена поколений». Для этого требовалось очень и очень долгое время, но суть была одна — как новые последователи сменяли старых, так и новые божества приходили на смену прежним.
Иногда небесного чиновника ждало забвение вовсе не потому, что он совершил ошибку и был низвергнут. Возможно, появлялось более сильное божество, жизнь и образ мыслей верующих постепенно менялись, и они больше не нуждались в богах прошлого.
К примеру, сегодня у божества, заведующего конюшнями и лошадьми, дела идут прекрасно, поскольку люди не могут обойтись без лошадей и повозок. Кому не хочется, чтобы собственный конь был силён и вынослив, чтобы в дороге сопутствовала удача? Поэтому благовония в храмах этого божества горят неугасимо.
Но если однажды люди найдут для передвижения что-то новое, быстрее лошади, и это средство станет для них предпочтительнее, огни в храмах старого божества неизбежно угаснут. Таких чиновников, мелькающих на небе, словно падающие звёзды, подавляющее большинство.
И подобный процесс забвения — самый страшный, поскольку его почти невозможно обратить вспять. Единственный выход — самому спрыгнуть с Небес, стать простым смертным, сменить вид деятельности и вновь тяжкими трудами вознестись в совершенно ином качестве. Иначе остаётся лишь своими глазами наблюдать, как тебя забывают до полного исчезновения. Но не у каждого найдётся на это смелости, не каждому даётся такая удача.
Пантеон богов предыдущего поколения канул в небытие. Поговаривали даже, что их владычество привело к большому бедствию, они передрались между собой, и потому всем скопом исчезли с Небес. Доподлинно это неизвестно, да и давным-давно утратило важность.
Поскольку спустя несколько столетий появился Цзюнь У, который и заложил новый пантеон богов. Следом за ним непрерывной вереницей вознеслось новое поколение небесных чиновников. Недостаток верующих восполнился, и постепенно сформировалась прочная основа нынешних Небесных чертогов.
Другими словами, вряд ли кто-то мог знать, как именно были стёрты все следы древнего государства Уюн и божеств, которым поклонялись его жители. Разве только существовал небожитель ещё старше Цзюнь У.
Они перешагнули через развалины стен храма и оказались в главном зале, где стояла кромешная тьма. Однако, не пройдя и двух шагов, Се Лянь понял — что-то здесь не так.
Он было решил, что в зале так темно, потому что сюда не проникает свет через окна. Но осматриваясь по сторонам, он всё сильнее чувствовал некую странность. Принц подошёл к стене, дотронулся до неё пальцами и поднёс их к глазам. У него невольно вырвалось:
— Стены…
Хуа Чэн подхватил:
— Чёрные.
Дело не в плохом освещении! Стены громадного храма оказались полностью чёрными!
Хуа Чэн:
— Насколько мне приходилось видеть, практически все храмы на горе Тунлу подобны этому.
Зрелище и впрямь пугающее. В каком храме станут красить стены в чёрный, чтобы помещение походило на преисподнюю? От одного взгляда любого охватит ужас, как в подобных условиях сосредоточиться на молитвах и подношениях божеству?
Пэй Мин переспросил:
— Все подобны этому? Почернели от старости?
— Среди построек, что встретились на пути сюда, я не видел почерневших настолько сильно, — возразил принц. — Посудите сами, ведь все эти здания должны быть примерно одного возраста.
Говоря это, принц продолжал осторожно трогать стены храма. Они оказались не только пугающе чёрными, но и неровными, словно изуродованное женское лицо, покрытое страшными шрамами. И к тому же несравнимо твёрдыми.
Се Лянь вдруг кое-что понял.
— В храме случился пожар.
Пэй Мин:
— Почему вы так решили?
Се Лянь повернулся к нему.
— Стены храма изначально покрывали фрески, нанесённые особой краской. Очень толстым слоем. После сильного пожара она почернела, в некоторых местах от жара растаяла и потекла, а когда застыла, образовала твёрдые неровности.
— Ваше Высочество, вы прекрасно осведомлены. Мне остаётся только восхищаться и вами тоже.
Се Лянь потёр точку между бровей и кашлянул.
— Здесь… вовсе нечем восхищаться. Дело в том, что когда сжигались мои собственные храмы, возникал такой же эффект.
Остальные тут же замолчали. А Се Лянь вспомнил ещё кое о чём:
— И эта табличка снаружи! На хвалебной надписи видны царапины, не похожие на естественные повреждения. Должно быть, они нанесены острыми предметами. Это сотворили люди.
Пэй Мин нахмурился:
— Почему они это делали?
Хуа Чэн холодно отозвался:
— Потому что не были согласны с написанным.
— Верно, — кивнул Се Лянь. — То же самое, что разбить табличку над храмом.
Бань Юэ, подивившись, спросила:
— Получается, храм сожгли сами жители государства Уюн?
Спустя некоторое время молчания Се Лянь хотел ответить, но Пэй Мин неожиданно воскликнул:
— Это что ещё такое?
Се Лянь обернулся и увидел, что Пэй Мин держит навесу левую руку, в которую его, разинув пасть, кусает скорпионовая змея, да ещё яростно жалит своим хвостом.
Бань Юэ опять чуть не бухнулась перед ним на колени.
— Простите, у меня повсюду змеи…
Се Лянь, не зная, плакать или смеяться, удержал её на месте и сказал:
— Бань Юэ, не нужно взращивать привычку то и дело падать на колени с извинениями. Генерал Пэй, как вышло, что её змея вас укусила?
Пэй Мин, не опуская руки, с мрачным видом сказал:
— Откуда мне знать? Я только хотел положить руку ей на плечо и оказался укушен.
Се Лянь терпеливо продолжил расспрашивать:
— В таком случае, для чего вы, генерал Пэй, хотели положить руку ей на плечо?
Кажется, сам Пэй Мин только что заметил эту деталь и начал над ней размышлять, после чего ответил:
— Дело привычки. Совершенно логично в таком тёмном, мрачном месте обнять девушку за плечо и утешить, чтобы она не боялась, вам не кажется?
Бань Юэ:
— Простите, но мне совсем не страшно.
Се Лянь всё понял — у Пэй Мина неосознанно зачесались руки, что и привело к печальному исходу. С огромным трудом оторвав змею от руки, которая уже заметно опухла, Пэй Мин сказал:
— Скорее дай мне противоядие.
Бань Юэ:
— Простите, но я истратила всю траву шань-юэ.
Се Лянь:
— Ничего страшного, генерал Пэй — небесный чиновник, скоро опухоль спадёт.
Принц отвернулся и продолжил изучать стену. Как вдруг его взгляд, коснувшись одного участка, застыл.
— Скорее посмотрите сюда. На стене осталось лицо!
Кроются во тьме стен небесные божества
Принц не ошибся. То ли пламя обошло этот участок стороной, то ли краска сверху, растаяв, стекла и накрыла рисунок, защитив от исчезновения, но под пальцами Се Лянь действительно ощутил очертания человеческого лица. Он принялся с осторожностью очищать со стены застывшую чёрную корку.
Пэй Мин, придерживая опухшую до огромных размеров руку, поинтересовался:
— Ваше Высочество настолько увлекается настенными фресками?
— Дело не в увлечении. А в довольно смелом предположении, которое меня посетило.
— Поделитесь?
— Нам выпала редчайшая возможность побывать на горе Тунлу. Возможно, помимо уничтожения потенциального Князя Демонов, мы также сможем разузнать что-то о её истоках? К примеру, кто создал гору и какая сила поддерживает её существование? Кто знает, вдруг нам удастся одним ударом уничтожить её раз и навсегда? И тогда больше не придётся беспокоиться о появлении нового Князя Демонов.
— И впрямь смелое предположение. Но если уж градоначальник Хуа не докопался до истины, боюсь, мы потратим на это ещё больше времени. В данных обстоятельствах я не рекомендую вам заниматься подобным.
Хуа Чэн однако возразил:
— Я не докопался до истины из-за собственной глупости и ограниченных способностей. Кроме того, тогда я был занят истреблением противников. Если же гэгэ возьмётся за дело, всё возможно.
Се Лянь:
— Нет, нет, нет. Это мои способности ограничены, а Сань Лан намного способнее моего.
Будто не в силах больше их слушать, Пэй Мин передал Пэй Су на попечительство Бань Юэ, а сам развернулся и направился прочь из храма.
— Выйду подышать свежим воздухом.
Тем временем Се Лянь на удивление легко справился с избавлением стены от чёрной краски и растерянно застыл.
— Выходит, всё это можно…
Обожжённую корку можно соскрести со стены целыми кусками!
За время их недолгого разговора принцу удалось очистить большой участок, и под краской обнаружилось человеческое лицо размером с кулак ребёнка. Линии отличались простотой, но выражение на лице казалось на удивление живым — оно словно стремилось к чему-то, кисть художника изобразила даже восторг во взгляде. Чёрная корка, вопреки ожиданиям, стала защитным слоем, который сохранил цвета фрески яркими, словно работу закончили только что.
Се Лянь обернулся и сказал:
— Сань Лан, давай вместе…
Но Хуа Чэн не сдвинулся с места, во тьме лишь сверкнул поток серебристого блеска. И очень скоро несколько сотен серебристых бабочек бесшумно возникли у стены, помахивая крылышками. По мере того как слаженно двигались их крылья, Се Лянь слышал тихий треск. По чёрной стене расползлось множество мелких трещин, будто по маске, которая крошками осыпается с лица.
А после маска слетела окончательно.
Чёрная корка с шумом осыпалась со стены, обнажив истинное лицо, скрытое за ней…
Огромную цветную картину!
Се Лянь задрал голову, глядя на стену, и почувствовал, как по коже пробежали мурашки.
Изображение отчётливо разделялось на четыре уровня. На самом верхнем клубились облака, пронизанные золотым сиянием, но не было людей.
На втором уровне появился человек, прекрасный юноша в белом одеянии. Вокруг него также вырисовывался ослепительный золотой блеск — той же краской, что и сияние на верхнем уровне.
На третьем уровне находились уже четверо. Их внешность, одеяния, выражения лиц и застывшие жесты совершенно отличались друг от друга, а ростом они были вполовину меньше юноши со второго уровня.
Четвертый и последний уровень разительно отличался от остальных количеством персонажей — здесь людей было огромное множество, и вновь размеры фигур уменьшились в половину. К тому же, лица совершенно не отличались друг от друга, как и выражения на них — восторженные, полные благоговения, будто завороженные. Первое лицо, что обнаружил Се Лянь, находилось именно на последнем уровне.
Картина, явно выполненная рукой мастера, потрясла принца. Спустя долгое время он наконец заговорил:
— Сань Лан, тебе… когда-нибудь приходилось видеть нечто подобное?
Хуа Чэн медленно произнёс:
— Я обошёл большую часть территорий горы, побывал почти во всех храмах Уюна. И могу утверждать, что ни в одном из них такого не встречал.
Принц оправился от потрясения и предположил:
— Боюсь, возраст фрески не может насчитывать две тысячи лет.
Хуа Чэн согласился:
— Совершенно точно не может. Судя по цветам и по её сохранности, ей самое большее — сто лет. Возможно, что и меньше.
Иными словами, фреску изобразили многим позднее!
Се Лянь указал на самый верхний уровень.
— Должно быть, это «Небеса». Поскольку «Небеса» возвышаются над всем сущим. — Затем указал на второй уровень. — А здесь, думаю, изображён наследный принц Уюна. Раз уж в этом храме поклонялись именно ему, главным героем фрески, разумеется, должен быть он. Поэтому размерами он превосходит других, а сияние вокруг точно такое же, как от «Небес». Кроме того, он следует лишь на ступень ниже. — Затем принц указал на последний уровень. — Здесь люди изображены самыми маленькими, с одинаковыми лицами. Похоже, это народ государства Уюн. — В конце настал черёд третьего уровня. — Но кто эти четверо? По расположению на картине и по росту они находятся над людьми, но ниже наследного принца. Это означает, что и положением они обладали соответствующим. Крупные чиновники? Защитники? Или…
Хуа Чэн приблизился на несколько шагов и сказал:
— Гэгэ, взгляни, от них тоже исходит божественное сияние.
И правда, исходит. Только его почти не видно из-за слишком яркого света вокруг наследного принца Уюна.
Се Ляня осенило:
— Это небесные чиновники, которых принц избрал своими помощниками по вознесении.
То есть, они занимали то же положение, что Фэн Синь и Му Цин во время первого вознесения Се Ляня. Принц ещё раз прошёлся по храму и убедился, что тайную подсказку скрывала лишь одна стена — остальные были обожжены до невозможного состояния.
Но кто оставил картину? И для кого? Что именно он хотел этим сказать?
Основываясь лишь на одном изображении, Се Лянь не мог понять всего. Помолчав, он обратился к Хуа Чэну:
— В дальнейшем будем посещать все храмы Уюна, что попадутся на пути. У меня предчувствие, что подобная фреска… не единственная.
Хуа Чэн согласно кивнул.
— Именно это я собирался предложить.
Вдвоём они, помогая Бань Юэ нести Пэй Су, вышли из храма. Тут Се Лянь вспомнил ещё кое о ком.
— А где генерал Пэй?
Пэй Мин сказал, что выйдет подышать воздухом, однако они находились в храме довольно продолжительное время, а он так и не вернулся.
Се Лянь несколько раз позвал, но не дождался ответа.
— Он ведь не мог потеряться в такой момент?
Они ещё поискали по заброшенному посёлку, но ничего не обнаружили, а сетью духовного общения на горе Тунлу воспользоваться нельзя.
И когда Се Ляню уже казалось, что найти пропавшего не получится, Хуа Чэн сказал:
— Гэгэ, не волнуйся. У меня есть способ.
Он вытянул руку, и с ладони его вспорхнула крошечная серебристая бабочка, которая закружилась возле Се Ляня. Принцу малютка показалась очень милой, но в чём её назначение, он так и не понял.
— Что…
И вдруг принц услышал дыхание, а потом и голос мужчины, который раздавался прямо от бабочки:
— Вот уж не ожидал, что встречусь здесь с тобой.
Пэй Мин!
Се Лянь перевёл взгляд на Хуа Чэна, который, улыбаясь, объяснил:
— Ночью я оставил по бабочке на каждом из нас.
Пэй Су с трудом поднял голову и проговорил:
— Значит… ты можешь с их. Помощью наблю… дать за. Каждым нашим шагом, а… мы не. Почувствуем твоего присутстви… я? Истинный Собиратель. Цветов под. Кровавым дождём.
Хуа Чэн:
— Не умеешь разделять фразы, лучше помолчи.
И Пэй Су замолчал.
Се Лянь усадил бабочку на ладонь и спросил:
— Генерал Пэй? Где вы? Кто с вами?
Хуа Чэн заметил:
— Прости, гэгэ. Можно только слушать. Он тебя не услышит.
Се Лянь, подумав, ответил:
— И то верно.
Если бы голос слушателя также мог передаваться, было бы очень легко выдать себя.
Затем от бабочки раздался прохладный и утомлённый голос молодого мужчины:
— Старина Пэй, мой тебе совет… Не стоит сейчас пускаться в никому не нужные рассуждения. Иначе я прихлопну тебя одним ударом.
Се Лянь чуть округлил глаза при первых звуках этого голоса.
Мужское обличие Линвэнь!
Принц воскликнул:
— Вот как! Выходит, мужчина в чёрном, что по дороге сюда учинил смертоубийство… это Линвэнь в мужском обличии.
Пэй Су спросил:
— Это. Госпожа Линвэнь. Схватила генерала Пэя?
Се Лянь ответил:
— Не знаю, послушаем ещё.
Тем временем Пэй Мин отозвался:
— Дражайшая Цзе, к чему так сильно гневаться?
— Замолчи. Сказано, не говори ничего. Это гневаюсь не я, а кое-кто другой. Скажу сразу. Сейчас я не могу контролировать своё тело. Если покалечу тебя ненароком, не ищи расплаты.
— Мы оба сейчас в одной лодке — не можем сдвинуться с места. Кого ты пытаешься напугать?
Се Лянь поднял взгляд.
— Не Линвэнь схватила генерала Пэя. Сейчас они оба в плену у кого-то другого. — Принц задумчиво добавил: — Если он смог управиться даже с Божеством парчовых одежд… что же это за противник?
Пэй Мин спросил:
— На тебе сейчас до сих пор надето…?
Он не договорил, но все прекрасно поняли, о чём речь.
Божество парчовых одежд!
Линвэнь ответила:
— Да. И ты ему очень не нравишься. Лучше тебе последить за своим языком.
— Откуда ты знаешь, о чём он думает? Я просто преклоняюсь перед тобой. Как нужно было себя корить, чтобы такое устроить? Дерзновенно отправиться во дворец Шэньу, выкрасть тварь, разбив собственную золотую чашу [270]! А теперь ты явилась на гору Тунлу. Это он тебя заставил?
— Нет. Я сама так решила. Старина Пэй, прекрати спрашивать! Он сердится. Я это чувствую.
Пэй Мин подчинился. Спустя несколько мгновений Линвэнь тихонько выдохнула — похоже, Божество парчовых одежд успокоилось.
— Старина Пэй, а ты как здесь оказался? Зачем тебе в твоём-то прекрасном положении вдруг срываться на гору Тунлу? Тебя в руку покусал миллион ос? Почему она так распухла?
Голос Пэй Мина сделался крайне подавленным.
— Всё с самого начала не заладилось. Долгая история. Я не мог вот так бросить Сяо Пэя. Положение изначально не было настолько плачевным, но откуда я знал, что наткнусь на врага? Если бы не это ранение, считаешь, я бы позволил себя схватить и притащить в это проклятое место? Я даже не разглядел его лица.
Се Лянь подумал: «Скорее скажите, что за проклятое место?! Пещера или помещение? Говорите, так мы хотя бы будем знать, где вас искать!»
Впрочем, кое-какие подсказки всё же имелись. В пределах горы Тунлу невозможно применить Сжатие тысячи ли, следовательно, Пэй Мин наверняка где-то поблизости. Судя по голосу, вокруг них достаточно пустого пространства, даже слышалось небольшое эхо. К тому же, Се Лянь смутно уловил шум воды.
По дороге им не попадалось ни рек, ни озёр, а кроме храма Уюна вокруг не наблюдалось более просторных помещений. Значит, сейчас они могли находиться только…
Под землёй!
Но ведь и посёлок немаленький, где их искать?
Пэй Мин продолжал разговор:
— А ты сама? Слышал, ты убила больше тысячи демонов по пути сюда, испугала всю нечисть до смерти. Достойно поздравлений. Первым Богом Литературы тебе больше не быть, можешь переучиться на Бога Войны. Так что же за твари удалось тебя скрутить?
Линвэнь печально усмехнулась.
— Я сама этого не знаю. Имела неосторожность вступить в схватку с Повелителем Дождя, а после, пока в голове не прояснилось, кто-то напал со спины. Видимо, прятался во тьме, ожидая момента. Спрашивать не придётся, он рано или поздно явится сам. Главное, не раскрой себя, и всё будет в порядке.
Неожиданно в их диалог вмешался третий голос:
— Спуститесь с небес, бесстыжая парочка! Пэй Мин, Наньгун Цзе… мне ли не знать, что вы собой являете на самом деле?!
Что есть «Анти-Сюйли» и в чём неуважение к литературе?
Что есть «Анти-Сюйли» и в чём неуважение к литературе [271]?
Голос принадлежал мужчине и звучал совершенно незнакомо. Се Лянь невольно заговорил тише, даже зная, что с другой стороны его не услышат:
— Кто-то явился. Возможно, он враждебно настроен к генералу Пэю. Мы должны поспешить и поскорее найти их.
Тем временем пленников случившееся немало потрясло, лишь через какое-то время Пэй Мин заговорил:
— Позвольте узнать, Ваше Превосходительство, кто перед нами? Раз дело зашло так далеко, почему бы не явиться в истинном обличии?
— Об этом надо тебя спрашивать, — ответил незнакомый голос.
— Наверняка это кто-то из твоих врагов. Скорее всего, демоница. Опять из-за тебя попали в передрягу, — сказала Линвэнь.
— Ты с честными глазами несёшь полный бред. Да где же эта… тварь хоть немного походит на демоницу? К тому же, он схватил не только меня. Может, это кто-то из твоих недоброжелателей?
— Ладно, не стоит в такой момент сваливать вину друг на друга. Будем справляться сообща. Возможно, это наш общий враг. Не припоминаешь никого похожего?
— Не припоминаю. Таких слишком много.
Незнакомый мужчина, похоже, подошёл ближе — его голос зазвучал громче. Однако кое-что удивило Се Ляня — он не услышал звука его шагов, а только странное «бум-бум».
— Может, хоть капля совести у вас найдётся, чтобы не заигрывать друг с другом на моих глазах? — заговорил он.
По всей видимости, формулировка фразы и тон, которым она была сказана, выдали владельца голоса.
— Вы… Совершенный Владыка Цзинвэнь? — помолчав, спросила Линвэнь.
Ответа не последовало.
Пэй Мин, кажется, тоже немало поразился.
— Совершенный Владыка Цзинвэнь? Но постой, разве он мог вести столь грубые речи?
Линвэнь усмехнулась:
— Он всегда именно таким и был. Со мной он говорил так, с другими — иначе. Разумеется, тебе кажется, что это на него не похоже.
Се Лянь в свою очередь нахмурился:
— Совершенный Владыка Цзинвэнь?
Принцу показалось, что он где-то слышал этот титул, однако не мог сказать наверняка. Походило на Бога Литературы, но среди Богов Литературы было слишком много тех, чьи божественные титулы содержали слова «вэнь» как «литература», «цзин» как «почтение» или же «цзин» как «спокойствие».
Тем временем Пэй Су тихим голосом объяснил:
— Совершенный Владыка Цзинвэнь… был тем… кто избрал Совершенного Владыку Линвэнь… себе в помощники… Это предыдущий… Первый Бог Литературы!
Тут и Се Лянь наконец вспомнил. Во времена его первого вознесения Линвэнь являлась лишь младшим служащим дворца литературы в чертогах Нижних Небес. А на посту Первого Бога Литературы Верхних Небес находилась не она, а другое божество. И похоже, тогда это место занимал именно Совершенный Владыка Цзинвэнь!
Но теперь Цзинвэнь давным-давно забыт, на восемь сотен ли вокруг не сыщешь дворца Цзинвэня.
Се Лянь, не сдержавшись, произнёс:
— Так значит, они давние знакомые. Но почему же не поговорить спокойно? Обязательно сразу нападать, хватать и связывать?
Хуа Чэн же ответил:
— Именно по причине давнего знакомства обязательно сразу нападать, хватать и связывать.
