Тебя вернув, вновь жизни не впечили.
Мы мудрости не чрез тебя ль вкусили,
Не ты ль нам истины раскрыл притвор,
Ученики ль мы? Сборище притвор -
Когда бы вскачь тебя не уносили
Прочь от опасности. Наш договор,
Сократ, не правда ль, и теперь ведь в силе?
Сократ, не правда ль, и теперь ведь в силе
Наш уговор? Он жизнию скреплен,
И коль ты колебаньем одолен,
То ты ведь можешь подчиниться силе?
-- Ну да, Критон, я уступаю силе
Ума, пускай он злобою кален,
Колико будет он определен
По недвусмысленной разумной силе.
Так, совести твоей похвален глас,
Поскольку в ходе кратком либо долгом
Его теперь мы согласуем с долгом.
Но если нет, тогда он просто лаз,
И тем досадней он, чем в боле долгом
Затвердии явился нам на глаз.
В затвердии явился нам на глаз
Позыв бежать от смертных мук теперь же.
Давай-ка взвесим, о Критон, что тверже -
Смерть очная иль эта жизнь за глаз.
Конечно, жизнь, она, на первый глаз,
Побасче смерти, повкусней, постерже, -
Судьба как ни калечит, все не вмер же,
Все корчишься, корячишься на глаз.
Не жизнь в себе, однако, хризопрас,
Но смысл есть в жизни, прожитой со смыслом,
Начатой и закончившейся враз.
Не надобно лишь мыслить с видом кислым,
Чтоб стал ты рычагом иль коромыслом,
А думать надо проще, без прикрас.
А думать надо проще, без прикрас
О том, что мы -- два старых человека -
На площадях вещали в пику века,
Критон, с тобою порознь и зараз.
Мы, правда, обличали их, зараз,
Предупреждая их, что баба нека
Спалит их город, скипячая млеко,
А может -- и поджаривая зраз.
Но се не есть резон, чтоб мы погили
Вдали законов их и их окон,
Хотя б ни в тех, ни в этих зги не згили.
Подумай, нам ли щас вводить закон,
Чтоб сматывать свой кокон в час, как он
Нас приближает, видимо, к могиле.