- Ладно. Тогда пошли.
- А это правда, что мы еще раз будем прорываться?
- Конечно. Мы должны выполнить приказ. Эта Анюта - мужественная женщина, она нам поможет. Завтра утром она снова придет к нам.
Позже выяснилось, что муж Анюты был партизаном в отряде имени Щорса. Анюта даже не верила, что муж ее жив и здоров. Сама же она предложила свои услуги для получения нужных отряду сведений о противнике.
Положение отряда "Смерть фашизму" было не из легких: затруднения с питанием, боеприпасами, сильные холода - все это осложняло и без того тяжелое положение отряда.
Отряд добрался до старого лагеря, расположенного глубоко в лесу. Вокруг лагеря выставили часовых. Часть землянок, пригодных для жилья, привели в порядок, замаскировали. Внешне все было, как и раньше, в старые добрые времена существования бригады.
Отходя под ударами противника, измученные до предела люди вышли на поляну, где некогда располагался штаб бригады. Фашисты сбросили на эту поляну столько бомб, что теперь вся она была обезображена воронками, и только обрывки телефонных проводов, висевшие кое-где на деревьях, говорили о том, что здесь был когда-то узел телефонной связи. Затем партизаны натолкнулись на землянку, в которой располагалась бригадная типография. Еще до того как штаб пришлось оставить, был выведен из строя печатный станок, его закопали. На столе наборщика лежало несколько экземпляров газеты под номером три. Сама землянка почти не пострадала от бомбардировок, и партизаны решили в ней передохнуть. Многие сразу же заснули от усталости.
Утром командир потребовал, чтобы все привели себя в порядок. Была назначена команда охотников, которая должна была настрелять дичи, выделена команда разведчиков, команда по уходу за ранеными. Все это дало свои результаты: партизаны приободрились. А когда разведчики возвращались с задания и рассказывали, что натворили фашисты ё соседних деревнях, партизаны с гневом сжимали кулаки.
Фриц Шменкель всегда просился в разведку. Сейчас он радовался, что Горских вновь планировал прорыв из вражеского окружения. Фрица беспокоили только ноги: по ночам он даже просыпался от боли. Рыбаков достал Фрицу новые сапоги, но и это не помогло, Медсестра Надя хотела было отправить Шменкеля к раненым, но он и слушать ее не захотел. Ноги он отморозил и теперь старался как можно больше двигаться, чтобы они полностью не атрофировались. Во всяком случае, он должен терпеть до того времени, когда они пробьются к Красной Армии.
Анюта сдержала свое слово. Сначала часовые, предупрежденные об ее приходе в лагерь, решили, что с ней что-то случилось и она не придет. Однако на следующий день она появилась в условленном месте. Анюта привезла с собой санки, нагруженные крупой, мукой, салом и бутылью с самогоном. Тащить эти санки по снегу ей помог один старик. Пока повар варил суп, командир отряда пригласил Анюту и крестьянина к себе в землянку. Пробыв в отряде часа два, Анюта и старик ушли в село. Партизанский патруль проводил их до опушки леса. Анюта всю дорогу плакала.
- Ну и горько же она плакала, - рассказывал потом Рыбаков. - Хотела, чтобы мы взяли ее и переправили к мужу. Подумайте, ведь у нее никого и ничего не осталось: ни ребенка, ни дома, ни родных... И такая женщина осталась одна, - продолжал Рыбаков. - Если бы она была с нами, наверняка бы пошла на любое задание.
- Как же можно было оставлять ее у нас, если мы сами не уверены в том, что вырвемся из окружения, - заметил Виктор Спирин. - Ну, об этом хватит.
Дверь в землянку отворилась, и в проеме показалась фигура Филиппова. Партизаны освободили ему место, но он не сел.
- Мы будем прорываться к нашим, - сказал он. - Для этого создадим группу. Удастся ли нам прорваться - никто не знает, вот я зашел к вам поговорить. Вы, наверное, помните, что подпольный райком партии присудил нам переходящее Красное знамя. Вот оно, смотрите!
И Филиппов, расстегнув полушубок, показал знамя, которым было обмотано его тело. Размотав полотнище, Филиппов поднял знамя так, чтобы все партизаны хорошо видели серп и молот и надпись, вышитую золотыми буквами. Затем он снова обернул вокруг себя знамя и застегнулся.
- Во всех боях, которые мы до сих пор вели, мы не посрамили этого знамени. Теперь я буду отвечать за него. Если со мной что случится, тот, кто окажется рядом со мной, будь то Петр, Виктор, Иван или еще кто-нибудь, должен будет спасти знамя.
