— И мне тоже добавьте две плиты! Нет, сразу три давайте!
Его дружки всполошились:
— Старший брат, так не годится, этот человек наверняка применил какое-то колдовство, тебе не стоит с ним тягаться!
— Да! Он точно прибегнул к обману!
Фэн Синь разгневанно воскликнул:
— Мать вашу! Сами ничего не умеете, а других обвиняете в колдовстве и обмане?!
Однако главарь заявил:
— Каменная плита и молот — это наш конёк, я прекрасно вижу, применялось ли колдовство! Этот сопляк и правда кое-что умеет. Но в трёх плитах ничего необычного нет, я смогу выдержать и четыре! А если мы одержим победу, они уйдут!
Фэн Синь вмешался:
— Это невозможно, сдавайся! Смотри, как бы жизни не лишиться.
Но здоровяк был непоколебим, он заставил-таки своих дружков водрузить ему на грудь четыре плиты и сказал:
— Смотрите внимательно!
Се Лянь, видя, что дело принимает нехороший оборот, прошептал:
— Фэн Синь, может, остановим их? Четыре плиты простому смертному точно не выдержать.
Фэн Синь, тоже шёпотом, отозвался:
— Может, пока не будем вмешиваться? Не думаю, что дело дойдёт до смертельного исхода, ударят пару раз, и он поймёт, как сильно ошибся.
Се Лянь хмуро покивал и решил пока понаблюдать. И правда — младший товарищ здоровяка боязливо ударил молотом по плитам, и главарь тут же изменился в лице, но когда молодчик с молотом замер, забранился на него:
— Посильнее! Ты что, не ел сегодня? Как ты собрался плиты разбивать?
Не смея перечить, во второй раз помощник ударил изо всех сил. Раздался грохот, и здоровяк мгновенно побагровел, словно вот-вот из его рта хлынет кровь. Се Лянь и Фэн Синь, видя, что дело плохо, поспешили прервать их:
— Стойте, не нужно совершать над собой насилие!
Но главарь шайки огрызнулся:
— Никто насилия над собой не совершает! Это мой коронный трюк! Глядите в оба, я заставлю вас признать поражение! Продолжим!
Молодчик с молотом, сделав страдальческое лицо, нанёс ещё удар. И уж на этот раз как следует — кровь, брызнувшая изо рта здоровяка под плитами, залила землю вокруг, его помощник от испуга выронил молот, а остальные, окружив главаря, заголосили:
— Довольно, старший брат, смирись, если эти сопляки не желают отсюда уходить, так пусть остаются, а твоя жизнь важнее!
У пострадавшего на лбу вздулись вены, изо рта пошла кровавая пена, однако он возразил:
— Смириться? Ни за что! Нам уже который день есть нечего. Если дальше так пойдёт, что с вашими жизнями будет? Продолжаем! Ни за что не поверю, что я не одолею в состязании этого хлипкого сопляка! Да ещё в своём лучшем мастерстве!
Се Лянь не мог больше на это смотреть. Он сказал первым:
— Ладно. Раз так, я признаю поражение. Начиная с завтрашнего дня, мы больше здесь не появимся! Фэн Синь, пойдём!
Он развернулся и направился прочь, а за спиной раздались радостные возгласы.
Фэн Синь, нагнав принца, удивился:
— Ваше Высочество, мы что, вот так просто уйдём?
С таким трудом они нашли способ заработка, но вот приходится и от него отказаться. Се Лянь вздохнул:
— Ничего не поделаешь. За те несколько ударов он уже получил серьёзные внутренние повреждения. Боюсь, как бы не остался калекой. А если бы состязание продолжилось, он бы точно поплатился жизнью. Тогда мы бы в любом случае не смогли больше там оставаться.
Фэн Синь, почесав затылок, раздражённо бросил:
— Что за человек… Жизнь ему не дорога!
— Все стараются как-то выжить.
Принц даже сожалел немного — если бы он знал, что так получится, не стал бы разбивать три плиты на груди, сразу признал бы поражение. Тогда и соперник не нагрузил бы себя четырьмя плитами. Пусть главарь шайки грубый и неотёсанный, но всё же его поступок достоин уважения.
— И вообще, — добавил принц, — никто ведь не говорит, что без выступлений на улицах нам только и остаётся, что повеситься на дереве.
Но когда они к вечеру вернулись в свою хижину, матушка опечаленно сообщила принцу, что его отцу стало хуже, и сейчас государь не способен вынести ещё один переезд, нужно какое-то время восстановить силы и здоровье. Другими словами, они пока что не могут покинуть этот город.
Се Лянь вновь перевернул все свои запасы, но так и не нашёл, что ещё заложить, поэтому сел на ящик и уставился перед собой в пустоту. Фэн Синь как раз варил снадобье, при этом хмыкая себе под нос какую-то песенку, да ещё ужасно противную… Се Лянь не желал обращать на него внимания, но тут уж не выдержал:
— Что это с тобой? Настроение, что ли, прекрасное?
Фэн Синь поднял голову и отозвался:
— А? Да нет…
Се Лянь не поверил:
— Правда?
Принц заметил, что с самого первого дня, как они взялись за уличные представления, Фэн Синь стал каким-то странным, особенно в последние дни. Иногда он мог глупо заулыбаться без причины, иногда вдруг загрустить. Когда Му Цин ещё не покинул их, эти двое большую часть времени были неразлучны, теперь же, после ухода Му Цина, Фэн Синь часто в одиночку ходил навещать государя и государыню, чтобы отнести им еды или ещё за какими другими делами. Когда он пропадал надолго, Се Ляню начинало казаться, что Фэн Синь столкнулся с какими-то неприятностями, но принц не находил в себе сил на расспросы. Глядя на горшок со снадобьем, он помолчал немного и спросил:
— Это был последний свёрток?
Фэн Синь, поворошив бумажные свёртки от лекарств, валяющиеся на полу, ответил:
— Да. Если завтра мы… — Он вспомнил, что государь сейчас в хижине, и нельзя, чтобы он услышал, поэтому тут же понизил голос: — Если завтра не сможем выступать на улицах, что будем делать?
Просидев ещё долгое время, Се Лянь вдруг поднялся и сказал:
— Оставайся здесь. А я пойду что-нибудь придумаю.
Фэн Синь с сомнением спросил:
— Куда ты пойдёшь? И что ты можешь придумать?
Но Се Лянь уже направился прочь и ответил, не оборачиваясь:
— Не спрашивай. И не ходи за мной.
Наследный принц совершает неудачное ограбление на горной тропе
Принц строго наказал Фэн Синю остаться с государем и государыней, а сам покинул их ветхое жилище. Он всю дорогу то и дело оборачивался, сердце едва не выскакивало из груди. Принц шёл довольно долго, и лишь убедившись, что Фэн Синь действительно не последовал за ним, вздохнул спокойно.
Приведя душевное состояние в порядок, Се Лянь с передышками прошёл ещё более десятка ли и наконец выбрал место, показавшееся ему подходящим… Горную тропу, петляющую по дикой безлюдной местности.
Он огляделся по сторонам, удостоврился, что вокруг никого, скрыл лицо белой лентой, да покрепче, одним прыжком взобрался на дерево и спрятался там, затаив дыхание, затем принялся терпеливо ждать проходящих мимо путников.
Именно. «Способ», к которому решил прибегнуть принц, — то, что люди называют «отобрать у того, кто побогаче, и отдать тому, кто победнее».
Когда-то Се Лянь только от уличных рассказчиков или из городских повестей слышал истории о благородных бродячих разбойниках, которые промышляли грабежом богачей, помогая беднякам. Самому же принцу никогда не приходилось заниматься подобным, даже помышлять о таком не приходилось. Поскольку он думал так: не важно, насколько приукрашена, насколько благородна цель, грабёж есть грабёж, воровство есть воровство. В противном случае, с ловкостью Се Ляня, он мог не только забраться незамеченным в чей-нибудь дом, для него не представило бы трудности даже обнести государственное казначейство, перебив всю охрану.
Но теперь у него не осталось выбора. И если непременно искать оправдания, «грабёж» всё-таки лучше «кражи», на самую малость. Наверное, потому, что совершается «в открытую». После долгих душевных терзаний Се Лянь всё же, образно выражаясь, влепил прежнему себе звонкую пощёчину — решил отобрать у других, кто побогаче, и отдать тому, кто победнее — себе самому.
Самый быстрый способ!
Присев на ветке дерева, Се Лянь не видел кругом ни души, ночь была тёмной и ветреной, кругом царило безмолвие. Но его сердце билось как бешеное.
Даже во время охоты на самого свирепого оборотня принц не испытывал такого волнения. У него дрожали руки, когда он выудил из рукава холодную и чёрствую маньтоу.
Если ты привередлив в еде, следовательно, не так уж и голоден. Когда Се Лянь осознал эту простую истину, неожиданно для себя привык ко вкусу пресного теста.
Приближалась зима, ночи становились холоднее, и принц, поедая остывшую булочку, с каждым выдохом выпускал облачка белого пара. Не желая быть замеченным, Се Лянь даже не рассматривал слишком людные места, намеренно избрав такое захолустье. В итоге ему пришлось прождать без малого четыре часа, когда вдали показался медленно бредущий человек.
Се Лянь встрепенулся, в три укуса прикончил остаток маньтоу и пригляделся к путнику, который оказался каким-то стариком.
Тот был одет довольно хорошо, значит, деньги у него водились. Но, разумеется, Се Лянь не мог напасть на старика. Не то от разочарования, не то вздыхая с облегчением… в общем, принц решительно пропустил путника мимо и стал дожидаться следующего.
