Целую неделю Поль учил Луизу плавать. Они вставали пораньше и, оставив Мириам с детьми плескаться в маленьком бассейне при отеле, отправлялись на пустынный в этот час пляж. Ступив на полосу влажного прибрежного песка, они брались за руки, входили в воду и долго шли вперед, глядя на горизонт. Они шли, пока пальцы ног не отрывались от дна и тело не всплывало. В этот миг Луизу неизбежно охватывала паника, которую она была не в силах скрыть. Она вскрикивала, и Поль понимал, что надо сжать ее руку еще крепче.
Вначале он стеснялся прикасаться к Луизе. Когда он учил ее лежать на спине, одной рукой поддерживал за шею, а другой – за ягодицы. Тогда у него в голове мелькнула идиотская мысль, едва не заставившая его расхохотаться: «У Луизы есть задница!» Луиза, лежа у него на руках, дрожала всем телом. Раньше он не обращал внимания на ее тело, причисляя Луизу к категории детей или обслуживающего персонала. Если он и смотрел на нее, то никогда ее не видел. А ведь она далеко не уродина. Полю казалось, что он удерживает ладонями куколку. Из-под купальной шапочки, которую купила ей Мириам, выбились пряди светлых волос. От загара на щеках и на носу проступили крошечные веснушки. Поль впервые заметил, что ее лицо покрыто тонким светлым пушком, как у только что вылупившегося цыпленка. Но в то же время в ней было что-то по-детски невинное, что не позволяло почувствовать к ней явное влечение.
Луиза смотрела на пальцы своих ног – как они ступали по песку, как их начинала лизать морская вода. Пока они плыли на корабле, Мириам рассказала, что в давние времена остров Сифнос был обязан своим процветанием подземным залежам золота и серебра. Луиза решила, что искорки, вспыхивающие на камнях, которые просвечивали с морского дна, и есть крупицы драгоценных металлов. Прохладная вода дошла ей до бедер. Поднялась до лобка. Море было спокойным и прозрачным. По водной глади не пробегала даже слабая рябь, чтобы ткнуться Луизе в грудь и напугать ее. На берегу, у самой кромки прибоя, возились под неусыпным родительским взором малыши. Вода дошла Луизе до талии, и у нее перехватило дух. Она подняла голову к неправдоподобно сияющим небесам. Коснулась тонкими руками своих желто-синих нарукавников с изображением лангуста и тритона и бросила на Поля умоляющий взгляд.
– Не бойтесь! – уверил ее тот. – Здесь ведь неглубоко. Вы стоите на дне.
Но Луиза словно окаменела. Ей показалось, что сейчас она потеряет равновесие и ее засосет в глубину, она с головой уйдет вод воду и будет понапрасну колотить ногами, пока ее не покинут силы.
Она вспомнила, как в детстве один мальчик из их класса упал в пруд, что находился на краю деревни. Прудик был совсем маленький, заросший тиной, и летом от него отвратительно воняло. Дети бегали туда играть, несмотря на запрет родителей и обилие комаров. Луиза стояла, омываемая голубизной Эгейского моря, и думала о черной зловонной жиже и мальчике, которого нашли лежащим, уткнувшись в нее лицом. Впереди замелькали ножки Милы. Она плыла.