Еще километров десять одолели, не останавливаясь нигде, на ходу прожевывая сухари - о кухне вспоминать было некогда, перевалили через большую отлогую высоту. Впереди дорога упиралась в ручей, перемахивала через подозрительный мостик и поднималась в гору. На половине склона высоты мы остановились.
Моста через ручей не оказалось, он был разобран противником, а досок нет. Попытки восстановить его ни к чему бы не привели. Да и дело это не наше, а саперов. Метрах в четырехстах впереди навстречу застрочил автоматчик - переднего края еще нет, но не зря предупреждает своим огнем автоматчик на той стороне ручья. Развернувшись, мы выбрали удобную для себя позицию.
Слева находился глубокий овраг, недоступный для танков, уходивший к ручью параллельно нашему движению. Перед нами - низина с заболоченной поймой и крутым противоположным берегом.
Хороший обзор позволял визуально контролировать лежащую впереди местность. Далеко справа, откуда течет ручей, прозвучали выстрелы. Свои где-то рядом, но они не видны. Радиостанция молчала.
Земляные работы вели весь вечер и закончили затемно. Мы предусмотрели по возможности все, что нужно для ведения боя в одиночку.
Глубокая ночь. Работы закончены - можно от" дохнуть.
Часовой с карабином - младший сержант Горбов - прохаживался недалеко от моего окопчика. Я лежал, завернувшись в новую немецкую шинель, издававшую незнакомый запах. Она извлечена из вещевого склада, обнаруженного в овраге, и теперь заменяет одеяло. Вторую шинель оставшийся за старшину командир отделения тяги сержант Ефимов передал четвертому расчету. Там - Канаев, ему 45 лет, он старше всех по возрасту. Пусть отдохнет в тепле после тяжелых земляных работ.
Поспать не удалось.
Минут сорок я находился в полузабытьи, продолжая прислушиваться к тому, что происходит вокруг, оставаясь как бы рядом с часовым. Но чего-то не уловил. Шаги часового, подошедшего к моей ямке, воспринял не сразу.
- Товарищ старший лейтенант, - негромко, полушепотом, обратился он.
- Товарищ старший лейтенант...
- Да.
- Посмотрите - это, наверное, танки.
Как пружиной выбросило меня из ямки.
- Где?
Он показал чуть правее разобранного моста на темный противоположный бугор. Было еще сумеречно, но на фоне светлеющего неба рисовались черные силуэты. Они медленно выползали из-за крутого берега напротив и скатывались направо. Доносился шум моторов. Сомнений не было - это танки. Девятнадцать единиц! Для одной батареи, пожалуй, многовато.
- Я - к радисту:
- Вызывай "Березу"!
Но "Березы" в эфире не существовало. Ни на своей волне, ни в других уголках диапазона. Спит "Береза", подумал я, ее надо будить выстрелами. Я взял у радиста наушники, сам крутил ручки, но также безуспешно. Управленцы Дозорова спали. Появившиеся танки, наверно, только мы одни и видели. А доложить об этом надо во что бы то ни стало.
- Подъем! К бою!
Люди встали. Командирам орудий я показал цели.
- Танки справа!
Оставаясь в окопах, пушки развернулись направо. Интервалы между ними при этом сократились до пяти метров. Положение не уставное, но деваться некуда. Передо мной сразу встали вопросы, о которых не подумал раньше.
Каково расстояние? Я не определил расстояний до ориентиров днем, а теперь пришлось гадать. Утренний туман делал их обманчивыми. Здесь максимум полтора километра. Траектория не превысит цели, если наводить в основание. Чем бить? Бронебойных мало, а гранат - в достатке. Решение созревало.
- По танкам!
- Первому по головному! Остальным - в порядке номеров!
- Угломер 30-ноль, прицел 30, гранатой, взрыватель фугасный!
- Наводить в основание!
- Первому один снаряд - огонь!
Наводчик Корнев первым же снарядом угодил в борт. Танк загорелся. Противник, не подозревая о нашем соседстве, подставил нам правые борта. Выбор гранаты правильный! Это вселило уверенность.
Огонь других орудий не был столь точным, как у Корнева, их наводчики торопились, наверное, и нервничали. Но вторым, третьим, четвертым выстрелом каждое из них накрывало цель. Еще не задымленное поле подставляло батарее свои мишени. Вскоре горели четыре танка.
Это сейчас так кажется - вскоре, а тогда счет времени был потерян. И не каждая пораженная цель загоралась, но мы увидели четыре факела, издали сравнимые с горящей свечой.
Немцы убрали борта из-под удара, повернули к нам лбы. Теперь наши пушки били по ходовой части танков. Правый сосед тоже открыл огонь значит, есть у нас сосед! - танки угрожали ему непосредственно.
Взошло солнце. Появился начальник разведки полка старший лейтенант Каликов.
- Куда стреляете?
- Смотри вон на зажженные свечи...
- Вижу.
- А где наши? - спрашиваю его.
- Сейчас будут.
Вскочив на оседланную лошадь, Каликов умчался навстречу полку. Полк был где-то сзади.
Из тыла подошли наши танкисты. Это была, наверное, рота - несколько машин КВ. Она с ходу включилась в канонаду. У меня отлегло на душе: сил наших стало больше.
Мы не получали пока ответных выстрелов, оставаясь незамеченными, а теперь оказывались в зоне ответного огня - немцы били по КВ.
Загорелась одна наша машина. Огромная, она пылала долго, потом мощным взрывом с нее сорвало башню и бросило рядом - взорвались боеприпасы. Зачадила другая.
Подошла пятая батарея полка, она стала правее, на дороге.
- К вам на помощь, - это подбежал старший на батарее-5.
- Выбирай, целей на всех хватит.
Не окапываясь, только укрепив сошники, пятая открыла огонь, уплотнив боевые порядки танковой роты. Незавидным было положение пятой - разрывы вздымались рядом, кого-то задело осколком, а старшего на батарее, кажется, тоже царапнуло. Но артиллеристы не снижали активности.
Своих я предупредил:
- Беречь снаряды. Стрелять только наверняка. Мы основательно освободились от груза снарядов, но следовало подумать и о самообороне.