— Да уж это,— говорит,— не беспокойтесь.
Согласились и по рукам ударили.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Началось у них пари еще в Твердиземном море, и пили они до
рижского Динаминде2, но шли всё наравне и друг другу не уступали
и до того аккуратно равнялись, что когда один, глянув в море, увидал, как из воды черт лезет, так сейчас то же самое и другому объявилось.
Только полшкипер видит черта рыжего, а левша говорит, будто он темен, как мурин3.
Левша говорит:
— Перекрестись и отворотись — это черт из пучины.
А англичанин спорит, что «это морской водоглаз».
— Хочешь,— говорит,— я тебя в море швырну? Ты не бойся — он
мне тебя сейчас назад подаст.
А левша отвечает:
— Если так, то швыряй.
Полшкипер его взял на закорки и понес к борту.
Матросы это увидали, остановили их и доложили капитану, а тот
велел их обоих вниз запереть и дать им рому и вина и холодной пищи, чтобы могли и пить и есть и свое пари выдержать,— а горячего студингу
1 П а р е й — пари.
2 Д и н а м и н д е (Дюнамюнде) — старое название порта Даугавгрив а — в устье
реки Даугавы.
3 М у р и н — негр.
42
с огнем им не подавать, потому что у них в нутре может спирт за-гореться.
Так их и привезли взаперти до Петербурга, и пари из них ни один
друг у друга не выиграл; а тут расклали их на разные повозки и повезли
англичанина в посланнический дом на Аглицкую набережную, а левшу —
в квартал.
Отсюда судьба их начала сильно разниться.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Англичанина как привезли в посольский дом, сейчас сразу позвали
к нему лекаря и аптекаря. Лекарь велел его при себе в теплую ванну
всадить, а аптекарь сейчас же скатал гуттаперчевую пилюлю и сам
в рот ему всунул, а потом оба вместе взялись и положили на перину
и сверх шубой покрыли и оставили потеть, а чтобы ему никто не
мешал, по всему посольству приказ дан, чтобы никто чихать не смел.
Дождались лекарь с аптекарем, пока полшкипер заснул, и тогда другую гуттаперчевую пилюлю ему приготовили, возле изголовья на столик
положили и ушли.
А левшу свалили в квартале на пол и спрашивают:
— Кто такой и откудова, и есть ли паспорт или какой другой тугамент?
А он от болезни, от питья и от долгого колтыханья так ослабел, что
ни слова не отвечает, а только стонет.
Тогда его сейчас обыскали, пестрое платье с него сняли и часы
с трепетиром, и деньги обрали, а самого пристав велел на встречном
извозчике бесплатно в больницу отправить.
Повел городовой левшу на санки сажать, да долго ни одного
встречника поймать не мог, потому извозчики от полицейских бегают.
А левша все это время на холодном парате ' лежал; потом поймал городовой извозчика, только без теплой лисы, потому что они лису в санях в
таком разе под себя прячут, чтобы у полицейских скорей ноги стыли.