Блаженный дух, торча перстом в солиле? -
Сего не знамо. Мякоть ананас
Золотосокую и тук говядов,
Окорока свиных и конских лядов -
Конечно, лопает наш патронас.
А будет ли отведать наших ядов, -
Недоуменьем изъерзало нас.
Недоуменьем изъерзало нас,
Что и божественному провиденью
Быть ближе к своему произведенью
Мешает их Олимп или Парнас, -
Что им пришло покинуть их оаз
И, словно рядовому привиденью,
Многоочитому являться бденью -
Чтоб стать со всеми прочими на аз.
Сечась лучом или дождем мочась,
Таких, почти что азбучных, омег ли
Они бы, сидя у себя, избегли
И шастали бы по верху, лучась,
Заочно нас обыгрывая в кегли,
Пока сумерничать не каплет час.
Пока сумерничать не капнул час,
Богам живется веселей, чем людям, -
Мы их за это осуждать не будем,
Особенно потом, но и сейчас.
Поздней им скажут: Подана свеча-с, -
И мраморная дрожь пройдет по грудям,
И мы, мы ничего им не забудем,
Припомним каждый человеко-час.
Ну, а пока... они нас отличили,
Как взыскивают боги: се грядут! -
Кобылы в ужасе ушми прядут.
Жуки слышнее в дубе заточили.
Гремят в кимвалы и кричат: Идут! -
Кому бряцать и кликать поручили.
Кому бряцать и кликать поручили,
Тот рад бездельничать. Бросают фрахт
Суда, и поднимаются из шахт
Все те, кого мы в шахтах заточили.
Мы, правда, их слегка переучили
На пахту в недрах мозглых гауптвахт, -
Бросают вахту и бегут от пахт,
Которых не успели, не всучили.
Вон, как глаза от света закосили,
Вон, как, не скалясь, улыбнулся рот,
И волос с них теперь не упадет.
От эманации земли вкусили,
Сполна вкусили, и не смерть их ждет,
А чистый пух земли, где отдых в силе.