Обязанный приростом и расцветом,
Мог ли судить наш ящер по приметам,
Что Север разочтет его пургой?
Вот вам ответ: не мог судить нормально,
Поскольку ящер наш не сноб -- дурак
И, в вихре чувствий и скандальных драк,
И сам он полагает, что скандально
Искать в просодии укрытья, так
Как это значит жить асоциально.
Ну что ж? А мы живем асоциально,
Почти вне времени и вне пространств,
Себя избавив от непостоянств
Погоды, воспитуемой журнально.
И право -- действуем не машинально -
Без громких выпадов и тихих пьянств,
Без панибратств, короче -- без жеманств,
Не приспособившись, а изначально.
Ну мы -- не мы, а просто я -- изгой
От ваших брашн -- весь скупость и вторичность,
С температурой тела -- но другой,
Не пляшущей -- простите околичность! -
То ль единичность, то ли просто личность -
И это нам позволят век-другой.
Продлилось бы такое год-другой, -
Я говорил весной 56-го -
В конце десятилетия второго,
Готовясь к жизни взрослой и другой.
Но стоило мне в августе ногой
Ступить на рижские брусчатки -- снова
Я вспомнил ширь Воронежа родного,
Поросшую серебряной кугой.
Ах, как нескладно вспомнил и печально -
Водимый отупляющей муштрой,
Но с мыслью, мыслью -- там, безбрежно дально.
И рассыпался, словно навий, строй
Моей почти невинною игрой,
Награвированной в мечтах наскально.
Где вы, мои мечты, резцом наскально
Награвированные в те года?
Им не увидеть света никогда:
Они погибли, как пришли -- скрижально.
Неподневольный беготне, дневально
Я вел их -- редко, но в ночи всегда,
Покуда не пришла водой беда -
От жуковщины, лазавшей журнально.
Какой тяжелый ледниковый год -
Те, кто кончал со мной, почти повально
Тогда оставили -- казармы рот,
А многие -- и жизнь, как тривиально.