ужин, предупредив заранее Натали, что ее супруг-субъект довольно скучный, и, едва сели за
стол, весело защебетала со своей подружкой о всяких происшествиях их детства, предоставив своему скудоумному супругу и Жилю самим выходить из положения. Перебрав
все темы – биржу, налоги, рестораны и голлизм, – Жиль почувствовал, что нервы у него, того
и гляди, сдадут.
– Поверьте своему другу Роже – я вас буду называть просто Жиль, не возражаете? –
поверьте, мы с вами найдем общий язык. На меня театры тоже нагоняют сон. А супруга не
меньше раза в месяц таскает меня в театры.
«Ну вот у нас и нашлось что-то общее, – с отвращением подумал Жиль. – Бедные
мужья-труженики, которых их милые женушки по вечерам тянут из дому».
– Тем более есть телевизор,-не унимался Роже.-Конечно, телевизор не бог весть что, я с
вами согласен, но иной раз там показывают интересные штучки. Сидишь себе дома, в
удобном кресле, покуриваешь, попиваешь винцо, а в театре изволь платить бешеные
деньжищи за то, чтобы изнывать от скуки. Верно я говорю?
– Нет, я очень люблю театр,-с твердостью возразил Жиль. – Но коньяку я все-таки выпью.
– А помнишь, дорогая… – начала было Натали. – О чем вы тут говорите?
Она бросила на Жиля молящий взгляд, словно просила извинения.
– Мы о театре говорили, – насмешливо ответил Жиль. – Месье, нет, простите: Роже
предпочитает телевизор.
– Мне безумно трудно бывает вытащить его из дому, – сказала подруга детства.-Но у нас
заключен договор: раз в месяц я насильно веду его в театр.
– И мы тоже, вероятно, к этому придем,-сказал Жиль, глядя со злой усмешкой на
Натали.-Договор-вот в чем сила супружеских пар.
Натали не улыбнулась. Ее лицо, только что сиявшее весельем, вдруг сделалось таким
печальным, что Жилю стало совестно. Ведь в конце концов, у нее не было в Париже никаких
знакомых, кроме этой злополучной подруги, и она вовсе не виновата, что у подруги такой муж.
И ей так хочется пойти в театр. Ну зачем же портить ей вечер.
– Хочешь рюмочку коньяку? – спросил он.
Он потянулся через столик, взял ее за руку. Она бросила на него благодарный взгляд, и у
Жиля защемило сердце. Он огорчил ее сегодня, да, очевидно, и впредь будет огорчать. А
ведь не так уж страшно поскучать один вечер. Она наверняка провела немало скучных
вечеров в обществе его приятелей. Но надо все-таки отдать им справедливость: ни один из
них не отличался таким убийственным красноречием, как этот Роже. Право, только
провинциалы способны переносить общество таких парижан, как он.
– Надо поторапливаться,-сказала подруга.-Вы и представить себе не можете,-обратилась
она к Жилю,-как я рада, что Натали живет теперь в Париже. Надеюсь, мы будем часто
видеться?
Слова эти были сказаны с вопросительной и несколько тревожной интонацией. Должно быть, она прекрасно понимала, что представляет собой ее муж. Но разве можно упрекать ее за
такой брак? Ведь это, в конце концов, логично: некрасивая девушка тосковала в провинции, а
тут подвернулся парижанин. Разу-меется, она поступила вполне логично, но Жиля возмущало
то, что она не видит разницы между своей историей и их романом с Натали.. Правда, одеты
они были похоже и вели оживленную беседу, словно две школьницы,-такого разговора между
пари-жанками не услышишь: парижанки обычно слишком заняты своими мужчинами и им не
до задушевных бесед с подругами. Но ведь Натали красива, в ней нет ничего буржуазного. И
52/68
она любит его. Жиль улыбнулся.
– Ну разумеется, будем встречаться. Будем время от времени ходить для разнообразия на
«вестерны».
– А по телевизору как раз сегодня «вестерн» передают, – сокрушался