в позу поборника истины, а уж упорствовать в этом просто недобросовестно. По-чему она
всегда и во все вносит эту бескомпромиссность, испытывает такой ужас перед полумерами, хотя именно полумеры – и тут уж ничего не поделаешь – дают человеку возможность
спокойно жить? Ему казалось, будто Натали предала его, и он так и сказал ей.
– Если бы я любила полумеры, – ответила она, – меня бы здесь не было. Я жила бы в
Лиможе и каждые две недели приезжала к тебе.
– Ты немножко путаешь чувства и эффектные выпады, – съязвил он. – Ты уехала со мной, потому что полюбила меня, потому что я тебя полюбил и другого выбора не было. Но ведь
совершенно ясно, что дело обстояло совсем не так сегодня, когда ты разговаривала с
Фермоном.
– Я только хочу сказать, что если бы я могла вынести самодовольную тупость этого
человека, то я прекрасно могла бы вынести и свою прежнюю жизнь
– вот и все.
Жиль внезапно почувствовал ожесточение, острую обиду– такого он еще никогда за собой не
замечал.
– Короче говоря, ты весьма довольна своей ролью: свободолюбивая женщина, которая
бросила все ради своего любовника, женщина образованная, которая бегает по музеям, млеет перед произведениями искусства, открывает черты чеховских героев в пьянице
Никола, женщина возвышенная, умная, случайно соединившая свою жизнь с несчастным
писакой, существом слабо-характерным и совсем не таким совершенным, как ты, а ты
настоящая женщина, чуткая и страстная, женщина, которая…
– Да, – оборвала она его, – я довольно цельная натура. И хотя я этим не горжусь, мне
думается, что отчасти из-за этого ты и полюбил меня.
– Что ж, это верно,-сказал он задумчиво,-ты всегда права.
– Жиль, – окликнула она его.
Он посмотрел на нее. В ее глазах был ужас. Он обнял ее. В сущности, он подло ведет себя с
нею. По целым дням оставляет ее одну, в чужом незнакомом городе, тащит ужинать с
тупицами да еще корит из-за них. Может быть, она смертельно скучает в Париже, может
быть, ее отчаянные усилия сохранить хотя бы тень достоинства в роли признанной
любовницы такого человека, как он, вызваны лишь инстинктом самосохранения, столь же
важным для нее, как и ее страсть к нему… Почему она не хочет выйти за него замуж? Он
десять раз предлагал ей это, и она десять раз отказывалась. Ради него, конечно, – он это
знал. Действительно, он боялся жениться, боялся глупо, как буржуа, якобы желая избежать
буржуазности. А ей следовало бы ответить: «Да, я согласна», развестись с мужем и за
волосы тащить любовника в мэрию, какие бы сомнения и опасения она ни угадывала в нем.
Бывают моменты, когда человека надо принудить и, не входя в его переживания, действовать
в своих собственных интересах, не считаясь с колебаниями партнера, и в конечном счете для
его же блага. Но так поступить она не могла, и именно за это он и любил ее. Как все
запуталось!
– Иди ложись, – ласково сказал он. – Поздно уже.
По крайней мере в их широкой постели меж ними не возникнет никаких осложнений. Так, вероятно, считала и она, потому что была полна страсти и нежности еще больше, чем в
прошлые ночи. Около пяти часов утра он проснулся и увидел, что Натали неподвижно сидит
возле него на постели и курит в темноте сигарету. Он хотел было стряхнуть с себя сон, расспросить ее, но какое-то смутное чувство заставило его снова закрыть глаза, трусливо
промолчать. Можно будет объясниться и завтра, если еще останется повод для объяснения.
51/68
Глава пятая
– Рюмочку коньяку? У нас еще есть время.
«Хоть сто рюмочек»,-в бешенстве подумал Жиль. Они сидели в ресторане, где непременно
полагалось отведать «мясо в горшочке», а через четверть часа всей компанией должны были
смотреть в театре модную пьесу, заинтересовавшую Натали.
Натали разыскала в Париже свою подругу детства, некрасивую умную женщину, неудачно