55815.fb2
А жил бы я и здесь по-человечьи,
Когда б смотрел вполглаза штучки где чьи.
У них и водочка припасена,
А раз сморгни -- дойдет и до жаркого.
Да мне она вот так-то не нужна,
И молочком собьюсь -- ну что ж такого!
Но, милая, какая здесь весна!
Как тянет воздушком с края родного!
Весенним солнушком одним с тобой
Дышу -- моей мечтою голубой.
Когда бы ты могла теперь поверить,
Как с каждым днем мне здесь все тяжелей
Свободные снеги шагами мерять,
Как холодней -- чем в воздухе теплей,
Как исстрадался, извелся я -- смереть!
Как боль, нещадная из всех болей, -
Отсутствие тебя, твое безвестье -
Меня томит, как страшное предвестье.
Могу ль, Иринушка, забыть сейчас
Я праздник наш -- Парижскую коммуну!
День достопримечательный для нас.
Ах, все я потоптал, подобно гунну,
Напасти сколько для тебя напас!
Кому повем теперь мою тоску, ну,
А были ведь и радости! Как быть,
Но только их нельзя никак забыть!
Путь, нами пройденный, воспоминая,
Я резко осудил себя особ,
Иринушка моя, моя святая,
За пошлую размену на особ,
За ложь раба привычки Николая -
Когда б не каторжное колесо б,
Как смыл бы я теперь с себя все пятна -
И горестно то мне и непонятно!
Теперь поверь, что нет меня честней, -
Но как проклятье прошлого искупишь,
А здесь я изведусь всего верней,
Теперь и в Партию назад не вступишь -
Смотри, ведь провинился и пред ней,
А в чем -- не ведаешь, лишь очи тупишь
С сознательной, нелегкой простотой
Перед тобой -- оболганной мечтой.
Так, исключен из жизни, исковеркан,
И не Максимов, а ходячий труп,
Событьями, что бритвою, исчеркан,
Весь обесцененный, что рваный руп, -
Взирай теперь небесный фейерверк, он,
Хоть и красив, -- не стянет рану в струп.
Не правда ли -- не в свете светопада ль