Узнала страсти белое каленье
И научилась приходить в нужде,
Была свидетель радостной ходе
Сугубо тылового поколенья
На Запад на предмет обогащенья
И возвращенья при хурде-мурде.
Шептала только: Так тебе, Николка!
Счастливый! Ну а этим... каково...
Им -- медленная смерть... без своего... -
И было ей одной смешно и колко,
Одной -- в любые времена, везде -
Отпущеница бысть худого полка.
Отпущеница бысть худого полка
И, отпускаясь, молвила Ему:
Не стану в тягость глазу ничьему,
Не буду праздного добычей толка, -
Но раствори меня как долю щелка,
Особенно Антону моему
Моих агоний видеть ни к чему -
Но распусти меня, как глади шелка;
И сверху слышит: Принято сполна! -
И как пришла пора с землей расстаться,
Ее позвали: Ира! -- И она
Просила как-нибудь еще остаться,
Дабы еще во всем поразбираться
(Тетрадь в порядок не приведена!).
Тетрадь в порядок не приведена,
И ей отселе отойти не можно.
-- Ну, Ира! -- и она Ему: Мне сложно...
Тут, знаешь, изменились времена -
Амнистии задвигалась волна -
Так задышалось... легочно и кожно! -
-- Ну, это, Ира, ты все врешь безбожно -
Ты мальчиком своим приручена.
Брось мальчика! Небось! И то -- подымут! -
-- Могу ли я? -- Ты что -- пристыжена?
Но вспомни: мертвые сраму не имут...
Восхищена же -- как восхищена,
Давай иди скорей, а то не примут -
Так и останешься середь гумна. -
И говорит уж посередь гумна:
Прощай! -- Нет, не прощайте, до свиданья!
-- Ну, хорошо. Тебе я дам заданье:
Проклюнь там, на окошке, семена!
Да, погоди... тебе сказать должна,
Что Бога нет... Есть это... мирозданье -
(Позвали: "Ира!" -- словно на свиданье!)
Она же ни гу-гу -- стоит ясна,
Глаза сияют, золотится челка -