— Командир Гровер!
— Слушаю, Ртутник.
— Химик Паронаут не вышел из комы.
— Я знаю, Ртутник. Я вроде велел сообщать об изменениях, а не о статике. Что-то еще?
— Повторяю, командир, Паронаут не вышел из комы.
— С тобой что-то не так, Ртутник?
— Провести контроль систем?
— Нет, не сейчас, Ртутник. Ты мне можешь понадобиться. Гости рядом.
«Гости» были действительно рядом. Две странные конструкции зависли в половине световой секунды от «Ивана Ефремова». И так и висели, синхронизировав орбиты и отстранившись друг от дружки на девяносто градусов относительно землян. Больше за половину суток ничего не произошло. За это время с «Ефремова» в сторону «гостей» ушли все предусмотренные инструкцией сигналы. Задействовались десятки диапазонов — от видимого света до длинноволновых радиосообщений. Ответа не поступало.
Экипаж вдоволь налюбовался «гостями». Точнее, проимитировал это действо. Сквозь телескопы, усилители света и инфракрасные приемники пришельцев удалось заметить, но не рассмотреть. Со всей осторожностью задействовали активную локацию. В некоторых диапазонах сигналы возвратились на радары. Тем не менее по радиолокационным отражениям остались сомнения и насчет формы, и даже насчет примерных размеров объектов. Физик сделал смелое (уже какое по счету) предположение, будто чужие звездолеты не статичны, а постоянно меняют форму. Это было непонятно, но за эти дни непонятности полностью вошли в обыденность. Он привел аналогию с вертолетом, винт которого крутится и дает размазку радиоотражению из-за эффекта Доплера. Это ничего не объяснило — винты в космосе не используются, — но для мозгового штурма годились любые гипотезы.
Очень внимательно велись наблюдения за облучениями «Ефремова» со стороны чужих. Однако в условиях нахождения рядом со сверхсистемой из миллионов малых и одной «супердыры» излучений всякого свойства хватало. Опять же физик предположил, что чужие вполне могут обходиться пассивными методами анализа, если умеют обрабатывать весь спектр гравитационных воздействий. Поскольку гравитация проникает сквозь любые препятствия, то при наличии соответствующей аппаратуры вполне реально без проблем заглянуть даже внутрь «Ивана Ефремова». «Успокоили, Ремо», — сказал на это капитан корабля.
— Командир Гровер! — снова вызвал электронный мозг. — Сообщаю еще раз: человек Паронаут из комы не вышел.
— Ты что, с ума сошел, Ртутник?! — раздраженно отозвался капитан. — Эй, кибернетик, где вы есть? — сказал он по общей связи через секунду. — Разберитесь, что за мания у Ртутника.
— Что у него, командир? — отозвался откуда-то Содан.
— Откуда мне знать, это ваша прерогатива, — с досадой пояснил капитан.
Их зарождающаяся перепалка была внезапно прервана.
— Командир Гровер! Это Олдрин, биолог! Я в кают-компании.
— Что еще? — переключился капитан.
— Тут… тут Паронаут пришел.
— Что?!
— Сюда пришел Паронаут. Прямо из реанимационной. С ним что-то не так. Надо бы отправить его обратно, а я один не смогу… кажется.
— Сейчас буду, — сосредоточенно произнес Гровер, вскакивая. — Ртутник, доложите, что случилось.
— Повторяю, командир. Человек Паронаут не вышел из комы.
— Но он же в кают-компании?
— Да, он в кают-компании. Он покинул «реанимацию» и отправился туда.
— Но ведь…
— Он по-прежнему в коме, Гровер.
— Как это может быть, Ртутник?
— Я докладываю вам факты, командир. Интерпретации не мое дело.
— Хорошо, Ртутник. Приношу извинения за свои предположения о вашей поломке.
— Принято, капитан Гровер.
Паронаут сидел в кают-компании, занимая командирское кресло. Он был совершенно гол, тело — в каких-то голубоватых струпьях, следах анабиотической процедуры; кое-где остались неубранные датчики. Над ним суетился биолог. Олдрин был странно бледен, но на фоне химика лицо его все же розовело.
— Что с ним? — спросил появившийся капитан.
— Я никак не могу его… — запнулся биолог. — Знаете, командир, у него нет пульса.
— Что вы мелете, Олд…
— Пульс я мерить умею, Гровер! Уж поверьте.
— Ртутник!
— Да, капитан.
— На химике датчики, вы можете дистанционно…
— Биолог Олдрин прав, командир Гровер. У человека Паронаута нет пульса, и кроме того, он не дышит.
— Его надо в реани…
— Не беспокойтесь, капитан Гровер, — внезапно каким-то странным, очень тихим голосом произнес Паронаут. — Сейчас, — сказал он, меняя позу, — надо все же вдохнуть, иначе не получится разговаривать. Удивительная артикуляционная система. Очень рациональная, все слитно.
— Паронаут, ты…
— Да сядьте вы, Гровер. Соберите весь экипаж.
— Кто вы та…
— Вы уже знаете, капитан Гровер, — Паронаут внезапно ужаснейшим образом осклабился. Может быть, он попытался улыбнуться, но выглядело это чудовищно.
— Содан, — сказал в пространство едва слышно Гровер, — вы еще с лазером? Тащите его сюда.
— Понял, — почти неслышно отозвался кибернетик из какого-то дальнего отсека.
— Лазеры, — произнес со странным акцентом и с придыханием Паронаут. — Ну, насмешили. Будете убивать своих, Гровер?