Запястью, побелевшему жестоко.
Все тихо -- ни притока, ни оттока.
Как изумительно мерцает глаз!
Ах, если бы не мух веселый сглаз
На соты стен с торчащею оливой,
То глаз бы, в самом деле, был счастливый.
Он не счастлив, но не несчастлив. Нас
Без огорченья видит, терпеливый,
Как этот страшный светоносный час.
Как этот страшный светоносный час
Над этой Богом кинутой равниной,
Оставлен женщиною и мужчиной,
Глядит печально одинокий глаз... -
-- Сократ, нам кажется, что этот глаз
Уже не парный орган, а единый, -
Пусть он скорей второю половиной
В своем проеме явится для глаз. -
-- Да, ибо видеть вас не научили
Полусокрытое и те ряды
Меж каплею и каплею воды,
Что миг от мига в часе отличили, -
Однако в этом нет большой беды,
Тревогам чьим зачли и поручили.
Тревогам чьим зачли и поручили
Наш жалкий мозг? Волненьям суеты
Иль света? Приключеньям нищеты,
Подобной грубому бруску в точиле?
Кого когда невзгоды научили?
Кого отторгли в звук у немоты?
Кого поставили в виду меты?
Кого несчастьем вдрызг не промочили?
Кто нищенством не наслаждался всласть,
Чей ум -- нежнее, чем порок иль власть,
Безумства голода не искусили?
Кто вожделеннее, чем в славе пасть,
Не жаждал в безызвестности пропасть,
Чудовищной не подпадая силе?
Чудовищной не подпадая силе,
Готовой расплощить живой улов,
Стоит ребенок, хил, большеголов,
Каким на свет явиться напросили.
К тому ж его как будто раскусили:
Вдоль тела, словно хлеб, он преполов, -
Шрам, поделивший надвое, лилов,
Сам полу -- в свете, полузагасили.
И левый глаз, что так собой угас -
Добыча тени, ночи порожденье, -
Полупонятье и полувиденье.
И льется беспощадный яркий час