Как только Хуа Чэн замолчал, вновь заговорил Цзинвэнь на той стороне. Поскольку его раскрыли, он решил сохранить достоинство — сменил маску и заговорил более возвышенно. Но только в шелках его речей прятались иглы.
— Наньгун, ты ведь так удачно устроилась Первым Богом Литературы в чертогах Верхних Небес? Зачем разбила свою золотую чашу и прибежала сюда?
Пэй Мин сказал:
— Видишь? Он по твою душу. В этот раз всё из-за тебя.
Цзинвэнь возразил ему:
— Генерал Пэй, не стоит думать, что я здесь, чтобы поквитаться с Наньгун, а ты вовсе ни при чём. Из-за этой мерзавки в моих храмах угасли огни благовоний, она тайно посылала людей, чтобы рушить мои монастыри да подкидывать дров в костры. Думаешь, мне не известно, кто предоставил ей для этого своих младших служащих? Наньгун, и ты бы тоже не смеялась. Напрасно я когда-то оценил тебя и из стремления помочь таланту избрал своей помощницей. Так-то ты мне отплатила? Позабыла об оказанной милости и долге. Поистине самая жестокая вещь на свете — женское сердце. Я ждал этого дня очень долго. Очень долго!
Се Лянь прикрыл лоб ладонью и подумал: «Три Опухоли поистине заслуживают своего прозвища. Поступки, совершаемые ими, — один хуже другого!»
К неожиданности принца, Линвэнь спокойно ответила:
— Совершенный Владыка Цзинвэнь, сейчас здесь только мы, и раз уж вы решили нас бранить, к чему теперь прикидываться невиновным? Вы действительно выбрали меня в помощники из стремления помочь таланту? Пусть другие не ведают, почему вы меня избрали и как относились ко мне после, но ведь вы сами должны знать это, как никто другой.
Се Ляню становилось всё любопытнее.
— Что же произошло между Совершенным Владыкой Цзинвэнем и Линвэнь? Младший генерал Пэй, вам это известно?
Пэй Су, который также внимательно слушал, ответил принцу:
— Про… стите. То… гда я… ещё не… вознёсся… и знаю… немного.
Се Лянь заподозрил, что теперь бедняга всю жизнь будет разговаривать отрывисто.
Хуа Чэн привлёк его внимание:
— Гэгэ, не нужно спрашивать кого-то ещё. Достаточно спросить меня.
Се Лянь удивился:
— Неужели Сань Лану известно даже о таких стародавних событиях в чертогах Верхних Небес?
Выходит, принц не ошибался, и Хуа Чэн действительно прекрасно осведомлён о деяниях крупных чиновников Небесных чертогов, как о тёмных, так и о светлых. Не обманув ожиданий, Хуа Чэн кивнул и поведал Се Ляню следующее.
Оба Бога Литературы — Цзинвэнь и Линвэнь — являлись выходцами из государства Сюйли. При этом первый был старше на несколько сотен лет, прочно укрепился в государстве Сюйли, и первоначально двое не имели никаких точек соприкосновения.
Но однажды в государстве Сюйли проводился обряд поклонения Богам Литературы, который включал в себя небольшое состязание. Молодым образованным людям полагалось написать сочинение на тему «государство Сюйли», при этом содержание могло быть самым разнообразным. Работы без подписей вывешивались в самом большом храме Бога Литературы… в ту пору им являлся храм Цзинвэня. Критиками выступил простой народ, они выбирали лучшее сочинение, чтобы отметить автора наградой.
Как раз в те времена Совершенный Владыка Цзинвэнь спустился в мир смертных для праздной прогулки. Ему пришло в голову обернуться обыкновенным студентом и поучаствовать в состязании. Один взмах кисти — и готово, он написал длинное блистательное сочинение, в котором воспел величие государства Сюйли, уверенный, что сумеет выделиться среди прочих. Если представить, что при обнародовании результатов состязания именно его работа окажется лучшей, а после откроется истина, что победителем стал двойник самого Совершенного Владыки Цзинвэня, это, бесспорно, обернётся прекрасной легендой, которая разнесётся с молвой по свету и будет передаваться грядущим поколениям!
То было бы великолепное и гармоничное развитие событий. Однако случилась весьма неловкая неожиданность.
По завершении церемонии поклонения обнародовали результаты состязания. И победителем вышло не «Слово о Сюйли» авторства Цзинвэня, а размышления об управлении страной под названием «Анти-Сюйли».
Весьма неловкий поворот событий. Впрочем, довольно интересный для сторонних наблюдателей.
Се Лянь спросил:
— Сань Лану приходилось читать то самое «Анти-Сюйли»?
— Приходилось. Гэгэ, если захочешь, я как-нибудь перескажу тебе в общих чертах.
Се Лянь поспешно отказался:
— Не стоит утруждаться. Впрочем, раз уж работа превзошла труд уже вознёсшегося Совершенного Владыки Цзинвэня, наверняка написана она была очень хорошо.
Хуа Чэн дал свою оценку:
— Неплохо, но не настолько гениально. Всё дело в том, что тогда внутренняя обстановка в государстве Сюйли оставляла желать лучшего, в народе росли недовольства. И такое произведение как раз пришлось людям по нраву. Поэм, подобных «Слову о Сюйли», существовало великое множество, они давно опостылели всем и каждому. Разумеется, в таком сравнении «Анти-Сюйли» и победило.
Се Лянь кивнул:
— Но в творчестве не бывает первых. И на самом деле ничего страшного в случившемся нет, тем более что они писали о совершенно разных вещах.
Хуа Чэн согласился:
— Верно. Сперва Цзинвэнь тоже так считал.
В государстве Сюйли повсюду стали искать автора «Анти-Сюйли», но конечно, никто не желал признаваться. Кто посмеет такое признать? А охочих до славы самозванцев легко разоблачали. Вскоре произошедшее привлекло внимание государственной стражи, и сочинение победителя изъяли из участия в церемонии.
Совершенный Владыка Цзинвэнь был недоволен результатом и сердито пыхтел, выказывая несогласие. Но спустя несколько месяцев позабыл. Беда в том, что ещё через несколько месяцев среди Богов Литературы чертогов Верхних Небес разлетелись поразительные слухи…
Автор сочинения, победившего на церемонии в честь Бога Литературы, всё-таки был найден, его схватили и посадили в темницу. Им оказалась молодая женщина, что торговала обувью на рынке!
Вот так новость!
— …Т-торговка обувью? — поразился Се Лянь.
— Да. В бытность смертной Наньгун Цзе этим и занималась.
Неудивительно, что принцу не раз приходилось слышать, как люди за спиной называли дворец Линвэнь «дворцом поношенных туфлей» [272].
Се Лянь считал, что это не то, о чём следует спрашивать, поэтому и не знал о происхождении прозвища.
Изначально никто бы не стал связывать какую-то торговку обувью с сочинением «Анти-Сюйли». Но дело в том, что женщина иногда помогала людям переписывать книги, писать письма, романтические стихи и тому подобное, тем самым зарабатывала кое-какие деньги. Однажды кто-то заметил, что её почерк похож на тот, каким написано пресловутое сочинение, пожаловался наверх, и женщину арестовали.
Узнав об этом, Совершенный Владыка Цзинвэнь одним росчерком пера избрал женщину по имени Наньгун Цзе себе в помощники.
Следует сказать, что в те времена среди небесных чиновников женщины встречались крайне редко. Не то чтобы их не было совсем, но большинство заведовали цветами и травами, рукоделием, искусством песни и танца. И если требовалось избрать себе помощника, никто не желал иметь в подчинённых женщину. Богини Литературы тем более являлись большой редкостью. Девушки в храмах Богов Литературы, все как одна, поражали прекрасной внешностью. Они не работали с документацией, лишь растирали тушь в тушечницах да раскладывали бумагу. Словом, были просто нежными благоухающими украшениями, а не настоящими служащими.
Подобным жестом Совершенный Владыка Цзинвэнь среди Богов Литературы заслужил славу того, кто стремится сберечь талант. Все восклицали, как же повезло маленькой женщине встретить такого как Цзинвэнь благородного небожителя, разбирающегося в истинных дарованиях. Он ведь не только освободил её из темницы, но ещё и помог взлететь на верхнюю ветку и обернуться фениксом. Звучит как прекрасная легенда.
И вот теперь оба главных героя этой «прекрасной легенды» сошлись в противостоянии.
Цзинвэнь тем временем заговорил вновь:
— Я всячески тебя ценил, а в твоих устах всё переворачивается, будто я причинял тебе зло.
Линвэнь всегда относилась ко всем уважительно, не заискивала, но и не проявляла высокомерия. Однако сейчас в её словах послышалась насмешка:
— Да бросьте. Довольно и вам повсюду вещать о том, как сильно вы меня ценили. Будь это так, вы бы не заставляли меня на протяжении нескольких десятков лет прислуживать каждому работнику вашего дворца, подносить чай и воду, чтобы стереть ошибки в черновиках. Не отправляли бы за сотни ли, чтобы забрать единственную рукопись какого-нибудь поэта. И не заставляли бы на каждый праздник без передышки подносить дары другим чиновникам.
Се Лянь, подумав, припомнил — так всё и было. Во времена его первого вознесения он каждый раз видел Линвэнь за какими-то мелкими поручениями. Именно поэтому принц и запомнил её, слишком много дел сваливалось на голову этой младшей служащей.
Цзинвэнь ответил:
— Говоря по существу, ты просто ненавидела меня за то, что я тебя не повышал. Но почему бы тебе не задуматься, по какой причине я этого не делал?
— По какой причине? Я бы тоже хотела знать. Будучи простой смертной, я ещё могла выделять свободное время на чтение и написание работ. Даже в темнице я, по крайней мере, могла посвящать время уединённым размышлениям. А после того, как стала вашей помощницей, не было ни мгновения, чтобы я не работала как лошадь, ползая на коленях по мелким поручениям. Если хотели замучить меня, выбрали довольно неплохой способ.
Цзинвэнь сорвался на крик:
— Наньгун! Даже теперь ты не желаешь признавать вину?!
— В чём же моя вина?
— Да разве это моя вина? Я поручал тебе дела, которые лучше всего тебе подходили. Если бы ты не справилась даже с такой ерундой, как я мог поручить тебе что-то важное? Я закалял твой характер, давал шанс совершенствоваться. Тебе самой не хватало способностей. Как можно винить меня в том, что ты не получала повышения? Твои амбиции взлетели высоко, но ты сама, будучи женщиной, не могла достичь таких высот. Ты должна признать это!
Линвэнь рассмеялась, словно её разгневали его слова. Она произнесла, понизив голос:
— Хорошо. Вы говорите, что я не могла достичь таких высот? Что ж, позвольте узнать, достигали ли дворцы Цзинвэня на пике своего благоденствия хотя бы колен моих дворцов?
Се Лянь почувствовал, как всё сильнее разгорается в их речах огонь прошлых обид и гнева, и подумал, что нельзя позволять им продолжать в том же духе. Выхода нет, придётся прибегнуть к довольно грубому способу.
Он нанёс удар кулаком прямо в землю, и вместе с оглушительным грохотом вокруг него в тот же миг образовалась огромная яма в четыре чжана!
Хуа Чэн сразу понял, что он собирается сделать, и воскликнул:
— Гэгэ!
Се Лянь помахал рукой перед лицом, разгоняя пыль, и, закашлявшись, объяснил:
— Так будет быстрее! Я иду в эту сторону. Сань Лан, ты и младший генерал Пэй… побудьте неподалёку!
Вообще-то принц намеревался определить Хуа Чэна и Пэй Су в других направлениях, но сейчас состояние обоих не шло в сравнение с его собственным. Однако Хуа Чэн, разумеется, не мог преспокойно сидеть в стороне — он выбрал направление, противоположное Се Ляню, призвал Эмина и вонзил клинок в землю. Эффект получился такой же, как от удара Се Ляня. С каждым разом они производили громкий шум, отдаляясь друг от друга. Спустя множество попыток Се Лянь прислушался, но Пэй Мин и Линвэнь не отреагировали, похоже, не слышали грохота.
А Цзинвэнь тем временем, будто Линвэнь надавила ему на больное место, расхохотался от гнева. Он сорвал маску вежливости и вновь превратился в язву, которая осыпает проклятьями бесстыжую парочку:
— Наньгун Цзе, поменьше бы задирала нос, подобно подлецу, что получил власть! Если бы я тогда тебя не избрал, неизвестно, скольких выродков ты бы нарожала, пока сидела в темнице в мире смертных!
Манерами в этих речах и не пахло. Се Лянь едва не запнулся, нанося очередной удар.
Даже Пэй Мин не смог дальше слушать:
— Ты ведь бывший Бог Литературы, нельзя ли не опускаться до подобной низости?
Цзинвэнь не унимался:
— Наньгун, погляди! Твой любовничек тебя ещё и защищает! Как генерал Пэй, с его-то славой, может обвинять меня в низости?
Линвэнь:
— Кого ещё в своей голове ты не назвал моим любовником? Хочешь посчитаться? Так пройдёмся же по всем счетам!
Се Лянь уже отошёл на довольно приличное расстояние и снова нанёс удар.
На этот раз Линвэнь насторожилась:
— Что это за звук?!
Се Лянь про себя обрадовался: нашёл верное направление!
Пэй Мин и Линвэнь его услышали.
— Кто-то на поверхности сражается? — предположил Пэй Мин.
Се Лянь продолжил стараться — отбежал ещё на несколько чжанов и нанёс удар.
Пэй Мин воскликнул:
— Звук приближается! Какая разрушительная сила! Она исходит прямо сверху!
Здесь!
Се Лянь вместо кулака взялся за Фансинь, замахнулся и ударил…
Ярко сверкнула Ци меча, земля с грохотом провалилась, и принц упал в образовавшуюся яму, из которой повеяло холодом.
Молясь о том, чтобы не завалило Пэй Мина и Линвэнь, Се Лянь помахал рукой, рассеивая пыль в воздухе, поднялся и развернулся с мечом в руке.
— Цзин…
Но в тот момент, когда перед ним предстал истинный облик «Совершенного Владыки Цзинвэня», Се Лянь невольно округлил глаза.
Увидев перед собой внезапно ворвавшегося незваного гостя, Цзинвэнь настороженно воскликнул:
— Кто такой?!
Однако этот вопрос принцу задавал вовсе не «человек», а статуя мужчины, выполненная весьма грубой техникой. Обнажённая, но обмотанная отрезами ткани. Неописуемо странная и неописуемо комичная.
Вот почему при ходьбе он не издавал звука шагов, а только странный стук; вот почему Пэй Мин и Линвэнь, увидев его, пребывали в потрясении; и вот почему Пэй Мин обвинил Линвэнь в том, что она с честными глазами несёт полный бред. Потому что с головы до ног статуя действительно нисколько не походила на демоницу.
Сами пленники оказались связаны чем-то похожим на бумажные свитки, которые Цзинвэнь крепко держал в руках, и не могли пошевелиться.
Се Лянь с огромным трудом оправился от удивления и произнёс:
— Я???
Цзинвэнь же задал следующий вопрос:
— Ты — наследный принц Сяньлэ?
