Как явствует из многочисленных подготовительных материалов Фила Спектора, распространяемых Из-под полы, «Let It Be» стал результатом нескольких недель свободной импровизации, неспешных воспоминаний и бурных споров, когда Джон, Пол и Джордж обрушивались с критикой на новые сочинения друг друга.
В чудовищной атмосфере эгоизма, разногласий и интриг отвергалось все, что требовало слишком долгих размышлений. Напряженная атмосфера немного смягчилась после появления Престона, который также участвовал в знаменитом необъявленном концерте — последнем для Beatles, — который состоялся днем 30 января 1969 года на плоской крыше дома на Сэвил-роуд, 3.
Впоследствии все участники, чьи музыкальные аппетиты были уничтожены проектом в целом, испытывали искушение выбросить многие мили заигранной магнитофонной пленки сессий «Let It Be», но тонкая работа Фила удовлетворила даже Пола Маккартни, который не относился к преданным поклонникам Спектора. Тем не менее Пол потребовал — правда, безуспешно, — чтобы альбом был лишен того высокопарного звучания инструментов и вокала, которое он считал лишним украшением и которое представляло собой попытку замаскировать неудачные моменты (например, слабая партия бас-гитары Леннона в «The Long And Winding Road»), а также противоречило первоначальному замыслу Джорджа Мартина. Как язвительно выразился инженер студии на Эбби-роуд Глин Джонс, Спектор «наложил на музыку огромное количество дерьма — струнные, хор и прочую дрянь».
Джонс — и Маккартни — могли иметь в виду саму композицию «Let It Be» и «The Long And Winding Road», но с коммерческой точки зрения эти вещи имели наибольший успех — как и относительно простая «Get Back». Обе песни занимали первое место в американском хит-параде Hot 100.
Тем не менее, Спектор отсутствовал в составе команды — Леннон, Маккартни, Харрисон, Старр и Мартин, — приступившей к записи последнего альбома «Abbey Road», о котором знающий Фрэнк Заппа сказал, что «это самая совершенная с технической точки зрения запись рок-н-ролла, которую я когда-либо слышал», но при этом добавил, «что это никак не связано с ее содержанием».
Когда альбом «Abbey Road» только появился на прилавках, Джону предложили выступить в качестве ведущего на фестивале поп-музыки в Канаде, который проводился на открытом воздухе и в котором должны были принять участие все основные исполнители рок-н-ролла прошлых лет — Фэтс Домино, Литтл Ричард, Чак Берри, Джин Винсент и Бо Дидли. Вместо этого Джон, Йоко и на скорую руку собранная группа Plastic Ono Band — гитарист Эрик Клэптон, ударник Алан Уайт (из The Alan Price Set) и бас-гитарист Клаус Фурман — дали концерт в субботнюю полночь 13 сентября 1969 года. Запись концерта была выпущена под названием «Live Peace In Toronto 1969» и содержала в основном классический рок 50–х годов, а также сырое исполнение «Cold Turkey» — готовившегося к выходу сингла Plastic Ono Band— «Give Peace Chance» и визгливое пение Йоко.
Взобравшись на выставленные перед сценой заградительные барьеры, «ангелы ада», в коже и заклепках, злобно выкрикивали грязные ругательства в адрес Оно и Леннона. Однако за кулисами в это время плакал Джин Винсент — тучный, нетрезвый, с серым лицом, он пытался забыть о претензиях бывшей жены и о том, что его искалеченную ногу, причинявшую постоянную боль, должны ампутировать.
Появление несчастного Джина в Торонто удивило тех, кто считал, что он уже умер — это случится через месяц, — но главным событием для всех стало выступление Plastic Ono. Для большинства из 20 тысяч зрителей содержание концерта не имело значения — достаточно было одного их появления. Возможно, это нельзя сравнивать с возвращением Моисея к народу Израиля после свидания с Господом на заоблачной вершине горы Синай, но событие все равно было историческим: первый концерт Джона Леннона — и членов Beatles вообще — после завершения концертной деятельности на сцене «Candlestick Park».
Тем не менее, альбом продавался не очень хорошо-то есть было продано меньше миллиона экземпляров, — тогда как сингл «Cold Turkey» к Рождеству прочно занял позиции с 10–го по 30–е место в большинстве чартов. Вторая его сторона содержала песню Йоко «Don't Worry Kyoko (Mummy's Only Looking For Her Hand In The Show)», смысл которой, естественно, пересказать невозможно. Однако знаток жизни Beatles может предположить, что это воспоминания о том, как Джон не вписался в поворот и перевернулся на арендованном «Austin Maxi», когда во время одного из уикендов в июле прошлого года отдыхал в горной Шотландии. Единственным, кто не пострадал при аварии, был шестилетний Джулиан; Йоко, Джону и Киоко, дочери Йоко от предыдущего брака, потребовалась медицинская помощь.
Леннон считал «Don't Worry Kyoko» такой же сильной вещью, какой казалась ему в подростковом возрасте «Tutti Frutti» Литтл Ричарда. Джон исполнял «Don't Worry Kyoko» и «Cold Turkey» во время своего последнего концерта в Британии — с Plastic Опо Supergroup, включавшей в себя задумчивого Джорджа Харрисона и бесшабашного барабанщика группы The Who Кейта Муна, — в лондонском танцевальном зале «Lyceum» в декабре 1969 года.
Это был благотворительный концерт, хотя никто не мог с точностью сказать, шутил ли Джон в своем последнем интервью, когда заявил, что у него осталось всего 50 тысяч. Если он Когда-то и думал, что его средства неисчерпаемы, то письмо от бухгалтеров Beatles развеяло его заблуждения. Его задолженность по корпоративному счету составляла 64 988 фунтов стерлингов — примерно столько же, сколько у остальных трех членов группы. Более того, они утратили контроль над «Apple», где растрата и даже открытое воровство — например, телевизора и ковра из комнаты, которую Ленноны занимали на Сэвил-роуд, — стали обычным явлением.
Ситуация усугубилась появлением и последующим изгнанием Аллена Клейна, похожего, по словам Рэя Дэвиса, на «классического злодея из кинофильма». Репутация Клейна как «Робин Гуда в поп-музыке» основывалась на способности зарабатывать для своих клиентов миллионы — как проценты от прибыли звукозаписывающих компаний. Среди его благодарных клиентов были Бобби Уинтон, Бобби Дэрин — и Фил Спектор.
В начале шестидесятых годов он смог оказаться полезным The Dave Clare Five, The Kinks и восходящим звездам — включая Animals и Hermans's Hermits, — которые продвигались независимым продюсером Микки Мостом. The Rolling Stones тоже расстроились, ухмылялся Мост, после того, как «они увидели, что я разъезжаю на „Роллс-Ройсе“ и владею яхтой, и начали задумываться о том, куда утекают их денежки».
Затем Клейну удалось сорвать самый большой куш. Он стал увиваться вокруг Джона, Пола, Джорджа и Ринго, как стервятник вокруг потерявшего лошадь ковбоя, бредущего с пустой флягой по раскаленной пустыне. Жены Микки и Аллена заключили пари на то, что к Рождеству 1967 года он станет управлять делами Beatles. И действительно, Аллен знал, что на Пола Маккартни большое впечатление произвел тот факт, что два года назад ему удалось добиться для Rolling Stones беспрецедентно большого аванса от фирмы «Decca».
«Аллен пытался проявиться просто как менеджер, когда Брайан был еще с нами, — вспоминал Ринго Старр, — и Брайан не препятствовал этому». Клейн не был особенно популярен в мире шоу-бизнеса, поскольку не тратил времени на светские беседы, а вел себя очень жестко, заключая сделки по телефону и на заседаниях советов директоров. Не испытывавший теплых чувств к Аллену глава EMI сэр Джозеф Локвуд как-то сказал: «Следует отдать должное Клейну — я заключал сделки, о которых потом никогда не жалел».
Для Локвуда и других руководителей EMI Клейн был полной противоположностью Брайану Эпштейну. На работе он руководствовался жестким расписанием, но дома превращался во флегматичного и задумчивого человека, предпочитавшего дистанцироваться и от работы и от своих клиентов («в противном случае вы начинаете действовать друг другу на нервы»). Несмотря на то, что поп-музыка для него была просто товаром, который нужно покупать, продавать и менять, когда он устаревает, Клейн не скрывал своих знаний в этом жанре. Когда его обхаживание Beatles достигло наивысшей точки, Клейн — как какой-то восточный маг, встретившийся им на пути, — прошел краткий курс ознакомления с их музыкой, чтобы хорошенько разобраться в событиях и лучше польстить им, и к 1969 году его предсказание о том, что он будет представлять интересы группы, стало исполняться.
Одна из многочисленных фраз, приписываемых Клейну, звучит так: «Какой прок от утопии, если она не приносит прибыли?» Живым доказательством этого была компания «Apple». В ее штаб-квартире с белыми стенами и зелеными коврами царили разгильдяи-сотрудники, которые подражали в расточительности своим хозяевам и разделяли их уверенность — необоснованную — в неиссякаемости финансовых ресурсов. Волна разбазаривания средств включала в себя роскошные ленчи в ресторанах, дорогие напитки, телефонные звонки на другие континенты и ненужные покупки модных вещей, которые быстро надоедали и пылились в шкафах. Недалека от истины была сцена из биографического фильма-пародии 1978 года «All You Need Is Cash», где легко узнаваемую штаб-квартиру «Apple» грабят ее же сотрудники, а в это время пресс-секретарь мило беседует с комментатором телевизионных новостей (которого, кстати, играл Джордж Харрисон).
Не видя всего этого, Джон Леннон продолжал регулярно ходить в офис вместе с Йоко и исполнять роль директора компании, пока это занятие не утратило для него новизны. Поначалу он не обращал внимания на едва надкушенный сандвич из лососины в корзине для мусора, на портье, сворачивающего «косячок» из лучшей афганской конопли, на машинистку, полдня печатавшую одно-единственное письмо и исчезавшую с рабочего места уже после обеда.
В конце концов, Beatles разобрались в ситуации, но ни Джон, ни остальные не хотели брать на себя ответственность за наведение порядка в этом хаосе и поэтому возложили эту задачу на Аллена Клейна. Леннон, Харрисон и Старр поддались на уговоры Аллена подписать с ним контракт, но Маккартни — прежде самый ревностный его поклонник — был склонен верить рассказам своего шурина о махинациях Клейна, о его своеволии и коварстве.
Тем не менее Маккартни с радостью избавился от бесчисленных синекур и сомнительных проектов. Первыми были вынуждены уйти The Fool и «волшебник Алекс». Вслед за этим закрылся проект «Unfinished Music» экспериментального подразделения «Zapple», который, как, поморщившись, прокомментировал Харрисон, «закончился, еще не успев толком развернуться — как и многие вещи в „Apple“». С откровенностью, достойной похвалы, Харрисон признался, что «оба альбома „Zapple“ были полны хлама» — это относилось к «Love With lions» и собственному опусу Джорджа «Electronic Sounds».
Даже «Apple Records», единственное прибыльное подразделение компании, попало под неизбежное сокращение — были закрыты все второстепенные проекты, пересмотрены контракты и остановлены выплаты за «специальные услуги». После того как выпущенные «Apple» диски Мэри Хопкин, Билли Престона и Badfinger исчезли из чартов, у компании остались только Beatles — вместе и по отдельности.
Персонал других офисов тоже почувствовал суровую руку Клейна: он ввел систему учета рабочего времени и покончил с бездельем. Беззаботность была мгновенно разрушена неприятными вопросами: почему машинистка каждый день ровно в 17.15 звонит в Новую Зеландию? Почему сотрудник запросто повысил себе жалованье на 60 фунтов в неделю, а появляется на работе только в день выдачи зарплаты? Внезапно слово «ленч» стало обозначать принесенные из дому сандвичи, а не вызов такси для поездки в модную пивную.
Beatles пришлось сдержать свои чувства, когда безжалостность Клейна привела к отказу от старых обязательств. Аллен становился самостоятельной фигурой в мире поп-музыки — подобно Эпштейну — и в интервью «Melody Maker» подтвердил свое намерение «сделать „Apple“ успешной с финансовой точки зрения компанией, учитывающей особенности Beatles, хотя организации трудно быть эффективной, когда такое количество энергии тратится впустую».
Однако наведение порядка в «Apple» не шло ни в какое сравнение с тем, что Клейн добился пересмотра соглашения об авторском гонораре с «Capitol», что принесло Beatles миллионы — несмотря на то, что до распада группы осталось лишь несколько месяцев.
В 1969 году Джон Леннон победил в опросе NME, в котором других знаменитых вокалистов просили назвать трех лучших, по их мнению, певцов. Он демонстрировал такое же мастерство, как и на протяжении последних лет. В коде «White Album» под названием «Happiness Is A Warm Gun» его голос взлетал до фальцета, то едва слышный, трепетный, то пронзительно-напряженный, и сюрреалистический текст песни казался совершенно естественным.
Однако сомнения в своем вокальном таланте продолжали преследовать Джона, и он позволил Филу Спектору, а затем и сменившему его продюсеру Джеку Дугласу смягчить звучание голоса «фирменным» эхом, причем не только при микшировании, но и при записи на пленку, отказываясь открывать рот, пока не включался этот эффект. «Расставшись со мной, он всеми силами старался изменить то, что было у него на душе, — жаловался Джордж Мартин; — и мне это не нравилось. Предварительный материал был очень хорош».
Была выпущена студийная версия «Cold Turkey», в которой напористость вокала доминировала над интонацией. Леннон называл ее «выпускным клапаном из Beatles», от которых он все больше отдалялся. Он также с отсутствующим видом сидел на пресс-конференциях, деловых встречах и сессиях звукозаписи — совсем как влюбленный Стюарт Сатклифф на сцене «Top Ten» в Гамбурге.
Как бы предчувствуя неизбежное, Джон не принимал активного участия в сессии звукозаписи 3 января 1970 года, которой было суждено стать для Beatles последней. Джордж Харрисон, раздраженный своими бесплодными усилиями исправить неудачную концовку «Let It Be», позволил себе дурашливую тираду в адрес Джона: «Вы все знаете, что Дэйва Ди больше нет с нами, но „Micky, Tich“ и я хотели бы продолжить ту неплохую работу, которая всегда отличала Вторую студию».
В ответ на это Леннон криво улыбнулся своей жене и Аллену Клейну, который теперь был его официальным менеджером. Уставший не меньше остальных от накаленной атмосферы внутри группы, Леннон безмолвно радовался тому, что во время записи «Abbey Road» обстановка стала более благожелательной, чем при создании «Let It Be». Однако в основе этого лежало молчаливое соглашение о том, что «Abbey Road» станет их последним диском и поэтому они могут заключить временное перемирие.
Из всех членов Beatles, готовившихся к расставанию, деятельность Леннона была наиболее успешной — по крайней мере, по части выпуска грампластинок. Даже «Two Virgins» оказался в последних строках списка наиболее популярных в США дисков. Несмотря на то что «Let It Be» — в нарушение хронологии выпущенный позже «Abbey Road» — обогнал в майских чартах альбом «Led Zeppelin II», «Greatest Hits» Энди Уильямса, а также последние диски The Who, Кроссби, Nash And Young и Simon And Garfunkel, сольный дебют Пола Маккартни и «Sentimental Journey» Ринго тоже попали в хит-парад, хотя их появление не сопровождалось выпуском сорокапяток.
Подобно детям тех родителей, которые не расстаются просто потому, что ни у одного из них нет окончательной решимости уйти, Ринго и Джордж ждали, пока кто-то другой сформулирует их мысль и осмелится вслух сказать то, что все знали уже несколько месяцев. Пока тираж диска «McCartney» еще находился в процессе производства, Пол готовил пресс-релиз, в котором практически заявлял о распаде Beatles. В узком кругу он также говорил о прекращении деятельности совместного предприятия мистера Харрисона, мистера Леннона, мистера Маккартни и мистера Старки. Однако еще за несколько месяцев до подписания судебных распоряжений Джон в интервью журналу «Disc» проговорился: «Когда я был членом „Beatles“…» — и гораздо раньше Пола без всякого сожаления заявил о своем уходе из группы. Правда, эти слова предпочитали замалчивать — в основном из-за опасений, что они сорвут переговоры Аллена Клейна с «Capitol».
Главным источником напряженности последних месяцев был Джон Леннон. Период неуверенности в его жизни закончился. Его многочисленные проблемы усугубились, и это было тяжелое время, пережить которое он не желал бы никому. Теперь же он мог примириться с жизнью. Откуда ему было знать, что ему осталось всего десять лет?
Более того, озвучивая 60–е годы, ни он, ни остальные не могли подготовить себе карьеру как солистов и экс-битлов на следующее десятилетие, когда все — кроме разве что страдающих снежной слепотой — поймут, что герои мифа могут быть простыми смертными, обыкновенными и даже неприятными. «Джордж был самым нормальным и дружелюбным из них, — вспоминал Ричард Рид, архитектор, который восстанавливал купленный Харрисоном дом в Хенли. — Он представил меня Джону Леннону. Тот оказался ниже ростом, чем я ожидал, и не таким приятным в общении, как Джордж. Он просто пожал мне руку и отвернулся».
После выхода в феврале 1970 года сингла «Instant Karma» — записанного и обработанного в день его сочинения — я понял, каким занудным становится Леннон. На эту мысль наталкивало его интервью в «Record Mirror», озаглавленное «Заткнись и слушай: Мысли Председателя Джона». В то время мне трудно было признаться самому себе, каким ужасным разочарованием стали для меня его невыносимо скучные и ленивые разглагольствования о Plastic Ono Band, об их с Йоко коротких стрижках, о его «миссии мира» и увлеченности другими важными (и не очень) делами, которыми он с различной степенью прагматизма занимался примерно раз в неделю.
Тем не менее читатели проявили интерес — несмотря на то, что первая сорокапятка Леннона как экс-битла «Power To The People» 20 марта 1970 года вошла в британский хит-парад Тор 40, именно в подобных публикациях Джон мог раздуть гаснувшие угли будущего группы Beatles, которые тускнели с каждым днем. По мере того как надвигались тучи судебного процесса, он и остальные члены группы становились «напряженными, нервными и подозрительными по отношению друг к другу», как отметила великодушная Синтия после того, как однажды — еще до того, как подверглась остракизму со стороны модных кругов 60–х, — принимала гостей, среди которых были все более отдаляющиеся друг от друга музыканты Beatles и ее бывший муж.
Однако иллюзия воссоединения, которую создал альбом «Abbey Road», заставила публику поверить, что группа еще жива. И действительно, в 1970 году не проходило и недели, чтобы какой-нибудь олух не спросил Джона, Джорджа, Пола или Ринго, когда они вновь вместе соберутся в студии. Это казалось почти неизбежным даже тем безнадежным оптимистам, для которых идея собрать все когда-либо сделанные записи Beatles представлялась не столь уж безумной с экономической точки зрения. Таким образом, экс-битлу был гарантирован успех у поклонников даже при невысоком уровне продаж.
В 1976 году, когда вся четверка случайно оказалась в одном месте в одно и то же время, их соблазнил блеф Лорна Майкла, продюсера «Saturday Night Live» (сатирической телевизионной передачи, транслируемой из Нью-Йорка), который заявил, что, если они согласятся выступить вместе перед камерой за гонорар, предусмотренный союзом композиторов, он втиснет их выступление в свое шоу. Существуют разные версии того, что было дальше. К сожалению — или, возможно, к счастью, — Леннон и Маккартни сначала вызвали такси, а затем решили, что они слишком устали. По другой версии, Пол, Ринго и Джордж приехали на съемки, но шофер Джона привез его не на ту студию, таким образом сорвав то, что могло бы стать великолепным розыгрышем.
Как показали дальнейшие события, альбом Ринго Старра 1972 года ближе всего подошел к тому, чтобы объединить усилия бывших Beatles при записи студийного диска. Все четверо принимали участие в его создании как композиторы и исполнители — правда, не одновременно. Главным вкладом Леннона стала песня «I'm The Greatest», объединившая его, Старра и Харрисона в «Sunset Sound Studio» в Лос-Анджелесе. Маккартни тоже согласился принять участие в ее записи, но ему было отказано в американской визе из-за обвинения в хранении наркотиков, которое было выдвинуто против него во время европейского турне Wings, его новой группы, в которой Линда играла на клавишных.
Таким образом, долгоиграющий диск, получивший название «Ringo», был неверно воспринят как неофициальный диск Beatles, чему способствовало оформление Карла Фурмана в стиле «Sgt. Pepper» и поддразнивание Старра, включившего в текст название одной из песен Леннона и Маккартни. Того факта, что «легендарная четверка» иллюзорно собралась вместе на одном куске пластика, было уже достаточно, чтобы у поклонников вновь появились надежды, что скоро все будет в порядке и Beatles опять будут вместе, чтобы выступать с концертами и выпускать очередные хиты в исполнении Пола и Джона, которые заново станут друзьями.
Гари Глиттер, когда ему задали вопрос на эту тему, был откровенен и точен: «Они должны вернуться как более мощная творческая сила, чем раньше, хотя это будет очень трудно». Так же трудно, как Мухаммеду Али вернуть себе чемпионский титул в тяжелом весе в 1975 году. Beatles могли вернуть себе былую славу даже при том условии, что миру стали известны слабости каждого. И действительно, после перебора самых блестящих исполнителей и наимоднейших студийных музыкантов ни один из них не смог достичь того, что Beatles — при всех их случайных ошибках — добивались легко и инстинктивно.
Обеспечив себе финансовое благополучие, Джон, Пол, Джордж и Ринго могли отказаться от бесконечного конвейера «гастроли — запись альбома — гастроли», которому были вынуждены следовать менее богатые звезды, и ждать, пока им не захочется вновь отправиться в турне или сделать студийную запись. Тем не менее неряшливо выглядевший Леннон дважды взял на себя труд исполнить «Instant Karma» — «живой» вокал под аккомпанемент записи — в «Top Of The Pops», а рядом с ним на табурете сидела Йоко с завязанными глазами и держала в руках неразборчивые таблички «PEACE, SMILE, BREATHE» и другие загадочные надписи, или вязала джемпер, или беззвучно открывала рот перед микрофоном. Странно, правда?
Между тем Джордж Харрисон, меньше всех почивавший на лаврах, первым вышел на старт после внимательного просеивания запасов из более чем 40 композиций для нового долгоиграющего диска — при желании он мог бы выпустить двойной и даже тройной альбом. Диск получил название «All Things Must Pass» и был завершен с небольшой помощью невыносимо опостылевшей компании «добрых друзей» и Фила Спектора, приложившего свою потрепанную «гениальность» к микшерскому пульту.
Первый сингл из «All Things Must Pass» под названием «My Sweet Lord» разошелся в количестве нескольких миллионов экземпляров — явно лучше, чем «Instant Karma», — но обе вещи представляли собой ностальгические воспоминания о духе ушедшего десятилетия. Теперь вновь возродились церковные процессии по центральным улицам городов, на книжных полках появилась Библия, цитаты из Священного Писания звучали на вечеринках, а звукозаписывающие фирмы заключали контракты с такими группами, как The Water, Into, Wine Band из западных графств Англии, религиозная направленность которых нашла свое наивысшее выражение в «Song Of The Cross» из альбома 1971 года, довольно трогательной композиции в стиле фильма «Бен Гур». Обратной стороной этой же медали стало появление в начале 70–х годов группы Грэма Бонда Magic, которая проповедовала оккультизм и отличалась, как небо от земли, от его же The Graham Bond Organization, популярной в лондонских клубах в середине 60–х годов.
Это же сравнение справедливо для первого альбома Леннона постбитловского периода и «Abbey Road». Подобно своему виниловому компаньону, «Yoko Ono/Plastic Ono Band», альбом «John Lennon/ Plastic Ono Band» явился результатом катарсиса после курса терапии «Первичный крик» психолога из Лос-Анджелеса Артура Янова. Основная идея метода находила причиной всех неврозов недостаток родительской любви в детстве, и это «открытие» должно было помочь Джону выбраться из той «ямы», в которой он пребывал в течение 30 лет, и вообразить, что он видит полоску голубого неба и Бога, заглядывающего через край. Однако это был не Господь, а добрый доктор, который предпринял нерешительную попытку снять на пленку сеансы со своим знаменитым пациентом — как он утверждал, в целях документирования, чтобы впоследствии соединить с историями других излечившихся пациентов.
Джон, вероятно, внутренне улыбался на этих сеансах, чрезмерно насыщенных экстравагантными ламентациями и — в идеале — радостью. Вся та боль, которую он испытывал с того момента, когда его покинул отец, должна была исчезнуть, как груз печали спадал с плеч христианина в книге «Путь паломника». Опыт «Первичного крика» выразился в совершеннейшей инструментовке и радости импровизации, которые были оценены выше, чем техническое мастерство песен, написанных им для «John Lennon/ Plastic Ono Band». Ощущалась также связь с «Соней» Джоном Истезом, Лайтнингом Хопкинсом и другими черными исполнителями блюза, которые передавали собственное видение окружающего мира без излишней загадочной интимности или детских восклицаний «О, боже!», характерных для Мелани, Ника Дрейка или других известных исполнителей баллад поствудстокского периода, которые пели под гитару, время от времени печально улыбаясь.
Персональные заклинания Джона, такие, как «Mother» и «Isolation», перемежались с резким неприятием прошлых героев и идеалов — особенно в песне «God» и «Working Class Hero», акустической балладе, направленной против таинственных «них» и запрещенной к трансляции на большинстве дневных радиостанций за использование нецензурных слов, даже невзирая на то, что Леннон был не большей «солью земли», чем Мик Джаггер, также потомок живущих в пригороде обывателей. Из последнего вышел еще более фальшивый герой рабочего класса, разве что он говорил на подчеркнуто грубом кокни, а не на сочном ливерпульском диалекте.
Сочные выражения и душеизлияния были характерны и для газетных интервью Леннона — как и почти явная насмешка, когда он отпускал язвительное замечание в адрес Маккартни. Его старый приятель также был выставлен посмешищем в «How Do You Sleep» из альбома 1971 года «Imagine», хотя они продолжали общаться и Джон звонил Полу во время подготовки записи к выпуску. В противовес этой композиции «Imagine» содержал многочисленные признания в любви к жене (например, «Oh Yoko», «Oh My Love» и апологетическую «Jealous Guy»), a также утопический одноименный трек с волшебно звучащими струнными, ставший самым известным произведением Леннона, написанным после распада Beatles.
В «How Do You Sleep» партию соло-гитары исполнял Джордж Харрисон, а за месяц до выхода «Imagine» в сентябре 1971 года Джордж пригласил Джона принять участие в его нью-йоркском концерте в пользу голодающих в Бангладеш, но дал понять, что в программе не найдется места для Йоко. В тот момент, когда муж Йоко действительно собирался выйти на сцену без нее, влажность в Нью-Йорке сводила всех с ума, о чем пела группа Lovin' Spoonful в своей песне «Summer In The City». Стояло абсолютное безветрие. Верхняя губа и лоб Йоко покрылись капельками пота. Погодные катаклизмы способны вывести из равновесия кого угодно, и вспышка оскорбленного самолюбия Йоко была настолько сильна, что Леннон раздавил в кулаке свои очки и выскочил из отеля, чтобы ближайшим рейсом вернуться в Европу.
Общественно важная акция Харрисона в пользу голодающих Бангладеш все равно состоялась, и он одним ударом превзошел всю загадочную тактику Леннонов по исправлению пороков человечества. Возможно, именно от обиды Джон, задетый этим, вскользь упомянул о концерте на стадионе Уэмбли с участием его самого, Йоко и их компании — без Джорджа и его поклонников.