Я шел и в баню, в этот душный плен.
-- Там с Неточкою будет и НН, -
Мне говорила мать. -- О, буду, буду! -
В кипящий пар, в гремящую посуду
Мы попадали с ней -- лоск спин, колен.
-- Ребенок взросл! -- Да он еще зелен. -
Я проникал нахрапом в их запруду.
Подобно негорбатому верблюду,
Не знавшему об игольных ушах,
Я с холода летел на всех парах
В компанию совсем иному люду -
Как дух, что, кинув тело впопыхах,
Мчит встречь сиянью, зуммерному гуду.
Кто встречь сиянью, зуммерному гуду,
Покинув тела надоевший плен,
Вступал в Эдем, тот знает, что со стен
В туман там сороковка светит всюду.
На каменных полках он зрит посуду,
И совершенно необыкновен
В его очах блеск кипятков и пен -
И всякий раз обвал воды по пуду.
И там, под сороковкою одной,
В сообществе влажноволосой дамы,
Он, Бог даст, и увидит пред собой
Очьми, что видеть прошлое упрямы,
Ту деву, что когда-то подле мамы -
Прочь отошла, не сокрушась душой.
* * *
Не знаю, что вдруг сделалось с душой
Второго пятилетья на пороге,
Когда растут вещественные ноги,
А за спиной незримых крылий бой.
Когда то и другое за собой
Тебя таскает: ноги на уроки,
А крылья -- прочь от скуки, и в итоге
У ног случается нередко сбой.
И там, и сям встречаешь ты повсюду,
Махнув рукой на мерзостный звонок,
Владельцев крылий и служивцев ног -
Подвластных зуду, подотчетных блуду, -
Летящих -- кто на пасмурный урок,
Кто встречь сиянью, зуммерному гуду.
Ах, встречь сиянью, зуммерному гуду,
Читатель милый! Все слепит -- но встречь!
Прикажут нам с уроков не потечь,
Где и язык, и чувства -- по талмуду?
Где по приветствию, как по прелюду,
Глаголом сердце норовят припечь,
Где над задачником себя увечь