Спустя ещё два часа, когда от долгого сидения ноги Се Ляня занемели, да и вообще нижняя половина тела едва не окоченела, на дороге показался ещё один путник. Видя, что тот передвигается тоже очень медленно, Се Лянь подумал: «Неужели опять старик?»
Но когда человек приблизился, принц увидел, что это не старик, а молодой парень.
На лице его играла простодушная улыбка, а шёл он так медленно из-за тяжёлого мешка с рисом, взваленного на спину. Ладони Се Ляня вспотели, он спросил сам себя в душе: «Действуем?»
Поколебавшись ещё мгновение, принц всё-таки не сдвинулся с места.
Причина была такова: по лохмотьям, одетым на путнике, да ещё по истёртым до дыр, через которые выглядывали пальцы, соломенным сандалиям, принц рассудил, что парень очень беден. А радовался он наверняка потому, что наконец-то раздобыл где-то мешок риса на пропитание. Может, его семья голодала уже много дней, а может, он продал единственную корову, чтобы купить этот рис? И если сейчас кто-нибудь ограбит бедняка, это ведь приведёт его в полное отчаяние!
Се Лянь насочинял целую историю, а потом вспомнил, что ему самому, возможно, хватило бы и половины того мешка. Но к тому времени путник уже удалился. Тогда принц решил больше не колебаться и продолжил ждать.
Так он просидел на дереве ещё много часов, от темноты до белого дня. За это время мимо прошли ещё где-то человек десять, и каждый раз Се Лянь хотел совершить задуманное, но находил разнообразные причины, чтобы этого не делать, и отпускал путников. Множество раз он думал «Не выйдет! Лучше вернуться!», ведь ни один разбойник не занимается грабежами с таким настроем, и будет поистине казаться происками нечистой силы, если ему удастся кого-нибудь ограбить. Но, стоило только вспомнить, что по возвращении он не сможет купить ни лекарств, ни еды… принц всё же, скрепя сердце, оставался ждать.
Прошло ещё полдня, когда на горной тропе наконец показался последний путник.
Мужчина, на вид среднего возраста, хорошо одетый, если даже не богач, то наверняка благородного происхождения. От него веяло неким коварством и хитростью, облик сразу отталкивал любого. С первого взгляда ясно: на доброго человека он не похож.
Однако внешность, как известно, бывает обманчива, и Се Лянь не удержался от мысли: «А вдруг этот человек только выглядит злым и коварным? На самом же деле — хороший. Что тогда? Пускай даже у него водятся деньги, неужели он заслуживает того, чтобы его ограбили?»
Но покуда принц всё держался за последний рубеж в своей душе, который никак не мог преодолеть, в животе вдруг раздалось напомнившее о голоде урчание. Тогда Се Лянь вздохнул про себя: «Ладно, не время размышлять об этом. Пусть будет он!»
Приняв решение, он спрыгнул с дерева и закричал:
— Стой!
Путник испугался, когда перед ним вдруг возник человек, скрывающий лицо, и настороженно воскликнул:
— Ты кто такой? Зачем прятался, словно преступник?!
Се Лянь, позабыв о совести, начал:
— От… от… от… — Сначала в его душе что-то ещё противилось, но после нескольких попыток он всё же выкрикнул ту самую фразу: — Отдавай сюда все свои деньги!
Мужчина открыл рот, подскочил чуть не на три чи и заголосил:
— На помощь! Помогите! Грабят! — и сразу бросился наутёк.
Но Се Лянь не боялся, что тот сбежит, гораздо больше его беспокоило, что путник может позвать ещё кого-нибудь. Конечно, в таком захолустье вероятность найти помощь чрезвычайно мала, и даже если кто-то явится, принц мог сразу убежать… И всё же нечистая совесть не давала покоя, Се Лянь крикнул вслед:
— Стой! Не кричи!
Но разве мужчина послушался бы его? Он скрылся в ближайшем леске, откуда вдруг раздался его пронзительный крик. Се Лянь испугался, что на мужчину напали дикие звери, и поспешил позвать:
— Подожди! Осторожно!..
Однако, когда принц сам оказался в лесу, тут же застыл как вкопанный, а лицо его мгновенно побелело!
В лесу уже кто-то находился, несколько человек разом повернулись к принцу. Приглядевшись, Се Лянь заметил подвох — нет, это были вовсе не люди. Поскольку тот мужчина, похоже, совершенно их не заметил, а в панике пробежал мимо. А среди других присутствующих Се Лянь увидел немало знакомых лиц.
Но как же иначе? Ведь многих из них он раньше встречал в столице бессмертных. Все они — небесные чиновники, и с Верхних, и с Нижних Небес!
Мужчина закричал, поскольку на бегу запнулся и упал. Теперь же, держа в руках целую стопку защитных талисманов, он бормотал:
— Великие божества, великие божества! Поскорее придите спасти меня! Поскорее спасите меня!
И «великие божества», к которым взывал мужчина, и впрямь уже явились, как он и пожелал.
А в этот самый момент несколько пар глаз небесных чиновников неотрывно глядели на Се Ляня, отчего он даже не мог пошевелиться. Смертный же, видя, что разбойник с закрытым лицом, который собирался его ограбить, застыл на месте, впопыхах поднялся с земли и дал дёру. Се Лянь и шага не сделал, чтобы догнать его — принц будто бы одеревенел и весь облился холодным потом, а сердце его заполнилось страхом.
Да, страхом.
Он уповал сейчас лишь на то, что белая лента достаточно плотно скрыла его лицо, и эти служащие, с которыми он некогда общался, не узнают его.
Как назло, надежды не оправдались. Один из небожителей, окидывая его внимательным взглядом, с удивлением произнёс:
— Да ведь это же… Его Высочество наследный принц?
Другой его божественный коллега с ещё бо́льшим потрясением воскликнул:
— Ах, и правда! Ваше Высочество, что вы здесь делаете? И почему так выглядите?
Се Ляню казалось, что его сердце падает всё ниже и ниже, прямо к центру земли.
— Кажется, только что этот несчастный кричал «помогите», «грабят», «разбойники»? Но разве за ним гнались разбойники? Он имел в виду… Его Высочество?!
— О Небеса! Его Высочество наследный принц… решился на подобный поступок?!
Услышав такие речи, Се Лянь едва не потерял сознание на месте. Неизвестно, сколько он ещё стоял молча, прежде чем охрипшим голосом заговорить:
— Я…
Он хотел что-то сказать, но слова не сходили с губ, застряли в горле. Да и те небесные чиновники застыли с весьма странными выражениями на лицах. Спустя ещё какое-то время один небожитель подошёл, похлопал принца по плечу и произнёс:
— Ничего, не волнуйтесь, Ваше Высочество, мы всё понимаем.
От хлопков, совсем не сильных, Се Лянь едва не пошатнулся, и повторил:
— Я…
Тот небожитель рассмеялся и продолжил:
— Вам ведь тоже нелегко приходится, раз пошли на такое, понять нетрудно. Не волнуйтесь, мы не расскажем об этом никому постороннему.
Как раз фраза об этом и застряла у Се Ляня в горле. Но когда тот небожитель произнёс её вслух, принц уже не знал, что ещё ему следует сказать. Помолчав, он наконец едва слышно пробормотал:
— Хорошо… спасибо. Ну… я… пойду. Пойду.
Принц и сам не знал, как в итоге покинул тот лесок. Но когда очнулся, уже стоял на безлюдной горной дороге, овеваемый холодным зимним ветром в ночи.
Тогда-то Се Лянь и осознал наконец, насколько страшное событие произошло.
Он, Се Лянь, наследный принц Сяньлэ… разбойник?!
Как он мог опуститься до такого?!
Теперь он беспредельно сожалел о содеянном. Раньше он ни за что в здравом уме не стал бы устраивать грабёж на дороге, но теперь исправить положение было невозможно. Ну почему его постигла такая неудача? Ведь он так ничего и не совершил, а попался с поличным!
Се Лянь за всю прожитую жизнь никогда не сталкивался с подобным и не представлял, что теперь делать. От макушки до пят он весь горел, в голове воцарился хаос. Принц закрыл лицо ладонями. Если бы можно было обратить время вспять… Он даже согласился бы заплатить за это несколькими годами своей жизни и уровнем заклинательства. Охваченный безграничной досадой, принц вдруг уловил боковым зрением размытый белый силуэт. В тот же миг он испуганно вздрогнул и вскинул голову.
— Кто здесь?!
Но силуэт сразу исчез, а Се Лянь вновь облился холодным потом.
Он не видел лица человека, но ему показалось, что тот носил маску!
Однако, оглядевшись, принц не обнаружил чьего-либо присутствия и не удержался от подозрений, что силуэт лишь померещился ему из-за смятения, охватившего душу. Впрочем, так это или нет, в любом случае оставаться на том месте Се Лянь больше не решился — второпях покинул горную тропу.
Фэн Синь прождал его целый день, а при виде возвратившегося принца спросил:
— Ваше Высочество, где ты был? И что же ты всё-таки придумал?
Разве Се Лянь нашёл бы в себе силы ему рассказать? Он не мог поведать о случившемся никому, а тем более Фэн Синю. Принц даже представить не мог, что подумает Фэн Синь, который всегда твёрдо верил в непоколебимую добродетельность принца, когда узнает, что тот додумался бегать и грабить народ. Принц надеялся, что сможет навсегда похоронить это воспоминание в глубине души. Чтоб оно растворилось у него в желудке.
— Ничего, — уклончиво ответил принц.
Фэн Синь оторопел:
— А? Но почему тебя так долго не было? Чем ты занимался?
Се Лянь, ощущая себя как в тумане, произнёс:
— Не спрашивай. Ничем я не занимался.
Ответ показался Фэн Синю подозрительным, но как бы он ни выспрашивал, Се Лянь не соглашался говорить, и в конце концов Фэн Синь решил, что слуге не следует задавать слишком много вопросов, только прошептал:
— Значит, завтра мы опять отправимся давать представления?
Но Се Лянь сказал:
— Я никуда не пойду.
Принц полностью впал в смятение, больше ни о чём думать он не мог: что, если завтра они как раз столкнутся с тем мужчиной, которого он пытался ограбить? Что, если сейчас его уже разыскивают по всему городу?
Фэн Синю его состояние тоже показалось не самым лучшим, он спросил:
— Ты, наверное, устал? Ну вот и хорошо. Ваше Высочество, лучше никуда не ходи, я справлюсь в одиночку. А ты посвяти себя медитации.
Только ему и невдомёк было, что Се Лянь не желал даже слышать о самосовершенствовании.
Вначале после низвержения принц старательно тренировался и медитировал, ведь только так он мог заполучить шанс вновь вознестись на Небеса. Но теперь ему было страшно возвращаться.
Пускай те небесные чиновники заверили, что не расскажут посторонним… Сдержат ли они обещание? А может, сейчас уже все Верхние Небеса знают о сегодняшнем происшествии?
Только подумав об этом, Се Лянь едва не перестал дышать. Он не сможет принять этого пятна позора, которым его заклеймят в случае огласки, ведь тогда Верхние и Нижние Небеса и даже целый мир смертных станет показывать на него пальцем!
Утомлённый и измученный, Се Лянь провалился в сон, как в забытье. Но этот сон не был спокойным, ему привиделось бесчисленное множество кошмаров, принц то и дело ворочался, а когда внезапно пробудился и выглянул из окна, то увидел, что уже стемнело.
Фэн Синь и впрямь ушёл один зарабатывать деньги, но до сих пор не вернулся, и только за стенкой раздавался тихий кашель и разговоры государя и государыни. Се Лянь лежал на полу. А едва проснувшись, вновь невольно представил, что будет, когда родители узнают о случившемся, если всё и впрямь разойдётся слухами. Насколько это их потрясёт. Возможно, отец рассердится до белого каления, будет кашлять кровью и называть сына позором Сяньлэ. Матушка, конечно, бранить его не станет, только наверняка расстроится до отчаяния, ведь её любимое чадо так их опозорило.
При этих мыслях Се Ляню снова стало трудно дышать. Ему необходимо было найти место, где он сможет побыть один и успокоиться, прийти в себя, поэтому он рывком поднялся с циновки, выбежал прочь и бесцельно мчался куда глаза глядят больше десятка ли навстречу ледяному ветру.
Где ещё попадались прохожие, он даже не решался задерживаться. Ему всё казалось, что люди наблюдают за ним, разглядывают его в таком плачевном состоянии. Только оказавшись на кладбище, где не было никого, принц наконец остановился.
Эта ночь выдалась ещё холоднее, чем прошлая. И лишь сейчас Се Лянь почувствовал, что руки и лицо окоченели, а его самого бьёт мелкой дрожью. Возможно, не только от холода, но ещё и от страха. Принц невольно обнял себя за плечи, несколько раз выдохнул горячий пар. И вдруг заметил на надгробии перед собой два сосуда с поминальным вином.
Видимо, хозяин надгробия при жизни любил выпить, поэтому после его смерти те, кто приходил ухаживать за могилой, приносили вино. Се Лянь присел на корточки рядом. Он никогда раньше не пил алкоголь, но слышал от других, что это питьё согревает, а ещё помогает забыться. Поколебавшись мгновение, принц схватил один из сосудов, вынул пробку и буквально влил вино себе в глотку.
Вино было не лучшего сорта — пузатый сосуд за малую цену, и на вкус оказалось обжигающим до удушья. Се Лянь сделал несколько больших глотков и неистово закашлялся, но, кажется, ему действительно стало теплее. Поэтому, растерев щёки, принц уселся прямо на землю, обнял кувшин и продолжил жадно пить.
Будто сквозь сон принц смутно увидел, что откуда ни возьмись к нему подлетел тусклый призрачный огонёк, который принялся кружиться рядом, будто в ужасном волнении. Се Лянь был занят питьём вина и словно ничего не замечал вокруг. Но, похоже, огонёк всеми силами пытался приблизиться к нему, только из-за бесплотной природы каждый раз лишь пролетал мимо, не способный коснуться.
Прикончив один сосуд, Се Лянь давным-давно опьянел, перед глазами всё плыло. Принц почувствовал жалость к мельтешащему из стороны в сторону огоньку, но в то же время тот неожиданно рассмешил Се Ляня. Не сдержавшись, он тихонько прыснул, оперся локтем на край винного сосуда и спросил:
— Что это ты делаешь?
Огонёк мгновенно застыл в воздухе.
Тридцать три небесных чиновника спорят за благословенную землю
Се Лянь спросил призрака:
— Это твоя могила? Я выпил твоё вино? — В пьяном дурмане принц не расслышал, ответил ли ему огонёк, и решил, что хозяин могилы рассердился и гонит его прочь. — Да понял я, уже ухожу, — буркнул он себе под нос.
Прижимая к груди сосуд, Се Лянь поднялся и, пошатываясь, сделал шаг. Но прошёл совсем немного, как вдруг наступил в пустоту, «бум» — и полетел вверх тормашками.
Оказывается, на кладбище вырыли большую яму, должно быть, будущую могилу для какого-нибудь покойника. Кто же знал, что покойника туда положить не успеют и первым на подготовленное место уляжется Се Лянь?
Принц ударился лбом о дно ямы, очень больно, так что голова закружилась ещё сильнее. Лишь спустя какое-то время ему удалось унять головокружение и с трудом приподняться. Обе руки принца оказались измазаны грязью и кровью, наверное, он поранился при падении.
Се Лянь поднёс ладони к лицу, растерянно вгляделся, ничего не увидев, и попытался выбраться из ямы. Но после выпитого конечности не слушались, силу приложить не получалось, и принц то и дело скатывался вниз. В итоге, распластавшись на дне ямы и уставившись в ночное небо, где тёмные тучи закрыли луну, Се Лянь ужасно разозлился.
Яма ведь не настолько глубокая, почему же он не может выбраться?
Чем больше он думал об этом, тем сильнее злился, и даже не удержался от тихого:
— Твою мать…
Се Лянь никогда раньше не бранился. Впервые с его губ слетели такие слова. Но вот что удивительно: сразу после этого негодование и тоска в его груди как будто немного рассеялись. Поэтому Се Лянь, подобно ребёнку, который впервые попробовал сладкое, поскорее зацепился за край могилы и вновь выругался, да погромче:
— Да твою ж мать! — Ударяя ладонями о землю, принц позвал: — Есть кто-нибудь? Кто-нибудь, вытащите меня отсюда!
Но здесь, конечно, никого не было. Только тусклый призрачный огонёк всё летал вокруг. Когда Се Лянь свалился в яму, призрак бросился к нему, будто хотел помочь, но никак не мог. Принц совершенно не обратил на него внимания, только гневно закричал:
— Пусть кто-нибудь просто придёт и закопает меня здесь!
Но ругань руганью, а выбираться всё же нужно. Запыхавшись, Се Лянь с огромным трудом выкарабкался сам и, тяжело дыша, повалился на землю. Выглядел он при этом хуже некуда. Спустя ещё какое-то время принц перевернулся на бок, съёжился и обнял себя за плечи.
— Как холодно, — прошептал он.
Очень тихо, боясь, что кто-то его услышит. Но призрачный огонёк всё-таки уловил эту фразу. Он подлетел совсем близко к Се Ляню и вдруг вспыхнул ярким пламенем, словно изо всех сил сжигая само своё существо.
Вот только… призрачный огонь не греет.
И пусть он прижался бы ещё ближе, пусть спалил бы себя без остатка, он был не способен принести живому человеку даже капельку тепла.
Сквозь дымку, затуманившую сознание, Се Лянь услышал тихий голос.
Казалось, голос этот звучит где-то очень близко, но в то же время далеко. Во сне, но в то же время наяву. В нём слышалось отчаяние:
— Моё божество! Прошу, подожди меня, подожди меня… Молю, дай мне ещё немного времени… Позволь мне… позволь мне…
Се Лянь подумал: «Божество? Это меня кто-то зовёт?»
Но сейчас взывать к нему было занятием бесполезным.
Поскольку принц, даже когда являлся божеством, оказался бессилен. А теперь, уже не будучи таковым, он тем более ничего не мог сделать.
— Ваше Высочество?.. Ваше Высочество? Ваше Высочество!
Фэн Синь растолкал Се Ляня, заставив пробудиться.
Принц с трудом разлепил веки и обнаружил себя лежащим в каком-то узком переулке. Лицо Фэн Синя висело над ним. Увидев, что Се Лянь очнулся, тот наконец вздохнул с облегчением, но тут же в его взгляде промелькнул гнев.
— Ваше Высочество! Что с тобой такое? Убежал, не сказав ни слова, и пропал куда-то на два дня! Если не вернёшься сейчас же, я больше не смогу обманывать Их Величества!
— Два дня? — Се Лянь медленно сел.
Только фраза вылетела изо рта, принц осознал, что его горло ужасно пересохло, а голос хрипит. Да ещё голова раскалывается на части, а брови то и дело вздрагивают. Он что-то смутно припоминал, но при этом не помнил совсем ничего. Фэн Синь присел рядом на корточки.
— Вот именно! Два дня! Куда ты запропастился?! И почему только что так разбушевался?