К огорчению Горских, луна не пожелала считаться с его планом: всю неделю по ночам небо было безоблачным, а луна так ярко светила, что остаться незамеченными было просто невозможно. Наконец погода переменилась: стало теплее, небо заволокли тучи. Когда же разыгралась метель, старший лейтенант Горских отдал приказ на прорыв.
Сведения, принесенные Анютой и старым крестьянином, оказались правильными. Пользуясь непогодой, партизаны напали на немецкий заслон, разгромили его и, захватив оружие, пробились в долину. Сделать все это в хорошую погоду было бы просто невозможно, поскольку долина отлично просматривалась со всех сторон. Когда же противник пришел в себя, группа Горских ушла далеко вперед. Метель мешала освещению местности ракетами, да и прицельного огня противник не мог вести: уже в двух шагах ничего не было видно. В нескольких местах дело дошло до того, что фашисты начали стрелять по своим же, а когда спохватились, партизаны уже вышли из кольца окружения. Выбиваясь из сил, они продвигались вперед. Это был адский путь для истощенных, измученных и замерзших людей.
Вскоре партизаны вышли к леску. Собственное дыхание заглушало автоматные очереди противника. Неожиданно один из бойцов, окончательно выбившись из сил, упал на снег. Горских разрешил сделать привал. Зарывшись в снег, чтобы не замерзнуть, бойцы уснули.
Петр Сергеевич Филиппов проснулся от собственного кашля. Давали о себе знать старые болячки. Неожиданно он увидел, что место рядом с ним было пустым.
Справа, свернувшись в комочек, спала Надя. Дальше лежал Михаил Букатин. Он даже во сне не расставался со своим автоматом и крепко прижимал его к себе. Слева на снегу оставалось углубление от лежавшего там человека. А ведь на этом месте, Филиппов помнит это, спал Шменкель.
Ветер немного стих. До утра, видимо, оставалось немного, потому что облака на небе из темных превратились в серые. Перевернувшись на живот, Петр Сергеевич подполз к Рыбакову и потряс его за плечо. Но тот не пошевельнулся. Как это часто бывает, Рыбаков, перенервничав накануне, теперь спал как убитый. Несмотря на холод, на лбу его выступили капельки пота.
- Эй, проснись! Иван куда-то исчез! - будил Петра начальник штаба.
Рыбаков потянулся и, ничего не понимая, спросил:
- Что?!
- Ивана нет...
Рыбаков вскочил:
- Не может быть. Куда он мог деться?
- Вот именно - куда?
От их разговора проснулась Надя.
- Уже утро? Пора идти дальше? - спросила она.
- Ваня исчез, - проговорил Рыбаков.
Все четверо переглянулись.
- Он всегда был так осторожен, - заметил Филиппов. - Оружие его здесь, а сам исчез.
- Я не должна была спать, - виновато проговорила Надя. - У него был жар, ноги отморожены. А при высокой температуре всякое может взбрести в голову. Разве вы не помните, что с ним было летом, когда его ранило в руку? Бредил всю ночь. Говорил по-немецки... понимаете?.. И чего я только думала. Улеглась и уснула!
- Разрешите осмотреть местность? - спросил Рыбаков, беря в руки автомат.
- Конечно. Я пойду с тобой, - проговорил Виктор.
Филиппову ничего не оставалось, как согласиться,
- Только не забудьте, что патронов у вас уже нет, - предупредил он. И чтобы самое позднее через полчаса вы оба были здесь. Мы будем ждать.
Он посмотрел на часы. Стрелки показывали пять минут седьмого.
Серое февральское утро вступало в свои права.
Начальник штаба никак не решался сообщить командиру об исчезновении Шменкеля.
"А что скажет Дударев, когда мы выйдем к своим? - думал Филиппов.
Петр и Виктор через полчаса вернулись и доложили, что никаких следов не обнаружили. Верстах в двух отсюда находится небольшое село; по-видимому, в нем есть люди. Они слышали собачий лай.
- Вы можете приказывать что хотите, а я отсюда никуда не пойду, заявил Рыбаков Филиппову. - Мы с Виктором должны узнать, что случилось с Ваней.
Филиппов с трудом поднялся с земли:
- Посоветуюсь с командиром.
И он пошел к Горских, решив предложить ему оставить здесь небольшую группу партизан для розысков Шменкеля. Филиппов решил возглавить эту группу.
- Тихо! - прошептал Букатин.