55970.fb2
По возвращении в балок неутомимый прапорщик отправился к морю – там уже вынимали сети. Тут же рыбу разделывали, потрошили, мыли, солили крупной солью и рядами укладывали в пластиковые бочки. Вскоре в них лежало килограммов 200 омуля. После такой работы у всех разыгрался аппетит, пора было вернуться в балок и отведать «пятиминутки». Блюдо оказалось необыкновенно сытным, дополняла трапезу свежепосоленная икра, целый котелок которой переходил из рук в руки. Ночь давала о себе знать – кто-то начал клевать носом у стола, кто-то задремал в уголке.
На берегу из плавника разложили костер. У огня Рыжков положил коптиться пару рыбин. К утру заметно похолодало, туман унесло ветерком, небо прояснилось. Летчики хотели остаться здесь на целый день, но Рыжков стал пугать надвигающимся штормом, и мы засобирались в обратную дорогу.
Минуло трое суток с тех пор, как мы прибыли на Диксон. Наконец погода смилостивилась. Утром было холодно, ветрено, пасмурно, но без тумана, и оба вертолета, сделав прощальный круг над Диксоном, взяли курс на северо-восток, унося нас к мысу Депо. В воздухе нам предстояло пробыть около трех часов, сделать промежуточную остановку на погранзаставе Эклипс, а уже оттуда перелететь на побережье залива Миддендорфа, к конечной цели нашего путешествия.
Застава Эклипс – одна из самых труднодоступных точек нашей страны, связь с которой большую часть года поддерживается только по радио. На заставу с нами летел возвращавшийся из отпуска старший лейтенант Андрей Егоров. Ему тоже предстояло отправиться на мыс Депо – командование пограничников, опасаясь визитов в наш лагерь белых медведей, включило в состав экспедиции лейтенанта в качестве вооруженной охраны. На Эклипсе Егоров должен был забрать снаряжение и оружие.
Маршрут наших вертолетов был проложен над морем. Вскоре под нами появились первые плавучие льды. Эти ледяные поля были еще невелики, между ними видны обширные пространства открытой воды. Не прошло и часа, как мы покинули Диксон, а все вокруг заволокло туманом. Иллюминаторы словно залеплены ватой, с нашего борта 51 стал едва различим ведущий вертолет. Обе машины поднялись выше, пробив завесу тумана и облаков, за которыми теперь уже не разглядеть ни суши, ни моря.
Наше воздушное путешествие тянулось бесконечно долго, но вот наконец вертолеты начали снижаться. За бортом, в клочьях тумана, появились какие-то полуразрушенные строения, стоящие на берегу моря цистерны. Видимости не было почти никакой, и наши машины снижались очень медленно, словно на ощупь. Мы приземлились на крошечную посадочную площадку, обозначенную оранжевыми огнями. У трапа нас встретила группа пограничников. Для заставы визит вертолета – целое событие, он прилетает сюда не чаще двух раз в год, судно, доставляющее продукты и топливо, приходит раз в год, радиосвязь с внешним миром неустойчива. Это действиительно край земли. Посадочная площадка расположилась прямо у моря, возле берега стоял лед. Унылый пейзаж дополняли огромные цистерны с топливом, развалины домишек, оставшиеся от выведенной части ПВО, кучи ржавых бочек, груды битого кирпича, покореженные ящики, в изобилии разбросанные вокруг, вбитые в грязь куски труб и обрывки проводов. Туман загустел, стал почти осязаем. Наши летчики не рискнули в такую погоду отправиться дальше, и нам пришлось искать приют на заставе.
На Эклипсе пограничники обосновались в 1968 году. Когда мы подошли к каким-то баракам, которые и оказались погранзаставой, то решили, что с конца 1960-х годов здесь ничего капитально не ремонтировалось. Вся застава, на которой живет не более 30 человек, – это, по сути, несколько балков. Даже наших летчиков, повидавших многое, впечатлил вид этого забытого Богом и людьми места. Вокруг кучи разнообразного мусора, лужи горюче-смазочных материалов, убогие, сколоченные из попавшихся под руку досок,постройки. Кажется, человек сделал все, чтобы его существование здесь стало безрадостным и невыносимым.
После стандартного обеда (макароны с тушенкой) мы на небольшом вездеходе отправились на мыс Вильда, туда, где находится единственная достопримечательность этих мест – так называемый крест Колчака. На мысе установлен знак, будто бы сооруженный Колчаком во время плавания «Зари».
За идущим по тундре вездеходом увязались чуть ли не все местные собаки. По мере удаления от заставы пейзаж начал меняться – пропали из виду неказистые постройки, исчез разбросанный по округе хлам. В отсутствие этих признаков человеческой цивилизации отступило какое-то тягостное чувство, не покидавшее нас на заставе. На открывшемся просторе тундры глазу не за что было зацепиться, лишь колеи от гусениц вездеходов вычерчивали на бесконечной равнине замысловатые узоры.
Вскоре мы выехали на песчаный берег, покрытый галькой. Из-под гусениц полетели камни, комья грязи, вездеход прошел еще с километр и остановился на небольшом галечном мысе. На одной его стороне стоял деревянный столб, чуть дальше и ближе к морю расположились в ряд три могилы. Пейзаж был строг и суров, подкрашен туманом. Чуть накренившийся столб – это и есть крест Колчака, на прибитой к нему табличке – координаты этого места и какая-то аббревиатура. Могилы, приютившиеся на мысе, появились здесь в разное время. Одна из них почти 100-летней давности, в ней в 1915 году похоронили кочегара Мячкова, ходившего на судне «Вайгач», которое зимовало у этих берегов. Другая в 1974 году стала последним пристанищем для замерзшего солдата из части ПВО, стоявшей на Эклипсе до 1995 года. На третьей лаконичная надпись: «Сергей Кузнецов 1980—2000». 4 года назад, зимой пограничники – двое солдат и лейтенант – выехали с заставы на МТЛБ (малый тягач легко бронированный). В пути машина сломалась, началась пурга. Один из солдат выкопал яму в снегу и благополучно переждал непогоду. А Кузнецов и лейтенант решили пойти на заставу, до которой с тяжелейшими обморожениями добрался только один офицер. Тело Кузнецова нашли несколько суток спустя…
Мы просидели на заставе еще несколько часов, и вот, ближе к вечеру, когда пограничники уже начали устанавливать для нас кровати, в молочном занавесе тумана появилось «окно». Участники экспедиции заняли свои места в вертолетах, и машины тотчас взмыли в воздух.
2 августа, вечер
Белая мгла тумана поглотила берег, вертолеты садятся по приборам. Летчики – настоящие виртуозы: высаживают нас точно на место, у столба, под которым хранится склад Толля. Выгружаемся, не выключая двигатели. Винты взбивают воздух, делая его плотным и вязким. Трудно дышать, нелегко таскать тяжеленные рюкзаки. Наконец машины уходят. Переведя дух, осматриваем окрестности. Вокруг, насколько хватает глаз, – кочковатая равнина, покрытая реденькой травкой, мхом и лишайником, которая постепенно спускается к морю, превращаясь в чередующиеся галечниковые, каменистые и песчаные пляжи. На море стоит лед. Дует очень сильный, холодный ветер. Начинаем устанавливать палатки и тент для кухни, но ветер словно задался целью нам помешать. Дрова для первого костра нашлись на берегу, однако плавника в непосредственной близости от лагеря очень мало. Идем по побережью в поисках топлива. Местность вокруг однообразна и в то же время интересна – кажется, можно без конца ходить вдоль моря. Пока готовился ужин, определили место будущих раскопок – оно находится в нескольких метрах от столба. Туман еще больше сгустился, начался дождь. Забираемся в палатки, устраиваясь на ночлег. Ночевка холодна, но после забот прошедшего спится неплохо.
3 августа
Приступаем к раскопкам. Мерзлая земля почти не поддается ни лому, ни кирке. Работаем, непрерывно сменяя друг друга. Из лагеря иногда приносят горячий чай и бутерброды. За 3 часа углубляемся в грунт примерно на метр и натыкаемся на крышку первой фляги, в которую уложены продукты 30-летней давности. Яма становится все шире, появляются еще две фляги, жестяные банки и два ящика. Работы приостановлены – надо осмотреть находки и понять, какие из них подлежат выемке, а какие необходимо оставить до 2050 года. Целый день идет дождь, наша одежда давно промокла насквозь. Термометр показывает +5°. Чтобы не мерзнуть, необходимо все время двигаться. Продолжаем долбить мерзлоту, теперь работа продвигается медленнее – опасаясь повредить содержимое емкостей, орудовать ломом приходится очень аккуратно.
4 августа
Цель достигнута – мы извлекли из вечномерзлого грунта продукты, выдержавшие испытание временем. В том, что продовольствие прекрасно сохранилось, ни у кого не возникает и тени сомнения – на консервных банках, много лет пролежавших под землей, нет и пятнышка ржавчины. Не располагает к порче и температура, при которой хранились продукты: минимальный термометр, поднятый на поверхность вместе с банками, показывает –37,5°С. Среди 35 наименований продуктов, столь долгий срок находившихся в плену холода, выделяется несколько блистающих желтыми боками консервных банок, на которых написано: «Щи с мясом и кашею. 1900 год». В освободившуюся яму опускаем емкости с современным ассортиментом – мясные консервы, кофе, чай, шоколад, конфеты, сухое молоко… Работу заканчиваем уже под вечер, без перерыва льет все тот же дождь. Лагерь утопает в грязи.
5 августа
Непогода наконец оставила нас. Прекратился дождь, нет ни малейшего намека на туман, горизонт раздвинулся, открыв вдруг самые отдаленные берега залива Миддендорфа. Все вокруг пропиталось дождевой влагой, мерзлая земля не принимает воду. Последний день нашего арктического путешествия на исходе, завтра должны прилететь вертолеты.
6 августа
Ранним утром сворачиваем лагерь, с опаской глядя, как все новые волны тумана заливают берег. Мыс тонет в белой липкой влаге, висящей непроницаемым плащом в холодном утреннем воздухе. С каждой минутой тают наши надежды на то, что вертолеты смогут сегодня прийти за нами. Все вещи давно собраны, мы сидим на тюках, томясь в ожидании. Проходит несколько часов, и вдруг ветер доносит шум винтов вертолетов, он то приближается, то исчезает вовсе – летчики ищут нас в призрачных владениях тумана. В воздух одна за другой летят ракеты, и прямо перед нами, разорвав винтами туманную пелену, опускаются обе машины. Погрузка занимает несколько минут. Перед тем как захлопнуть люк, я оборачиваюсь, чтобы в последний раз взглянуть на этот краешек далекой земли, принадлежащий стране по имени Таймыр.
Положение в составе России Округ является частью Красноярского края, граничит с Республикой Саха, Ямало-Ненецким АО и Эвенкийским АО. Полностью расположен за полярным кругом. Площадь 904,6 кв. км.
Административный центр Город Дудинка. Численность населения округа 292,5 тыс. человек. Среди других крупных населенных пунктов Норильск, Хатанга, Диксон.
Время Разница с московским временем составляет +4 часа.
Климат Резко континентальный. Средняя январская температура в районе Дудинки -30 °С, июля 2—13 °С. В течение всего года на полуострове очень невелико количество ясных дней, высока влажность воздуха, часты туманы, сильные ветры северных румбов. Продолжительность зимы 8 – 9 месяцев, лето короткое и прохладное.
Транспорт Сообщение осуществляется в основном по воздуху – самолетами и вертолетами, рейсы которых не всегда регулярны.
Дмитрий Иванов
Судя по всему, попугаи действительно умны и смекалисты гораздо в большей степени, чем принято думать. Они, конечно же, являются не просто копировальщиками и подражателями звуков. Многие из них вполне способны поддерживать беседу, что очень красноречиво подтверждает небезызвестный 27-летний жако Алекс, именем которого называют посвященные попугаям журналы и интернет-сайты. Не один год наблюдая за его поведением, исследователи смогли убедиться в том, что Алекс способен оперировать такими понятиями, как размер, цвет, число, а по уровню интеллекта он сопоставим с 4-летним ребенком. Его поведение не менее интересно: он избирательно относится к приставленным к нему ассистентам и умудряется даже проводить свою политику в коллективе исследователей. И хотя Алекс – случай уникальный, многие владельцы попугаев утверждают, что за поведением их любимцев можно следить буквально часами, не переставая удивляться их уму и особенностям проявляемого ими характера.
…Эта история, приключившаяся со мной жарким августовским днем в самом центре столицы, заставила поначалу сильно усомниться в реальности происходящего, а потом благодарить провидение за удивительную возможность оказаться в эпицентре событий из жизни пернатых.
Раздумывая о неожиданно свалившейся на меня командировке, я стояла у открытого окна авиакассы в ожидании своей очереди. Жара была такая, что ни ехать, ни лететь никуда не хотелось. И чтобы хоть как-то от нее спастись, приходилось периодически ловить сквозняк, выглядывая в окно. На улице по клубившемуся асфальту медленно плыли машины, образовав четыре ряда движения на дороге шириной в две полосы. Вдруг какой-то черный пакет начал метаться над крышами автомобилей, носимый невесть откуда взявшимися потоками воздуха, в то время как деревья вдоль тротуара стояли не шелохнувшись. Заслонившись рукой от слепящего солнца, я стала наблюдать за странной картиной и тут же поняла: этот пакет есть не что иное, как невероятно проворная, большая и почему-то очень агрессивная ворона. Сначала показалось, что она хочет спикировать на машину, везущую ярко-зеленый диван. Потом, когда машина поравнялась с окном, у меня появилась другая версия: водитель ест мороженое и смелая, а может быть, прирученная кем-то ворона решила угоститься. Реальная же причина такого поведения птицы, словно на крыльях, вынесла меня из здания авиакасс, и я за несколько секунд покрыла расстояние трех лестничных маршей – на перекладине верхнего багажника автомобиля, прижавшись к зеленому дивану, сидел, трепеща всем опереньем, молодой ара, похожий на клочок бордового бархата. Он был такой взъерошенный и испуганный, что всем своим видом говорил: «Спасите, кто может!» А в следующий миг стало ясно, что бедолагу надо действительно спасать: ворона, как торпеда, не обращая ни на кого ни малейшего внимания, пыталась в очередной раз долбануть его своим клювом. Попугай, не будь дурачком, подлез под нависающую драпировку обивочной ткани и умоляюще смотрел вокруг. Доселе такого осознанного взгляда у птицы мне видеть не приходилось.
Ошеломленная всем произошедшим в последние десять секунд, я вдруг решила, что попугай как-то зафиксирован на багажнике, и попыталась выяснить у хозяина машины, дивана и попугая: почему птица едет таким образом? Водитель, почти уснувший от жары и бесконечной дорожной пробки, как и следовало ожидать, был не в курсе того, что происходит у него на крыше. Он отшутился, спросив, куда подвезти любителя пернатых. Обстановка накалялась. Ворона готова была повоевать уже и со мной. И тут, выгнувшись изо всех сил, я попыталась схватить попугая. Наверное, это получилось очень резко: птица вспорхнула и, издав пронзительный крик, полетела прочь, а ворона же мгновенно помчалась за ней.
