Допрос шёл медленно. Задержанный отвечал на вопросы неохотно и выглядел напуганным, но не тем, что оказался в полиции. У Глории сложилось странное ощущение, будто он боялся чего-то, о чём ни в какую не желал говорить. Девушка придвинула листок с записями, которые делала по ходу допроса. Разрозненные бессвязные фразы, которые ронял задержанный. Из них внимание привлекала одна: «Красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем». Его трудовик то ли особенно боялся, то ли наоборот рассчитывал на его помощь. Эх, жаль, нет Криса! Он-то, наверное, понял бы, о чём речь.
Глория задумалась, переведя взгляд на окно, за которым мерно раскачивались мокрые деревья. Трудовик не мог убивать. По крайней мере, женщины — не его рук дело. У него алиби. Но священника-то он прикончить мог. Как и Нокс. Вот только медэксперт заметил бы, что почерк разный. Такие вещи не подделаешь. Кстати, насчёт маски. Это доказывает, что трудовик изображал демона. Значит, слухи о том, что можно «заказать» своих родителей, распускал либо он, либо его сообщник. А школа тут причём? Ну, убили два психа тёток, священника завалили. А как всю школу к этому приплести? Хм… Есть, правда, одна деталь: все учителя в этой школе имеют пробелы в биографии. Словно выпал целый кусок. И никаких сведений об этих периодах их жизни найти не удалось. Может, их набирали на работу именно по этому принципу? Похоже на банду. Или тайное общество. Кто главарь? Директриса? Может, да, а может, и нет. Для начала надо взять Нокса. Учитель английского сейчас в спортивном лагере с детьми. Можно взять его там, но лучше дождаться возвращения. И арестовать прямо у школы. Допросить, а там уж смотреть, что делать дальше.
Вопросов накопилось море. Например, откуда у трудовика винтовка? Или почему исчезли данные из ноутбука священника? Тут явно поработал хакер высокого уровня. И кто стёр данные?
Глория тяжело вздохнула. Затем встала, отперла сейф и достала коробку патронов. Распихав запасные магазины по карманам, села за компьютер и открыла текстовый редактор. Нужно оставить отчёт о расследовании — на всякий случай. Кто знает, чем закончится то, что она задумала — возможно, она уже не вернётся.
Закончив печатать, девушка зашла в почтовый ящик и создала письмо, забив в него адреса своих оперативников и мистера Пибоди, затем установила время отправки, прикинув, когда должна вернуться.
Было ещё одно дело, которое она не хотела оставлять на потом. Глория набрала телефон мистера Робсена.
— Алло? — раздался через пару гудков голос психиатра.
— Это лейтенант Глостер.
— А, здравствуйте. Чем могу?
— Вы посмотрели то, что я вам переслала?
— Разумеется. Если хотите, подъезжайте через часик — у меня как раз будет свободное время.
— К сожалению, не смогу. Ответьте мне на пару вопросов по телефону, если не затруднит.
— Ну, если только на пару. Ко мне сейчас пациент придёт.
— Я вас не задержу. Мог ли Нокс совершить убийства из чувства мести?
— Почему нет? Как я понял, жертвы несправедливо обвинили его.
— Вроде того. По крайней мере, я уверена, что он так считал.
— Их письма повлекли для него какие-нибудь неприятности?
— Не думаю. С ним побеседовала комиссия из министерства образования, и на этом всё закончилось. Ерунда, словом.
— Тогда Нокс, скорее всего, не стал бы убивать просто из чувства мести. Но, как я понял, смерть этих женщин стала необходимостью: они начали мутить воду или даже, возможно, попытались шантажировать школу, так?
— Полагаю, что да.
— Значит, их нужно было убить в любом случае. Ну, так почему бы заодно не удовлетворить жажду мести?
— Вы имеете в виду пытки?
— Разумеется. Тем более что они позволяли замаскировать преступления под работу маньяка. Получается, Нокс сразу трёх зайцев убил. Я вижу тут в первую очередь расчёт, и только потом желание отыграться. Так что Нокс вполне мог это сделать. Конечно, мои слова нельзя считать экспертным заключением, я не беседовал с подозреваемым, не обследовал его. Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Вполне. Пока что мне и этого достаточно. Но у меня есть ещё вопрос. Вы не считаете, что убийца мог совершать сатанинский ритуал? Я имею в виду, не имитировать его, а действительно пытаться вызвать демона или что-нибудь в этом роде.
В трубке послышался сухой смешок.
— Ищете четвёртого «зайца», лейтенант?
— Просто хочу рассмотреть все варианты.
— Думаю, и это возможно. У вас есть сведения, что подозреваемый сатанист?
— Он выбрал для имитации работы маньяка именно подобный ритуал.
— Это всё?
— В принципе, да.
— Ритуал проведён тщательно?
— Насколько я могу судить.
— Тогда, конечно, всё возможно. Насколько я знаю, считается, что чем большие муки перед смертью испытывает жертва, тем вероятнее, что демон откликнется на призыв. В этих же случаях убийца очень постарался причинить людям как можно больше боли. Думаю, его жажда мести была утолена сполна. И если он верил в демонов, то хотя бы один из них непременно должен был явиться, — добавил Робсен с мрачной иронией. — Ещё вопросы?
— Пока нет, спасибо.
— Ну, в таком случае, я с вами прощаюсь.
— Всего доброго. Ещё раз спасибо.
— Не за что.
Глория положила трубку и ещё раз всё обдумала. Ответы Робсена подтвердили её подозрения. Заперев кабинет, девушка вышла из отдела.
План был таков: отправиться домой, взять самое необходимое и поехать в лагерь. Постараться определить, где может храниться допинг, и проникнуть туда, чтобы изъять образцы. Если удастся, это докажет почти всё. Однозначно стоит рискнуть. Ведь вернуться в город Нокс может уже без препарата.
Дома Глория плотно поела, положила в пищевой пластиковый контейнер пару бутербродов с колбасой, наполнила бутылку водой и всё это сунула в рюкзак. Туда же положила пляжную подстилку из плетёнки и бинокль. Подумав, добавила кусачки, которыми можно резать даже гвозди, и небольшую фомку — на случай, если придётся ломать щеколду. Достала из ящика комода набор отмычек, отобранный когда-то у одного взломщика, и тоже положила в рюкзак. Затем надела камуфляжный костюм, положила в карманы мобильник, пистолет и охотничий нож — просто на всякий случай. Затем включила компьютер, вышла в Интернет и нашла план лагеря. Быстро просмотрев расположение корпусов, Глория распечатала его и, сложив, тоже сунула в карман.
Вроде, всё. Девушка постояла минуту посреди комнаты, прикидывая, всё ли взяла, а затем вышла из квартиры.
Сможет ли она проделать всё тихо в лагере, полном детей? Скорее всего, да. Дети будут спать, воспитатели наверняка тоже. Впрочем, всё станет понятнее на месте. В машине девушка достала план и, развернув, внимательно изучила его.
С северной стороны имелись ворота, но в восточной стене сразу за футбольным полем была калитка. Напротив въезда большое здание было подписано как административный корпус и концертный зал. За ним, почти перпендикулярно, шли корпуса — шесть штук. За ними — игровые площадки для волейбола и баскетбола. Слева — футбольное поле и медпункт, справа — столовая и душевые. Там же находились здания, в которых располагались кружки, и небольшой садик. Возле концертного зала и домика сторожа начинался лесок, который шёл до самого медпункта. Он был, пожалуй, самым перспективным в плане места, где можно спрятаться.
Корпус для старшеклассников находился в непосредственной близи от футбольного поля. За ним — только туалеты и рукомойники. Глория решила, что допинг должен храниться в воспитательской. Насколько она помнила собственное детство, эта комната располагалась в начале или в конце корпуса, то есть, справа, либо слева от палат.
Задачка была непростой, поскольку преподаватели, конечно, будут находиться внутри. И тут Глорию осенило: нужно пробраться туда не ночью, а во время завтрака, когда в корпусах никого нет, потому что все в столовой. Это меняло планы. Выезжать следовало утром, очень рано, почти на рассвете. Зато можно было поспать. Глория прихватила с сиденья рюкзак и вышла из машины. План откладывался, но не отменялся. Кивнув самой себе, она отправилась обратно в квартиру.