Се Лянь так и застыл.
— А? Так вы меня знаете? Вот уж поистине…
Впрочем, не удивительно. Первое вознесение Се Ляня наделало немало шума. Он мог не знать каждого обитателя Верхних Небес, но каждый обитатель Верхних Небес, безусловно, знал его. Как и в данном случае — принц нисколечко не помнил, как выглядел Цзинвэнь, однако тот всё ещё помнил принца.
— Разумеется. Путь Его Высочества наследного принца в статусе божества был столь изменчив, что я не мог не знать о вас, даже если бы захотел!
Се Ляня его слова странным образом тронули, и он невольно поблагодарил:
— Это честь для меня, большая честь… Но как же вы обернулись таким…
— Как я обернулся таким, как сейчас?
Се Лянь тихо кашлянул и кивнул, понимая, что вопрос прозвучал несколько невежливо.
Цзинвэнь тем временем воспользовался возможностью вновь выплеснуть гнев:
— Милостью этой мерзавки Наньгун Цзе, как же ещё! Когда дворец Цзинвэня пришёл в упадок, мои магические силы стали исчезать, а она ещё и добивала лежачего — повсюду посылала за мной убийц, преграждая пути к отступлению. Мне пришлось переселиться в статую, чтобы дожить до сего дня!
Линвэнь парировала:
— Не так уж подло по сравнению с вашими деяниями, верно? Когда-то вы лично приказали мне оставаться во дворце Цзинвэня до третьей стражи [273], а потом повсюду рассказывали, что я самым нахальным образом задерживаюсь допоздна и пристаю к вам. Слова — невидимые убийцы, я же воспользовалась настоящим оружием. Намного любезнее вашего.
Она вдруг замахнулась ногой и пнула Цзинвэня в пах. По мнению Се Ляня, никакого смысла в этом не было, ведь каменная статуя — это всё же не живое тело, и самое большее, таким ударом можно порвать ткань, которой он обвязан. К удивлению принца, Цзинвэнь издал пронзительный вопль, будто ему впрямь попали по самому дорогому, и схватился за место удара.
Но было поздно. Линвэнь пинком сорвала белую повязку, закрывающую бёдра статуи, Се Лянь бросил быстрый взгляд и увидел, что под белой тканью… ничего нет.
Каменное изваяние было обнаженным, однако ниже пояса не оказалось того, что там должно находиться.
Выходит, это статуя-кастрат!
Се Лянь подумал: «Статуя изображала евнуха!»
Подобные статуи часто встречались в усыпальницах чиновников и знати, являлись погребальными предметами с крайне тяжёлой иньской Ци. И впрямь хороший выбор для переселения призрака. Но какая ирония! Цзинвэнь проиграл женщине, до сих пор мелочно помнил обиду, и в итоге пристанищем для мужского божества стало изваяние оскоплённого раба!
Линвэнь расхохоталась:
— То-то я смотрю, вы задыхаетесь от ярости! Вот в чём всё дело! И это мне не достичь подобных высот? А каких высот вы теперь можете достичь, в таком-то виде? Хотела бы я взглянуть! Ха-ха-ха-ха-ха-ха…
Ткань, прикрывающая стыд, оказалась разорвана, и Цзинвэнь вышел из себя — схватил Линвэнь за волосы и заорал:
— Закрой рот! Чем тебе гордиться?! Неизвестно, сколькие чиновники трахнули тебя, чтобы ты смогла доползти до теперешнего положения! Сейчас же извинись передо мной!
Кажется, он вырвал Линвэнь клок волос, и всё же она стерпела боль — не стала молить о пощаде и, тем более, извиняться.
Пэй Мин вмешался:
— Ты правда Бог Литературы? Ни о каких манерах и изяществе не может идти и речи! Да базарные бабы, и те бранятся приятнее!
Се Лянь про себя застонал, боясь, что Цзинвэнь в порыве гнева задушит обоих пленников, поэтому вскинул руку и позвал:
— Эй! Успокойтесь! Совершенный Владыка Цзинвэнь! На самом деле! Никакой разницы, есть ли у вас то самое или нет! Правда!
Цзинвэнь, одной рукой держа Линвэнь, другой прикрывая пах, взревел:
— Ложь! Никакой разницы, говоришь?! Сам попробуй обойтись!
Се Лянь искренне заверил:
— Правда! Поверьте мне! У меня… конечно, он есть! Но! Всё равно что нет его! Потому что я из тех самых!
Принц вновь преподнёс себя в качестве примера.
На этом моменте Цзинвэнь немного остыл.
— Из которых?!
— Ну… из тех! Вы понимаете! Пусть у меня он есть, но я им никогда не пользовался! Кхм, честно говоря, не важно — мужское божество или женское, или… иное божество, это лишь бренное тело, не стоит так упорно…
Цзинвэнь перебил:
— Раз ты считаешь, что разницы нет, отрежь его, а я погляжу.
Се Лянь молча застыл.
Цзинвэнь тут же добавил:
— Ты же сказал, что разницы нет? Лицемер! Очевидно, что ты сам им очень дорожишь, так что нечего заговаривать мне зубы! Думал, я послушаю твои утешительные речи, горько заплачу, раскаюсь и исправлюсь?! Я тебе не мальчик! Не желаешь отрезать, не страшно! Я отрежу ему!
Он указал на Пэй Мина.
Пэй Мин оторопел:
— Ты что, мать твою…?!
Плохо дело. Пускай многие желали бы отрезать генералу Пэю то самое, Се Лянь не хотел бы, чтобы это в действительности случилось здесь и сейчас.
Принц торопливо воскликнул:
— Совершенный Владыка Цзинвэнь! Да, после вашего падения Линвэнь притесняла вас, и в этом была не права. Но ведь и вы когда-то её притесняли, поэтому теперь в расчёте! К чему идти на крайние меры?! — отвлекая внимание противника, Се Лянь незаметно отпустил Жое, чтобы лента подобно змее заползла за спину Цзинвэня.
— В расчёте? Не так быстро! Ты как раз напомнил мне, о чём я хотел как следует расспросить эту мерзавку! Наньгун, ты приложила руку к падению государства Сюйли?
Народ Сюйли вознёс Цзинвэня на божественный постамент, государство являлось основой его статуса. Если основу разрушить, это станет серьёзным ударом для божества, даже может привести к падению с Небес. Поэтому весьма разумно, что Цзинвэнь подозревал Линвэнь. Она же смолчала на его вопрос.
Цзинвэнь закричал:
— Говори! Это был твой подлый замысел?! Я так и знал, что это ты! Наверняка! Иначе Сюйли не исчезло бы так быстро! Всё из-за тебя, коварная дрянь! Уверен, ты убила того слабоумного генерала!
У Се Ляня мелькнула мысль: «Линвэнь ничего не сказала, а ты уже сам себе ответил… Погодите, что? Какого генерала?»
Линвэнь вдруг тихо засмеялась. Если бы Цзинвэнь не вселился в каменную статую евнуха с застывшим лицом, наверное, давно скрежетал бы зубами от злости.
— Что смешного? — спросил он.
Линвэнь приподняла голову и тихо сказала:
— Знаешь, что будет, если в его присутствии назвать его слабоумным?
Цзинвэнь ещё не успел ничего понять, как свитки, что связывали Линвэнь, оказались разорваны. Сквозь обрывки метнулась рука, облачённая в чёрное, которая накрыла ладонью темя каменной статуи.
Не успев больше ничего сказать, Цзинвэнь застыл, а по грубо вылепленному лицу поползла трещина, затем ещё одна, ещё…
Три коротких треска — и всё его тело рассыпалось мелкими обломками!
Линвэнь же, избавившись от пут, осталась стоять над грудой каменной крошки, окружённая клубами чёрной Ци.
Так значит, «древнее государство», о котором говорится в легенде о Божестве парчовых одежд, — это государство Сюйли, а Бай Цзинь был выходцем из его народа.
Приведя мысли в порядок, Се Лянь услышал голос Пэй Мина, всё ещё крепко связанного бумажными свитками:
— Линвэнь? Постой!
Линвэнь приближалась к нему, шаг за шагом. Се Лянь припомнил её слова, сказанные Пэй Мину ранее — «ты ему очень не нравишься», и подумал: «Плохи дела, неужели она собирается устранить свидетеля?»
Линвэнь, не останавливаясь, ласково заговорила:
— Бай Цзинь, Цзинвэнь уже мёртв. Все его слова — полнейший бред, ничего подобного не было.
Похоже, уговоры не подействовали, и она обратилась к Пэй Мину:
— Старина Пэй, я ничего не могу сделать. Он услышал слова Цзинвэня о том, что ты — мой любовник, и теперь непременно желает твоей смерти. Ваше Высочество, окажите содействие!
Напоминание не потребовалось — Се Лянь уже разрезал путы Пэй Мина мечом, и тот прыжком поднялся в воздух. Принц и генерал покинули пещеру, вернулись на поверхность и посмотрели вниз. Линвэнь кулаком нанесла удар туда, где ранее лежал Пэй Мин. В стороны разлетелись камни, мощью удар оказался ещё страшнее, чем те, которыми принц осыпал землю, пытаясь их отыскать!
Се Лянь призвал Жое, лента обвилась вокруг его запястья. Пэй Мин принялся разминать кисти — всё-таки был связан довольно долго. Опухоль на левой руке немного спала, но не исчезла — теперь предположительное количество покусавших его ос снизилось ровно в половину.
— Чтоб тебя, меня ни за что…
Не дав ему договорить, Линвэнь возникла прямо перед глазами!
Удар, и обоих отбросило на несколько чжанов. Се Лянь с Пэй Мином переглянулись, поняли, что дело плохо, и со всех ног бросились наутёк.
На бегу Се Лянь обернулся и крикнул:
— Линвэнь! Попробуй ещё раз уговорить генерала Бая!
Линвэнь помчалась в погоню и ответила:
— Я пыталась! Но он больше не верит мне!
Пэй Мин:
— Его наверняка ранил твой обман!
Се Лянь:
— Линвэнь! Ты можешь вернуться к женскому облику? Убийственная сила немного снизится!
Линвэнь возразила:
— Не выйдет!
— Почему?
— Он не даёт мне этого сделать!
Пэй Мин:
— Я понял! Мальчишка не смеет прикасаться к женскому телу! Трусит!
Ба-бах! Сзади прилетела крыша, едва не задавив Се Ляня и Пэй Мина подобно горе Тайшань.
Линвэнь:
— Это не я бросила! Кто просил тебя его оскорблять? Он рассердился ещё сильнее! Теперь вы оба в опасности!
Се Лянь поспешил оправдаться:
— А? При чём здесь я? Я ведь ничего не говорил! Линвэнь, попроси его не впутывать меня, идёт?
Пэй Мин:
— Да ладно вам, чем больше народу, тем легче держать ответ. Ваше Высочество, а где Сяо Пэй? И советница Баньюэ? И ваш Собиратель цветов под кровавым дождём???
— Отправились искать вас в другом направлении! Не надейтесь на них, мы уже за несколько десятков ли, вначале убежим, а поговорим после! Он поглотил уже больше тысячи демонов, сейчас нам не с руки рубить косой о камень!
Но случилось неожиданное — стоило принцу замолчать, как опора ушла из-под ног, и он оказался подвешен в воздухе. Пэй Мина постигла та же участь. Приглядевшись, принц увидел, что они попались в огромную сеть и теперь висят над землёй.
Вот уж поистине пришла беда, откуда не ждали. Сеть оказалась сделана из особого материала, руками её не разорвать. Тут же из леса вокруг выпрыгнула толпа демонов и оборотней с синими мордами и острыми клыками, по меньшей мере — сотня-две тварей, которые захлопали в ладоши и радостно завопили:
— Попались!!!
— Ха-ха-ха-ха, какие уже по счёту? И впрямь отличная западня!
— Скорее посмотрим, кого поймали, сколько их там?!
Они бежали, не разбирая дороги, и вот по малейшей невнимательности попались в западню самых слабых демонов. Се Лянь потянулся к Фансиню, чтобы разрубить сеть, но не нашёл оружия и понял, что их поймали слишком внезапно — меч выпал на землю. И сейчас лежал прямо у ног Линвэнь, которая подоспела на место.
Мелкие демоны, не зная, что за тварь явилась, возрадовались:
— Ещё один!
Линвэнь же вскинула руки, и на обеих её ладонях зажглись два сгустка чёрного демонического пламени. Она подняла голову и обратилась к Се Ляню с Пэй Мином:
— Послушайте, я… на самом деле… действую не по своей воле.
Се Лянь со вздохом спросил:
— Линвэнь, могу я узнать, что будет, если по нам попадёт этим пламенем?
— В прошлый раз я ранила таким же Его Высочество Циина. Впрочем, ничего страшного не случилось, он по-прежнему смог бегать и прыгать.
Значит, убийственная мощь не так уж велика, от удара ничего не случится. Се Лянь и Пэй Мин вздохнули с облегчением:
— Что ж, терпимо…
Но в тот же миг сгустки пламени в руках Линвэнь вдруг увеличились в десять раз и превратились в два пылающих огненных шара!
Се Лянь и Пэй Мин оторопели.
Линвэнь:
— Но что будет, если попасть под такой удар, я точно сказать не могу.
Пэй Мин взревел:
— Погоди! Но я ведь… никакой тебе не любовник?!
— Мне ли не знать? Но какой от этого прок?!
Толпа демонов замерла, потрясённая полыхающими огнями. Они выхватили оружие, со свирепым видом окружили пойманных и загалдели:
— Каков удалец! Не робкого десятка, даже перед смертью пытается отобрать у нас добычу! Прикончим его!!!
Но подобная мелкота совершенно не представляла угрозы для Божества парчовых одежд. Самое большее — они станут новой подпиткой его сил. Линвэнь наклонила голову набок, в её глазах блеснули демонические огни. Видимо, она уже приготовилась проглотить новых жертв, которые сами явились умереть.
Именно в этот момент неожиданно налетел порыв ураганного ветра.
Следом раздались громкие крики и завывания — толпу мелких демонов сдуло и унесло к небесам!
Впрочем, проще сказать, что их не «ветром» унесло, а схватила чья-то огромная невидимая рука!
Божество парчовых одежд насторожилось, будто почувствовало опасность. Линвэнь чуть опустила руки с демоническим пламенем и медленно огляделась.
Се Лянь внимательно всматривался наверх, но обзор закрывали густые ветви деревьев, а жуткие вопли демонов прервались, поэтому не представлялось возможным узнать, что же всё-таки произошло.
Пэй Мин с опаской спросил:
— Кто-то явился?
Се Лянь вдруг поинтересовался:
— Вы не чувствуете?
— Что?
— Цветочный аромат.
— Разве? — с сомнением переспросил Пэй Мин.
Се Лянь закрыл глаза. Спустя мгновение он уверенно произнёс:
— Да. Это аромат цветов.
Слабый, необычный, освежающий аромат цветов. Неизвестно, каких именно. Неизвестно, откуда он взялся. Тонкий-тонкий, будто он есть, но в то же время его нет.
Пэй Мин нахмурился:
— Аромата цветов я не чувствую, зато слышу запах…
Он осёкся, ощутив, как что-то капнуло на лицо, а когда стёр рукой, зрачки его сузились.
Кровь.
На пламя в руках Линвэнь тоже попало две капли, отчего огонь заметно затух. Она насторожилась сильнее и резко вскинула голову. Мгновение…
И с неба пролился кровавый дождь!
Пэй Мин висел выше Се Ляня и вмиг обернулся мокрым петухом, багряным от внезапно налетевшего кровавого ливня, только глаза остались широко распахнутыми чёрно-белыми пятнами. Огни в руках Линвэнь погасило окончательно, однако она успела спрятаться под деревом, чтобы избежать участи совершенно не готового к случившемуся Пэй Мина. А Се Лянь вдруг почувствовал, что сеть ослабла, и упал вниз. Ловко перекувырнувшись в воздухе, он опустился на ноги, как раз в тот миг, когда кровавый дождь настиг и его.
Не успевая спрятаться, Се Лянь заслонился рукавом, чтобы укрыться хоть немного. Однако через темноту перед глазами услышал тихий смешок.
Воздух вдруг наполнился загадочным и чарующим благоуханием цветов.
Се Лянь выпрямился и не почувствовал ни капли дождя на лице, только что-то очень мягкое, нежно задевающее щёки.
Принц вытянул руку и опустил взгляд, увидев, что на ладонь ему плавно опустился маленький тёмно-красный лепесток.
А вновь подняв взгляд наверх, задержал дыхание, не веря своим глазам.
Кровавый ливень, застивший небеса, превратился в медленно падающий на землю цветочный дождь!
Нечего и гадать, кто именно явился с этим дождём. Се Лянь сжал пальцы, пряча лепесток в ладони.
С губ сорвалось:
— Сань Лан!
Принц развернулся и увидел, как Линвэнь беззвучно оседает на землю. А перед ним стоит высокий юноша с лёгкой улыбкой в красных одеждах, чьи чёрные волосы развеваются по ветру. Кто же как не Хуа Чэн?
Цветы падали словно кровь, кровь летела подобно цветам. Лицо живое и прекрасное, совсем как при их первой встрече, глаза сверкают ярким блеском.
Он неторопливо убрал изящную серебристую саблю в ножны и уверенным тоном произнёс:
— Ваше Высочество, я вернулся.
Далека дорога, горы высоки. По узкой тропке не пройти
Се Лянь, ступая по алым лепесткам, усыпавшим землю подобно осколкам яшмы, медленно подошёл к Хуа Чэну. Увидев на его плече лепесток, он хотел протянуть руку и стряхнуть его, но вдруг осознал, что подобный жест будет излишне интимным, и заставил себя сдержаться. Заведя руки за спину, он улыбнулся:
— Я даже не знал, что ты, кроме кровавого дождя, можешь ниспослать цветочный вихрь. Занятно, занятно.
Хуа Чэн шагнул навстречу принцу, смахнул лепесток с его плеча и также с улыбкой ответил:
— Это был порыв вдохновения, новый приём, придуманный только что. Сначала я хотел по привычке сотворить кровавый дождь, но вдруг вспомнил, что и гэгэ тоже здесь. А если ты промокнешь, я ведь буду в этом виноват. Так что я в последний момент опомнился и превратил кровь в цветы. Рад, что ты счёл это занятным.
Но если на Се Ляня не попало ни капли, то Пэй Мин промок до нитки. Он позвал сверху:
— Уважаемые, господа! Не поможете ли мне спуститься?
К нему подлетели несколько серебристых бабочек, которые, сверкая крыльями, разрезали сети. Пэй Мин получил свободу и коснулся ногами земли.
Се Лянь опустил взгляд и увидел ещё одну бабочку, которая присела между лопаток лежащей на земле Линвэнь.
— Сань Лан, Линвэнь и Божество парчовых одежд не пострадали?
— Нет. Я только погрузил их в сон.
Се Лянь подивился:
— Божество парчовых одежд так разбушевался, но ты справился с ним довольно быстро.
Хуа Чэн приподнял бровь:
— Можно и так сказать. Не знаю, в чём дело… но мне показалось, что он не хотел со мной сражаться.
Се Лянь, поразмыслив, ответил:
— Кстати говоря, да. Когда ты в прошлый раз его надел, он также ничего не смог с тобой сделать. И к тому же явил свою истинную форму.
Пэй Мин подошёл к ним.
— Господа, поговорим позже. Может, сначала снимем с неё эти парчовые одежды?
— Как-то… неудобно, — заметил Се Лянь.
Пэй Мин возразил:
— Она ведь в облике мужчины, что здесь неудобного? — и приступил к делу. Однако стоило ему потянуться к вороту Линвэнь, его будто что-то ужалило — Пэй Мин изменился в лице и отдёрнул окровавленные руки. — Эта одёжка! Ещё и кусается!
Хуа Чэн протянул:
— Божество парчовых одежд не желает покидать Линвэнь. Снять его не получится.
Пэй Мин, глядя на стекающую с ладоней кровь, спросил:
— Не могли бы Ваше Превосходительство в следующий раз говорить о таких вещах заранее?
Се Лянь мягко произнёс:
— Генерал Пэй, дело не в том, что он не сказал заранее, просто вы слишком поторопились.
Хуа Чэн хохотнул.
— Именно.
Несмотря на полученные ранения, они не растеряли целеустремлённости и направились в обратный путь. Кто-то должен был понести Линвэнь в мужском обличии, и Пэй Мин всё же вызвался взять это на себя.
Бань Юэ и Пэй Су остались в посёлке неподалёку от храма Уюна. Увидев возвратившихся, Пэй Су широким шагом вышел навстречу.
— Генерал, Ваше… Высочество… фреска в хра… ме исчезла!
Пэй Мин, одной рукой держа Линвэнь, другой пригладил назад окровавленные волосы и спросил:
— Какая фреска?
Увидев Пэй Мина в пурпурно-красной цветовой гамме, Бань Юэ широко округлила глаза. Се Лянь вкратце рассказал Пэй Мину о картине, затем отправился за Пэй Су в храм. И действительно, теперь стена, на которой они обнаружили фреску, ничем не отличалась от трёх других, обожжённых дочерна. Словно никакой картины и не существовало вовсе.
Хуа Чэн провёл рукой по стене и заключил:
— Картину создали при помощи магии.
Се Лянь кивнул:
— И возможно, её создатель озаботился тем, чтобы картина не осталась на стене надолго.
Тем временем Бань Юэ после долгих колебаний всё-таки спросила у пурпурно-красного Пэй Мина:
— С вами… всё в порядке?
Пэй Мин взглянул на неё и с острасткой произнёс:
— Спроси лучше своих змей, которые меня так покусали, всё ли со мной в порядке.
Пэй Су открыл рот, не совсем уверенный, стоит ли заступиться за девушку. Бань Юэ округлила глаза ещё шире и замямлила, оправдываясь:
— Но… от одного укуса скорпионовой змеи… опухоль не может расползтись на всё тело и так сильно…
Пэй Мин помахал перед её лицом рукой со следом от змеиных зубов, в подтверждение, что его действительно покусали. «Неоспоримые доказательства» были налицо, и Бань Юэ пришлось сказать:
— Простите…
Пэй Су, не в силах больше на это смотреть, похлопал девушку по плечу.
— Не… обращай… внимания. Это не твои… змеи натворили.
Се Лянь, который тоже не желал больше наблюдать спектакль, вздохнул:
— Генерал Пэй, вы не могли бы перестать морочить голову девочке? В такой-то момент.
Однако Пэй Мин именно в этом находил источник жизненных сил. С помощью магии он избавился от пятен крови, его лицо вновь засияло, и мужчина рассмеялся: