Все остальное ерунда и гиль.
Так вот. Как бы они не отказались
Принять на веру этот странный "штиль",
Не заключив о нем, что "аморалис".
-- Но он отнюдь не враг, не диссидент...
-- Но стих его содержит... прецедент.
-- Усвоенный им "штиль" не больно ловок, -
Прервала гостя Тетушка сейчас, -
Но не содержит никаких уловок,
Направленных на разоренье масс...
-- Но в нем такая пропасть подтасовок!
Взревел уж гость. -- Я вам повем зараз:
Где он берет столь женщин озверелых
И пишет! Где он только усмотрел их!
Не может мать столь зверьей бабой быть!
-- Мать никогда другою не бывала!
-- Не может женщина волчицей выть!
-- На памяти моей она вывала!
-- Не станет сына мать до крови бить!
-- Представьте все-таки: она бивала!
-- Так что ж она -- крутее кипятка?
-- Отнюдь! Она прекрасна и кротка!
-- Как может быть она небесный ангел
При жутком обращении с детьми!?
-- Да мой племянничек-то бес, не ангел, -
Сказала Тетушка, -- вот черт возьми!
Не Пушкин, сукин сын Дантес, не ангел,
А кое-что похуже, в толк возьми,
Товарищ! (если с князем: "Вот в чем дело,
Князь! Что вы смотрите остервенело?").
В душе он, видите ль, аристократ,
А внешне скромен и благовоспитан, -
Да нам-то что с того? Покойный брат
Следил, чтобы, премудростью напитан,
Не стал он, Бога ради, как Сократ
И приобрел чтоб пролетарский вид он.
Но вы представьте: этот эрудит
Не метит в враны! В соколы глядит!
Какой-то Датский принц, какой-то Гамлет,
Носящийся с отравленным отцом,
Которого сковал не по годам лед,
И в собеседованьях с мертвецом
Он черпает подпору... Сколько вам лет?
Вам за шестьсят? Двенадцать и с концом!
В двенадцать лет кто не бывал принц Датский?
Бесспорно, взрослый вид, но ум -- дурацкий!
Вы приведете веский аргумент,
Что в этом возрасте или чуть позже
Дивизией командовал Дик Сэнд