Неужели принц двое суток провёл в хмельном забытьи? Он ведь был на каком-то кладбище, как оказался здесь? Последняя фраза Фэн Синя вызвала в душе Се Ляня дурное предчувствие.
— Что я натворил?
Фэн Синь ответил тоном, не предвещающим ничего хорошего:
— Ты был словно демонами одержим! Повсюду крушил лотки уличных торговцев, дрался, даже встал на пути у солдат Юнъань! Что ты ещё раньше натворил, мне неизвестно!
Услышав, что пытался задержать солдат Юнъань, Се Лянь испуганно переспросил:
— Я задирал солдат? И… и что же они?..
— Повезло — я как раз на тебя натолкнулся и успел удержать. Благо, ты ещё и выглядишь подобным образом… Они приняли тебя за какого-то сбрендившего пьянчугу, обругали и прошли мимо. Если бы не это, конец был бы неминуем. Что с тобой случилось, скажи наконец! Почему ты выглядишь, будто напился?
Се Лянь опустил голову и оглядел себя, дотронулся до головы. Он был весь измазан в грязи, а волосы спутались, будто у преступника, приговорённого к казни по наступлении осени[297].
Он и впрямь походил на безумного пьяницу, целыми днями валяющегося на улице.
Помолчав, Се Лянь поднялся и уклончиво ответил:
— Гм… Выпил немного.
Фэн Синь даже не сразу осознал, что только что услышал.
— Чего? Как ты мог напиться? И сколько же ты выпил, чтобы захмелеть на два дня?
Видя на лице Фэн Синя потрясение, словно тот не верил своим ушам, Се Лянь ощутил беспричинное раздражение и пошёл прочь, говоря на ходу:
— Сказал же, немного. Совсем чуть-чуть. Ничего. И почему мне нельзя выпить?
Фэн Синь не ожидал такого ответа и даже остолбенел, потрясённый словами принца. Но вскоре нагнал того и возразил:
— Что значит — ничего? Почему? Ваше Высочество, ты забыл? Употребление алкоголя означает нарушение обета. Тебе нельзя нарушать обеты, иначе как быть с твоим уровнем самосовершенствования? Ты ведь должен достичь вознесения.
Стоило ему сказать слова «самосовершенствование» и «вознесение», Се Лянь не пожелал слушать дальше — ускорил шаг.
— Ваше Высочество! — Фэн Синь вновь догнал принца и с сомнением спросил: — Произошло что-то серьёзное? Можешь рассказать мне?
Услышав осторожный вопрос Фэн Синя, Се Лянь открыл было рот, но промолчал, едва не проговорившись.
Если он не найдёт, кому может поведать обо всём, наверное, просто сойдёт с ума. Но Се Лянь не был уверен, что Фэн Синь на это скажет.
Принц не мог побиться об заклад, какой будет его реакция.
Видя замешательство Се Ляня, Фэн Синь добавил:
— Сказать по правде… Если ты никого не убил, не устроил поджог или грабёж, Ваше Высочество, чем ещё ты не можешь поделиться со мной?
У Се Ляня даже на какое-то время перехватило дыхание на фразе «ты ведь никого не убил, не устроил поджог или грабёж».
Если мгновением ранее принц колебался и надеялся на хороший исход, то теперь все надежды разбились вдребезги. Се Лянь опустил голову, развернулся и пошёл дальше, невнятно бормоча:
— Ничего подобного… просто… Я правда очень устал. Ты… — Он как раз намеревался придумать отговорку, как вдруг заметил кое-что на щеке Фэн Синя и остановился. — Что у тебя с лицом?
Фэн Синь не глядя тронул щёку, и, похоже, коснулся больного места — его лицо дёрнулось. На щеке виднелась ссадина. А ещё плечо было тщательно забинтовано.
И бинты наверняка наложил не сам Фэн Синь. Однако Се Лянь беспокоился лишь о ранах под ними.
— А ты как поранился?
С мастерством Фэн Синя простым смертным было не так просто ранить его, к тому же пострадала рука… Но тот, не придавая этому особого значения, ответил:
— А, ерунда. Те никчёмные бродяги приходили помешать мне зарабатывать, ничего особенного.
Се Лянь изумлённо переспросил:
— Ты о тех местных уличных артистах, которых мы встретили в прошлый раз?
— Именно.
— Но почему они решили помешать тебе? — До принца тут же дошло. — Из-за того, что я признал поражение, а ты всё равно пришёл выступать? Они явились прогнать тебя?
Скорее всего, так оно и случилось. Выяснив причину, Се Лянь ощутил, как в душе поднимается гнев. Он твёрдо заявил:
— Не ходи туда больше!
Но Фэн Синь с безразличием заявил:
— Пусть катятся! Вот и буду ходить. Это ведь ты признал поражение, а не я. Я ничего не признавал, за нарушение слова это не считается. Всё равно буду там выступать. Что они ещё могут сделать, кроме как исподтишка бросить что-нибудь, чтобы помешать мне? В тот раз я просто не был готов. Но впредь буду. Драки с ними я не боюсь!
Этими словами волну внезапного возмущения в душе Се Ляня мгновенно смело, а на смену ему пришли угрызения совести.
Фэн Синь так старается, а принц тут в одиночестве предаётся унынию и упадочным настроениям. Разве достоин он столь преданного слуги, который до сих пор его не бросил?
Се Лянь вздохнул:
— Прости, Фэн Синь.
Тот удивлённо застыл и активно замахал руками.
— Ваше Высочество, зачем ты просишь у меня прощения? Не городи ерунды.
— В последние дни ты в одиночку зарабатываешь деньги. Спасибо тебе за труды.
— Главное, чтобы ты как следует тренировался в самосовершенствовании и как можно скорее вознёсся. Это лучшее, что можно предпринять!
Вновь услышав о вознесении, на этот раз Се Лянь уверенно кивнул.
Фэн Синь убедил государя и государыню, что Се Лянь несколько дней провёл где-то в тренировках. По возвращении сына матушка всё с такой же радостью вновь приготовила поесть. Се Лянь из сострадания к Фэн Синю забрал у того чашку и съел сам. Следующую ночь он провёл без сна.
А на следующий день, когда Фэн Синь ранним утром проснулся и ушёл из дома, Се Лянь остался, чтобы заняться тренировками.
Но только, с каким бы рвением он ни взялся за дело, сосредоточиться для тренировки духа никак не получалось.
Всем известно: единственный путь превзойти других — усердие в учёбе и упражнениях. Но сколько человек из десятка тысяч способны по-настоящему проявить необходимое усердие? Здесь принцип тот же — сколько бы тысяч раз Се Лянь ни велел себе избавиться от ненужных мыслей во время медитации, разве одни только слова могли возыметь действие?
Прошло около двух недель, но его тренировки не продвинулись ни на шаг, не принеся результата. И принц неизбежно забеспокоился. Се Лянь ощущал огромное давление ответственности, которое нельзя выразить словами, особенно когда Фэн Синь, еле волоча ноги, возвращался в хижину глубокой ночью, и они вместе с государыней спрашивали принца о его успехах.
Он не мог сказать им правды, только уклончиво отвечал, что прогресс имеется, чем весьма радовал обоих. Но так не могло продолжаться долго. Два месяца спустя Се Лянь больше не решился позволять себе пребывать в этом состоянии.
Однажды, когда Фэн Синь вновь вернулся за полночь, они с принцем сидели за столом и доедали оставшуюся со вчерашнего дня пищу. За едой Се Лянь вдруг сказал Фэн Синю:
— Боюсь, мне придётся на какое-то время покинуть вас.
Фэн Синь, наспех заталкивая в рот рис, поразился:
— А? Покинуть? Куда ты собрался?
Се Лянь неторопливо произнёс:
— Мне нужно найти уединённую обитель с достаточной концентрацией духовной силы, чтобы предаться самосовершенствованию вдали от мирского.
Если в месте, где заклинатель проводит свои медитации, достаточно духовных сил, для него это приносит огромную пользу. Ранее Се Лянь никак не мог решиться оставить родителей и двоих слуг, чтобы куда-то уйти. Но теперь его мнение поменялось. Фэн Синь без лишних раздумий ответил:
— Да ведь это же прекрасно! Ваше Высочество, давно пора! Именно тренировки в аскетичных условиях приносят больше всего плодов.
Се Лянь кивнул, сделал паузу и добавил:
— Пока меня не будет, попрошу тебя позаботиться о моём отце и матушке.
Фэн Синь уже открыл рот, чтобы ответить, но вдруг… мгновение помедлил. И хотя этот миг колебания сразу прошёл, всё же Се Лянь, который знал его лучше некуда, не мог не увидеть этой мимолётной нерешительности.
В тот момент государь из комнаты сказал:
— Ступай себе. Моё Величество в заботе не нуждается.
Фэн Синь и Се Лянь, положив палочки и чашки, обратили взгляды на дальнюю комнату. Выходит, государь ещё не спал и слышал их разговор, поэтому и вставил слово.
— Опять это пустое бахвальство, — покачав головой, прошептал Се Лянь.
Фэн Синь же усмехнулся и ответил на просьбу:
— Не волнуйся, Ваше Высочество. Конечно, я о них позабочусь.
Теперь он ответил прямо, без раздумий, но Се Лянь не забыл, как только что Фэн Синь, кажется, на миг поддался сомнению, словно его беспокоило что-то другое.
Однако, поразмыслив, принц решил, что мог и ошибиться. Кроме них, Фэн Синь больше ни с кем не был знаком, никаких других обязанностей не имел, откуда взяться иным беспокойствам? Отбросив эти мысли, Се Лянь стал обдумывать предстоящий завтра поход.
На следующий день принц, собрав простенький дорожный мешок, закинул его на спину и временно простился с родителями и Фэн Синем.
Неизвестно, сколько десятков ли ему пришлось преодолеть пешком и сколько дней спать и есть без крыши над головой. Но в конце концов наконец удалось отыскать уединённое место в глубине гор, подходящее для занятий самосовершенствованием. Внимательно всё оглядев, Се Лянь вначале поразился, затем в душе ужасно обрадовался: «Вот так удача… Фэншуй здесь замечательный, это ведь редчайшая обитель, благословенная Небесами!»
Невезение преследовало его до сего дня, и вдруг всё повернулось иначе, да так что Се Лянь даже немного не верил своим глазам. Лишь убедившись ещё и ещё раз, принц отбросил сомнения. Ему действительно попалась благословенная земля, пышущая духовной силой. Если здесь посвятить самосовершенствованию несколько месяцев, старания непременно окупятся с лихвой, и его ожидает стремительный прогресс!
Се Лянь, казалось, увидел надежду, его душа мгновенно просветлела после долгого пребывания во мраке, радости не было предела. Он подумал: «Отец, матушка, Фэн Синь, подождите меня. Я очень скоро вернусь!»
Ещё шесть-восемь часов он взбирался по крутой горной тропе, прежде чем наконец достиг глубин этих чудесных гор.
Проходя через густой лес, принц отчётливо ощущал, что источник духовной силы всё ближе. Се Лянь пошёл быстрее и легче. Однако, когда он уже выбирал подходящее место для медитации, позади вдруг послышалось множество шагов.
Откуда в таких диких и уединённых горах могло возникнуть столько шума? Се Лянь невольно обернулся, и… к величайшей его неожиданности, от этого взгляда едва появившаяся улыбка на его губах так и застыла.
За его спиной показалась целая толпа, человек тридцать или около того. Разного роста и сложения, обликом и одеянием каждый отличался от остальных, однако все они как один были небесными чиновниками. Малая часть — младшие чины Верхних Небес, большая — приравненные к небожителям служащие Нижних Небес.
И среди них весьма неожиданно оказались те небесные чиновники, которых Се Лянь повстречал во время попытки ограбить путника на горной дороге!
Увидев принца, те слегка изменились в лице, дёрнули за рукав этого, толкнули в бок другого и зашептались неизвестно о чём. А у Се Ляня при виде них едва заметно задрожали руки.
Они так и стояли, глядя друг на друга, покуда один из небожителей не заговорил, кашлянув:
— Какое совпадение. Не ожидали встретить здесь Ваше Высочество.
— Да! — подхватил другой. — Ваше Высочество, как же и вы оказались здесь?
Се Лянь, помолчав, мягко кивнул, стараясь ответить как можно спокойнее, непринуждённо и с достоинством:
— Я пришёл сюда для занятия самосовершенствованием.
И хотя нынешнее положение принца разительно отличалось от прошлого, всё же он приложил все усилия, чтобы говорить с ними тем же тоном, что и до своего низвержения, не понижая голоса от скромности, не задыхаясь от нерешительности.
Небожители рассмеялись:
— Совпадение ещё более удивительное! Ведь и мы здесь за тем же.
— Да уж, да уж! Не ожидали, что выберем с вами одно и то же место. Хе-хе-хе…
Выходит, благословенный уголок приметил не только Се Лянь. Место приглянулось и другим небожителям.
У принца возникли сомнения. Неужели придётся разделить обитель с таким количеством желающих? По правде говоря, в глубине души ему этого очень не хотелось. Во-первых, он намеревался тренироваться в аскетичных условиях, отгородившись от мира, но если при этом не уединиться, а проводить тренировки при таком множестве народа, неизбежно кто-то будет ему мешать. Кому-то по нраву собираться в группы для совместных тренировок, чтобы «в случае чего поддержать друг друга», но Се Лянь всегда занимался практиками в одиночестве.
Во-вторых, после неудачного ограбления, когда принц встретил знакомых небожителей, его охватило беспокойство. Ему всё казалось, что их взгляды колют его до нестерпимой боли. А сейчас и вовсе померещилось, что все смотрят на него оценивающими взглядами. В таких условиях совершенно не возникало желания тренироваться.
В случае спора за обитель существовало правило «кто первый прибыл, тот и заполучил», стоило лишь проявить должное упрямство. Се Лянь мог сказать: «Я пришёл сюда раньше, прошу вас поискать другое место». Но при небесных служащих, что застали его на преступлении, твёрдость проявить было непросто. Займи он столь обширную территорию и прогони такое множество желающих — и его действия посчитают бесчинством чистой воды. И пускай Се Лянь не желал делить эту землю с кем-то ещё, ничего иного не оставалось. Ему не удастся так быстро отыскать другое наполненное духовной силой уединённое место для тренировок. Пришлось кивнуть и сказать:
— Да уж, вот так совпадение. Что ж, я пока буду располагаться, а вы, господа, можете действовать на своё усмотрение.
С такими словами принц собрался поскорее уйти подальше, чтобы поискать самую тихую пещеру и там укрыться от всех, но только повернулся, как услышал за спиной голос кого-то из небесных чиновников:
— Постойте.
Шаги Се Ляня застыли. Он обернулся с вопросом:
— Что такое?
Небожители обменялись взглядами, кто-то даже зашептался, а спустя ещё мгновение один из них выступил вперёд и с улыбкой заявил:
— Ваше Высочество когда-то присвоили себе множество благословенных территорий, быть может, эту одну уступите нам?
Се Лянь долго стоял как вкопанный, прежде чем до него дошёл смысл сказанного. Они хотели… чтобы он покинул это место? Вот так, без всякого предупреждения, принц столкнулся с настоящим притеснением!
Кровь тотчас же бросилась Се Ляню в голову, он подумал: «Но я пришёл первым, а вас прогонять не стал, почему же вы решили меня прогнать?»
Однако вступать в необдуманную перепалку сейчас принц не мог. Он молчал, медленно сжимая в кулак руку, в которой держал завязки своего дорожного мешка. Затем заговорил, и голос его звучал твёрдо:
— Господа, что всё это значит?
— Ну… мы же ведь уже сказали?.. — вмешался другой небожитель. — Ваше Высочество когда-то занимали множество благословенных территорий…
— К чему сейчас упоминать об этом? — перебил Се Лянь. — Неужели, если я в прошлом занял множество чудесных земель, впредь мне запрещается тренироваться в таких местах?
Небесный чиновник, которому он заткнул рот, виновато замолчал. Се Лянь постарался продолжить как можно более спокойным тоном:
— К тому же, я не очень понимаю: если я останусь здесь, это ведь не означает, что и вы не можете остаться. Нередки случаи, когда многие разделяют между собой одну чудесную местность. Каждый займётся своими тренировками, что в этом неподобающего? Почему вы непременно желаете, чтобы я ушёл?
Тут раздалось лишь чьё-то тихое бормотание:
— Не притворяйся дураком… Нас и так уже больше тридцати, а если ты здесь станешь заниматься духовными практиками, другим никакие тренировки не помогут…
Говорящего очень быстро одёрнули, но Се Лянь мгновенно всё понял.
Вот в чём крылась истинная причина!
Количество духовной силы в благословенной обители ограничено. И если во время своих тренировок кто-то занимает половину, явившимся после него достанется лишь другая половина. Ну а займи кто-то восемь десятых частей, иным останется всего две десятых. Чем большей способностью поглощения духовной силы для своих нужд обладал заклинатель, тем больше он себе забирал.
Эти небожители беспокоились, что если принц останется здесь, он заберёт себе бо́льшую часть духовной силы. А оставшуюся ещё и придётся делить между тридцатью тремя соратниками, и значит, в результате каждому из них достанется самая малость!
Когда всё встало на свои места, кровь закипела в голове Се Ляня ещё яростнее. Он крепко сжал кулаки и суровым тоном заявил:
— Я остаюсь здесь.
Кто-то из оппонентов ответил ему:
— Ваше Высочество, ведь сейчас мы лишь из уважения называем вас Высочеством. Ныне вы — простой смертный, к чему непременно нужно спорить с нами за сию чудесную землю?
Се Лянь возразил:
— Раз уж я — простой смертный, а вы все — небесные чиновники, чего вам опасаться, позволив мне тренироваться здесь? А если я не уйду, неужели прогоните меня силой?
Ну разумеется, такого не могло случиться. Если простой смертный не совершает ничего излишне предосудительного, божества не могут применять к нему силу, за это последует наказание. Небожители действительно ничего не могли с ним сделать. Однако кое о чём Се Лянь всё же позабыл.
Как раз когда он упрямо не желал уступать в споре с небесными чиновниками, вдруг раздался голос:
— Его Высочество после низвержения в мир людей поистине стал крепким орешком! Не только научился грабить простых смертных, но ещё и дерзит небожителям, ха-ха-ха!
Услышав эту фразу, Се Лянь в тот же миг будто провалился в полынью!
Он резко вскинул голову, увидев, что говорящим был какой-то чиновник совсем низкого ранга. Но его не было в тот день среди небожителей, которые застали принца на горной тропе!
Выходит, они и впрямь давно всё разболтали! И минутами ранее Се Ляню не померещилось — все действительно смотрели на него с тем самым отношением во взгляде. Все знали. Эти чиновники, они всё знали!!!
В тот миг Се Ляню показалось, что из него вытащили все кости, запал его погас. Только вот глаза едва не налились кровью. Он одеревенело повернулся, глядя на тех младших служащих Верхних Небес, и хрипло произнёс:
— Вы же говорили… что ничего не расскажете посторонним.
Возможно, по той причине, что взгляд принца от возмущения сделался испепеляющим, небожители, на которых он уставился, торопливо замахали руками:
— Мы и не рассказывали посторонним!
Се Лянь с краснеющими глазами воскликнул:
— И как же тогда они узнали?!
Ни один из собравшихся здесь небесных чиновников, услышав фразу принца, не выказал и тени удивления. А раз столько народу уже обо всём знали, сколько ещё таких было на Верхних Небесах?
Вопрос заставил виновников замяться, но затем они пустились в объяснения:
— Но ведь они не посторонние! Это всё наши друзья, хорошие знакомые, между нами не существует тайн. Рассказать им — не значит рассказать посторонним, а кроме них мы не скажем больше никому…
Не дожидаясь окончания этих речей, Се Лянь сурово оборвал:
— Ложь! Ложь от начала и до конца! Я не верю!!!
Небожители, которых он так резко перебил, всё-таки несколько смутились и спрятались среди остальных. Кто-то вдруг громко заявил:
— Какая разница, верите вы или нет? Ваше Высочество, тот факт, что они не донесли на вас там же, на месте, когда вы творили свои хорошие делишки во время ссылки в мир смертных, — уже достаточно добрый поступок с их стороны. А вы ещё и требуете, чтобы другие держали всё в секрете? С какой стати мы обязаны хранить это в тайне? Поистине смехотворно!
Се Ляню словно без предупреждения плеснули прямо в лицо холодной водой с кусками льда, после чего пронзили сердце острым ножом насквозь.
— Нет! Я… — второпях забормотал он.
Но тут же услышал другого говорящего:
— Тот, кто не совершает дурных поступков, не боится, что ночью демоны постучатся в двери. Ваша собственная совесть нечиста, как можно обвинять других в том, что они не держат обещаний? Если бы кто-то из них и впрямь помог вам скрыть столь бесчестный поступок, это бы как раз и называлось халатностью и несоответствием морали!
— Нет!!! Я… — вновь попытался вставить слово Се Лянь.
Он хотел сказать: «У меня были на то причины, я ведь и сам не хотел идти на преступление», но в душе понимал — никакие доводы не имеют значения. Важно сейчас лишь одно — он действительно занялся грабежом!
Пятно грязи теперь клеймом позора отпечаталось у него на лице, сделав его перед небесными чиновниками бесконечно ничтожным, так что он не мог сказать и слова в свою защиту. Видя, что принц начал сдавать позиции, ещё один Бог Войны вышел вперёд:
— Ваше Высочество, теперь-то вы должны понять, почему мы не хотели бы, чтобы вы оставались здесь и тренировались вместе со всеми?
Се Лянь опустил голову, но сжал кулаки.
Бог Войны продолжал:
— Нам с вами не по пути. Дороги расходятся, и интересы, стало быть, разнятся. Лучше вам всё же уйти по своей воле.
Глядя на то, с каким великодушным видом тот произнёс «дороги расходятся, и интересы, стало быть, разнятся», Се Лянь вдруг понял.
Разговоры разговорами, но если разобраться до конца, они ведь по-прежнему всего-то хотят, чтобы он уступил им эти чудесные земли!
Принц стиснул кулаки до хруста в костях, горло его охватило напряжение, но всё же он с нажимом сказал:
— …Я не уйду. Я буду здесь самосовершенствоваться.
В тот миг гнев на небесных чиновников окончательно подавил чувство стыда в его душе.
Всё равно ниже падать некуда, была не была — чем понуро опустить голову и удалиться восвояси, принц готов был, отбросив стыд, стоять на своём, чтобы только помешать осуществлению их плана. Се Лянь рывком вскинул голову и повторил:
— Я буду здесь самосовершенствоваться. Эти горы — не ваши владения, вы не имеете права прогонять меня!
От такого упрямства лица небесных чиновников аж почернели. Се Лянь услышал шепотки:
— Ну и чего он добивается?
— Вот уж поистине не приходилось мне встречать таких бесстыжих…
Но, что бы они ни болтали, Се Лянь стоял неподвижно. Пусть его сердце кровоточило, раненое острыми речами, он намеревался настаивать на своём, не двигаясь с места.
Кто-то из Богов Войны заявил:
— Как видно, Его Высочество наследный принц решил действовать, не считаясь с мнением других, чтобы непременно испортить всем настроение своей выходкой?
— Что ж, прогоните меня, коли кишка не тонка, — съязвил Се Лянь. — Вот только, как бы вам этого ни хотелось, силёнок всё равно не хватит!
В тот же миг около десятка небесных чиновников переменились в лице и все как один выхватили оружие!
И неудивительно. Ведь для Богов Войны подобные речи стали самым настоящим вызовом. Среди присутствующих таковых нашлось немало — как же они могли притвориться, что не услышали?
Но Се Лянь, окружённый со всех сторон, нисколько не испугался. У него при себе не было оружия, принц лишь крепко сжимал в руке ветку, которую подобрал по пути, чтобы опираться на неё во время подъёма в гору.
— Ваше Высочество, — серьёзным тоном произнёс кто-то из Богов Войны. — Если вы немедля принесёте извинения, мы сделаем вид, что никакого оскорбления с вашей стороны не прозвучало.
— Если мои слова в чём-то показались вам неприятными, — парировал Се Лянь, — я ни за что на свете не стану извиняться за них. — Он выставил перед собой ветку. — Потому что вы не заслуживаете называться богами!
Небожители пришли в ярость.
Кто-то издевательски выплюнул:
— Это мы-то не заслуживаем? А ты, разбойник, что грабит простых смертных, стало быть, заслуживаешь?!
Се Лянь дальше терпеть не смог — да и с самого начала не собирался. Он напал на них с одной лишь веткой в руке.
— Я вам не позволю глумиться надо мной!
Боги Войны приняли выпад своим оружием, тут же кто-то позади них воскликнул:
— Но ведь это не мы заставили тебя пойти на грабёж, к чему теперь обвинять нас?!
Вот только рано они обрадовались. Решили, что с Се Лянем, у которого нет ни магических сил, ни оружия, будет справиться проще простого? Ага, как же, ничего подобного! Даже простой веткой принц орудовал не хуже, чем острым клинком — каждый выпад своей непоколебимой мощью заставлял противника отступать. Спустя всего пару-тройку минут сражения сразу несколько Богов Войны едва не оказались повержены. Они не решались теперь приблизиться даже к порывам воздуха, свистящего от ветки в руке Се Ляня, от страха поскорее отступили и спрятались за задние ряды.
Находясь в почётном статусе небесных чиновников, они не могли одолеть какого-то низвергнутого, простого смертного! Вот уж действительно истинный позор!
Неожиданно раздался крик какого-то чиновника, глазевшего на битву:
— Что за проделки нечистой силы?!
От его крика остальные тоже перепугались:
— Что стряслось?!
Похоже, их коллега испытывал жуткую боль — закрыв лицо и согнувшись в три погибели, он с трудом проговорил:
— Т-только что… какой-то призрачный огонёк напал на меня, ударил по глазам… Это его рук дело?
Се Лянь узнал в пострадавшем небожителя, который недавно тыкал в него пальцем и называл разбойником. Гнев в душе принца обернулся смехом:
— Какой ещё призрачный огонёк? Хотите присвоить себе эту территорию — так и скажите, ни к чему пытаться ещё сильнее меня опорочить!
Ярость в душе принца поднялась волной, выпады стали ещё более жестокими, на землю со звоном попадали сабли, копья, мечи и алебарды Богов Войны, выбитые обыкновенной, не толстой и не тонкой веткой.
Внезапно раздался крик:
— Схватили! Схватили! Вы поглядите!
Се Лянь на мгновение замер, увидев, как небожители сбились в кучу, а кто-то из них держит в руках нечто, поднимая высоко над собой со словами:
— Это и правда призрачный огонёк, его пособник! Вот и доказательство!
Се Лянь присмотрелся и в самом деле разглядел маленький, тускло горящий призрачный огонёк.
— Я не знаю, откуда он тут взялся! — в гневе вскричал принц. — С чего вы решили, что раз вам попался призрачный огонёк, то это непременно моих рук дело? Призрачные огни — не такая уж редкость! Или что же, на нём моё имя написано?!
Небожитель, что пострадал от огонька, держась за глаз, ответил:
— Да разве стал бы обычный призрачный огонёк кидаться мне в глаза? Если не ты ему приказал, какая тому ещё может быть причина?
Се Лянь возразил:
— Тогда я вот что скажу: вполне возможно, что он лишь блуждающая душа, обитатель этих гор, которого вы случайно вспугнули, вот он и бросился в атаку как оголтелый! Что же это за доказательство?
Бог Войны, первым напавший на Се Ляня, рывком выхватил призрачный огонёк из рук коллеги.
— Плевать, кто ему что приказал, с подобными вредоносными тварями следует расправляться не мешкая! — Он тут же сжал пальцы, собираясь раздавить огонёк, развеяв душу по ветру.
У Се Ляня при виде этого вырвалось:
— Отпусти его!
Принц всё-таки не выдержал — он не мог позволить, чтобы чья-то одинокая душа погибла, случайно оказавшись в самом центре этого глупого фарса. Он бросился вперёд и напал на того Бога Войны. Но поскольку ему нужно было отобрать огонёк, пришлось немного убавить пыл, и силы оказались примерно равными. Как вдруг раздались крики сразу нескольких небесных чиновников чуть поодаль:
— А вот и ты! Скорее, поди сюда! Погляди-ка, что тут творится!
Похоже, явился кто-то ещё. Те, кто обернулся на крики, присоединялись:
— Ну наконец-то ты здесь!
— Долго же тебя пришлось ждать. Скорее, помоги нам!
Се Лянь вначале весьма удивился и подумал: «Неужели на выручку им подоспел какой-то очень сильный небожитель?» Затем на ум принцу пришла другая мысль: «Плевать, кто там явился, если станет меня притеснять, я и с ним вступлю в бой, что тут сложного?! Я никого не боюсь!!!»
Сейчас принца захлёстывала обида, он уже приготовился к серьёзному сражению. Но когда толпа расступилась, пропуская опоздавшего, Се Лянь с ног до головы оцепенел, потрясённый увиденным.
Он никак не ожидал, что перед ним окажется Му Цин!
Сам Му Цин, очевидно, тоже не ожидал встретить Се Ляня в подобных обстоятельствах. Они растерянно переглянулись. Принц округлил глаза, немедля позабыв о сражении с Богами Войны, и промямлил:
— А ты что здесь делаешь? Ты разве не…
Но тут же осёкся, ведь заметил кое-что, заставившее всё понять и закрыть рот. На Му Цине были надеты вовсе не старые чёрные одеяния, в которых он вместе с Се Лянем спасался от погони. А форма служащего Нижних Небес.
Когда-то, в бытность подручными Се Ляня как Бога Войны, Фэн Синь и Му Цин удостаивались немалых похвал, весьма привлекали внимание своими способностями. Впоследствии, когда Се Ляня низвергли, множество небесных чиновников жалели о том, что двоих помощников также низвергли вместе с принцем, а некоторые даже тайно дёргали за верёвочки, чтобы поинтересоваться, не желают ли они перейти на службу в их дворец. И возможно, что какой-то небожитель из восхищения Му Цином вернул его на Небеса в качестве своего младшего служащего.
Наверняка так и было. И сейчас дела у Му Цина явно шли неплохо, иначе он не оказался бы здесь вместе с другими небожителями в поисках благословенной земли для совместных тренировок в самосовершенствовании.
Се Лянь остался простым смертным, Му Цин же вернулся на Нижние Небеса. Обстоятельства сложились весьма иронично.
Тем временем Му Цин, с большим трудом приведя эмоции в порядок, спросил:
— Что здесь происходит?
Остальные наперебой принялись объяснять ему, в чём дело. Се Лянь же стоял вдалеке, не в силах шевельнуться.
Он слышал, что никто не сообщил Му Цину о случае с грабежом. О чём это говорило?
О том, что Му Цин уже знал. Му Цин знал, что принц пошёл на грабёж!!!
Со лба Се Ляня капля за каплей катился холодный пот, он невольно отступил на два шага. Бог Войны, с которым принц только что сражался, вскричал, пыхтя от злости:
— Он хотел единолично занять чудесную землю, прогонял нас прочь! Му Цин, скорее окажи нам помощь!
Какую ещё помощь?
Он просил Му Цина помочь ему одолеть Се Ляня?
От гнева у Се Ляня занемела кожа на голове, он был потрясён до глубины души. С преогромным трудом принц пришёл в себя и, заикаясь от ярости, воскликнул:
— Вы… вы же всё перевернули с ног на голову, совсем стыд потеряли! Всё совершенно не так! Я ничего подобного не хотел!
А Му Цин просто стоял и слушал. Принц, охваченный волнением и злостью, вновь замахнулся веткой. Противник, не в силах отразить удар, отступил и опять закричал:
— Му Цин! Ну что ты там встал как вкопанный?!
Другие небожители присоединились к крикуну, подгоняя Му Цина, но тот всё стоял с колеблющимся видом, словно не знал, стоит ли вмешиваться. Се Лянь, услышав, как остальные то и дело подстёгивают Му Цина напасть на принца вместе с ними, совершенно разъярился, подумав: «Му Цин не поступит так, как вы! Он мой друг и ни за что не станет помогать вам!!!»
В приступе ярости он вновь не рассчитал силу и выбил оружие из рук целого ряда противников. Остальные небожители, видя, что принц сражается всё с большей смелостью, поняли — дела их плохи, и поспешно закричали:
— Му Цин! Так и будешь смотреть, как он бесчинствует?!
Эмоции на лице Му Цина то и дело сменяли друг друга. Он шагнул вперёд, пальцы на его руках дрогнули. Стоящие рядом чиновники поторопили:
— Да не стой же как истукан, помогай!
И как назло, кто-то ехидно проговорил:
— Му Цин не желает вмешиваться, и его можно понять. Всё-таки он когда-то был приближённым служащим Его Высочества наследного принца. И пусть теперь Его Высочество занялся грабежом и захватом чудесных земель, всё же нелегко забыть о прежних тёплых отношениях хозяина и слуги. Хватит с нас и того, что Му Цин не стал бросаться на выручку Его Высочеству. Как можно ожидать, что он решит нам помочь?
Речи эти могли показаться оправданием, на самом же деле таили в себе коварство. В тот же миг на лбу Му Цина проявились тонкие синие жилки.
Атмосфера сделалась крайне неприятной, Се Лянь почувствовал неладное и позвал:
— Му Цин…
Он успел лишь назвать имя, но в следующий миг ощутил лёгкость в ладони, а следом треск, будто что-то сломалось. Замерев, Се Лянь опустил взгляд и увидел, что сломалось его единственное «оружие» — ветка дерева. Принц вновь поднял голову, и в глаза ему бросилась длинная сабля, появившаяся в руках Му Цина.
И в это мгновение клинок был направлен на Се Ляня. А хозяин клинка ледяным тоном сказал:
— Прошу тебя уйти.
Се Лянь, сжимая в руке обрубок ветки, долго молчал, глядя на Му Цина. Затем произнёс:
— Я… не хотел по-настоящему никого грабить. И ничьи земли я не отнимал. Я первым сюда пришёл.
Му Цин без всякого выражения на лице повторил:
— Прошу тебя уйти.
Се Лянь, не отрывая от него взгляда, поколебавшись, спросил:
— Ты же знаешь, что я не лгу?
Принц задавал этот вопрос с надеждой и в то же время не без страха. Голос в его душе говорил — не спрашивай, развернись и уходи! Но Се Лянь не удержался, спросил.
Му Цин ещё ничего не ответил, когда принц вдруг повалился вперёд, тяжело рухнув на землю.
Под ногами была грязь горной тропы, покрытой ямами и рытвинами, усыпанной камнями и сухими листьями. Он упал, широко раскрыв глаза, всё ещё не в силах поверить.
Неизвестно, который из небожителей, воспользовавшись замешательством принца, толкнул его в спину, чтобы тот перед столькими свидетелями выставил себя в худшем свете.
И впрямь, хуже некуда. Вокруг поднялся шум голосов, оглушающих, накрывающих волной. Се Лянь слушал их, широко распахнув глаза, глядя на чернеющую землю. Затем он медленно, очень медленно поднял голову и посмотрел на Му Цина.
Тот стоял неподалёку, среди остальных небожителей, и даже не удостаивал принца взглядом, повернув голову в сторону. Так же как и другие, он явно не собирался протянуть руку и помочь Се Ляню подняться.
Тогда Се Лянь понял — никто не поможет ему подняться. Он ещё долго лежал, прежде чем медленно встать самому.
Небесные чиновники, решив, что принц вновь бросится в атаку, насторожились, но Се Лянь не напал больше ни на кого, только, опустив голову, что-то поискал на земле, молча поднял и закинул на спину мешок, который собрала ему в дорогу матушка, повернулся и, медленно ступая, направился вниз с горы.
Он шёл, шёл, и шаги его становились всё быстрее. Вскоре Се Лянь уже бежал, словно обезумевший.
На одном дыхании он нёсся с горы, не останавливаясь передохнуть ни на мгновение. Неизвестно, как долго он бежал, но вдруг сделал неосторожный шаг и вновь покатился кубарем. Лишь тогда выдох, который он всё это время держал в груди, вырвался из лёгких вместе с привкусом крови.
В расстроенных чувствах принц и не думал подниматься, просто сидел на земле, пытаясь отдышаться. Даже когда его дыхание постепенно стало ровным, Се Лянь всё равно не собирался вставать, так и сидел, глядя перед собой, в пустоту.
И вдруг кто-то протянул ему руку.
Се Лянь, замешкавшись, моргнул, поднял глаза и увидел перед собой Му Цина.
Тот стоял перед принцем с немного потемневшим лицом и протягивал руку. Спустя несколько мгновений послышался его голос, прозвучавший без тени теплоты:
— Ты в порядке?
Се Лянь отупело глядел на него и молчал.
Может быть, этот жутковатый взгляд заставил Му Цина почувствовать себя неуютно, и тот отвёл глаза. Но руку не опустил, говоря:
— Поднимайся.
Только его помощь подоспела слишком поздно.
Се Лянь не принял руки. И не поднялся. Только уставился, не мигая, прямо на Му Цина.
Они ещё долго вот так не двигались, и лицо Му Цина мрачнело всё сильнее. Он уже собирался опустить руку, когда Се Лянь вдруг схватил ком грязи и запустил в него.
Му Цин такого поступка не ожидал, даже не мог точно сказать, что это — грубость или ребячество. На его груди сразу расползлось грязное пятно, на лицо попали точки брызг, а душу охватило потрясение. Гнев не заставил себя ждать, поднялся мгновенно, но Му Цин усилием воли подавил порыв.
— У меня ведь тоже не было выбора, — тихо сказал он.
У него действительно не было выбора. Видимо, у Му Цина с теми чиновниками сложились неплохие отношения. Останься он просто стоять и смотреть, как Се Лянь избивает божественных коллег, или, того хуже, реши кто-нибудь, что Му Цин на стороне Се Ляня, — ему бы в будущем пришлось нелегко.
Се Лянь словно разучился говорить, только хватал с земли комья грязи и всё бросал и бросал в Му Цина. Тот отбил несколько атак, но вскоре защита провалилась, и он в гневе заорал:
— Ты сдурел?! Я же сказал — у меня не было выбора, ведь ты тоже пошёл на грабёж из отсутствия выбора?!
Прочь! Прочь! Пошёл прочь!
У Се Ляня в голове крутились только эти слова, но даже их он не мог выговорить, лишь как безумный хватал всё, что попадалось под руку, и бросал в Му Цина. Впрочем, ему было плевать, в кого бросаться. В результате Му Цин не выдержал — с тёмным как железо лицом взмахнул рукавами и удалился. Се Лянь, тяжело дыша, вновь уселся на землю и уставился перед собой.
Так и просидел до самой темноты.
Когда стемнело, неизвестно откуда налетело множество тусклых блуждающих огоньков, которые заплясали в воздухе. Се Лянь, словно не замечая их, даже бровью не повёл.
Однако огоньки, похоже, не желали мириться с тем, что принц не удостоил их вниманием, всё плотнее собираясь вокруг. Се Лянь по-прежнему смотрел в пустоту.
Покуда в этих огоньках не появилась человеческая фигура.
Явление этого существа всегда сопровождалось сильнейшим недобрым предчувствием. Се Лянь, что-то ощутив, медленно поднял голову.
В десяти шагах от него среди бесчисленных парящих огоньков стояла фигура в белых одеждах, на лице её одной половиной зловеще улыбалась маска.
Он мягким тоном произнёс:
— Здравствуй, Ваше Высочество.
Белый демон скорби своими речами хочет запутать тебя
В темноте ночи зрачки Се Ляня мгновенно сузились до маленьких точек, его голос дрогнул:
— Это… ты?!
Безликий Бай!
Се Лянь содрогнулся от ужаса, подскочил на ноги и попытался схватиться за меч, но рука поймала лишь пустоту. Тут принц вспомнил, что давным-давно заложил все свои мечи. И даже ветка, которую он подобрал, была разрублена. Иными словами, у него теперь нет ни магических сил, ни оружия, чтобы противостоять этой твари!
Несколько лет назад, когда Сяньлэ пало, Безликий Бай исчез с лица земли. Се Лянь не имел ни возможности, ни желания искать его, оставалось только надеяться, что тот незаметно пропадёт и никогда больше не появится. Кто мог предположить, что демон сегодня вновь покажется перед ним!
Фигура в белом медленно приближалась, и Се Лянь ощутил, как сердце обдало ужасом. Вначале он не выдержал, отступил на два шага, но затем в мыслях пронеслось: «Нельзя отступать! И бежать нельзя — не поможет!»
Он резко выкрикнул:
— Что тебе нужно?!
Безликий Бай не ответил, продолжил идти к нему, заведя руки за спину. Конечности Се Ляня задрожали, задрожал даже белый пар, вырывающийся изо рта.
Он заставил себя вспомнить насмешливые и равнодушные, хохочущие лица тех тридцати небесных чиновников, а потом профиль Му Цина, который отвернулся от него. И в тот же миг забыл о страхе, громко закричал и бросился в атаку!
Но так и не достиг цели — принца накрыло резкой болью. Противник, похоже, ожидал подобного, первым оказался за спиной принца и пнул под колени!
Он двигался слишком быстро!
Се Лянь тяжело бухнулся на землю, в его голове возникла жуткая мысль: демон действует быстрее, чем он успевает думать!
В следующий миг принц почувствовал кое-что ещё более ужасное… На его макушку леденящим холодом легла раскрытая ладонь!
Он громко закричал, а ладонь крепко схватила его за голову и потянула вверх, приподнимая с земли. Се Лянь не сомневался — демон так силён, что стоит ему сжать пальцы, и череп принца расколется, а голова превратится в кровавое месиво. А также не было сомнений в том, что именно для этого Безликий Бай его и схватил!
Дыхание Се Ляня сбилось, он решил, что смерть неминуема, и посильнее зажмурился, но… тварь за его спиной не стала сжимать пальцы, намерение убийства, исходящее от него, исчезло. Безликий Бай легко вздохнул.
И очень долго ничего не делал. После продолжительной тишины Се Лянь опасливо открыл глаза.
Вокруг в безумном танце летали призрачные огоньки. Каждый из этих огоньков был душой умершего, которая смотрела на представление и громко хихикала, однако никто из огоньков, будто их что-то потрясло, не смел приближаться. Только один, особенно яркий, висел прямо над ними и каждый миг сверкал своим пламенем, словно пытаясь напасть на того, кто стоял за спиной Се Ляня. Неизвестно, что он собирался делать, но, как ни взгляни, все его усилия были тщетны.
Неожиданно случилось то, отчего Се Лянь застыл как громом поражённый.
Безликий Бай обнял его!
Се Лянь, осевший на колени, оказался заключён в безжизненные объятия ледяных, но сильных рук.
Безликий Бай в какой-то момент тоже сел на землю и теперь негромко проговорил:
— Бедняжка, бедняжка. Ваше Высочество, посмотрите, что с вами сделали.
Он тихо бормотал и гладил Се Ляня по голове, мягко, жалея, будто раненного пса или своего ребёнка, который умирает от тяжёлой болезни.
В свете луны маска Скорби и радости наполовину утонула в темноте, осталась лишь плачущая часть, которая, казалось, по-настоящему, искренне льёт слёзы по Се Ляню.
Принц съёжился и застыл, а белая фигура протянула руку и стёрла грязь с его подбородка.
В этом жесте Се Лянь ощутил странную милость, словно в объятиях лучшего друга или же самого близкого родственника. Даже его телу, закоченевшему и дрожащему от холода, передалась капелька тепла.
Он и представить не мог, что в теперешнем положении удостоится милости и тепла от столь жуткой твари.
Из горла Се Ляня вырвался сдавленный стон, он задрожал ещё сильнее. Призрачный огонёк подлетел к его груди, словно хотел согреть, но не был уверен, что поможет принцу прогнать холод, поэтому не решался по-настоящему приблизиться.
Безликий Бай отряхнул одежду Се Ляня от грязи и произнёс:
— Переходи на мою сторону.
Голос Се Ляня дрогнул:
— Я… Я…
Не договаривая, он неожиданно потянулся к маске Безликого Бая!
От удара маска подлетела высоко в воздух, а Се Лянь одним прыжком оказался за несколько чжанов от её владельца. Страх как рукой сняло, в голосе послышался гнев:
— Да кому вообще может понадобиться переходить на твою сторону? Ты, проклятый… монстр!
Мертвенно-бледная маска Скорби и радости упала на землю. Перепуганные призрачные огоньки в ужасе заметались, танцуя в воздухе бешеный танец и беззвучно крича. Безликий Бай, прикрывая лицо, низко рассмеялся.
И от этого смеха у Се Ляня кровь застыла в жилах.
— Над чем ты смеёшься?
Безликий Бай, тихо хмыкнув, заверил:
— Ты всё равно окажешься на моей стороне.
Его тон звучал более чем уверенно. Се Лянь, не понимал, что тот имеет в виду, и, не веря своим ушам, переспросил:
— На какой это — на твоей? Ты уничтожил государство Сяньлэ, а теперь хочешь, чтобы я перешёл на твою сторону? Ты безумец? Да ты больной!
Принц не умел ругаться. И даже на пике ярости только на это его и хватило. В противном случае он осыпал бы эту тварь самыми страшными в мире проклятиями, чтобы выплеснуть накопившийся гнев.
Безликий Бай рассмеялся и, закрывая лицо рукой, поднял голову со словами:
— Ты придёшь ко мне. В этом мире никто, кроме меня, не поймёт тебя по-настоящему. Никто не останется с тобой навсегда.
Душу Се Ляня охватил страх, однако он резко возразил:
— Убирайся! И прекращай нести этот бред с такой уверенностью в том, что говоришь. Думаешь, никто не останется со мной только потому, что ты так сказал?
Какой-то призрачный огонёк подлетел к принцу и несколько раз подпрыгнул в воздухе вверх-вниз, будто кивая и соглашаясь с его словами. Но эти мелкие тёмные создания летали повсюду, и Се Лянь совершенно не обратил внимания на одного из них.
Тем временем Безликий Бай мягко произнёс:
— О? И кто же останется? Раньше кое-кто был, это верно. Но попробуй угадать, так ли это будет впредь?
— Что ты хочешь этим сказать? На что ты намекаешь?
Демон не ответил, холодно усмехнулся и развернулся прочь, будто собирался неторопливо удалиться. Лишь на прощание тихо бросил:
— Я буду ждать тебя здесь, Ваше Высочество.
Се Лянь, конечно, не мог позволить ему вот так уйти.
— Стой! Не уходи! Что ты с ними сделал? Ты что-то сделал с моими родителями и Фэн Синем?!
Он побежал следом за Безликим Баем и попытался схватить того за одежду, но демон легко взмахнул рукавом и вдруг поймал призрачный огонёк!
Он не направил удар непосредственно на Се Ляня, однако принц ощутил, как его подхватило силой огромной мощи, подбросило в воздух и ударило об дерево. С громким треском дерево, которое могли обхватить два человека, повалилось на землю, сломавшись от удара!
Когда-то Се Лянь мог сломать своим телом десять таких деревьев и бровью не повести. Однако сейчас, будучи простым смертным, он ощутил, как от удара все кости в теле будто рассыпались. Принц тяжело упал на землю и потерял сознание.
Но прежде принц успел увидеть, что Безликий Бай держит в руке ярко горящий призрачный огонёк и, посмеиваясь, обращается к нему: