55815.fb2
Смири в себе порыв безмерной боли,
Коль хочешь, чтоб не сделалось на зло... -
Она сказала: Мысли знаешь что ли? -
И голову укрыла под крыло.
И голову укрыла под крыло,
Как курица, -- и сном ума забылась,
В очах ее вся жизнь остановилась,
И, кажется, что взор заволокло
Молочное тяжелое стекло,
В ней даже сердце медленнее билось -
Действительность в душе у ней дробилась,
Но это было ей не тяжело.
Антон страдал, Антон болел колитом,
Антона в гроб едва не свел понос.
0тец рыдал над сыном, вздоры нес.
В июне ржавчина пошла пиитом:
Антон запхал двенадцать кнопок в нос.
В то лето Ольга ела с аппетитом.
В то лето Ольга ела с аппетитом,
А Павел без. Она ему: Война! -
А он задумчиво: Отстань, жена,
Читай все то, что набрано петитом.
В конце концов, ты над своим корытом
Состарилась, не видеши рожна.
Властям твоя побудка не нужна,
И в ад, и в рай продуманы пути там.
Там знают, како ходеши на двор
И како можеши нутром несытым.
Воочию там видят, что есть сор,
А что есть счастье. Нивы полны житом,
А реки стерлядью. Возможен мор,
Но только маловерам и изжитым.
Себя он маловером и изжитым,
Понятно, не считал и не хотел.
Он в юность тяжело переболел
Костеломой-остеомиелитом
И чудом выздоровел. Был открытым
И жизнерадостным. Он не пил. Пел.
От глупости чужой он торопел,
Вельми смеялся пошлякам маститым.
Своей работе хохотал зело -
Работе каторжной горнодобытчей,
О ней же говорил: Мне повезло! -
Отцовский юмор был в округе притчей.
Но на Руси есть давешний обычай:
Веселых бьют. Но мало помогло.
Веселых бьют -- ему ж не помогло!
Ну а ведь как жестоко изгилялись!
Однажды в луже утопить пытались: