- За медикаментами, господин майор. В лазарете...
- А почему вы не поехали по шоссе?
- Радиатор, господин майор... Водитель недосмотрел, вот мы и вынуждены были свернуть...
- Понятно, - кивнул капитан. На вид ему было лет тридцать пять. Возьмите меня с собой, лейтенант! - Так точно, господин капитан. Возвращаясь к машине, Шменкель мысленно чертыхался: этого им только не хватало. А вдруг в дороге капитан начнет болтать?
- Застегните кобуру, доктор. Медики тоже должны соблюдать инструкции, - сделал замечание Шменкелю капитан.
Фриц застегнул кобуру и, открыв дверцу машины, пропустил капитана в кабину. Сам он сел с краю.
"Пусть он будет у нас в середине. В случае чего, мы не дадим ему дурить!"
- Поехали, солдат! - рявкнул капитан, взглянув на Митю.
- Ла, ^оЫ! - буркнул тот, застыв за баранкой, как изваяние.
Шменкель произнес "аЫ", и машина тронулась.
Когда они миновали пост, Шменкель с облегчением вздохнул. Дорога стала шире. По обе ее стороны рос лиственный лес.
"Пассажир" ехал молча, глядя прямо перед собой. В уголках его рта застыла пренебрежительная улыбка. Шменкелю хорошо было знакомо отношение офицеров к нижним чинам. Фриц терпеть этого не мог.
"В лесу гитлеровца можно связать, сунуть в рот кляп и, бросив в кузов, довезти до лагеря. Вот все удивятся, когда вместе с передатчиком мы привезем еще и офицера".
Однако, как ни соблазнительна была эта мысль, Шменкель тотчас же отогнал ее. Нельзя рисковать успехом всей операции. Недаром командир предупреждал его быть серьезнее и не допускать никаких легкомысленных поступков.
"Смотри, Иван, не соблазняйся на легкую добычу. Самое трудное для вас - обратный путь. Когда фашисты заметят, что у них из-под носа утащили радиопередатчик, они немедленно бросятся в погоню, и вам нужно во что бы то ни стало уйти от них", - вспомнил Шменкель наставления командира.
Преодолев подъем, машина выехала на шоссе, ведущее в Ярцево.
- Где изволит сойти господин капитан? - спросил Шменкель гитлеровца.
- Перед зданием комендатуры в Ярцево. Дорога в лазарет проходит именно там.
Митя, кажется, понял, что сказал капитан, и, наклонившись к баранке, незаметно подмигнул Шменкелю. Капитан сидел как истукан. Открыв окно, Шменкель потихоньку насвистывал какую-то немецкую песенку.
У перекрестка дорога пошла под уклон. Фриц увидел впереди длинную колонну военных грузовиков, которая, подобно змее, растянулась в направлении Вязьмы. Шменкель про себя пересчитал машины и как бы между прочим заметил вслух:
- Пожалуй, пахнет наступлением.
- А вы, я вижу, не лишены наблюдательности. - Капитан не без ехидства улыбнулся. - Офицер запаса?
- Так точно, господин капитан.
- Из Шлезвига?
- Нет, из Померании.
- Знакомые места.
И капитан вновь замолчал.
Шменкель был доволен: по документам - он из Померании, неважно, что выговор у него несколько иной.
Прошло немало времени, пока Мите удалось вклиниться в длинную колонну грузовиков и мотоциклов. Некоторое время они ехали в этом огромном потоке. На развилке дорог колонна вдруг свернула к железнодорожной станции Ярцево. Миронов снова незаметно подмигнул Шменкелю.
Фриц волновался, догадываются ли товарищи, сидящие в кузове, что он задумал.
Коровин с удивлением посмотрел на указатель - Виктор не знал, что из-за неожиданного попутчика им приходится делать крюк.
Убедившись, что товарищи ведут себя спокойно, Шменкель перестал волноваться. Фриц с благодарностью подумал сейчас о Морозове, который на всякий случай объяснил им, как лучше проехать по городу, хотя по первоначальному плану вовсе и не предусматривалось заезжать в него. Вот и мост через реку. Прибавив газу, Митя на большой скорости повел машину по городу. Капитан несколько раз покрутился направо и налево, но вскоре машина, резко затормозив, остановилась перед зданием комендатуры.
- Господин капитан, вы приехали.
- Благодарю вас, доктор.
Выйдя из машины, гитлеровец слегка коснулся двумя пальцами козырька фуражки, и исчез в дверях комендатуры.
Митя проводил его свирепым взглядом. Шменкель вскочил в кабину и спросил Митю:
- Что ты несся по городу как угорелый?
- Хотел поскорее отделаться от этого типа. Меня от него прямо наизнанку выворачивало. Было б неплохо, если б мы прикончили его там, в лесу.
- Этого не следовало делать. А вот как ты из колонны выехал - такое не каждый сумеет! Это - прямо мастерство.
- Мое мастерство еще впереди.
Проскочив через несколько улиц, Митя выехал на шоссе, догнал колонну машин и, воспользовавшись "дырой", проскочил мимо. Из одной машины солдаты что-то закричали Мите, но он лишь засмеялся и махнул им рукой. При въезде на станцию Митя погудел, а когда шофер впереди идущей машины не обратил на это никакого внимания, Митя так прижал его, что тот невольно пропустил назойливый грузовик.
- С ними только так и нужно, иначе они не понимают! - проворчал Митя.
- А почему из города ты не поехал прямо на станцию? Ведь там есть дорога?
- Есть-то есть, но та дорога идет вдоль железнодорожного полотна и усиленно охраняется.
Шменкель понимающе кивнул и закурил. Больше он ничего не говорил Мите, даже когда тот свернул с шоссе и поехал по дороге, изрытой воронками.
Из-за объезда они потеряли много времени. Только после полудня партизаны подъехали к серому зданию товарной станции.
Митя погудел три раза. Из будки, выкрашенной в черный, белый и красный цвета, вышел часовой. Солнце слепило ему глаза, и, чтобы разглядеть машину, он приложил к глазам ладонь. Потом часовой поднял шлагбаум и пропустил машину на территорию станции. Митя пересек станционный двор и остановился, но мотора не выключил.
Шменкель не спеша вылез из кабины и хлопнул дверцей. Партизаны выпрыгнули из кузова и с любопытством осмотрелись.
Рыбаков с двумя партизанами пошли вслед за Шменкелем. Не успели они подойти к зданию склада, как из дверей выскочил унтер-офицер, испуганно застегивая на ходу френч. Унтер хотел было доложить Шменкелю, но Фриц остановил его: