Штурмовка прошла успешно. Трижды наши истребители атаковали крупную колонну врага, уничтожив свыше десятка машин. Вернулись без потерь. Маркелов выслушал доклад Максименко, и я приступил к составлению боевого донесения. В это время к нам подъехал на машине начальник комендатуры БАО. Он был чем-то встревожен, но Маркелов остановил его:
- Подождите, старший лейтенант. Видите, к нам летит У-2. Это, может быть, нарочный из дивизии, которого мы ждем уже два дня. Ничего важнее этого сейчас нет.
Тот недоуменно пожал плечами, досадуя, очевидно, что приходится ждать, когда хотел передать что-то срочное. А тем временем У-2 подрулил к стоянке. Не выключая мотора, из него выпрыгнул летчик и подбежал к Маркелову:
- Товарищ майор! Командир дивизии приказывает вам перебазироваться в станицу Спицевскую. Если там еще нет БАО, то в Благодарное, где сейчас находится штаб дивизии. Вот пакет с приказом.
- Спасибо, лейтенант, - сказал Маркелов, раскрывая пакет. - Давно вас ждем. Что нового в дивизии?
- Есть одна печальная новость, - понуро склонил голову пилот. Прилетавшие к вам в Терновский инспектор и инженер дивизии погибли. Когда возвращались от вас, их самолет сбили "мессеры" в районе Кущевской. В воздухе сейчас очень неспокойно. Я тоже, пока добирался к вам, несколько раз видел фашистские истребители. Пришлось над самой землей лететь. Обстреливают наши войска, беженцев, не разбирая, - всех подряд.
- Да, невеселые вести, лейтенант.- Маркелов словно стряхнул секундное оцепенение. - Тем более -надо действовать. Передайте командиру дивизии, что мы немедленно начнем перебазирование. А сам, - голос командира потеплел, полетишь обратно - будь осторожен, раз в небе "мессеров" полно.
- Постараюсь, товарищ майор! - откозырял летчик и побежал к самолету.
Только тут Маркелов вспомнил о начальнике комендатуры Б АО:
- Так что у вас срочного?
- Немцы на северной окраине Ставрополя! Нужно срочно уходить отсюда. Какие будут указания? - старший лейтенант испытующе глядел на майора.
Маркелов крепко выругался. Но тут же, сосредоточившись, уже спокойным голосом начал отдавать четкие указания:
- Вы, товарищ Скворцов, как старший инженер полка отвечаете за скорейший запуск моторов. Сами с техсоставом после вылета самолетов выезжайте в Спицевскую на машинах. Не хватит машин - отправляйте людей пешком. Вы, старший лейтенант, тоже срочно выезжайте туда вместе с комендатурой БАО. Только оставьте здесь автостартер для запуска моторов. Вы, Георгий Андреевич, обратился он ко мне, - отправляйтесь на машине в штурманский городок, забирайте там штабное имущество и вместе со своими подчиненными - тоже в Спицевскую. А Зарубо пусть перелетает туда на У-2 и побыстрее установит связь со штабом дивизии. Запасной вариант вы слышали - Благодарное. Всем ясно?
- Так точно, товарищ майор!
- Тогда действуйте. А нам нужно уточнить маршрут на Спицевскую.
Командир полка ознакомил летчиков с обстановкой, показал по карте маршрут и объяснил порядок полета:
- Летим в колонне звеньями на высоте сто метров. Ведущий группы - капитан Максименко. Я вылечу после всех через десять минут на спарке - вместе с техником.
Кто-то предложил по ходу атаковать вражеские части, вошедшие в Ставрополь, а уж потом взять курс на Спицевскую.
- Заманчиво, - раздумывая, ответил Маркелов.- Только нам нужно беречь боеприпасы: неизвестно, что ждет на новом месте. Так что взлетаем. Звено Князева - первым. Будете патрулировать над аэродромом до вылета последнего самолета - на случай появления противника.
Моторы 15 самолетов запускали одним автостартером, и на это ушло полчаса. Проводив взглядом последнюю машину и убедившись, что аэродром опустел, Маркелов направился к своему УТИ-4, стоявшему за копной сена, и начал не торопясь одевать парашют. Техник в это время находился около автостартера. Вдруг он резко отскочил от машины и бросился к майору:
- Товарищ командир! За копной - фашистский танк!
В нескольких десятках метров от них, подмяв под себя копну, на поле вылезало стальное чудовище с черным крестом на боку.
- Только без паники, - предупредил Маркелов техника и в считанные секунды оценил ситуацию: - Значит, так. Пулей - к автостартеру. Передай, чтоб моментально заводили наш мотор. После этого пусть шофер уводит машину в овраг и по нему выезжает на дорогу в Спицевскую. Сам мигом возвращайся в самолет. Эта каракатица не угонится за нами!
Через несколько мгновений мотор самолета деловито затарахтел, и техник вскочил в кабину.
- Отъезжай быстрее! - махнул Маркелов рукой шоферу автостартера. Тот отвернул влево, а командир полка дал полный газ, придерживая самолет тормозом, затем резко отпустил его -машина стремительно рванулась вперед, будто выпущенная из катапульты. Где-то впереди и правее самолета разорвался снаряд, второй ухнул левее. Не набирая высоты, Маркелов понесся над аэродромом и скоро был вне досягаемости танковой пушки.
Уже в Спицевской командир полка узнал, что и шофер автостартера успел укрыться в овраге. Вскоре он добрался до нового месторасположения полка. Еще через три часа туда подоспел и я со своим штабом. В Ставрополе почти под носом у немцев мы успели погрузить на две машины все необходимое имущество. На штабной полуторке шофер Корчак сумел к этому времени исправить бензонасос, и мы помчались в Спицевскую, подбирая по пути наших техников, идущих туда пешком.
Снова замелькали полевые аэродромы, площадки - Спицевская, Петровское, Благодарное... Добрую службу полку в эти дни сослужил офицер штаба Зарубо. Ему все-таки удалось, как я и предлагал, на самолете У-2 наладить связь со штабом дивизии. Хочу несколько подробнее рассказать об этом человеке. Его судьба, жизнь в нашем полку - пример того, как воспитывались, мужали, набирались боевого опыта во время войны штабные работники - те, чей труд, порой незаметный, скрытый от посторонних глаз, был необходим для успешного ведения боевых действий.
Аккуратный, подтянутый юноша, с застенчивой улыбкой на лице, Константин Зарубо еще в Винницком авиагородке обратил на себя внимание исполнительностью и четкостью в работе. По специальности связист, он был там начальником узла связи. Накануне войны его перевели в наш полк старшим радиотехником. Надо сказать, что работа ему досталась неблагодарная. Дело в том, что радиостанций на самолетах, как уже говорилось, нам досталось мало. Те, что сохранились, мягко говоря, были весьма далеки от совершенства, и летчики относились к ним откровенно скептически, ссылаясь на адский треск в шлемофонах. Однако, критикуя несовершенные радиостанции, пилоты чуточку увлекались - это-де лишний груз, снижающий скорость, наружная антенна, мол, мешает прыгать с парашютом, ухудшает аэродинамику машины. Некоторые командиры поддерживали эти настроения.
Наш молодой радиотехник, горячась и волнуясь, доказывал несостоятельность подобных заблуждений, демонстрировал положительные стороны бортовых радиостанций. Но их в полку становилось все меньше и меньше - часть пропала вместе с подбитыми самолетами, часть вышла из строя. В конце концов они исчезли и вовсе. Константин Зарубо оказался как бы не у дел.
Вот в это время я и решил привлечь его к работе в штабе. Он давно приглянулся мне аккуратностью, прилежанием, чувством ответственности за порученное дело. Кроме того, я обратил внимание, что Константин неплохо рисует. Все эти качества как нельзя лучше подходили штабному работнику.
Поначалу Зарубо выполнял обязанности оперативного дежурного на командном пункте полка, постоянно находясь в землянке у телефонов. В отсутствие старших командиров он принимал распоряжения из штаба дивизии, при необходимости отвечал на вопросы начальства - поэтому должен был знать все тонкости и детали боевой жизни полка. В ответах мой помощник был педантичен, точен, а в прилежании столь старателен, что кто-то однажды назвал его "кротом": он и впрямь редко выходил из землянки, боясь пропустить важный звонок, иногда даже спал у телефонов.
Однако у этого трудолюбивого юноши была масса других обязанностей. Нередко ему приходилось заниматься своим основным делом и ночью, в отсутствие специалистов из БАО, ремонтировать поврежденную линию связи с дивизией. Зарубо побывал в роли адъютанта эскадрильи, интенданта, старшего передовой команды, готовящей при перебазировании прием летного эшелона полка на новом месте. Для него не существовало мелких поручений. К каждому заданию он относился как к самому важному в данный момент.
Но, пожалуй, наибольшую популярность в полку приобрел Зарубо как художник. Его способности к рисованию и черчению использовались в двух направлениях. С одной стороны, он был незаменим в штабе при оформлении графических документов. С другой - возглавлял важный участок полковой политработы: комиссар В. Е. Потасьев поручил Константину Зарубо выпуск боевых листков.
Стенгазета в миниатюре выходила почти ежедневно. К ней привыкли. Ее ждали с нетерпением. Ждали острых рисунков к этим заметкам, которые выходили из-под карандаша и кисти Кости Зарубо. Ждали его остроумных карикатур, веселых шаржей, в которых поделом доставалось нерадивым. В общем, его боевые листки стали частицей нашей фронтовой жизни, ее зеркалом и летописью.
Однажды, зимой 1942 года, еще в Донбассе, наш полк посетил представитель политуправления Южного фронта. Он обратил внимание на боевые листки Зарубо и даже попросил дать ему несколько экземпляров - для выставки, как образец наглядной агитации.
Наиболее ярко деловые качества Зарубо проявились в период боевых действий на пути к Тереку, когда ему пришлось выполнять роль связующего звена между полком и штабом дивизии. Его самолет У-2 без устали сновал туда и обратно, словно по расписанию, и, казалось, ничто не могло изменить или нарушить этого своеобразного графика. А между тем каждый такой полет был связан с большим риском.
Мы были очень довольны своим связистом. Но и в штабе дивизии не остался незамеченным исполнительный и пунктуальный помощник. Так что вскоре мы получили приказ передать самолет У-2 в распоряжение начальника штаба дивизии и одновременно откомандировать туда воентехника 2 ранга К. Я. Зарубо. С этого времени он стал выполнять задания командования 4-й воздушной армии и 216-й истребительной авиадивизии по связи с подчиненными соединениями и частями. Случалось, прилетал Зарубо и в наш полк, но встречались мы с ним все реже.
Порой целыми днями, с короткими посадками, приходилось находиться в небе воздушному почтальону, нередко ночевать в открытом поле - где-нибудь в скирде или в стоге сена, - а с рассветом - снова в полет. Был он, однако, везучим сколько раз У-2 нарывался на вражеских истребителей, но всякий раз уходил невредимым, отделываясь незначительными пробоинами в фюзеляже. Однажды, правда, чуть было не угодил к фашистам и самолет Зарубо.
В одном из полетов пилот связной машины потерял ориентировку. Долго блуждал он над сальскими степями, над каким-то незнакомым населенным пунктом был обстрелян из пулемета. Зарубо тревожно переглянулся с летчиком: что делать, куда лететь? И кто стрелял: свои или чужие? Решили все-таки посадить машину в степи и, не выключая мотора, выяснить, чьи же части стоят в поселке. Едва успели сесть, как увидели, что к самолету скачут всадники, бегут люди. Нервы у летчика не выдержали - а вдруг фашисты! - и он резко увеличил обороты мотора. Но Зарубо вовремя успел заметить, что на всадниках советская военная форма, и остановил летчика.
Оказалось, что приземлились они в километре от передовой, а летели, сами того не ведая, прямо в расположение фашистов. Наши бойцы, заметив это, решили открыть предупредительный огонь: в любом случае самолет нужно было задержать. Если им воспользовались немцы (такое случалось), значит, задержат врага. Если же заблудились наши летчики, то их надо выручать...
Через некоторое время Зарубо все же вернулся к нам в полк, заметно похудевший, осунувшийся. Мы тогда базировались уже за Тереком. Посоветовались с Маркеловым и решили отправить Константина Яковлевича на курсы начальников связи полка (пришла тогда такая разнарядка), преследуя тем самым две цели дать ему возможность перевести дух, восстановить силы и повысить квалификацию. Через четыре месяца, успешно окончив курсы, Зарубо прибыл в полк - и как нельзя кстати. К тому времени полк находился на перевооружении в Закавказье, где взамен устаревших И-16 получил скоростные истребители ЛаГГ-3. На них была установлена новая совершенная приемно-передающая радиостанция. Необходимо было в кратчайший срок научить летчиков пользоваться радиосвязью, и Зарубо с головой окунулся в работу. Вот когда оказались посрамлены скептики, привыкшие к жестикуляции в воздушных боях, которая нередко ставила их в критическое положение.
Зарубо отлично справился с порученной задачей. Вскоре ему присвоили звание старшего лейтенанта, и теперь, как начальник связи полка, он уже официально стал штабным командиром.
Последний штрих в рассказе о К. Я. Зарубе, моем замечательном помощнике, относится к главному - победному дню войны 9 мая 1945 года. Тогда ветераны полка на аэродроме Пазевальк, под Берлином, раскурили легендарные папиросы "Триумфальные". Константину Яковлевичу не довелось участвовать ни в этой торжественной процедуре, ни в последовавшем затем праздничном обеде. Как когда-то в сорок втором, Зарубо безотлучно дежурил у телефонов на командном пункте. Обстановка была неспокойная - в любой момент могли позвонить из вышестоящего штаба, - и кто, как не Зарубо, сумел бы дать исчерпывающий ответ на любой вопрос...
А теперь вернемся в бескрайние сальские степи, по которым наш полк продвигался по направлению к Тереку. Прибыв на аэродром Благодарное, мы сразу отправили в воздушную разведку нескольких летчиков, которые, тщательно обследовав район, вернулись ни с чем. Только со второй попытки капитан Максименко, возглавивший шестерку истребителей, обнаружил на привале большую группу танков и автомашин противника. Они тут же проштурмовали колонну и быстро вернулись в полк за подкреплением.
Мы мобилизовали все имеющиеся силы. Одновременно по приказу командира 216-й авиадивизии по указанным координатам были направлены и остальные два полка. Сосредоточенный удар по колонне противника оказался весьма эффективным: 10 машин и танков загорелось сразу, множество других так или иначе было повреждено. А когда наша штурмовая группа вернулась к месту боя вторично, колонна гитлеровцев снялась со стоянки. Следы колес и гусениц вели на юго-запад: немцы развернулись и ушли к Ставрополю, отказавшись на этот раз от захвата близлежащего населенного пункта Петровское. Так усилия летчиков трех полков сорвали планы врага.
Это было важно и по другой причине. К тому моменту дорога от Петровского на Благодарное и дальше на Буденновск была запружена людьми, подводами, машинами, тракторами, и, если бы противник захватил Петровское, он обязательно бросил бы танки на эту дорогу и уничтожил бы на ней все живое. А тогда эвакуация местного населения и материальных ценностей на юг через Буденновск прошла без трагических последствий.
8 августа полк перебазировался на полевой аэродром возле населенного пункта Советская. Из штаба дивизии майору Маркелову сообщили, что в Советской уже готовы к приему самолетов, и если садиться придется в темноте, то посадочный знак "Т" будет выложен кострами. Такая предусмотрительность порадовала Маркелова, но, наученный горьким опытом, он решил с четверкой самолетов вылететь все же пораньше, чтобы лично проверить готовность аэродрома.
К Советской подлетели в сумерках. Никто их не встречал, костры не горели. С трудом в наступающей темноте посадили машины и бросились ломать кустарник, рвать бурьян. В створе легкого ветерка на расстоянии 10 метров друг от друга выложили два костра. Только успели поджечь их, как в небе послышался рокот остальных самолетов полка.
Летчики почти вслепую приземлились на незнакомое поле и осторожно подруливали к его кромке, где смутно проглядывались очертания домов. Лейтенант В. Князев тоже посадил свой самолет, ту самую "двойку", которую спас техник А. Ивакин, и, направляясь к окраине аэродрома, вдруг почувствовал, как она "захромала", одной ногой шасси провалившись куда-то вниз. Летчик резко убрал газ - самолет накренился, задев консолью крыла землю. Василий, отстегнув парашют, выскочил из кабины- посмотреть, что случилось. Подбежали товарищи, помогли приподнять крыло и выкатить самолет из ямы на ровное место. И тут летчики заметили, что рядом с их машинами стоит еще одна группа самолетов пятерка "яков". Дежуривший возле них лейтенант объяснил, что это машины 45-го истребительного авиационного полка и что его командир подполковник Дзусов вместе с пилотами отправился в населенный пункт договориться о ночлеге.