Да каб для одного! Для обоих!
Из коих оба временно в комплоте...
Ты рвешься к власти... Вобрази на миг
Кошмар допросов... мошкару в болоте!
Ну, предположим, ты успел, ты стал!
В тебе все сердце, а ведь не металл!
Скажи, ты мог бы видеть вдовьи слезы
Без содроганья? Отправлять в расход?
И в страшные российские морозы
Благословлять казачество в поход
С трибуны Мавзолея? Грезы! Грезы!
От грез, читатель, нам один расход.
Негрезлив будь! Будь весел и кристален!
Не выйдет... не пытайся быть как Сталин.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ
Читатель, милый, очень любишь книг?
Ну, тех, что собираешь по подписке
В своей квартире по месту прописки,
Покоя не даря себе на миг?
Тех, к коим, чуть увидел, уж приник,
Которые, не подвергая чистке,
Ты выстроил для совести очистки
В шкафу, что, как столь многие, безлик.
Ну, в том, на коем выставлены вазы?
Еще шепча: Все суета сует! -
Ты громоздишь на песнопенья сказы,
Которые пора снести в клозет...
Похвал в сем сердце не ищи -- их нет,
Страшусь тебя, бегу я, как заразы.
Какой в свой дом не тащишь ты заразы?
Я не имею здесь в виду их суть,
Хоть и она, благонадежен будь,
Являет редко перлы и алмазы.
Но повести, романы и рассказы
Меж пухлых строк своих скрывают жуть
Унылой болести какой-нибудь,
Какой томятся все еще Евразы.
Поверь -- печатный том есть род турбазы
Для молей, тараканов и клопов,
Животных, любящих сухие пазы
В твореньях корифеев и столпов.
Так если ты не моден, не хипов,
Не блазнись на Марго и Рюи-Блазы.
К чертям твои Марго и Рюи-Блазы!
Возьмем Аксенова -- какой в нем прок?
Хоть он в чужом отечестве -- пророк,
Подумаешь -- глоток карбоксилазы!
Нам эмигранты вовсе не указы:
Нам кажется, в них скрытый есть порок