Но, если хочешь, заклинаю той,
Поскольку рядом, с вечной обиновью,
И вечность заклинает -- пустотой. -
Задумчиво взойдя над пустотой,
Луна глядит на тихую равнину,
Лаская то подростка, то мужчину
Улыбкой света, грешной и святой.
Пусть смысл речей их, вовсе не простой,
Невнятен был бы даже и раввину,
Приятен он отцу и важен сыну,
Их взгляды полны нежной добротой.
Еще скорее поздно, нежли рано,
И потому и старший, и меньшой
Идти и мыслить могут невозбранно -
Порвав на время с нужной томашой,
Беседуя любовно и пространно,
Как муж и муж с младенческой душой.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Пятнадцать
сократических диалогов
на тему
иудейского псалма
сонетная корона
При реках Вавилона -- там сидели мы
и плакали, когда вспоминали о Сионе.
На вербах посреди его повесили мы
наши арфы...
***
Чужим рекам мы наши слезы лили
О родине давно забывшей нас
Презрев звезду надежды в этот час
Мы наши арфы вербам поручили
Могли ль мы петь осилившей нас силе
Цветы темниц смочив их влагой глаз
Простые наши песни без прикрас
Мы как и судьбы обрекли могиле
Но пусть прилипнет к горлу мой язык
Когда тебя я вспоминать не буду
Тебя веселья моего родник
Пусть почернеет день когда забуду
Я моего врага веселый лик
И ненависть стенаньем не избуду
I. Антигона
Я ненависть стенаньем не избуду
К богам, мой Полиник, мой Этеокл,
Пусть клекот мой, как волглый мякиш, клекл
И хрипл, как бы не мой, а взятый в ссуду.
Как стук костяшкой пальца по сосуду
Надтреснутому, чей облив надтекл,