-- Антон меня покинет? -- Ты сказала! -
-- Мой бедный мальчик, видано ли где,
Чтоб до отхода уходить с вокзала?
Ты говоришь, что скоро быть страде?
Но я распоряжений не писала...
Так ниотколи не возьмись нигде!
Так, ниотколи не возьмись нигде, -
Сомлею смертью? Карцинома что ли?
Ты говоришь, сойду на нет от боли?
Бог справедливый, милостивый де?
-- Ирина, Бог бессильный в простоте,
Не разрешающий ни уз неволи,
Ни створов мрака в самой малой доле,
Лишь сотворивый оные и те. -
-- Но что же можешь ты? -- Мне все открыто!
Я разрешенье уз и вечный свет! -
-- Теперь вот так... не понимаю... нет! -
Не понимала, но к нему средь быта -
Насмешливое -- где ты, Вечный Свет? -
Нет-нет и кинет, стоя у корыта.
И не было -- чтоб, стоя у корыта,
Не доходил из горних мест ответ,
Не требуя ни справок, ни анкет,
Но нелицеприятно и открыто.
Не ведает, откуда и дары-то:
Вдруг разверзался в потолке просвет
И в небесах столбился парапет
("А сверху, видимо, теперь дворы-то!"),
И без вопросов говорила суть -
Спасибо мол! И был ответ: До сыта! -
Она: Все мучаюсь! -- И слышит: Жуть!
Терпи, пока все чаша не испита,
Превозмоги, Ирина, как-нибудь.
Не вглядывайся, что ли, нарочито. -
Бывало же и так, что нарочито
Учнет рассказывать и будит смех
У горняя всея, и слышит тех,
И насмеется в них сама досыта.
Смеется, а печаль в ней неизжита -
Не за себя, лишенную утех -
За тех, кто кутается в рыбий мех -
У той -- клешня, а у того -- копыто,
Конечность же -- в какой-нибудь скирде,
А что осталось -- стало на колеса.
И если углядит, хотя б искоса, -
Не может вспомнить о билиберде.
Что есть, то есть -- на нет же нету спроса,
Затребывай войну когоежде!
Ей не забыть войны, когоежде