Глория вывела машину на дорогу. Скорее бы Крис заговорил! Если это снова будет бред, его можно записать, и тогда скоро всё выяснится.
И ещё неплохо бы навестить школу, но следователь не была уверена, что это хорошая идея. Во-первых, никто ей ничего не скажет, а во-вторых, улик там, если они и были, уже не найдёшь. Нужны доказательства и, желательно, неоспоримые. А для этого необходимо привести в чувство Криса. Если он не одержим на самом деле, конечно! А если да?! Тогда придётся звать священника и проводить экзорцизм. А поможет ли?
В кармане зазвонил телефон. Это оказался Кейси.
— Блаунт очнулся! — заявил он сходу. — Мы записываем!
Глория почувствовала, как сердце забилось чаще.
— Что говорит?!
— Матерится и несёт какую-то чушь. Половину вообще не разобрать.
— Я сейчас приеду!
— Давай! Врачи пытаются сделать ему укол, но я не даю: сказал, нам нужна запись.
Глория помчалась в больницу. Нужно было успеть отправить аудиофайл специалистам по иностранным языкам. И неплохо бы получить перевод.
Кейси встретил её на нижнем этаже, возле гардероба. В руке у него был цифровой диктофон.
— Вот. Блаунт спит, врачи всё-таки вкололи ему успокоительное. Но мы успели записать минут десять.
— Отлично! Я поеду в отдел, отправлю файл лингвистам.
Глория побежала к машине. Через час она разослала аудиозапись троим лингвистам, работающим в разных учебных заведениях Лондона. В письме постаралась объяснить, зачем это нужно.
Откинувшись в кресле, девушка прикрыла глаза. Она прослушала запись прежде, чем рассылать. Кристофер бредил о демонах и бездне, полной ледяного мрака, матерился и грозил прикончить всех, кто попадался на глаза. Когда он начинал вдруг говорить на других языках, то делалось по-настоящему жутко. Казалось, даже его голос меняется и звучит иначе. Кое-какие слова показались Глории знакомыми. Она была почти уверена, что это латынь. Но требовался перевод.
Вечером девушке на почтовый ящик пришло письмо. Это был первый ответ на рассылку. Откликнулся профессор Арчибальд Рочестер. Глория пробежала глазами сопроводительное письмо, в котором лингвист желал удачи в расследовании и сообщал, что аудиофайл содержит фразу на трёх древних языках: латыни, греческом и арамейском. Глория открыла текстовый файл с переводом. Одного взгляда хватило, чтобы понять: Крис считал себя одержимым бесом! Он твердил о тёмных легионах, озёрах серы, победе сатаны и торжестве зла. По большей части это были угрозы, дикие предсказания о конце света и бессвязный бред. Проскальзывал образ ледяной бездны. Считал… А если он действительно был одержим?! Раньше Глория не сомневалась бы в том, что Кристофер бредит. Но теперь, поработав с ним и убедившись в существовании иных сил, она вполне допускала, что экзорцист сам стал жертвой тех, на кого охотился. Оставался вопрос: изучал ли Кристофер упомянутые в письме профессора древние языки? Ну, латынь понятно. Куда экзорцисту без неё? А остальные?
Глория распечатала перевод и вышла на улицу. В отдел не поехала, а направилась прямо в церковь, чтобы показать перевод отцу Эндрю.
Припарковавшись, девушка направилась к храму. В лучах утреннего солнца кресты сверкали особенно ярко. Даже небольшая по размеру церковь выглядела величественной и устремлённой высь. Возле входа, под табличкой «Пожалуйста, выключайте мобильные телефоны», сидела девушка, продававшая свечи, крестики и брошюры.
— Где отец Эндрю? — спросила Глория, продемонстрировав ей удостоверение.
— Там, — девушка указала налево.
Заглянув за угол, Глория увидела священника в окружении нескольких прихожан. Они о чём-то беседовали. Девушка подошла ближе — так, чтобы отец Эндрю её заметил. Тот скользнул по ней взглядом, кивнул и проговорил:
— Секундочку. Я сейчас.
Глория отошла к изображению святого Себастьяна, утыканного стрелами. Отец Эндрю присоединился к ней минут через пять.
— Здравствуйте, — проговорил он, пытливо глядя на девушку. — Какие новости? Или вы по зову души?
