Уставленных кубоидом домов,
Конкретно воплощающих земссуду.
С горы по кровеносному сосуду
Катит трамвайчик с воем тормозов,
Ему навстречу от пустых дворов
Окно мужшколы. -- Уф, устал, не буду! -
-- Кто изъяснит Жидкову многочлен? -
Лес рук в каком-то благостном угаре.
На этот раз и двоечник в ударе.
Подлец, он знает и про миоцен!
Взад смотрят сострадательные хари -
Миг совершенно необыкновен.
И тем обыкновенно совершен.
Для выявленья глупости Жидкова
Отличник Роба говорит полслова,
Косясь в окно, проказливо, как щен.
Учитель знаньем Робы восхищен -
Он попросту не ожидал другого.
Что ж, сукин сын Жидков, молчишь ты снова,
И Робою самим не наущен!
Нельзя, а то тебя бы палкой, палкой!
По жо... по заднице, чтоб был степен!
Он не степен -- запуган, отупен,
Тяжел на слово, даже со шпаргалкой.
Пока все выложатся в спешке жалкой -
В его глазах блеск кипятков и пен.
В его глазах блеск кипятков и пен,
В ушах гром осветительных раскатов.
Внизу -- в долину выпавший Саратов -
Кирпично-красных, грязно-белых стен.
Уходит дождь с охвостьем сизых вен,
И парит так, что реют вверх со скатов
Гранитовые черепа Сократов,
И белый свет в семь красок расщепен.
Осадков? Да. Вот по такому блюду.
(Он руки округлил у живота.)
Хохочет грамотная босота.
-- Ты в миллиметрах! -- О, как можно -- к чуду! -
Что не нелепица -- то немота.
И всякий раз обвал воды по пуду.
-- Что слово -- так обвал воды по пуду -
Грохочет класс, нас хохот валит с ног.
Но вместе с тем, хороший русский слог,
Он славно видит -- отрицать не буду.
Да вот еще -- сейчас для вас добуду...
Вот -- Our teacher, isn't he a good dog? -
Ведь это, знаете ль, прямой намек
На личности, тут нечто есть в осуду. -
-- Не вижу. Вижу, что намек смешной: