— Призрачная душа, скажешь мне своё имя? Как интересно…
Когда принц очнулся, никого рядом уже не было.
Се Лянь ощущал в груди и во рту стойкий привкус крови, этот запах будто окутал принца целиком. Едва справившись с головокружением, он вдруг перекатился и вскочил на ноги, сбивчиво бормоча:
— Отец!.. Матушка! Фэн Синь!
Он вспомнил, что случилось перед потерей сознания, и не посмел медлить ни мгновения, пробежал несколько десятков ли без остановки. И вот, спустя более двадцати дней с тех пор, как покинул тайное жилище государя и остальных, глубокой ночью принц вернулся обратно.
Сердце Се Ляня едва не горело от беспокойства, всю дорогу его подгонял страх, что Безликий Бай совершит что-то страшное с его родными и другом. Оказавшись перед ветхой хижиной, он с силой толкнул дверь и, не успев даже отдышаться, выкрикнул в отчаянии:
— Отец! Матушка! Фэн Синь!
Но ничего не произошло. В комнате принц не увидел тех страшных картин, которые себе представлял. Даже беспорядка не было, всё осталось таким, как перед его уходом.
Се Лянь, раненый, словно обезумевший бежал несколько десятков ли, в его горле так пересохло, что едва не шёл дым. Он понемногу успокоился, проглотил слюну, сделал шаг через порог и позвал:
— Фэн Синь! Где вы…
Но войдя внутрь хижины, он вновь осёкся. Фэн Синь был здесь, а увидев Се Ляня, удивлённо спросил:
— Ваше Высочество! Зачем ты вдруг вернулся?
Се Лянь даже не посмотрел на него, его взгляд обратился чуть в сторону, где напротив Фэн Синя стоял человек в чёрном одеянии.
Му Цин.
Му Цин, обернувшись, увидел принца и поджал губы, явно не слишком обрадовался этой встрече. Фэн Синь обошёл Му Цина и шагнул к Се Ляню с вопросом:
— Ты же отправился самосовершенствоваться? Как твои успехи? Я-то думал, тебе понадобится несколько месяцев, а ты возвратился так рано. Неужели достиг небывалого прогресса?
Се Лянь, не отрывая взгляда от Му Цина, спросил:
— А где мои отец и матушка?
— В дальней комнате, уже спят, — ответил Фэн Синь. — Почему ты весь в грязи? И откуда раны на твоём лице? Ты с кем-то подрался?
Се Лянь окончательно успокоился, лишь услышав, что с родителями всё в порядке. Он не ответил Фэн Синю, вместо этого обратился к Му Цину:
— Что ты здесь делаешь?
Тот промолчал, но Фэн Синь сказал вместо него:
— Он кое-что принёс.
— Что?
Му Цин поднял руку и на что-то указал. То были несколько чистых мешков, похоже, с рисом.
Видя, что Се Лянь молчит, Му Цин тихо произнёс:
— Слышал, у вас закончились снадобья. Подождите, я придумаю, как достать их для вас.
Фэн Синь ответил ему:
— Хорошо. В таком случае, прими мою благодарность, нам как раз этого очень не хватает. Небесные чиновники не должны тайно помогать простым смертным в личных целях, тебе нужно проявлять осторожность. — Затем он подошёл к Се Ляню и прошептал: — Я и сам ужасно удивился, когда он вдруг вернулся и решил помочь. Будем считать, раньше я в нём ошибался. В общем…
Но Се Лянь вдруг сказал:
— Не нужно.
Лицо Му Цина сделалось серым, кулаки сжались.
— Что — не нужно? — озадаченно спросил Фэн Синь.
Се Лянь отчеканил:
— Мне. Не нужна. Твоя помощь. И мне… Не нужны твои подачки. Прошу тебя уйти.
После слов «прошу тебя уйти», лицо Му Цина сделалось совсем пепельным.
— Да что с вами такое? — Фэн Синь тоже начал чувствовать неладное.
Му Цин опустил голову со словами:
— Прости.
За долгие годы знакомства принц впервые слышал от Му Цина это слово. И впервые видел, как тот искренне извиняется. Но уже не испытывал ни малейшего желания удивляться.
— Прошу тебя уйти, — повторил он.
Се Лянь немного вышел из себя, схватил мешки с рисом и бросил в Му Цина. Белые-белые зёрнышки рассыпались по полу хижины, Му Цин и вовсе теперь выглядел плачевно. Он принял удар, подняв лишь руку, чтобы защититься, хоть это и не возымело действия. Фэн Синь остановил Се Ляня и потрясённо воскликнул:
— Ваше Высочество! Что это с тобой? Что ты творишь?! Ты ведь отправился самосовершенствоваться?! Что с тобой стряслось в пути?!
Се Лянь не стал вырываться, только с покрасневшими глазами выкрикнул:
— А ты спроси его! Да, я отправился самосовершенствоваться. А почему вернулся, пусть он тебе расскажет!
Они ругались так громко, что разбудили государыню, которая уже давно спала. Накинув одеяние, она вышла из комнаты.
— Мой сын, — охнула женщина. — Это ты вернулся? Что тут такое…
Фэн Синь тут же заверил:
— Всё в порядке! Ваше Величество, прошу, вернитесь в комнату! — Он уговорил государыню зайти обратно, закрыл за ней дверь и спросил: — Что ты натворил? Му Цин, отвечай, что ты натворил?! Ваше Высочество, это он тебя побил?!
Дыхание Се Ляня стало частым и сбивчивым, он не мог вымолвить и слова.
— Это не я! — возразил Му Цин. — Я не трогал Его Высочество, только попросил его уйти. Кроме этого, я ни слова грубого ему не сказал, пальцем не тронул! Те чудесные земли они желали заполучить во что бы то ни стало! Если бы ты не ушёл, неизвестно, чем бы всё закончилось!
— Ты!..
Пары фраз хватило, чтобы Фэн Синь наконец тоже понял, что произошло. Он вытаращил глаза, указал на Му Цина пальцем и принялся хватать ртом воздух. Спустя некоторое время он наклонился, подобрал с земли мешок от риса и тоже запустил им в Му Цина, заорав при этом:
— А ну катись! Пошёл вон! Вон! Вон!
Му Цину вновь досталось по лицу рисом, который он сам же и принёс, он отшатнулся. Трое в комнате тяжело дышали от гнева.
Фэн Синь заговорил:
— А я-то гадал, почему ты вдруг стал таким добреньким? Твою ж мать, да чтоб тебя… Не попадайся больше мне на глаза!
Му Цин хриплым голосом ответил:
— Да! Я виноват, я признаю, я прошу прощения! Но я лишь хочу сначала решить проблему, которая стоит перед вами сейчас, а потом уже говорить об остальном! Если бы я не вернулся на Нижние Небеса, нам всем бы пришёл конец! Твоим родителям, моей матери, нам троим! Неизвестно, до каких пор мы бы барахтались в этой грязи! Но если продолжу служить на Небесах, у нас появится шанс…
Фэн Синь забранился:
— Это всё чушь собачья! Прекрати! Никто не собирается слушать твои оправдания, пошёл прочь, прочь, прочь!
— Если ты поставишь себя на моё место…
Фэн Синь перебил:
— Сказал же, хватит нести чушь! Я не слушаю! Я знаю одно: что бы ни случилось, я бы никогда не поступил так, как ты. И ставить меня на твоё место не понадобится. Ты просто позабыл о добре, которое для тебя сделали, отплатил чёрной неблагодарностью!
Му Цин помрачнел и шагнул вперёд со словами:
— Но ведь и Его Высочество в трудную минуту от безысходности отправился грабить! Почему же, как речь зашла обо мне, ты не желаешь проявить сочувствие?
Фэн Синь так и подавился:
— Ха? Грабить? Кто? Его Высочество? Чтоб тебя, что за бред ты несёшь?
Се Лянь на несколько мгновений перестал дышать.
Видя, как взрывной гнев на лице Фэн Синя постепенно превращается в недоумение, Му Цин понял, что здесь что-то не так. Он с сомнением повернулся к Се Ляню.
— Ты… ты не…?
Му Цин никак не ожидал, что Се Лянь ничего не расскажет Фэн Синю!
— А-а-а-а-а-а!!!
Се Лянь, будто обезумев, схватил первое, что под руку подвернулось, и погнал Му Цина из хижины. Тому показалось, что в руках Се Ляня плетёная корзина, которой ему и досталось, и Му Цин не посмел ничего возразить. Но выбежав из дому, он наконец увидел, что выгнали его метлой, и лицо Му Цина вновь помрачнело.
— Тебе обязательно так насмехаться надо мной?!
Се Лянь срывающимся голосом заорал на него:
— Пошёл прочь!
Он кулаком поднял порыв ветра, который острым лезвием полетел в Му Цина. Тот едва уклонился, но на его щеке появился порез. Му Цин дотронулся до лица, увидел на ладони кровь и застыл с неясным выражением.
— Хорошо… — спустя несколько мгновений сказал он. — Я ухожу.
Се Ляня било дрожью, он склонился глубоко к земле от усталости. Му Цин сделал несколько шагов, потом всё-таки положил мешки с рисом на землю и сказал:
— Я правда ухожу.
Се Лянь рывком вскинул голову. Му Цин, поймав его взгляд, сглотнул, а затем, не задерживаясь больше ни на миг, спешно покинул их жилище.
Потрясённый до глубины души Фэн Синь, который остался в доме, наконец выбежал следом.
— Ваше Высочество! Он что, свихнулся? Что ещё за история с ограблением?
Се Лянь, закрыв лоб рукой, ответил:
— Не спрашивай… Фэн Синь, умоляю, не спрашивай.
— Да нет же, конечно, я не поверил ему, просто хочу знать, что произошло…
Се Лянь громко закричал, закрыл уши руками, вбежал в одну из комнат и заперся там.
Фэн Синь на самом деле свято верил, что принц ни за что на свете не пойдёт на такое. Но именно по этой причине положение становилось ещё хуже!
Се Лянь хотел бы сейчас просто сбежать. Туда, где его никто не знает. Но вспоминая слова безликого демона, он не решался уйти далеко, поэтому пришлось закрыться в комнате. И как бы Фэн Синь с государыней его ни звали, он не выходил.
Только спустя два дня Се Лянь понемногу успокоился. И когда Фэн Синь снова постучал в дверь, молча открыл ему. Тот показался на пороге с тарелкой.
— Это Её Величество приготовила для тебя днём. И просила, чтобы я непременно передал тебе.
На тарелке лежало нечто зелёно-фиолетового цвета, от одного взгляда на это кушанье становилось жутко.
— Если Ваше Высочество боится за свою жизнь, — добавил Фэн Синь, — я что-нибудь придумаю, а Её Величеству ничего не расскажу. Кхм.
Очевидно, что в душе Фэн Синь очень хотел бы продолжить расспросы об ограблении, но боялся, что Се Лянь опять запрётся, поэтому подавил в себе это желание и притворился, что ничего спрашивать не собирался, состроив безразличный вид. Вот только шутки не были его сильной стороной, и попытка пошутить не удалась, только прибавила неловкости.
По правде говоря, блюда, приготовленные матушкой Се Ляня, имели отвратительный до крайности вкус. К тому же, чем чаще она кашеварила, тем больше стараний прикладывала, но при этом продвигалась в направлении, в котором продвигаться не стоило. Сам Се Лянь тоже никогда раньше ничего не готовил, но его кулинарные творения получались сносными, по всей видимости, благодаря природному дару. Но несмотря ни на что, принц всё же принял блюдо, сел за стол и съел всё без остатка. Всё равно сейчас, что бы он ни пробовал, вкуса не ощущал.
И всё-таки среди всех несчастий стоило отметить кое-что хорошее. Той ночью, когда приходил Му Цин, принц решил было — кончено, наверняка отец с матушкой услышали о том, что сын их пошёл на ограбление. Но, судя по обстановке в доме, они до сих пор ничего не знали. Иначе, с характером государя, тот бы давным-давно отругал сына на чём свет стоит. Фэн Синь же наверняка не стал бы ничего им рассказывать, а значит, пока что Се Лянь мог успокоиться.
Пока он думал об этом, Фэн Синь неожиданно поднялся.
— Ты куда? — вернувшись из своих мыслей, спросил Се Лянь.
Фэн Синь взял лук и стрелы.
— Время показывать уличные представления.
Се Лянь поднялся следом.
— Я пойду с тобой.
Поколебавшись, Фэн Синь отказался:
— Не надо, лучше отдохни ещё немного.
Фэн Синь не стал больше ничего спрашивать, но Се Лянь всё равно чувствовал себя преотвратно, ему всё казалось, что когда тот всё узнает, между ними потеряется что-то важное, что больше нельзя будет вернуть. Теперь каждое слово, каждый взгляд Фэн Синя будто бы что-то означал и требовал глубоко задуматься.
Се Лянь покачал головой и вздохнул:
— Скажу тебе начистоту. Сейчас у меня нет никакого желания самосовершенствоваться.
Чего-то подобного Фэн Синь как раз ожидал. Он опустил голову, не зная, что ответить принцу.
— И раз так, — продолжал Се Лянь, — чем сидеть без дела в комнате, лучше я тоже пойду показывать представления. По крайней мере, смогу заработать денег, чтобы не быть…
Чтобы не быть калекой, обузой для всех.
Почему-то последние несколько слов Се Лянь не смог произнести. Наверное, в душе он уже чувствовал себя именно так, поэтому не смел говорить подобное вслух.
Но Фэн Синь всё-таки не унимался:
— Меня одного будет достаточно. Ваше Высочество, ты за два дня поел всего раз, тебе лучше несколько дней отдохнуть, набраться сил.
Слушая такие слова, адресованные ему, Се Лянь всё сильнее желал доказать неправоту Фэн Синя. Он повернулся, чтобы посмотреть в зеркало, говоря:
— Ничего страшного, я немного приведу себя…
Принц собирался привести себя в порядок, чтобы, по крайней мере, не походить на безумного взлохмаченного попрошайку, однако никак не ожидал увидеть в зеркале самую страшную на свете картину.
У его отражения не было лица… Поскольку на лице неизвестно откуда взялась маска Скорби и радости, наполовину плачущая, наполовину смеющаяся.
Се Лянь тут же громко закричал, а совершенно не ожидавший ничего подобного Фэн Синь едва не подпрыгнул.
— В чём дело?! Что случилось?!
Се Лянь, бледный как мертвец, забормотал, тыча пальцем в зеркало:
— Он! Я… я… я…
Фэн Синь долго смотрел в то же зеркало, но в итоге повернулся к принцу с озадаченным видом и спросил:
— Что с тобой?
Се Лянь перепугался до ужаса, крепко вцепился в Фэн Синя и наконец смог выдавить:
— У меня! У меня! На лице! Ты разве не видишь? У меня на лице!..
Фэн Синь внимательно вгляделся в лицо принца и вздохнул. Се Лянь никак не мог понять, почему тот не реагирует, но тут Фэн Синь сказал:
— Ваше Высочество, ты только сейчас заметил, что поранил лицо?
Се Лянь будто свалился в холодную полынью.
Почему? Как такое может быть? Почему Фэн Синь такое говорит? Неужели… неужели он не видит этой маски, которая смотрит на Се Ляня из зеркала?!
У принца снова вырвалось:
— Ты что, не видишь? Что у меня на лице?!
— Что у тебя на лице? — озадачился Фэн Синь. — Что ты имеешь в виду? Я ничего не вижу!
Се Лянь вновь повернулся к зеркалу.
— Не может быть! Я же…
Но маска в отражении исчезла — на принца смотрело лишь его собственное лицо, перепуганное и растерянное.
Щеки покрыты синяками, выражение совершенно подавленное, вид — плачевный, словно у слуги, которого избил хозяин. Се Лянь невольно остолбенел, осторожно дотронулся до лица и подумал: «Неужели это я?»
— Ваше Высочество, ты… — заговорил с ним Фэн Синь. — Наверное, слишком устал. Или этот паршивец настолько тебя рассердил? Послушай совет, не ходи никуда, пока как следует не отдохнёшь.
Се Лянь, с огромным трудом придя в себя, увидел, что Фэн Синь уже собрался выйти за порог, прихватив лук и табурет.
— Нет! Я… — второпях позвал принц.
Фэн Синь толкнул дверь и обернулся.
— Что?
Слова вертелись на языке, но Се Лянь заставил себя проглотить их. Потому что в его сознании возникла весьма неприятная мысль.
Их жизнь и без того полна всяческих невзгод, а если рассказать Фэн Синю, что, возможно, Безликий Бай вернулся и вновь преследует их, неизвестно, каким ударом подобная новость для него.
Демон в белом оставил в душе Фэн Синя мрачную тень едва ли светлее, чем в душе принца. Как он поступит? А вдруг решит покинуть Се Ляня, так же как Му Цин?
Покуда принца одолевали тревожные мысли, Фэн Синь ушёл. Се Ляня привёл в чувство стук закрывающейся двери. Пришлось вернуться в постель, накрыться с головой одеялом и постараться уснуть.
И вдруг принц учуял странный запах.
Он приподнялся на кровати, подумав, что это государыня опять готовит еду, а может, крыса подохла где-то в углу. Однако, осмотрев комнату, Се Лянь обнаружил, что источником запаха является он сам.
Тогда он и вспомнил, что уже много дней не менял одежд и не мылся. Конечно, будет вонять.
Се Лянь задержал дыхание, едва справляясь с приступом отвращения к самому себе. Он со стыдом подумал, что родители и Фэн Синь наверняка тоже чувствовали эту вонь, но ничего ему не говорили. Осторожно выглянув за дверь и убедившись, что снаружи никого, принц поискал для себя чистую одежду и решил согреть воды, чтобы помыться.
После всех злоключений он наконец смог попариться в бочке с горячей водой. Принц погрузился в воду с головой, задержал дыхание и вынырнул только когда уже начал понемногу терять сознание, затем изо всех сил протёр руками лицо.
Как следует отмывшись с ног до головы, Се Лянь потянулся за одеждой, небрежно встряхнул её и собрался надеть, и вдруг заметил — что-то не то.
Это ведь вовсе не его привычное одеяние, а белоснежный погребальный халат с широкими рукавами, который носит Безликий Бай!!!
В тот момент принцу показалось, что горячая вода в бочке стала ледяной — по телу пробежали мурашки ужаса, и он закричал что есть сил:
— Кто?! Кто это подстроил?!
Кто поменял его одеяние, пока он не видел?!
Се Лянь, весь мокрый, выпрыгнул из бочки и с грохотом опрокинул её на пол, вода залила весь пол. Его крики напугали даже государя и государыню в соседней комнате. Заглянув в дверь, они увидели лежащего на мокром полу Се Ляня. От испуга женщина отпустила мужа, которого поддерживала под руку, и кинулась к сыну, прижимая того к себе.
— Мой сын, что с тобой случилось?!
Се Лянь вскинул голову, встряхнув распущенными мокрыми волосами, и схватился за государыню, бормоча:
— Матушка, здесь демон… демон… Он преследует меня! Он неотступно следует за мной!
Сейчас принц всем своим видом напоминал сумасшедшего. Государыня не выдержала — сжимая сына в объятиях, разрыдалась от боли за него. Государь же, глядя на Се Ляня, так и застыл. Ему ещё не было пятидесяти, но сейчас он походил на старика, разменявшего шестой десяток.
Се Лянь содрогнулся как от зимнего холода и указал в сторону со словами:
— Одежда. Посмотрите на мою одежду!..
Однако, бросив ещё взгляд, он не увидел того, чего ожидал. Какой же это погребальный халат? Это ведь его белые монашеские одежды!
Охваченный гневом, Се Лянь ударил кулаком по бочке и заорал:
— Что тебе от меня нужно? Решил играть со мной?!
С трудом сдержав рыдания, государыня, не отпуская принца из объятий, заговорила:
— Мой сын, не сердись, сначала оденься, оденься… Только не простудись…
В тот день Фэн Синь вернулся поздно, как всегда. Только сегодня он выглядел ещё более утомлённым, чем обычно.
Се Лянь прождал его целый день и теперь торопливо заговорил:
— Фэн Синь, я хочу сказать тебе нечто очень важное.
Безликий Бай был тварью настолько жуткой, что даже если принц заранее предупредит Фэн Синя не волноваться, а потом поведает правду, все предупреждения окажутся бесполезны. Но всё же, поразмыслив как следует, Се Лянь решил — нельзя скрывать такое от Фэн Синя, нужно ему всё рассказать. Однако Фэн Синь, к неожиданности принца, не сразу спросил, в чём дело, вместо этого ответил:
— Как раз кстати я тоже хочу тебе кое-что сказать.
Се Лянь подумал, что появление Безликого Бая — всё-таки событие более серьёзное, поэтому о нём лучше поговорить в последнюю очередь. Он сел за стол и спросил:
— Сначала ты. Что случилось?
Поколебавшись, Фэн Синь произнёс:
— Нет, лучше всё-таки Ваше Высочество первый.
Се Лянь не имел никакого желания отказываться из вежливости от предоставленного слова, поэтому прошептал:
— Фэн Синь, тебе следует проявлять крайнюю осторожность. Безликий Бай вернулся.
Фэн Синь немедленно изменился в лице.
— Безликий Бай вернулся? С чего ты это взял? Ты его видел?
— Да! Я его видел.
— Но… но постой… — Фэн Синь побледнел. — Как ты мог его увидеть? И почему, увидев его, ты до сих пор цел и невредим???
Се Лянь закрыл лицо руками.
— Я и сам не знаю!.. Но он не только не убил меня, а ещё…
А ещё, подобно ласковому родителю, прижал к себе и погладил по голове, после чего попросил «перейти на его сторону».
Фэн Синь дослушал рассказ Се Ляня об этой странной встрече, и потрясение постепенно отступило с его лица, ему на смену пришло непонимание.
— Что же он, в конце концов, задумал?
— Наверняка ничего хорошего, к тому же он, кажется, всё время меня преследует. В общем… будь осторожен. И помоги предупредить родителей, но так, чтобы не напугать.
— Хорошо. Несколько дней я побуду с вами. Риса, что принёс тот паршивец… должно хватить на некоторое время.
Неловко вышло, что уж говорить. Му Цин, уходя, всё-таки оставил мешки, что принёс им. И хотя Се Лянь тогда немного потерял над собой контроль, бросил рис в Му Цина со словами, что ничего им от него не нужно, всё же, успокоившись, принц с понурым видом собрал всё до последней рисинки.
Се Лянь вздохнул и покивал, затем спросил:
— Верно, ты ведь тоже что-то хотел мне сказать?
Но теперь Фэн Синь вновь запнулся и лишь спустя некоторое время колебаний, с трудом подбирая слова и хватаясь рукой за волосы, произнёс:
— Вообще-то… Ваше Высочество, не осталось ли у тебя… ещё немного денег? Или каких-нибудь вещей, чтобы можно было их заложить?
Се Лянь не ожидал, что в такой момент Фэн Синь задаст ему настолько дурацкий вопрос.
— А? — озадаченно ахнул он. — Почему ты заговорил об этом?
Фэн Синь, оставив в стороне стеснение, добавил:
— Да так… просто, если что-то есть… не мог ли ты… одолжить мне?
Се Лянь с горечью усмехнулся:
— Считаешь, у меня ещё могло что-то остаться?
— И то верно, — вздохнул Фэн Синь.
— Ведь я же… подарил тебе золотой пояс?
— Не хватает… — пробормотал Фэн Синь. — Ещё не хватает очень много…
Се Лянь не на шутку удивился.
— Фэн Синь? Что у тебя стряслось? Как может на что-то не хватить целого золотого пояса? Ты что, подрался с кем-то, и теперь тот человек требует компенсации? Можешь мне рассказать?
Но Фэн Синь тут же вернулся из своих мыслей и торопливо заверил:
— Нет! Не волнуйся обо мне, я просто спросил!
Принц пытался расспросить, но Фэн Синь всё повторял, что переживать не стоит, и тогда Се Лянь, по-прежнему волнуясь, произнёс:
— Если у тебя что-то случилось, ты непременно должен мне рассказать. И мы вместе что-нибудь придумаем.
— Не беспокойся обо мне, — снова ответил Фэн Синь. — Если только думать, но ничего не делать, это не поможет. Ваше Высочество, лучше сначала разберись со своей бедой!
Стоило ему напомнить, и сердце Се Ляня вновь ухнуло вниз.
Как он и предполагал, следующие несколько дней тварь денно и нощно преследовала его.
Се Лянь повсюду, даже в самых неожиданных местах, видел маску Скорби и радости. А то и белую фигуру, которая то появлялась, то исчезала. Иногда — у изголовья кровати глубокой ночью, иногда — в отражении воды, иногда — на пороге резко отворившейся двери. А иногда даже за спиной Фэн Синя.
Казалось, Безликий Бай развлекается, пугая принца, притом специально подстраивает всё так, чтобы только один Се Лянь мог его видеть. Каждый раз, когда тот, не в силах бороться со страхом, указывал на него и кричал, остальные, выбегая на помощь или оборачиваясь, ничего не видели — демон уже исчезал. Принц пугался каждого шороха и в душе искренне желал поймать тварь и разорвать на куски, но не мог ухватить даже тени своего преследователя. От такой жизни Се Лянь путал день с ночью и валился с ног от усталости, физической и моральной.
Однажды он проснулся среди ночи и почувствовал невыносимую жажду. Вспомнив, что целый день до этого ни капли не пил, принц поднялся с кровати, чтобы выйти и налить себе воды, но услышал за дверью голоса и увидел приглушённый свет. Се Лянь испугался, спрятался возле двери и подумал: «Кто там? Если это мои родители или Фэн Синь, то зачем им прятаться в ночи?» Сердце его заколотилось как бешеное.
Но к его удивлению оказалось, что в ночи прятались именно его родители… и Фэн Синь. Последний заговорил, понизив голос до шёпота:
— Его Высочество уснул?
Государыня так же тихо ответила:
— Уснул.
Государь добавил:
— Уснул наконец. Завтра не буди его слишком рано, пусть поспит подольше.
Эта фраза заставила сердце Се Ляня болезненно сжаться, а потом он услышал государыню:
— Ох… Если так пойдёт дальше, когда же наш сын наконец поправится?
На сей раз её слова показались Се Ляню странными. Тем временем Фэн Синь прошептал:
— Он просто очень устал за последние месяцы, вот и результат. Слишком много всего произошло. Придётся мне просить Ваши Величества присматривать за ним. Если Его Высочество поведёт себя как-то странно, немедленно сообщите об этом мне. Но старайтесь, чтобы он ничего не заметил. И ещё, не стоит в разговоре с ним упоминать ничего такого, что может его разволновать…
Се Лянь слушал их, прячась за дверью, при этом сознание его опустело, а в голову ударила кровь.
Что это значит? Что всё это значит?
В душе его раздался неудержимый крик: «Я не сошёл с ума! Я не лгу! Я говорю правду!»
Се Лянь толкнул дверь рукой, от стука все трое в комнате испуганно повернулись к нему. Фэн Синь поднялся со словами:
— Ваше Высочество? Почему ты не спишь?!
Се Лянь без предисловий перешёл к главному:
— Ты мне не веришь?
Фэн Синь на миг застыл, затем ответил:
— Конечно, верю! Ты…
— И что в таком случае означают твои слова? — перебил Се Лянь. — Что всё, что я вижу, — лишь галлюцинация? Что я всё это выдумал?
Государь и государыня хотели было вставить слово, но Се Лянь не дал:
— Молчите! Вы не понимаете!
— Нет! — воскликнул Фэн Синь. — Я верю тебе, Ваше Высочество, но ведь то, что ты в последнее время очень устал, — тоже правда!
Се Лянь смотрел на него, не говоря ни слова. И только где-то в душе принца завывал холодный ветер.
Он верил. В общем и целом, Фэн Синь всё-таки ему верил. По крайней мере, на три четверти.
Но не полностью. Всё-таки Се Лянь в последние дни вёл себя как настоящий сумасшедший. И любой сторонний наблюдатель сказал бы наверняка, что он безумен. Как он мог требовать от кого-то доверия своим словам?
Но так не должно быть. Раньше Фэн Синь поверил бы ему безоговорочно! И теперь даже одну четверть сомнений принцу было невероятно трудно стерпеть!
В сердце Се Ляня поднялись гнев и обида. Неизвестно, на кого — на Безликого Бая, на Фэн Синя, на всех остальных людей или же на себя самого. Ни слова не сказав, он развернулся и вышел из дома.
— Ваше Высочество, куда ты? — Фэн Синь догнал его.
Се Лянь, с трудом сохраняя спокойствие, ответил:
— Не твоё дело. Не ходи за мной. Иди в дом.
— Да стой же, куда ты пойдёшь? Я с тобой.
Се Лянь, приняв решение, припустил во весь опор. По скорости Фэн Синь не мог с ним сравниться, и вскоре отстал, только всё продолжал звать принца. Государь и государыня тоже вышли из дома, они кричали, звали сына, но Се Лянь не слушал, бежал всё быстрее и быстрее.
Он должен был первым нанести удар!
Если Безликий Бай хотел убить Се Ляня, или его родителей, или Фэн Синя, он мог бы сделать это с закрытыми глазами — легче лёгкого! Но тот никого не трогал, а просто играл с принцем, будто с игрушкой! А потом наблюдал и смеялся!
Се Лянь ветром летел вперёд и кричал в ночную темноту:
— Выкатывайся!!! Ты, монстр из помойной ямы!!! Выкатывайся сейчас же и покажись мне!!!
Безликий Бай явился за ним, вне всяких сомнений. Поэтому принц был уверен, что тот наверняка покажется. Однако, когда его скудный запас проклятий и ругательств иссяк, Се Лянь не услышал ни холодного смешка, который обычно звучал из какого-нибудь неожиданного тёмного угла, не увидел ни призрачной тени, которая появилась бы за спиной и положила ледяную ладонь ему на голову.
Пробежав несколько ли, принц истратил наконец все силы и остановился, уперев ладони в колени и склонившись в попытке отдышаться. Его грудь наполнял привкус железа.
Потом он резко выпрямился и продолжил идти, на этот раз тихо говоря:
— Ты так и будешь со мной играть? Прекрасно, давай, растягивай удовольствие!
Он долго шёл по пустынной местности, среди какого-то леса в горах, покуда кругом не сгустился туман.
Вокруг царила непроглядная тьма, старые деревья протягивали ввысь свои ветви подобно острым клыкам и когтям, они словно тоже давили на принца, приглашая шагнуть туда, откуда не будет возврата. Се Лянь понимал, что ничего хорошего впереди не ждёт, но неизбежность подгоняла его. К тому же, необходимо было принять наконец решение, рано или поздно это должно случиться… И принц продолжал идти с помрачневшим, но уверенным видом. Как вдруг в белом тумане перед ним возникло нечто сверкающее тусклыми огнями, подобное светящейся стене.
Се Лянь никогда не встречал ничего похожего. Он нахмурился и остановился. А «стена» вдруг начала медленно перемещаться в его сторону!
Се Лянь насторожился, сломил ветку дерева и сжал в руке, приняв боевую стойку. Но когда «стена» оказалась в двух чжанах от него, принц удивлённо обнаружил, что это не стена вовсе, а бесчисленные призрачные огоньки. Но их было так много, что издали они походили на огненную стену или огромную сеть.
Огоньки выглядели жутковато, однако не собирались атаковать, а только молча парили перед Се Лянем, не давая продвигаться дальше. Принц попытался отогнать их, но те вновь меняли направление и оказывались перед ним. В то же время Се Лянь услышал множество голосов, которые говорили:
— Не ходи.
— Не ходи туда.
— Впереди нечто плохое.
— Вернись, не вздумай идти дальше!
Голоса накатывали приглушённой, шумной волной, отчего по спине пробегал холодок. Се Лянь, окружённый этими огоньками, заметил, что среди них летает один, отличающийся от других. Особенно яркий и особенно молчаливый.
У призрачных огоньков не было глаз, но когда принц посмотрел на этот, он как будто ощутил на себе обжигающий взгляд.
Как видно, это был самый сильный среди всех этих огоньков. А остальные лишь следовали за ним и подчинялись.
Се Лянь ледяным тоном велел:
— С дороги.
Призрачные огоньки не сдвинулись с места.
— Почему вы хотите меня задержать?
Ответа не последовало. Маленькие огоньки лишь повторяли «не ходи туда», а самый главный среди них молчал. Не имея намерения воевать с этими созданиями, Се Лянь взмахнул рукой и рассеял их.
Конечно, не по-настоящему, только прогнал, подобно тому, как отгоняют ладонями рой светлячков или стайку золотых рыбок.
Принц быстро направился вперёд, под его ногами захрустели сухие ветки и опавшие листья. Однако, обернувшись, Се Лянь увидел, что призрачные огоньки летят следом! Видимо, собираются вновь встать перед ним стеной.
— Хватит меня преследовать, — предупредил Се Лянь.
Самый яркий огонёк летел впереди остальных собратьев. Он как будто не слышал предостережения. Тогда Се Лянь замахнулся для удара и пригрозил:
— Если не отстанете, я уничтожу вас без остатка!
Бо́льшая часть огоньков и впрямь испугалась, они замерцали в воздухе и испуганно попятились. Однако один, самый главный, замер лишь на мгновение, а потом вновь последовал за принцем на расстоянии пяти шагов. Се Ляню даже показалось, будто он тем самым говорит ему «не страшно, даже если ты уничтожишь меня». Или, может быть, он знал, что Се Лянь ни за что не ударит его по-настоящему?
Неожиданно душу Се Ляня охватил гнев. Раньше ни один призрачный огонёк не посмел бы пристать к нему, хватило бы одного предупреждения — улетел бы, трусливо поджав хвост. Но теперь не только простые люди позволяли себе попирать его ногами. Даже какие-то мелкие призраки не слушались его, не воспринимали всерьёз его угрозы! От гнева глаза принца покраснели, он пробормотал:
—Всего лишь какой-то мелкий демон, и тот так себя ведёт со мной… Все так себя ведут… И никого, кто поступил бы иначе!
Даже смешно, как такая мелочь может настолько сильно разозлить. Но Се Лянь в тот момент на самом деле преисполнился ярости. Вот только, стоило ему произнести те слова, и призрачный огонёк словно понял, что принц гневается и в то же время печалится. Он завис в воздухе, а затем вместе с несколькими сотнями своих товарищей медленно полетел прочь. Вскоре огоньки окончательно растворились в темноте ночи.
Се Лянь с облегчением выдохнул, развернулся и снова пошёл вперёд.
Спустя ещё несколько сотен шагов он увидел в тумане загнутые края крыш — похоже, там скрывался древний храм, построенный в горах. Се Лянь приблизился, пригляделся и округлил глаза от удивления.
Это оказался храм наследного принца.
Разумеется, разрушенный и заброшенный. Давным-давно мародёры вынесли отсюда всё ценное, священная табличка упала на землю и раскололась пополам. Се Лянь немного постоял на пороге храма, перешагнул табличку и вошёл внутрь. Божественной статуи в храме тоже уже не было — неизвестно только, разломали её или сожгли, а может, даже утопили. Божественный постамент пустовал, осталось лишь чёрное от копоти основание. По обеим сторонами постамента виднелась фраза «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве», только теперь она была изрезана чем-то острым, словно лицо красавицы, порезанное ножом, — больше не прекрасное, оскалившееся в злой гримасе.
Се Лянь, стараясь сохранять спокойствие, сел на пол прямо в храме, ожидая появления Безликого Бая. Спустя полчаса из тумана снаружи храма и впрямь кто-то возник.
Но эта фигура оказалась незнакома принцу. В ней напрочь отсутствовала та непринуждённость и безмятежность, всегда присущая Безликому Баю. Шаги тоже отличались торопливостью, тогда как белый демон ступал бесшумно. Поэтому незнакомец точно не мог быть Безликим Баем. Он вообще не был знаком принцу.
В таком случае, кто же это?
Се Лянь насторожился всем своим существом, но только лишь когда незнакомец, громко топая, добежал до порога храма, принц смог рассмотреть его облик. Однако, вот ведь незадача, облик этот не совпал ни с одним ожиданием принца… Он походил на простого прохожего, ничего примечательного в этом человеке не имелось.
И всё же Се Лянь не ослабил бдительность. Кто знает — а вдруг это одна из личин Безликого Бая?
Непросто встретить кого-то в разрушенном храме посреди пустынных гор. Се Лянь отнёсся к незнакомцу настороженно, но и незнакомец с опаской глядел на Се Ляня. Спустя некоторое время молчания тот наконец попробовал заговорить:
— Уважаемый… даочжан? Вы знаете, что это за место?
Се Лянь чуть нахмурился, поднял голову и ответил:
— А тебе самому это неизвестно? В таком случае, как ты оказался здесь?
— Я заблудился! — ответил незнакомец. — Бродил по округе целый день, но никак не мог выбраться к людям.
Се Лянь прекрасно понял, что просто заблудиться тот не мог. И если это не Безликий Бай собственной персоной, следовательно, его заманила сюда тёмная тварь.
Принц ответил:
— Хватит бродить. Ты отсюда не выберешься.
— Что? Что вы сказали?
Но Се Лянь больше ни слова не произнёс, только продолжил медитировать. Если человека заманил сюда Безликий Бай, спешить куда-то не имеет смысла. Покуда демон сам не пожелает отпустить жертву, никому не выбраться из его лап. Лучше уж спокойно подождать и узнать, что он собрался с тобой сделать.
Человек, похоже, устал бегать, поэтому присел рядом передохнуть. Так они и сидели, не мешая друг другу, покуда из тумана не возник ещё кто-то. Когда другой незнакомец подошёл к храму, Се Лянь увидел такого же озадаченного путника, который, заприметив их, второпях заговорил:
— Уважаемые друзья! Могу я узнать, что это за место?
Двое путников завели разговор, а Се Ляня посетило некое предчувствие.
Что это ещё не конец. Непременно явится ещё кто-нибудь.
Так и вышло. Менее чем за два часа в храме наследного принца собралось несколько десятков людей, мужчины и женщины, старики и дети. Они шли то по одному, то по двое-трое, а то и целыми семьями, и большинство говорили, что заблудились, вот только очень странным образом. Кто-то даже просто брёл по широкой дороге, и вдруг оказался здесь, что казалось невероятным до невозможности. Среди пришедших Се Лянь увидел уличного артиста, который когда-то состязался с ним в разбивании каменной плиты на груди. Выглядел тот не очень хорошо — видимо, в прошлый раз и впрямь заполучил серьёзные повреждения. Они с принцем переглянулись, но промолчали, лишь кивнули друг другу.
Совершенно ясно, что все пришедшие — обычные люди, которых Безликий Бай намеренно заманил в этот древний лес среди диких гор!
Тревожный звон в душе Се Ляня звучал всё громче. Однако он, не подавая виду, выудил из рукава холодную маньтоу и с усилием откусил, с усилием прожевал, а затем так же с усилием проглотил. Принц пытался сохранить как можно больше физических сил, чтобы подготовиться к серьёзной битве, которая, возможно, вот-вот начнётся.
Спустя четыре часа храм наследного принца и даже территория вокруг храма заполнились «заблудившимися». Се Лянь насчитал около сотни человек. И никто из них не мог выйти из этого леса.
Когда людей стало много, храм заполнился шумом, в толпе послышались разговоры:
— Ты тоже оказался здесь случайно? Как-то слишком уж жутко!
Кто-то предложил:
— Может, поищем выход ещё раз?
— Пойдём, пойдём, — кто-то тут же поддержал. — Ну не верю я, что из всех нас ни один не может выбраться!
Се Лянь, сидящий в углу, вдруг поднял голову и вмешался:
— Как ни пытайтесь, бесполезно — выйти не получится.
— Почему это? — толпа обратилась к нему.
Се Лянь ледяным тоном ответил:
— Потому что вы здесь оказались по воле тёмной твари. Вы все — его игрушки. Думаете, он так просто вас отпустит?
Кому-то показалось, что этот даочжан намеренно запугивает их; кто-то решил, что это лишь пустая болтовня; но были и те, кто воспринял его слова всерьёз.
— Кто ты такой? — поднялся один. — И почему так говоришь?
Второй подхватил:
— Кажется, он явился сюда раньше всех. Когда я вышел к храму, он уже сидел внутри.
— Странно как-то…
— Ага! Ещё и лицо скрывает.
— У тебя есть доказательства?
Се Лянь спокойно ответил:
— Доказательств нет. Можете верить, можете не верить — всё одно. Демон заманил вас сюда, и наверняка не для того, чтобы вкусно накормить. Надеюсь, мне не придётся лишний раз напоминать вам соблюдать осторожность.
Никто не успел ничего сказать на это, когда снаружи послышались шаги. Кто-то бежал сюда издали, но так быстро, как только мог. Люди встрепенулись:
— Кто-то ещё явился!
Они хотели выйти посмотреть, что к ним приближается, но, едва сделав шаг за порог храма, тут же юркнули обратно. Поскольку следом за шагами раздались крики!
Крики были настолько безумными, что даже казалось, человек не может их издавать. Люди переменились в лицах и разом отступили вглубь храма.
— Мамочки, какой же это человек? А вдруг это дикий зверь?!
Фигура из тумана всё приближалась, и Се Лянь, сощурившись, убедился и сказал:
— Нет, это действительно человек!
Вот только человек тот на бегу жутко вопил, к тому же закрывал лицо руками. Он уже почти добежал до храма, и Се Лянь, протиснувшись через толпу, встал в самом первом ряду, чтобы посмотреть, что же всё-таки случилось. Но бедняга, будто слепой, пролетел мимо ворот и врезался в дерево, растущее рядом. «Бум!», бегун отлетел на целый чжан, упал на землю и потерял сознание.
Остальные содрогнулись от испуга, сгрудились у выхода, вытянули шеи и зашептались:
— Что… что с этим несчастным?
Знакомый Се Ляню уличный артист и ещё несколько смельчаков решили подойти и осмотреть странного незнакомца, но принц тут же предостерёг:
— Не приближайтесь к нему!
Кого-то опять до дрожи напугал его серьёзный тон:
— Но что же делать? Оставить его лежать там?
— Я сам посмотрю, — ответил Се Лянь.
— Что ж, тогда будь осторожнее!
Принц кивнул в ответ и медленно приблизился к человеку под деревом. Присев на корточки, он собирался отвести руки от лица незнакомца, но тот вдруг снова подскочил и издал два пронзительных крика.
Всё верно, именно два. К тому же, оба прозвучали одновременно. Один издал сам мужчина, а другой послышался от его лица… На лице этого человека росло ещё одно лицо!
Поветрие ликов!
В тот же миг Се Лянь весь покрылся гусиной кожей, а его зрачки сузились до точек. Люди в храме остолбенели от жуткого зрелища. Мужчина тем временем бросился к месту скопления людей, однако Се Лянь оказался быстрее — нанёс удар раскрытой ладонью и отбросил того на несколько чжанов, а сам отступил к воротам храма. Перепуганная толпа за его спиной заголосила:
— Но ведь эта болезнь бушевала только в императорской столице! Так много людей там погибло… И болезнь прекратила распространяться!
— Это ненастоящий недуг, так ведь?! У него правда прямо на лице растёт лицо?!
Но самое страшное, что в следующий миг послышалось ещё больше пронзительных воплей, и к храму, пошатываясь, приблизилось ещё около двух десятков человек.
Не нужно даже смотреть, чтобы понять — все они были больны поветрием ликов!
— Бегите! — закричал кто-то. — Врассыпную! Не давайте им приблизиться!!!
Се Лянь, однако, предостерёг:
— Не разбегайтесь! Ещё неизвестно, сколько их в лесу! А что если ещё больше? Тогда вам конец!
— Но что нам делать?!
— Нельзя же просто ждать, пока они сами нападут! Это всё равно что смерти дожидаться!
Ветка, которую Се Лянь сломил по пути сюда, ещё висела у него на поясе. Выхватив её и выставив перед собой вместо меча, он произнёс:
— Успокойтесь, они не тронут вас. Войти им в этот храм или нет — только мне решать!
Ведь это же его территория, храм наследного принца!
— Ты…
Не дожидаясь очередного вопроса, Се Лянь ветром вылетел из храма, несколько свистящих взмахов веткой — и поражённые поветрием ликов в тот же миг повалились на землю. Для Се Ляня одолеть их не составило труда, сказал и сделал — никто из заболевших действительно не смог приблизиться к храму. Толпа так и ахнула, зрелище «битвы» потрясло их до глубины души, а увидев, что Се Лянь одержал верх, люди принялись выкрикивать одобрения и громко благодарить Небеса и Землю за помощь.
Тем временем в ночном лесу беспорядочным танцем заморгали призрачные огоньки. Возможно, они хотели помочь Се Ляню прогнать больных? Во всяком случае, принц не заметил, чтобы огоньки пытались ему помешать.
Разделавшись с напастью, он по привычке хотел убрать «меч» в «ножны», однако ничего не нащупав на поясе, вспомнил, что в руках у него вовсе не меч, а простая ветка. Неловко замерев на мгновение, принц вдруг увидел неподалёку фигуру в белом, которая помахала ему рукой. Горячая кровь ещё не остыла в принце после битвы, он тут же бросился в погоню за врагом:
— Не думай сбежать!
И стайка призрачных огней с шорохом полетела с ним, освещая принцу дорогу. Безликий Бай, разумеется, бежать и не собирался — он ступал неторопливо, беззаботно, но всё равно оставался в нескольких шагах впереди. Се Лянь пробежал немного, но потом в его душе кое-что прояснилось, и он повернул назад. Заметив это, Безликий Бай остановился и позвал:
— Почему же ты не следуешь за мной?
Се Лянь, обернувшись, бросил:
— Ты же наверняка хочешь увести меня, чтобы наслать ещё волну поветрия? С какой стати я должен позволить тебе это сделать?
Однако Безликий Бай улыбнулся:
— Нет, ты ошибаешься. Моя цель — не отвлечь тебя. Ты и есть моя цель.
Принц не видел выражения его лица за маской Скорби и радости, но почему-то был уверен, что демон улыбается.
Стратегия «выманить тигра с горы» и впрямь не очень вяжется с логикой. Если демон хотел вновь наслать хворь на людей, он мог бы сделать это где угодно, и Се Лянь не имел бы ни единого шанса ему помешать. Для чего начинать распространение болезни именно в безлюдных горах?
Принц остановился.
— Так чего же ты добиваешься?
Этот вопрос он задавал уже бесчисленное множество раз и уже терял всякое терпение.
— Я же сказал, — ответил демон. — Я хочу, чтобы ты перешёл на мою сторону.
Се Лянь направил на него ветку дерева. Никакой угрозы этот жест демону не нёс и, более того, выглядел довольно комично, но сейчас принц не имел иного оружия. И хорошо ещё, что какой-то особенно яркий призрачный огонёк подлетел и завис над концом ветки, тем самым прибавляя Се Ляню немного воинственности.
— Зачем мне переходить на твою сторону? — резко воскликнул Се Лянь. — Разве что забрать твою жизнь?
— Ваше Высочество, — тихо посмеявшись, мягко произнёс Безликий Бай. — Ты — прекрасный нефрит. Позволь мне наставлять тебя, я научу, как стать произведением искусства.
Се Ляня его слова и рассмешили, и возмутили. Он не выдержал, с презрением сплюнул и процедил:
— Считаешь, что достоин быть моим наставником? Мой учитель — советник государства Сяньлэ. А ты кто такой?! Откуда ты взялся, монстр?!
Демон вытянул руку и покачал пальцем.
— Ты вновь ошибаешься. Ваше Высочество, следует уточнить, что во всём мире лишь я один достоин быть твоим наставником. Твой учитель? Советник государства Сяньлэ? — В его голосе слышалось безграничное презрение. — Передо мной не стоит даже упоминать эту дрянь. А то, чему я тебя научил, ты прекрасно запоминаешь.
Се Лянь разгневался:
— Чему ты научил меня? Что за вздор? Я не понимаю ни слова!
Безликий Бай усмехнулся:
— Первое, чему я научил тебя: на свете существует множество вещей, изменить которые ты абсолютно бессилен.
В памяти Се Ляня замелькали бесчисленные и беспорядочные звуки и картинки. В результате он, стиснув зубы, нанёс удар своим «оружием», но демон с лёгкостью уклонился.
— Второе… — Он одним движением схватил Се Ляня и с такой силой дёрнул на себя, что тот едва не упал, а потом мягко погладил по голове. — Ты стремился помогать людям, попавшим в беду? Но им совершенно не требуется, чтобы ты им помогал. Они этого не достойны.
Се Лянь снова застыл на миг, отбросил ненавистную руку и опять напал. Но вот послышался треск — это Безликий Бай сломал ветку в руке принца, в мгновение ока очутился у него за спиной и коснулся двумя ледяными пальцами затылка, грозясь нанести смертельный удар!
Принц почувствовал, что демон в любой момент может просто продырявить ему голову насквозь, и замер как вкопанный. Позади него раздался голос:
— Откажешься перейти на мою сторону — никогда меня не одолеешь, будешь вечно проигрывать мне.
Се Лянь сделал несколько тяжёлых вдохов и выдохов, после чего уверенно выкрикнул:
— Ну так давай!.. — Сделав паузу, он отчеканил слово за словом: — Я не способен одержать победу, но лишь сейчас. Ты можешь бессчётное множество раз меня повергнуть, но тебе не убить меня. А покуда тебе меня не убить, когда-нибудь настанет день, и я непременно тебя одолею!
Услышав слова принца, призрачный огонёк загорелся ещё яростнее, будто хотел озарить своим светом целое ночное небо. Безликий Бай замолчал ненадолго, затем спросил:
— Мне тебя не убить?
У Се Ляня перехватило дыхание.
На самом деле принц и сам не знал, до какой поры продержится бессмертное тело, которое ему даровал Цзюнь У. Но что если Безликий Бай в приступе гнева правда продырявит его голову? Останется ли тогда принц в живых?
Демон заговорил снова:
— Да, я действительно не могу тебя убить. Но я и не стану этого делать. И всё же не будь столь самоуверен. Смотри не пожалей об этом в будущем.
Пожалеть? Почему принц должен был пожалеть?
Се Лянь ещё не успел осознать этих слов, когда получил удар ребром ладони по шее сзади, и перед глазами всё погрузилось в темноту.
И в этой темноте откуда-то издалека принц чувствовал свет и тепло. Последовав за этим светом, он понемногу пришёл в себя.
С трудом открыв глаза, первым делом Се Лянь увидел над собой призрачный огонёк. Вероятно, свет и тепло, которые принц чувствовал сквозь дымку забытья, исходили от него.
Увидев, что Се Лянь пробудился, огонёк тут же метнулся к нему, однако решил, что слишком близко подлетать тоже не следует, и сразу отступил на более почтительное расстояние. Се Ляню всё время казалось, что этот огонёк какой-то особенный, и если принцу не изменяла память, это именно он призвал своих собратьев задержать Се Ляня на пути сюда. Принц попытался протянуть руку, однако… ничего не вышло.
Изумление помогло пробудиться окончательно. Тогда-то принц огляделся и наконец осознал, что не может пошевелиться по одной простой причине — он связан по рукам и ногам.
Оказывается, его крепко привязали к божественному постаменту, усадив прямо на полуразрушенное основание статуи божества. А внизу под этим постаментом собралось огромное множество людей, которые во все глаза смотрели на него.
Сотня мечей сердце пронзит, обретёт воплощение демон
Почему они так на него смотрят? Се Лянь не мог понять, пока не услышал из толпы шёпот:
— Как похож…
— Не просто похож, одно лицо!
— Это правда он?
Тогда кто-то спросил напрямик:
— Ты… тот самый, наследный принц?
У Се Ляня непроизвольно вырвалось:
— Нет…
Однако в следующий миг принц понял, что лента, которой он скрыл своё лицо, теперь снята. И связан он по рукам и ногам именно ей, этой лентой. А его облик теперь открыт на всеобщее обозрение.
Сердце Се Ляня подскочило до самого горла. Однако он всё же нашёл в себе силы встретиться со взглядами, направленными на него.
Возможно, это была иллюзия раздражённого сознания, но принцу показалось, что все эти люди как-то странно, даже жутковато смотрят на него. Впрочем, к счастью, в них не было ни отвращения, ни гнева, которые ожидал увидеть Се Лянь. Наверное, всё потому, что сейчас людям угрожала опасность. На эту мысль принца навели раздавшиеся снаружи храма нечеловеческие крики!
Се Лянь с трудом повернул голову и увидел кричащих — больных поветрием ликов, которых он совсем недавно побил и уложил на лопатки. Теперь они вновь пришли в себя, к тому же к первой партии присоединились ещё, и сейчас вся эта толпа окружила храм, дружно взявшись за руки, и принялась с криками водить вокруг него хоровод, словно совершая какой-то жуткий обряд, а может, исполняя некий безумный танец. Люди в храме в ужасе отшатнулись от входа, сбившись поплотнее в кучу. Послышался плач ребёнка, которого родители тут же прижали к себе и закрыли малышу уши. На лице каждого был написан страх. Люди вопрошали:
— Что же делать? Что нам делать?!
— А вдруг они ворвутся сюда?..
— Даже если не ворвутся, что если мы тоже заразимся, ведь они так близко… Что тогда?..
Се Лянь попытался вырваться из пут, однако, как ни старался, ничего не вышло. Видимо, лента была непростая, и некто подкрепил её магическими силами. От натуги у принца на лбу вздулись вены, он закричал:
— Безликий Бай!
Никто не ответил, но по макушке принца похлопала ледяная ладонь. Се Лянь застыл, покрывшись холодными мурашками, обернулся и тут же ощутил, как кровь застыла в жилах. Не удивительно, что люди под постаментом так смотрели на него. Ведь не только личность самого принца раскрылась. Позади него в темноте сидел Безликий Бай!
Перед странной тварью в белом одеянии люди не смели даже слишком громко дышать, не то что предпринимать какие-либо действия. Но демон, не обращая на толпу внимания, на глазах изумлённых людей поднял Се Ляня.
Теперь принц не лежал, а сидел. Сидел на своём божественном постаменте, подобно живой, но связанной божественной статуе. У него лишь осталась способность шевелить глазами и головой, а кроме этого он почти ничего больше сделать не мог.
Однако, невзирая на всю странность и жуть этого зрелища, гораздо больше люди боялись больных поветрием ликов. Взгляды их вновь обратились к выходу из храма, кто-то пробормотал:
— Я слышал… я слышал, что болезнь передавалась среди тех, кто жил поблизости друг с другом, и притом очень быстро! А мы так близко, совсем рядом… мы уже точно… уже точно…!
В храме воцарилось отчаяние, стоило людям подумать, что они, возможно, уже заразились страшным недугом.
— А может, — заговорил другой, — кто-нибудь выйдет, убьёт этих чудиков, а остальные поскорее сбегут?
Но только неизвестно, получится ли у добровольцев убить такое количество больных поветрием. А ведь стоит сцепиться с ними в драке, и неминуемо подхватишь страшную заразу! Самая настоящая жертва, хоть и для всеобщего блага. Но кто же захочет пойти на верную смерть? Никто.
Сам Се Лянь, конечно, хотел бы. Но сейчас он оказался в плену у Безликого Бая, да и если бы смог обезвредить семь-восемь чудиков из нескольких дюжин, что сейчас собрались снаружи, неизбежно кто-нибудь да ворвался бы в храм. Или может… убить Безликого Бая? И думать нечего, полнейший бред, безумные чаяния.
Однако необходимо было как-то успокоить людей, и Се Лянь, приведя эмоции в порядок, заговорил:
— Прошу вас не действовать опрометчиво! Болезнь не так уж быстро распространяется, у нас ещё есть время, чтобы найти решение.
Но только словами «не так уж быстро» не получилось утешить никого.
Зато Безликому Баю удалось развеять воцарившееся отчаяние. Он совершенно неожиданно произнёс:
— Поветрия ликов можно избежать и даже излечиться от него.
Эта фраза заставила людей резко поднять глаза к постаменту.
— Излечиться? Как?!
Се Лянь почувствовал, как замерло сердце. Безликий Бай же неторопливо продолжал:
— Спросите Его Высочество наследного принца. Он знает способ.
В тот же миг сто пар глаз обратили взгляды на Се Ляня. Принц невольно съёжился, подавшись назад, но Безликий Бай вновь вытолкнул его вперёд.
— Ваше Высочество, — с надеждой спросили несколько человек. — Это правда?
Се Лянь не успел ответить, когда кто-то взволнованно выкрикнул:
— До меня доходили слухи, что он и впрямь знает!
Кто-то усомнился:
— Но если он знает, почему в столице случилось… такое? Неужели он никому не сказал?
— Ваше Высочество, скорее, расскажите нам! А?
Се Лянь торопливо стал отрицать:
— Я не знаю!
Но Безликий Бай возразил:
— Ты лжёшь.
Се Лянь и дальше продолжал бы стоять на своём, но боялся, что белый демон скажет лишнего. Принца посетило предчувствие, что в любом случае — признается он или нет — Безликий Бай наверняка всё расскажет сам. Спустя минуту душевных метаний он безнадёжным тоном проговорил:
— Способ… не тот. Он не подействует!
Когда мимолётное замешательство прошло, толпа вновь заволновалась:
— Что значит — не подействует? Если ты нам не скажешь, как мы узнаем, подействует он или нет?
Со лба Се Ляня струился холодный пот, он подумал: «Я правда не могу им рассказать…»
Не могу!
Если расскажу, всему придёт конец! Воцарится хаос!
Один мужчина не выдержал и вышел вперёд со словами:
— Наши жизни в опасности! Что тут скрывать? Если не скажешь, так что же, нам тут всем вместе помирать?
Безликий демон мягко произнёс:
— Давайте я поведаю вам.
Се Лянь гневно выкрикнул:
— Замолчи!
Разумеется, никакой угрозы крик принца в себе не нёс, и Безликий Бай пропустил его мимо ушей, продолжая:
— Известно ли вам, среди каких людей в столице поветрие ликов распространялось меньше всего?
Толпа смотрела на демона, дрожа от страха. Они не решались приблизиться к твари ни на шаг, но не спросить не могли:
— К-каких же?
— Среди солдат, — ответил Безликий Бай.
Всё кончено.
— Почему же так вышло? — продолжал демон. — А потому, что большинство солдат совершали одно действие. Которое обыкновенно не совершают простые мирные жители. Именно это действие позволило им избежать заражения.
Люди всё шире таращили глаза, не смея даже сглотнуть. Кто-то спросил:
— И что же это… за действие такое?
Се Лянь попытался ударить демона головой, однако его жалкие попытки не возымели успеха. Разразившись хохотом, Безликий Бай отпихнул его прочь и ответствовал:
— Что это за действие? — демон понизил голос: — Они убивали.
Всё кончено!!!
Он в самом деле им рассказал. Се Лянь безвольно осел на постаменте, его сердце словно окунули в ледяную воду. Спустя какое-то время люди наконец потрясённо заговорили:
— Убивали? Выходит, чтобы не заразиться, нужно убить человека? Убийством можно вылечить недуг?
— Да ты, никак, обманываешь нас!
Нет. Демон не лгал. Это была повергающая в отчаяние правда!
Никаких сомнений не оставалось. Се Лянь лично проверял — люди, запятнавшие руки кровью, отняв жизнь другого человека, не заражались поветрием ликов!
Собравшиеся в храме и представить не могли, что условием исцеления от страшного недуга окажется именно убийство! Все как один они застыли, словно громом поражённые, а потом заголосили:
— Неужели правда?!
— А мне и раньше это казалось странным, ведь я… и впрямь не слышал, чтобы кто-то из войска заразился поветрием ликов! Боюсь, всё так и есть!
— Это правда!
— Но неужели это означает… Что мы должны убить кого-то, чтобы не заразиться?!
— Кого же убить?
На задавшего последний вопрос тут же накинулись:
— Что ты несёшь? «Кого убить»? Ты что, в самом деле решил пойти на такое?!
Спросивший немедля замолчал, не смея больше подавать голос. Но в глазах сотни собравшихся, помимо истинного страха и беспомощности, появилось ещё кое-что. Неприятное, жуткое.
И Се Лянь более всего не желал увидеть именно такой картины. Едва способ избавления от поветрия ликов станет известен, наверняка случится нечто неизбежное.
Люди начнут убивать друг друга!
Это и была причина, по которой принц, обнаружив способ исцеления, так и не решился никому о нём рассказать. Пусть большинство смогли бы удержать себя в руках, узнав правду, но наверняка появились бы злодеи, готовые совершить преступление, чтобы излечиться. Ну а если кто-нибудь пошёл бы на это в первый раз, очень скоро случился бы и второй, и третий…
Дальше желающих исцелиться таким образом становилось бы всё больше, и Поднебесная в конце концов погрузилась бы во мрак и хаос. Так и вышло, что лучше уж хранить страшную правду в тайне и никому не позволить её узнать!
— Теперь-то вы понимаете, — горько усмехнулся Се Лянь, — почему я сказал, что этот способ не подействует?
Люди безмолвствовали. Се Лянь вздохнул, немного привёл эмоции в порядок, чтобы голос звучал спокойно, и продолжил:
— Как бы то ни было, не стоит паниковать. Не предпринимайте опрометчивых действий, иначе попадётесь на удочку этой твари.
Под постаментом стояла порядочная и приятная на вид семейная пара, и женщина, прижимая к груди ребёнка, запричитала:
— Как же так? Почему это случилось? Почему именно с нами? Ведь мы же ничего плохого не сделали!
Кто-то рядом с ними раздражённо забранился:
— Всё плачет и плачет, чего тут плакать? Только и знаешь, что слёзы лить! Здесь никто ничего плохого не сделал! Думаете, вы тут самые несчастные?
Глава семьи гневно бросил:
— Что такое? Решил запретить моей жене плакать, а?
— Слезами горю не поможешь, только раздражает ещё больше! Так что закрой-ка рот!
Если уж люди затеяли ссору из-за такой мелочи, как женский плач, значит, они и впрямь уже находились на грани — только задень, и взорвутся.
— Прекратите ругаться! — велел Се Лянь. — Успокойтесь! Только так мы сможем придумать, как нам быть!
Но чем настойчивее принц пытался успокоить людей, тем сильнее они волновались:
— Какое ещё «успокойтесь»? Как мы можем успокоиться? Раз ты тут самый спокойный, то и придумывай! Что мы можем сделать?!
Се Ляня вопрос застал врасплох. Что они могут сделать?
Ничего!
Он мог сломать себе всю голову в раздумьях, но не выдумал бы никакого выхода из положения, в котором они оказались!
И вдруг Се Лянь почувствовал, как его за щёку схватили чьи-то пальцы, а потом развернули лицом к толпе под постаментом. Се Лянь широко распахнул глаза, не понимая, что это значит. Но тут за его спиной раздался леденящий кровь голос:
— Кого убить? Глядя на это личико, вы ещё раздумываете, кого можно убить?
В тот же миг не только люди в храме, но даже висящий в воздухе призрачный огонёк застыл неподвижно.
Безликий Бай мягко произнёс:
— Вы забыли? Он ведь божество! А это значит…
Не успел демон закончить фразу, как грудь Се Ляня обдало холодом.
Замерши на мгновение, принц опустил голову и увидел, как из его живота высунулся клинок меча, глубокого тёмного цвета чёрного нефрита, с серебряной полосой по центру. Длинный и тонкий, он сверкал подобно холодной ночи и наверняка представлял собой редчайшее сокровище. В прошлом Се Лянь непременно пожелал бы любым способом заполучить такой меч в свою коллекцию и не выпускал бы из рук.
Принц долго смотрел на клинок, торчащий из собственного живота, прежде чем тот не исчез в нём снова. Безликий Бай, извлекши меч, закончил:
— Что он бессмертен.
Никто ещё не успел ничего понять, когда демон взмахом руки бросил меч с постамента. С громким звоном клинок косо вошёл в пол, испуская почти осязаемый холод, покуда на него уставилось множество глаз.
К горлу Се Ляня подступила кровь. Призрачный огонёк, будто пытаясь закрыть собой его рану, подлетел совсем близко к животу принца.
Се Лянь закашлялся кровью и сквозь зубы прохрипел:
— Ты… Ты!..
У него перед глазами замелькали яркие круги, а призрачный огонёк, внезапно взбесившись, полетел на белого демона. Тот схватил огонёк, сжал в ладони и велел:
— Смотри внимательно. — Другой рукой он ещё сильнее стиснул лицо Се Ляня. — Что — я? Ведь ты же всегда заявлял, что мечтаешь помогать простым людям, попавшим в беду.
— Но…! — запнулся Се Лянь. — Но я… я…
Он ведь не думал, что придётся помогать им в подобном положении и таким способом!
Кто-то под постаментом даже зарыдал, напуганный кровавым зрелищем, а кто-то, набравшись смелости, спросил:
— Он… он правда… не умрёт?!
— Правда… Смотрите, даже крови из раны почти не вытекло… Он жив-живёхонек!
Се Ляня пробрало сильным кашлем; затем он услышал, как кто-то ещё воскликнул:
— Хотите сказать, что даже если убить его, он не умрёт?! Это ведь прекрасно!