Работа у меня теперь другая,
Я зону инспектирую труда, -
Брожу на воздухе, что неизменно
Мне по душе и для здоровья ценно.
На Север наконец пришла весна,
Мы крепко чувствуем ее дыханье.
В Коряжме объявилася она
Сегодня в полночь в Северном сияньи,
Да так, что рот раскрыл я сполусна -
Свеченье, шастанье и полыханье.
Вообрази прожекторов пятьсот,
Их свет торопко по небу бредет -
Все на Восток, а то -- назад с побыва.
А то в каком-то месте вспыхнет свет -
И так и ждешь неслыханного взрыва,
Но только тишина и весь ответ.
Одно безмолвие велеречиво,
Ему, пожалуй, и названья нет,
Я ничего не знаю в этом роде -
И все при мягкой, в общем-то, погоде.
И вот стоишь в снегу, и целый час
Тебя фонтан небесный услаждает,
Как сумасшедший по небу мечась,
Он вдруг к Звезде Полярной воспрядает,
Вдруг застывает, в вышине лучась,
И вдруг уходит, то есть пропадает,
Как будто ты вообразил себе.
И мысль ко мне приходит о тебе -
Как будто из небесных ты явлений.
Иду в барак, ложусь в постель и сплю -
Но нет тебя средь прочих сновидений,
Которых я с досадою терплю,
Покамест утро не придет для бдений
И печку берестой не оживлю,
И, всей великой Родине на благо,
Не встанет населенье желдорлага.
Затем я ухожу чинить набег -
Следить, чтоб зэки воровали в меру,
И заключенный тоже человек,
И с вольного он перенял манеру
Что плохо -- утянуть и спрятать в снег,
Чтобы, перепродав, проесть, к примеру.
Меня тотчас манят к себе в жилье
Завхозы, там, и прочее жулье -
Кормить ворованным и утаенным.
Но я, Иринушка моя, стыжусь.
Когда не я -- то кто же здесь закон им?
И вот за стол я с ними не сажусь.
Я, хоть наголодался всласть по зонам,