— Увы, пока по делу. Можно поговорить не здесь?
— Конечно. Лучше, наверное, прогуляться.
— Это опять связано с господином Блаунтом, — заговорила Глория, когда они вышли за ограду. — Мы сделали запись его бреда, и я отправила её специалистам. Оказалось, что он говорит на латыни, греческом и арамейском. У меня с собой перевод, — следователь протянула священнику распечатку.
Отец Эндрю взял листки и указал на скамейку впереди.
— Давайте присядем. Вы, значит, уверены в одержимости вашего коллеги?
— Нет. Но что мне думать?
Они сели, и священник углубился в чтение.
— Вам это о чём-нибудь говорит? — спросила Глория, когда тот поднял глаза.
— Да. О многом. Я никогда не углублялся в вопросы демонологии. Поэтому едва ли могу считаться в этой области экспертом, но, насколько мне известно, видения чёрной бездны обычно посещают людей, переступивших грань между добром и злом.
— Что вы имеете в виду?
— Когда человек становится добычей сатаны, обращается к тёмной стороне, к хаосу, он видит пропасть. Так свидетельствуют древние трактаты.
— А что нужно, чтобы перешагнуть эту грань? — сглотнув подступивший к горлу комок, спросила Глория.
— Обычно это происходит после определённого ритуала.
— Что-то вроде посвящения?
— Да. Сатанинского причастия. Заключения договора с лукавым.
Договор?! Но Кристофер никогда не пошёл бы на такое! Или пошёл? Каким образом он получил свои магические способности? Из чьих рук? Глория чувствовала, что голова у неё идёт кругом.
— Что для этого требуется? — спросила она, чтобы уцепиться хоть за что-то.
— Вы ведь не думаете, что ваш коллега сделал что-то в этом роде? — спросил отец Эндрю, взглянув на неё. — Он что, сатанист?
— По правде сказать, не знаю. Мне кажется, у него с этим… всё сложно.
Священник понимающе кивнул.
— Ясно. Значит, верой он не крепок. Такому человеку легко стать добычей сатаны. К сожалению.
Глория встала со скамейки, отец Эндрю последовал её примеру.
— Надо выяснить, учил ли Кристофер древние языки, — сказала девушка. — Простите, что всё время вас дёргаю. Просто… я очень надеюсь, что он не одержим.
Священник покачал головой.
— Языки — это показатель одержимости, но только в случае, если человек их не учил. Не торопитесь с выводами. Арамейский… хм. Даже не представляю, зачем и где ваш коллега мог его изучать.
— Вот и я тоже, — согласилась Глория. — Но он странный парень. Ладно, спасибо.
— Если что, приходите.
— Непременно, святой отец, непременно.
Глория приехала в отдел в начале одиннадцатого. В коридоре она столкнулась с Полом.
— Тебя Пибоди ищет! — сообщил тот, понизив голос. — Не знаю, зачем, но едва ли хочет премию тебе вручить.
— Поняла, — в тон ему ответила Глория. — Если что, ты меня не видел.
Девушка прошмыгнула в свой кабинет. Отыскав в телефоне номер Арчибальда Блаунта, она нажала кнопку вызова. Уж родной брат должен знать, какими языками владел Кристофер.
Арчибальд ответил спустя пять гудков.
— Гло, какими судьбами?! Сто лет не слышались!
— Да, давненько. Слушай, у меня вопросик. Ты не знаешь, Крис учил когда-нибудь греческий?
— Понятия не имею. Этот ботан чем только не занимался. А что?
— Да неважно. А про арамейский не в курсе? — уже без надежды спросила Глория.
— Какой?
— Арамейский.
— Впервые о таком слышу.
— Ясно. Ладно, Арчи, извини. Пока.
Глория отключилась, чтобы ничего не объяснять. Посидела минуту, глядя в окно, а затем резко встала и вышла из кабинета. На ходу девушка набрала номер Кейси.
— Слушай, нужна твоя помощь, — сказала она, прикрывая рот рукой: не хотела, чтобы Пибоди услышал её голос. — Хочу съездить в школу, кое-что проверить. Составишь компанию? Отлично, тогда давай встретимся у школы через двадцать минут. Ладно, через полчаса. Всё, договорились.