Какой же это был страшный танец! Они кружили в воздухе прямо над потоком машин, в какой-то миг попугай даже прибился к форточке одного из автомобилей, но тут же взмыл ввысь. В висках у меня стучало: через несколько минут ворона его прибьет, и получается – не без моей помощи. Я неотступно бежала за ними, но птицы были в воздухе, а я на земле. А дальше произошло чудо. Рассекая воздух, ара пронесся над дорогой, маневрируя так, будто ускользает от летящих градом пуль, и исчез в кроне огромного клена. Когда же я подошла к дереву, мне потребовалось время, чтобы понять, куда скрылась везучая экзотика: ара, плавно покачиваясь – прикидываясь кленовым листком, висел вниз головой в той самой нижней части кроны, которая уже подкрасилась предстоящей осенью. Он был едва различим. А ворона кружилась над макушкой клена, в том самом месте, куда несколько секунд назад влетела ее несостоявшаяся жертва. Мне же оставалось тихо и осторожно подойти к попугаю и взять его в руки.
Обессиленный жуткой погоней, на сей раз он не сделал даже попытки сопротивляться. Лишь сердце ары колотилось так, что мои пальцы, слегка сжатые на его груди, вибрировали. Посадив несчастную птицу в плетеную сумку, я помчалась домой, размышляя о том, что сильные ноги попугаев приспособлены к стволам, веткам и жердочкам, а не к плоскому дну сумки, а еще о том, что этот ара стал четвертым попугаем, которого мне довелось ловить на улице, и что мне вообще странным образом «везет на этих птиц»… Вспомнилось, что первый экзотический парк, который мне довелось посетить, был Лоро-парком (Парком попугаев), а также то, что единственный, доставшийся мне за всю жизнь выигрыш в лотерее являл собой альбом с фотографиями попугаев и самой разной информацией о них. Что же на сегодняшний день известно науке об этих горбоносых интеллектуалах? Попугаев 350 видов. Причем ни одного из их представителей не перепутаешь с другой птицей. Всех попугаев – от 10-сантиметровых дятловых попугайчиков из Новой Гвинеи до громадного красавца ары ростом около метра – выдают крючковатый клюв, ловкие и цепкие лапы, которыми птица действует не хуже обезьяны, и не менее цепкий ум. Окраска оперения у них, как известно, самая разнообразная – у одних она элегантна, в сдержанных тонах: белая, как у какаду, или жемчужно-серая, как у жако, у других поражает глаз многоцветьем.
Попугаи встречаются во всех тропических и субтропических регионах мира, от восточных районов Афганистана (это самая северная область естественного распространения попугаев) до острова Огненная Земля. Если говорить о наиболее известных попугаях, то в Австралии и Океании обитают какаду, лори, розеллы и ставшие совсем привычными для нас волнистые попугайчики, в Америке – ары и амазоны, в Африке – жако и неразлучники, в Юго-Восточной Азии – кольчатые попугаи.
Как это ни парадоксально, несмотря на свою чрезвычайную популярность, попугаи во многих отношениях до сих пор мало изучены по сравнению с другими видами птиц. В дикой природе изучать их затруднительно: его трудно отловить, еще труднее пометить, поскольку этим пернатым ничего не стоит стащить кольцо с лапы или сорвать с перьев клейкую метку. Непросто и следовать за попугаями – попробуй поспеть, ведь они порой покрывают огромные расстояния. И уж настоящая проблема вести наблюдение за птицами, которые большую часть времени проводят в кронах деревьев, часами напролет скрываясь в густой листве.
До недавнего времени все данные об их поведении складывались в основном из наблюдений за ними в неволе. Все сводилось главным образом к тому, каким сложным может быть их социальное поведение. Более или менее хорошо изучены лишь отдельные их виды – наиболее распространенные, да еще те, что обитают на открытых пространствах, и, наконец, как ни странно, самые редкие: численность их очень мала, и ради сохранения птиц исследователи предпринимают героические усилия, пытаясь разобраться, насколько это возможно, в сложных процессах, составляющих их жизнь. Совсем недавно произошло событие, лишний раз показавшее, что науке известно о попугаях далеко не все: в 2002 году бразильские исследователи опубликовали в журнале «Science» сообщение о новом виде попугаев, который был открыт ими в лесах Амазонии. Эти некрупные, чуть более 20 сантиметров в длину, зеленые попугайчики с ярко-желтыми головами получили название Pionopsitta aurantiocephal.
В природе большинство видов попугаев держатся большими, порой тысячными стаями – эти-то стаи, например, какаду в Австралии, и совершают набеги на сельскохозяйственные угодья. Именно жизнью в стае объясняются коммуникабельность попугаев и их тяга к компании, а также то, что порой эти славные пернатые могут быть невыносимо крикливыми и шумными. Что делать, ведь живя в стае, попугаи постоянно подают самые разные звуковые сигналы, перекликаясь со своими сородичами.
Ноги у попугаев крепкие и короткие, а снабженные острыми когтями пальцы расположены особым образом: два средних смотрят вперед, два наружных – назад. Попугаи берут лапой предметы, подносят к глазам, рассматривают, словом, ловко орудуют лапой так же, как мы рукой.
Есть у них и «третья нога» – так иногда называют своеобразный клюв, уникальный, какого нет больше ни у кого из птиц. Толстый, крючковатый, с подвижно прикрепленной к черепу верхней половинкой – с помощью такого инструмента птицы легко удерживают и крупные плоды, и мелкие скользкие зернышки, раскалывают орехи. Клювом попугаи могут открутить намертво закрученную гайку, крушат деревянные доски, а могут выполнять точные и аккуратные движения. А когда лазают по веткам, то так ловко подключают клювы к движению, словно их клюв и впрямь третья лапа.
Как выглядит попугай ара, мы представляем себе в основном благодаря кино и зоопаркам. А вот видеть этих потрясающих птиц в дикой природе доводится далеко не каждому. Ара – самые крупные и представительные попугаи, среди которых выделяется обитающий в Бразилии гиацинтовый ара. Этот попугай – самый внушительный из всех, вес его 1,7 килограмма, длина тела не меньше метра. Гиацинтовый ара питается плодами определенных видов пальм. Встречаются гиацинтовые красавцы редко, и мало кому удается наблюдать их в природе.
Самый редкий в мире попугай, да и вообще самая редкая птица – тоже ара и тоже синего цвета, но далеко не такой крупный. По данным на 2000 год, в лесу восточной Бразилии обитал единственный дикий самец Cyanopsitta spixii – по крайней мере, несмотря на все усилия, обнаружить других птиц ученым не удалось. Попытки же «познакомить» одинокого самца с подругами, выросшими в неволе, не увенчались успехом. А теперь о грустном. Нелегальная торговля дикими попугаями привела к исчезновению многих экзотических видов. И если бы не способность птиц размножаться в неволе, многие бы виды исчезли безвозвратно. Эта же способность упраздняет надобность в такой торговле. И все же неуемная страсть людей к экзотике и готовность хорошо платить за редкие экземпляры попрежнему ставят под угрозу существование в природе многих видов попугаев. В Сингапуре и Индонезии, Центральной и Южной Америке ведется отлов и активный контрабандный вывоз птиц, принимающий угрожающие размеры. Из одного довольно обширного (сравнимого по площади со штатом Калифорния) района Боливии, к примеру, за десять лет, начиная с 1975 года, были вывезены попросту все обитавшие в тамошних лесах крупные ара! Удивительны попугаи Новой Зеландии. Какапо (Strigops habroptilus) – громадная птица, самый тяжелый в мире попугай: вес самцов достигает 3 килограммов. Какапо утратили способность к полету и ведут ночной образ жизни: самцы этого вида издают по ночам такие громкие и рокочущие звуки, будто они грозные охотники. На самом же деле, так какапо призывают подруг. Другой редкий новозеландский попугай, кеа (Nestor notabilis), тоже необычен – эта птица приспособилась к жизни высоко в горах, у самой границы снегов.
За исключением немногих видов, живущих в степях или, как кеа, в горах, большинство попугаев – обитатели лесов. Это обусловлено двумя основными факторами. Первое – это пища: плоды, цветы, орехи, произрастающие главным образом на деревьях (хотя среди попугаев встречаются и хищники). Второе – это особенности проживания, поскольку почти все попугаи гнездятся в дуплах, а их легче всего найти в старых деревьях. Это обстоятельство для большинства попугаев настолько важно, что если в какой-то местности по тем или иным причинам исчезают деревья с дуплами, попугаи покидают ее, даже если остальные условия, в том числе и кормежка, остаются вполне сносными. Впрочем, некоторые виды со временем приспособились к другим условиям: одни научились извлекать пользу из соседства с человеком, точнее, с его полями и плантациями, которые служат отличной кормовой базой. А некоторые мелкие виды по-своему решили проблему гнездования: они переориентировались на термитники, устраивая гнезда непосредственно в них, что, кстати, также прибавляет плюсов к их неординарности.
Елена Владимирова
Середина I тысячелетия – бесспорный рубеж в истории Европы. По одну сторону от него остался древний мир римлян и греков. По другую – та история, которую каждый европейский школьник учит как историю своей страны.
По традиции содержанием эпохи видятся грандиозные перемещения народов. Их прямым следствием стали падение Римской империи и образование варварских королевств. Слова «переселение народов» попали в нашу речь от немцев. Французские историки привычно называют то же самое «германскими нашествиями». Тут можно улыбнуться. Но едва ли – усмотреть большую разницу. Различаются интонации. А по существу то и другое названия имеют в виду одну картину. Придя в неописуемую подвижность, народы толкают друг друга до тех пор, пока от античного мира не остается камня на камне. Миграционные процессы захватывают огромные пространства Евразии и радикально меняют этнический, культурный и политический облик целой страны света.
В понятии «переселение народов» акцент сделан на «переселении». Мы поступим рассудительно, если спросим себя еще и о том, что мы понимаем под словом «народ»?
События приняли для Рима катастрофический оборот в конце IV века. Появившиеся в степях Восточной Европы гунны молниеносным ударом разгромили готов, контролировавших территорию современной Украины. Часть побежденных пошла за победителями. Другие униженно просили императора Валента позволения перейти Дунай и поселиться в пределах Римской империи. Вскоре взаимное недоверие готов и римлян вылилось в военную конфронтацию, развязка которой наступила 9 августа 378 года. Разгром римлян при Адрианополе, во Фракии, был столь сокрушительным, что сам император Валент пропал без вести. Недавние беглецы неожиданно оказались хозяевами положения. Адрианопольская катастрофа явилась переломным моментом в истории отношений империи и наступающих варваров. В череде военных столкновений и договоров под единоличный контроль готов фактически перешли целые римские провинции на Балканах и в Подунавье.
Вторжение готов под предводительством Радагайса в Италию закончилось истреблением полчищ варваров. Но ночью 31 декабря 406 года вандалы, аланы и свевы прорвали границу империи на Рейне. Три года грабежей и насилий, по выражению очевидца, превратили Галлию в один погребальный костер. Осенью 409 года вандалы, аланы и свевы сумели пробиться через пиренейские перевалы в Испанию и закрепиться там.
Новость о взятии Рима вестготами во главе с королем Аларихом 24 августа 410 года потрясла воображение современников. Три дня Вечный город находился в руках варваров. По договору с римскими властями готы получили значительные территории в Южной Галлии, еще больше расширили их военным путем и глубоко продвинулись в Испанию, вытесняя оттуда вандалов. Вандалы и примкнувшие к ним аланы через Геркулесовы столбы (современный Гибралтарский пролив) переправились в римскую Африку – теперешние территории Алжира и Туниса. В 455 году они с моря вторично атаковали и разграбили Рим.