Х. Платон
Ты постоянен в этом не избуду
В зачине, как и в фабуле речей,
Как если бы полдюжины ткачей
Миткалевое ткали не избуду.
И ты готов начать нам с не избуду
Из полуста отмычек и ключей,
Не отмыкавших речек и ключей
С тех пор, как спор сознанья не избуду.
Но объясни, зачем твой выбор пал
На гласный ряд, которым наделили,
Отдавши букву "а" в распил на пал?
Не оттого ли соль речей в солиле
Мне рот дерет, как будто в ересь впал,
Ну, сколько б прочие воды ни лили?
Ну, сколько б прочие воды ни лили,
Ответь мне попросту про знак, про строй,
В котором услаждаешь ты игрой
Тех, кто с тобой их путь определили. -
-- Отвечу, даже если б вы молили
Меня смолчать на ваш вопросный рой,
Он крови истеченье, геморрой
Души, ее же хламом завалили.
Итак, зачем из спектра звуков в нас
Я изнимаю сломанную птицу,
Судьбе оставив остальное в нас,
УОАЭИ малую частицу,
Средь галок, горлинок, щеглов -- утицу,
Печалящую бедностию нас.
Печалящая бедностию нас
Не столь бедна, как кажется, так ворот,
Чем незначительней, тем меньше порот,
Хоть невполне устраивая нас.
И, точно гласный мир, поющий в нас,
В нас зиждется согласный с нами город,
Отлаженный, вполне отличный хор от
Пространства многоликого вне нас.
Попробую ли вам явить тотчас
То, что в начале слышно как шипенье,
Как всплески, бульканье, вослед лишь -- пенье -
До нас и после нас, но и сейчас, -
Лучей неразличимое кипенье -
Высокой алгебре подвластный час.
Высокой алгебре подвластный час,
На самом деле миг ничтожно малый,
В начале фиолетовый иль алый,
Лишь после белизной лучистый час.
На бесконечности отрогах час,
Как бесконечность, сам велик, пожалуй,