Лишишься этой, как лишился той.
Но пусть язык твой чудной немотой
Скорее расцветет, да не подашь ты
Себя носителям нечистой жажды,
Испив, да не попрут тебя пятой.
Ты и друзья твои пусть бегом ланей
Летят от сборищ их к себе, в себя -
Лишь о единой истине скорбя,
Ревнуя лишь о ней у Иорданей,
Ее лишь ненавидя и любя,
Блестящую алмазом чистых граней.
Блестит алмазом осиянных граней
Она, принадлежащая тебе,
Все прочее, прекрасно по себе,
Годилось бы для русских глухоманей... -
-- Отец, ужли для Тул и для Рязаней
Не порадеем? -- Только на дыбе.
Ты знаешь, я и в лубяной избе
Подчас бежал застолий и компаний.
В Рязани, как на войсковой постой,
Глядят на толкотню идеологий:
Смущает жителей их быт убогий.
Полно посуды, но живот пустой,
Хотя вполне по мне вид горниц строгий,
Протертых тряпкой чистой, но простой. -
-- Отец, ведь русский человек -- простой,
А ты непрост, ты вежливо критичен,
Быть может, даже космополитичен,
Тебе, конечно, труден наш застой.
Но где не встретишься ты с маятой,
С презрительным цинизмом зуботычин,
Где б солдафонства глас не так был зычен,
И где б народом управлял святой. -
-- Сынок, живем мы в мире стертых граней
Межгосударственных, пожалуй, здесь
И перепад: то -- город, а то -- весь.
И родина теряет смысл свой ранний:
Что нам отечество -- не мир ли весь,
Везде, где есть окно горшку гераней! -
-- Отец, весь ужас в том, что вид гераней
И европейство мудрого скопца
Нам не способны заменить отца
Холодным блеском чистых филиграней.
В лесах каких Колумбий и Кампаний
Смогу пройти, не потеряв лица,
Где встречу я не честные сердца,
А сердце, свернутое в рог бараний?
Поэтому пред выбором не стой:
Что ненависть твоя -- с моей любовью! -