У нас тепло. Едва ль за десять лет
В таких условьях разу зимовала:
Днем вечно кутаюсь бывало в плед,
А ночью в глубине полуподвала
На стеклах расцветает бересклет
И воду в чайнике околдовало.
Жаль одного -- по стишии войны
Очистить будем комнатку должны.
И вновь в Никольском! И о стекла лбом бой!
И думаю -- в огне оно гори б
Или шарахни в эту дачу бомбой,
И расползись, как ядовитый гриб,
По швам она -- пускай бы с богом, с помпой, -
Как отлились бы слезы им мои б!
Нет, Вы меня не поняли: в Москву я
Не жажду снова -- не Москвой живу я.
А мыслью, что закончится война -
Куда мы денемся? Приткнемся где мы?
А то что нынче ж кончится она -
Не представляет для меня проблемы.
Силенка-то зело истощена
У нас и немцев. О ее конце мы
Куда подвинемся? Где ждать угла -
Тем боле, что после войны дела
С жильем и пищей станут много плоше,
Чем нынче -- вот что следует учесть.
Уже картошки нет и мяса тоже,
Есть молоко, да не про нашу честь -
По четвертному литр, да и дороже,
Раз в месяц керосин на складе есть,
И разливаю по тазам покуда -
Поскольку вышла вся стеклопосуда.
Как жаль, что Вы не шлете мне вещей:
Мужской пиджак без пуговиц на рынке
Весьма идет за семьдесят рублей,
Калоши старые -- в 60, ботинки
Коньковые с дырами от гвоздей -
За 80, то же по починке
Идет за двести -- ясно отчего -
Ведь в магазинах нету ничего -
Ни пудры нет, ни порошка зубного -
Молчу про нитки и одеколон,
За мылом очереди с полшестого,
Пока не станет пегим небосклон,
И снова -- до восхода золотого
Красавца Феба, ну а нынче он
Сильнехонько натягивает вожжи
И появляется намного позже.
Вы пишете, чтоб избежать нытья,