Как этот луч из глубины веков
Меня смущает! Анадиомена!
Она прозрачней, чище, чем Селена,
Что из перистых смотрит облаков.
Вот тетя Ира без обиняков! -
Не чересчур проста, но не надменна,
Селены ниже, но вполне надпенна -
Вне всякой дымки, вне любви, вне ков.
Еще не Тетушка, уж не Ирина
Михайловна! -- а шаг не пустяков
К прозванью "Тетушка" -- как ни смотри на
Различье меж букетов и пуков
С лилеей нежной полевого крина,
Сияющего там, вне облаков.
Ах, тетя Ира -- там, вне облаков,
Теперь Вы светите -- непостижимо
И невозможно как недостижима -
А я смотрю отсюда, я, Жидков -
Жидков Антоша, а не Жидюков,
Как на поверках врут невыносимо, -
Иль это имя так произносимо? -
Ответьте тихим языком листков.
А у самих у них -- глухой я что ли -
Что за фамильи? Произнесть Вам? Нет?
Нет?! Ладно, ладно, знаю, что, не след -
Ей-богу, там нет только до-ми-соли! -
И отвечает тихой дрожью свет -
Свет Анадиомены в каприфоли.
Свет Анадиомены в каприфоли
Томителен и влажен. Ах, теперь
С разбега в Хомутках сорвать бы дверь,
Почуяв резкий ветер в окна -- с воли.
Перегоняя тень свою мне б в поле
Храпя нестись -- как будто дикий зверь -
Чтоб где-то промеж ног мелькали Тверь,
И Хохлома, и Витебск, и Ополье.
Так нет же! Не такая мне звезда
Теперь! Мне предстоит собой в неволе
Тихонько сублимироваться, да!
Забыть все то, чем некогда кололи,
В чем столько было правды и вреда,
И врать с сугубой точностью буссоли.
С сугубой, честной точностью буссоли
Мои глаза устремлены к Москве -
Гоню ли мяч по срезанной траве
Иль ем картошку мятую без соли.
Мету ли мусор в выпачканной столе,
Копаюсь ли в постелишной хиве,
А глаз уж ищет за окном в листве