Я в постели с Кортни. Луис в Атланте. Кортни поеживается, прижимается ко мне, расслабляется. Перекатившись на спину, я приземляюсь на что-то твердое и покрытое мехом. Пошарив под собой, обнаруживаю черного игрушечного кота с синими глазами из самоцветов, которого, мне кажется, я видел в F.A.O. Scwarz, когда ходил за покупками на Рождество. Не зная, что сказать, выдаю, заикаясь: «Лампы Tiffany… снова входят в моду». Я едва различаю ее лицо в темноте, но слышу вздох, тягостный и тихий, звук открывающейся бутылочки с таблетками, она ворочается в постели. Бросив кота на пол, я встаю и иду в душ. Сегодня утром «Шоу Патти Винтерс» было посвящено красавицам-подросткам – лесбиянкам, которые оказались такими эротичными, что я был вынужден задержаться дома, – пропустил собрание и дважды сдрочил. Скучая, я побродил по Sotheby’s. Вчера вечером ужинал с Жанетт в «Шезлонгах», она казалась усталой и мало ела. Мы взяли на двоих пиццу за девяносто долларов. Вытерев насухо полотенцем волосы, я надеваю халат Ralph Lauren, возвращаюсь в спальню, начинаю одеваться. Кортни курит сигарету, смотрит «Поздней ночью с Дэвидом Леттерманом», звук включен тихо.
– Ты мне позвонишь перед Днем благодарения? – спрашивает она.
– Может быть. – Я застегиваю рубашку, размышляя, зачем я вообще сюда пришел.
– Что будешь делать? – тихим голосом спрашивает она. Как нетрудно догадаться, я отвечаю коротко:
– Ужинаю в «Речном кафе». Потом, возможно, «Au Bar».
– Хорошо, – бормочет она.
– А вы… с Луисом? – спрашиваю я.
– Мы должны были ужинать у Теда и Мауры, – вздыхает она. – Но я не думаю, что мы к ним еще пойдем.
– Почему? – Я накидываю черный кашемировый жилет от Polo, думая: «Ах, как интересно».
– Ну, ты же знаешь, как Луис относится к японцам, – говорит она, ее глаза стекленеют.
Она недоговаривает, и я раздраженно замечаю:
– Ну, логично. И что?
– В прошлое воскресенье Луис отказался играть в вопросы и ответы у Теда и Мауры, потому что у них акита. – Она затягивается сигаретой.
– Ну и… – Я медлю. – Что дальше?
– Поиграли у меня.
– Никогда не знал, что ты куришь, – говорю я.
Она улыбается печально, но туповато:
– Ты просто никогда не замечал.
– Ну ладно, я виноват, но несильно. – Я иду к зеркалу Marlian, висящему над столиком тикового дерева Sottsass, чтобы проверить, не перекошен ли узел на моем галстуке от Armani.
– Послушай, Патрик, – с усилием произносит она. – Мы можем поговорить?
– Ты великолепно выглядишь, – вздыхаю я, поворачивая голову и посылая воздушный поцелуй. – Тут не о чем говорить. Ты выходишь замуж за Луиса. На следующей неделе.
– Правда, странно? – саркастически спрашивает она, но в ее голосе звучит надежда.
– Читай по губам, – говорю я, поворачиваясь обратно к зеркалу. – Ты великолепно выглядишь.
– Патрик?
– Да, Кортни?
– Если мы не увидимся до Дня благодарения… – она смущенно останавливается, – хорошего тебе праздника.
Я секунду смотрю на нее, перед тем как спокойно ответить:
– И тебе.
Она поднимает игрушечного черного кота, гладит его по голове. Я выхожу из двери в холл, направляюсь в сторону кухни.
– Патрик? – тихо зовет она из спальни.
Я останавливаюсь, но не поворачиваюсь:
– Да?
– Да нет, ничего.