Атака была отбита.
Жуков был рядом и наблюдал за работой.
- Теперь атаку можем ждать отсюда, - сказал он и показал на север.
По северному полю я пристрелялся дивизионом. По дороге из Велау наползало серое пятно. Бронированная машина. После нескольких выстрелов "Волги" снаряд бьет по броне. Машина остановилась.
Жуков доволен, я это чувствую, не глядя на него.
- Хорошо, комбат. Нужна справка за цель?
- Не надо.
К нему подходят. Он отдает распоряжения:
- Дорогу на Фришенау заминировать.
- Пэтээровцев и САУ - в сторону леса.
- Сорокапяткам бить только наверняка.
- Закрепиться всем: не к теще на блины пришли.
Потом отбивались с двух сторон: с востока и запада одновременно. Немцы, должно быть, договорились. Зазвучал весь дивизион, а батальон ощетинился. Немецкая батарея открыла огонь по нам. Снаряды рвались на территории фольварка, какие-то угодили в дом и сарай, разбросали черепицу на их крышах. Теперь укрыться можно только в наспех отрытых щелях, постройки опаснее. Назначив необходимое число снарядов, мы отсиживались в ячейках.
Враг не прошел, он уткнулся в землю.
Сидеть в окружении и отбиваться от наседающего врага - необходимая и осознанная задача. Других задач Жуков не ставил. Залезть в землю и устоять - теперь это стало для нас главным.
Стрелковые полки на северном берегу отрезаны от нас - их атаки последуют, но скоро ли?
Наступил полдень. Не вылезая из ячеек, мы следим за противником. У него перерыв - обед.
Мы тоже грызем сухари, доставая их из вещмешков, из полевых сумок.
С неба, окрашенного в желтовато-серый цвет, падает колючая крупа. Но видимость лучше, чем утром. У леса вспыхивают и затихают стычки, они обстановку не меняют.
Открытое поле на севере просматривается не на всю глубину, мы видим пространство метров на 300 перед собой. Траншеи не видны.
Нас обстреляли немецкие артиллеристы, а потом началась атака с севера, поддержанная двумя танками. Танки остановились перед нами и в упор били по пятнам на земле: по сараю, по торцу кирпичного дома фольварка. Стропила на сарае рушатся, крыша оседает кособоко, неуверенно, от торца дома поднимаются дым и кирпичная пыль. Немецкие танки рушат немецкие постройки, не нанося существенного урона нам.
Тяжелыми снарядами шестой батареи я веду огонь по танкам. Танки и атакующая пехота находятся между мной и батареей - я стреляю на себя. Гитлеровцы падают в снег, а танки хотят уйти из-под огня гаубиц. На немцев налегают "Днепр" и "Волга". Танки горят.
Очень важный для немцев нажим не принес им успеха.
Занятые отражением отчаянных атак на своем участке, мы не обращали внимания на гул орудий у соседей. Стреляли везде, военные действия проходили по всему фронту, и каждый решал частную задачу. Левый сосед справился с задачей раньше нашей дивизии, разрядил обстановку не только у себя, но и облегчил положение нашего батальона.
По открытому полю от Велау на нас шла цепь пехоты. Подпустив ее ближе, по каким-то признакам определили: свои. Наши встали в рост и, подняв руки с оружием, кричали "ура!". К нам прорвался левый сосед дивизии.
В тот день, 24 января, противник потерял до 250 человек убитыми и ранеными и 4 танка сожженными, был отброшен, а части дивизии овладели Зиллаке и фольварком Фришенау{6}.
Батальон Жукова вечером заменили, а я подождал своих. Жуковцев оставили во втором эшелоне, на развитие успеха ввели другой батальон со свежими силами.
Позднее я спрашивал в пехоте: где гвардии майор Жуков, командир стрелкового батальона?
- Убит при штурме господского дома под Кенигсбергом.
Перейдя реку Прегель, дивизия наступала по южному берегу в общем направлении на запад.
За фольварком Фришенау, взятом еще батальоном Жукова, из деревни Ромау стреляли засевшие там немцы. Свежий батальон оставил одну роту с фронта, две других пошли в обход и ударили по немцам с флангов. Противник был опрокинут и потеснен. Собравшись, гитлеровцы контратаковали, но безуспешно.
11-я гвардейская армия обошла Кенигсберг с юга и к исходу дня 29 января левым флангом перерезала автостраду на Эльбинг, вышла к заливу Фриш-Хафф на участке от Кенигсберга до устья реки Фришинг. Сухопутные связи гарнизона города с войсками, действовавшими к югу от него, были прерваны. Но 30 января из района Бранденбург немцы нанесли удар по левому флангу армии, оттеснили ее от побережья залива и восстановили прерванные связи.
Город был близок.
Огневики четвертой в ночь на 30 января заняли открытую ОП всей батареей. Они подготовили орудийные окопы, ровики для снарядов и для личного состава. Поддерживая атаку, батарея била по дзотам и по другим огневым точкам, пока сама не стала желанной целью. По пушкам Сергеева открыли огонь вражеские зенитчики калибром 100 миллиметров. Раньше не приходилось попадать под огонь зенитчиков. Снаряды рвались не на земле, а в воздухе наподобие бризантных. Люди ушли в укрытие. Несколько метких воздушных разрывов в пяти-десяти метрах над землей вывели из строя всю матчасть батареи.
Попытка штурмовать Кенигсберг с ходу оказалась неудачной.
В этот день дивизия и вся 11-я армия временно перешли к обороне.
Дальнейшие действия носили частный характер.
В полку Яблокова
В свите подполковника Яблокова, командира 252-го гвардейского стрелкового полка, я ходил вместе с Ширгазиным как командир подручной батареи. Такие батареи обязаны были иметь артиллерийские начальники от командира дивизиона до командующего артиллерией корпуса{7}.
Командир полка года на два старше меня. До войны он стал кадровым офицером, командовал минометным батальоном, был начальником штаба полка. Находясь рядом, я видел на груди Яблокова, под полушубком, ордена Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды.
Яблоков - веселый и энергичный человек с крепко посаженной на плечи светловолосой головой. Легкость, с какой он решал сложные вопросы, была кажущейся - напряженная внутренняя работа внешне не проявлялась и воспринималась как особенность естественная.
Запомнилось несколько моментов от пребывания в этом полку.
Был февраль. Войска разрушали внешний оборонительный пояс вокруг Кенигсберга.
Продвигались медленно. Высокая насыпь перегородила путь. Ее крутой откос понижался влево, заканчиваясь у небольшого поселка. Широкая полоса асфальтированной дороги на насыпи уходила дальше.
Поселок был взят. А после атаки во фланг противник оставил насыпь и бежал. С нее открывался хороший обзор, но занимать НП не надо сопротивление ослабло, а перестрелка затихла.
- Далеко не уйдет. Глядя на ночь, в болото не полезем, - сказал Яблоков.
Он отдал необходимые распоряжения, а потом предложил:
- Давайте перекусим.
Кухни отставали. Группа офицеров устроилась между уцелевших стен полуразрушенного дома, доставая из сумок взятые с собой припасы. Это был отдых, временное затишье, может быть, даже ночлег.