Бродить по поэтическим вокзалам.
Не обижайтесь, что в одно с вокзалом
Я ваш роман облыжно увязал -
Вся жизнь у нас -- не правда ли -- вокзал,
Вот только мы сидим по разным залам.
Вас, видимо, сочтут оригиналом,
И, чтоб ваш стиль тихохонько линял,
Сошлют, куда Макар их не гонял
Своих телят, -- известным вам каналом.
Потомки их вас о бок с Ювеналом
Должны поставить -- и на этот счет
Не ошибутся -- ваша боль не в счет.
Теперь вы выглядите непристалым
Судьей их мелких дрязг, но это в счет
Того, что зрелость вас нашла усталым.
Но стих ваш я не назову усталым,
Отнюдь, -- в нем некий нерв, хоть не везде,
И ваша птичка все еще в гнезде,
Но полетит, и дело здесь за малым.
Что до героев ваших, я б сказал, им
Недостает движения нигде.
Ах, только ваш язык один -- вот где
Вы подлинно один за перевалом! -
А Лейцина мне: "Sie sind nicht so scheu -
Wie ich mir fruher vorgestellet habe:
Es geht hier um die Weltsicht, um die Gabe.
С ней проболтали в паузе большой.
Довольно мне, на первый раз хотя бы.
О, эта немка -- женщина с душой!
* * *
Скажите мне, быть может, за душой
Моей уже давно пора послать им -
Тем существам, кому оброк мы платим,
Когда -- не ясно, но всегда душой.
Все говорят, был жар и пребольшой,
И, что, лишь только потянулось затемь,
Я от него стал бегать по кроватям
И пойман был по беготне большой.
Меня ловили, говорят, кагалом,
Но так как в беге я пока силен,
То взяли лишь забросив одеялом.
-- Ну, батенька, вы скачете, как слон! -
Сказал добрейший Понт. -- Он утомлен,
Хоть стих его не назовешь усталым.
Нет, стих ваш я не назову усталым... -
Он помолчал. -- При чем же здесь и стих! -
Сказал я злобно, но тотчас же стих,
Подломленный температурным валом.
Я на него косился буцефалом: