Перед нами на столе лежит экземпляр новой биографии Харрисона, которая называется «The Quiet One» Алана Клейсона… «Одному Богу известно, почему эти люди утруждают себя, — говорит он. — Я думаю, они хотят заработать немного денег».
В своей работе я придерживаюсь определенных принципов. Во–первых, я не стал бы писать книги о шоу–бизнесе, если бы не сложился соответствующий рынок, созданный фэнами, косвенным образом финансирующими его. Во–вторых, те люди, которые поручали мне писать хвалебные примечания на конвертах альбомов, скажут вам, что я всегда излагаю только собственное мнение, независимо от суммы гонорара. Но что самое главное, я всегда сочувствую музыкантам, о которых пишу, а многие из них — даже с точки зрения их издателей — не обладают большим коммерческим потенциалом.
И наоборот, существует множество более знаменитых фигур на поп–сцене, которых я ненавижу. Вовсе не желая обижать их фэнов нелицеприятными замечаниями, я предпочитаю даже не говорить, а не то чтобы писать о них. По этой причине в моих книгах постоянно встречаются неизбежные упоминания о… некоторых людях. Вне всякого сомнения, вина за подобные предрассудки целиком и полностью лежит на мне, но я ничего не могу поделать со своей тенденциозностью, когда говорю о школе пения/сочинения песен Джеймса Тэйлора/Мелани начала 1970–х и практически обо всех крупных исполнителях рэпа. Если спросить мое мнение об очередном бой–бэнде, я скажу примерно то же самое, что примерно в 1966 году говорил какой–нибудь дядя среднего возраста о Rolling Stones.
Джордж Харрисон тем не менее выдержал испытание временем. Если значительная часть его продукции не отличалась особой оригинальностью, его не до конца осуществленные амбиции инструменталиста вызывают сочувствие. Кроме того, несмотря на недовольство собой, он открыл некоторые необычные горизонты как композитор. И все же, если вы услышите по радио оркестровку на темы Beatles, это — почти наверняка — будут мелодии Леннона—Маккартни.
Таким образом, вопрос остается и, наверное, всегда будет оставаться открытым: кто он — просто неплохой музыкант, которому посчастливилось оказаться в составе Beatles, или, как утверждал Леонард Бернстайн, «мистический нереализованный талант». По всей вероятности, верны обе точки зрения, но я не уверен в том, что Харрисон является богоподобным гением, каким его представляют иные. В конце концов, что такое гений? Среди тех, кто наделен этим сомнительным титулом, Horst 'A Walk In The Black Forest' Jankowsky, играющий в дартс Джоки Уилсон и Screaming Lord Sutch. Co знаменитостями, которые волею случая попадают в центр внимания, часто происходит так, что их слава продолжает расти из года в год и после того, как они уже исчерпали свой потенциал.
Не способствует лучшему пониманию и чересчур аналитический подход современной музыкальной журналистики, которая усложняет сложное, нагнетает метафорическое благовоние в протухшее яйцо и рассказывает, что Грейл Маркус думает о том или ином альбоме, и что Саймон Фрит думает о том, что тот имеет в виду. Почему я должен поступать иначе, а не разбирать музыку Харрисона на составляющие, чтобы затем вновь собирать ее? Очевидно, я бы так и поступил, если бы считал, что это либо достойный культурный экзерсис, способ убедить людей в своей одаренности (может быть, гениальности?), либо метод написания такого количества слов, какое я должен написать в соответствии с контрактом.
Какова бы ни была мотивация, я надеюсь, что подобные разделы книги «The Quiet One» вызвали у вас интерес. Однако помните о том, что в любом случае они основываются на моем собственном мнении — и не всегда субъективном. Ваши мысли по поводу «Don't Bother Me», «Something», тура 1974 года, Wilburys, «Cloud Nine» и тому подобного представляют такую же ценность, как и мои, и исполнитель нуждается в одобрении только тех, кто покупает его альбомы и билеты на его концерты. Как продемонстрировали два сингла с «Cloud Nine», при наличии удачного материала — не важно, своего или нет — Джордж Харрисон всегда способен вернуться в первый эшелон поп–музыки.