На четырех водопроводных станциях Москвы речную воду хлорируют, коагулируют и фильтруют. Кроме того, на Рублевской и Восточной станциях применяется технология озонирования – она эффективно обеззараживает воду и придает ей свежий запах и вкус. А еще позволяет снизить традиционное хлорирование воды и даже заменить его, тем самым уменьшив канцерогенное влияние хлора на организм. В будущем озонирование должно появиться и на других водопроводных станциях – Западной и Северной, а также строящейся Юго-Западной водопроводной станции.
Очистка речной воды проходит несколько этапов: сначала ее пропускают через решетки, чтобы отсеять крупный мусор. Затем подвергают первичному хлорированию – на этом этапе погибает больше половины бактерий и планктона. Следующая стадия – озонирование: в воду подают озон, окисляющий микробы и бактерии. Озон (в переводе с греч. – «пахнущий») также «насыщает» воду свежестью. Замечали, как вкусен воздух после грозы? Такой же эффект достигается при озонировании воды, при этом неприятные запахи речного цветения или удобрений заглушаются.
Затем в воду запускают коагулянт – сернокислый алюминий, или оксихлорид алюминия, который притягивает к себе частицы, содержащиеся в воде. Частички слепляются между собой в хлопья и оседают на дно отстойника, а вода поступает на угольный и песчаный фильтры. Ее процеживают и еще раз хлорируют. После заключительных проверок воду подают в городские водопроводные сети.
В случаях эпизодического ухудшения воды водоисточника, особенно в периоды половодья или сезонного «цветения» водоемов, применяются дополнительные меры очистки и дезодорация. Традиционная схема очистки позволяет подавать москвичам доброкачественную питьевую воду, отвечающую современным российским и европейским стандартам качества. Однако уязвимость поверхностного водоисточника, сезонное появление неприятных запахов природной воды и ужесточение нормативов качества питьевой воды требуют постоянного совершенствования технологий водоподготовки.
Около двух лет назад новая технологическая схема приготовления воды с применением озона и сорбции на активированных гранулированных углях впервые в Москве начала действовать на новом, IV блоке очистных сооружений Рублевской водопроводной станции. Озоно-сорбционная технология исключает влияние сезонных изменений на качество воды и существенно улучшает ее физико-химические свойства. В конце прошлого года началось строительство Юго-Западной водопроводной станции (ЮЗВС) мощностью 250 тысяч кубометров в сутки. И это еще один шаг в обеспечении москвичей высококачественной питьевой водой, отвечающей новым требованиям ВОЗ и нормативам ЕЭС. Технологическая схема очистки воды ЮЗВС кроме традиционных стадий осветления и обеззараживания включает озонирование с использованием активированного угля и мембранное фильтрование, что обеспечит полную дезодорацию (удаление запаха).
Искусственные водохранилища напоили Москву и обезопасили столицу от наводнений. Но в то же время в «московских морях» сгинули навеки тысячи деревень и городов. Среди них и знаменитые поселения с самобытной культурой, и совсем крохотные деревеньки. Печально известна судьба красивейшего города Молога. Из одного Моложского уезда принудительно выселили около 130 тысяч жителей. Были среди мологжан и те, кто не хотел оставлять родной дом, созданное многолетним тяжким трудом хозяйство, могилы близких: около 300 человек накрепко привязали себя к домам и ушли под воду вместе с Мологой. Немым укором возвышается над гладью Угличского водохранилища одинокая колокольня бывшего Николаевского собора (1800 год) в Калязине. Ей «повезло» – она уцелела, и даже пригодилась советской власти. На время колокольня стала тренажером для парашютистов, которые прыгали со среднего яруса башни. Истринское – одно из старейших подмосковных водохранилищ (1935 год). В начале Великой Отечественной войны здесь прошла уникальная операция. В 1941 году немцы заняли город Истру и плотину Истринского водохранилища. 24 ноября по приказу командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова саперы взорвали два шлюза и башню донного водовыпуска. За счет этого уровень воды в нижнем бьефе плотины поднялся на 5—6 м, превратив реку в труднофорсируемую для врага. А огромное водохранилище оказалось в одночасье опустошенным – то есть без воды. Причем с берега этой пустоты не было видно, поскольку ледяной панцирь водохранилища скрывал все, что происходило под ним. Ночью советские разведчики вышли на лед и по веревке спустились в полынью до самого дна. Освещая путь фонарями, они добрались по дну до противоположного берега и, атаковав немецкий штаб, захватили пленных.
По всему пути, который проходит вода от реки до нашего дома и обратно, ее проверяют на состав и различные характеристики. Таких точек контроля более двухсот. Каждые сутки десять лабораторий «Мосводоканала» производят около 4 000 определений физико-химических показателей, 400 бактериологических и 300 гидробиологических анализов. Российско-французский центр «Роса» контролирует качество как исходной, так и питьевой воды почти по 220 физико-химическим, а также более чем по 20 биологическим и бактериологическим показателям.
Большинство показателей – мутность, цветность, общая минерализация, жесткость, окисляемость, содержание органических и неорганических веществ и тому подобное – измеряется автоматически, но некоторые водные нюансы может уловить только человеческий глаз и… нос! Одна из важнейших характеристик воды – запах. Его изучают особые специалисты – «нюхачи», химики с очень тонким обонянием.
Во-первых, «нюхачи» обращают внимание на запахи, собранные в верховьях реки перед тем, как вода попадет на очистные сооружения водопроводной станции. Профессионалы подогревают стеклянные колбы с речной водой, чуть-чуть взбалтывают ее, приоткрывают крышку, быстро засовывают нос внутрь и вдыхают запах. На «нюхаче» лежит большая ответственность: он должен вовремя заметить неприятный запах и распознать вредные примеси, чтобы подкорректировать стандартный процесс очистки. Например, чесночный запах говорит о попадании в воду цианистых соединений, а навозным загрязнителям присущ запах аммиака. Как только «нюхачи» определят, что тот или иной запах вызван сильным загрязнением, они немедленно связываются с береговой охраной – та выезжает на место и выясняет, как возникло загрязнение и что нужно сделать, чтобы его остановить.
Старшие опытные «нюхачи» учат молодых лаборантов по специальным образцам запахов: среди них «рыбный», «свежий огурчик» (опасен тем, что может перерасти в рыбный), «травянистый», «гнилостный», «навозный», «запах водорослей», «нефтепродуктов» и многие другие. Молодые сотрудницы здесь не пользуются косметикой и парфюмерией: она перебивает запахи речной воды. Если во время учебы новичок уверенно узнает запахи и при этом хорошо себя чувствует, то его берут на постоянную работу. Хотя без небольшой аллергии и головной боли «нюхачу» все равно не обойтись: напряженно нюхать запахи и анализировать их каждый день – работа не из легких, особенно если имеешь дело с отталкивающими «ароматами». И все же «нюхачи» старейшей Рублевской водопроводной станции говорят, что чаще всего «нюхать речку» не противно, а приятно.
«Нюхачи» из другого отдела «дегустируют» запах уже очищенной воды перед ее подачей в город. Для этого воду также нагревают, «ловят» запах и раскладывают на составляющие: запах озона, запах хлора и так далее. Ни один из них не должен «бить в нос», поэтому, если «нюхач» заметит избыточность того или иного запаха, технологи постараются изменить соответствующие параметры очистки воды.
В то время как «нюхачи» полагаются на нос, гидробиологам нужен верный глаз – они постоянно наблюдают за речным планктоном (в переводе с греч. – «блуждающий»). В наших обыкновенных подмосковных речках «блуждает» около 300 видов микроводорослей (фитопланктон) и до 500 видов мелких живых организмов (зоопланктон) – это различные моллюски, ракообразные, личинки насекомых. В реке Москве есть даже свои медузы – крохотные пресноводные существа, которые видны в микроскоп только под большим увеличением. Всего же в 1 кубометре речной воды плавает 30 тысяч микроводорослей, а в одном миллилитре может обитать до 100 тысяч мелких животных организмов.
Большинство представителей речной живности не опасны для человека, но они могут стать виновниками неприятного запаха и вкуса воды или вызвать аллергию. Поэтому гидробиологи определяют состав планктона и подбирают соответствующий метод очистки воды. Самыми опасными обитателями речной воды – вирусами, паразитами и бактериями – занимаются отделы вирусологии, паразитологии и бактериологического контроля.
Поверхностные воды все больше и больше загрязняются – это тенденция, характерная для всех стран. Соответственно, технологии очистки воды постоянно усложняются. В результате процесс подготовки чистой питьевой воды выходит на уровень химического производства со всеми вытекающими отсюда последствиями – это и высокая стоимость, и наращивание отходов.
В то же время назревает другая глобальная проблема. По прогнозам ОНН, вода в ближайшие сто лет станет ключевым ресурсом. Именно поэтому во всем мире ведется поиск альтернативных источников водоснабжения.
Вполне наглядным примером этому может служить водный кризис во Владивостоке, вследствие которого в конце 1970-х под городом было найдено крупнейшее месторождение подземных вод – «Пушкинская депрессия» (220 км2), идеально подходящее для водоснабжения. Власти выдали гидрогеологу Владимиру Рынкову госпремию за открытие месторождения и в 1987 году приступили к его разработке. Однако в начале 1990-х финансирование прекратилось, и работы остановились. Если бы строительство удалось завершить и провести в город артезианский водопровод, он бы смог заменить обмелевшие водохранилища, поившие Владивосток. Этого не произошло, и южное Приморье вот уже несколько лет страдает от практически полного отсутствия водоснабжения.
Разработка подземных вод как альтернативного источника водоснабжения ведется и в Московском регионе. «Мосводоканал» планирует построить альтернативный водопровод на основе артезианских вод Южного месторождения (под Серпуховым); гидрогеологи также исследуют запасы Северного (в районе Талдома), Восточного и Звенигородского месторождений. Артезианский водопровод – это не только более чистая вода, но и независимый защищенный водный резерв на случай экстремальных ситуаций. Речь идет не только о террористической угрозе, но и об обыкновенном обмелении рек или засухе.
Сегодня «Мосводоканал» настойчиво ищет способы снизить «аппетиты» города. С этой целью он устанавливает в новостройках счетчики и сантехнику против утечки воды, заменяет стальные водопроводные трубы – на более надежные чугунные и, конечно, поднимает цены на воду.
После рекорда 1996 года, когда Москва за один день израсходовала 7 миллионов кубометров воды, сегодня этот объем удалось снизить на 20%.
В целом Москва «пьет» воду, собранную с территории трех областей – Московской, Тверской и Смоленской, 13 водохранилищ и почти тысячи рек (Москва-река и Верхняя Волга с притоками). Москвичи с легкостью тратят в несколько раз больше воды, чем жители других городов, – в среднем каждый из них использует 380 литров в день. Вместе с промышленными объектами это свыше 5 миллионов кубометров воды в сутки. И весь этот объем воды пропускает через себя московский водопровод – огромная разветвленная паутина труб. Если ее «распутать» и составить одну «нить», то она протянется от Москвы до Владивостока и упрется в Тихий океан: общая протяженность московского водопровода – более 10 тысяч километров. Каждую секунду он качает, фильтрует, отстаивает и подает воду к нам в дом, а потом выводит, очищает и возвращает в реки.
Запас воды в 13 питающих Москву водохранилищах составляет около 2 миллиардов кубометров
МощностьМосковского водопровода составляет 6 миллионов кубометров воды в сутки и проходит этот поток всего через 4 водопроводные станции
ПротяженностьМосковского водопровода исчисляется более, чем 10 тысячами километров, диаметр труб колеблется от 5 сантиметров до 2 метров
Большая часть труб, по которым в квартиры москвичей поступает вода, – стальные, около 30% магистральных водопроводных труб изготовлено из высокопрочного чугуна с цементно-песочным внутренним покрытием, срок службы которых – более 60 лет, и лишь 2% труб сделаны из железобетона и пластмассы
Бестраншейная технология прокладки труб, наиболее удобная в условиях больших городов, позволит обновить трубопроводы, заменить их на полиэтиленовые, диаметр которых в 1,5—2 раза больше, чем у существующих
Штатработников «Мосводоканала», обеспечивающего снабжение водой Московский регион, составляет 14 тысяч человек
Качество питьевой воды контролируется по 180 показателям. Ежедневно проводится 3,5 тысячи физикохимических, 400 микробиологических и 300 гидробиологических анализов. Основные параметры качества воды контролируются в автоматическом режиме каждые 15 минут
За последние 10 лет подача воды в город Москва снизилась на 20%, что связано не только с уменьшением потребления воды и сокращением промышленного производства, но и с мерами по модернизации водопровода и устранению протечек
В столице действуют 8 так называемых регулирующих узлов, расположенных в разных районах города. Они обеспечивают бесперебойную подачу воды и стабильный напор в водопроводной сети
Около 1/3 стоимости воды составляют затраты электроэнергии на ее перекачку из водохранилищ в дома и на промышленные предприятия, при этом, только на процесс получения горячей воды тратится более 100 миллионов киловатт часов элктроэнергии в сутки
По прогнозам специалистов, себестоимость питьевой воды к 2015 году может сравняться со стоимостью бензина
В праздничные дни центральная диспетчерская «Мосводоканала» работает в очень напряженном режиме. По опыту работы диспетчеры знают, что, например, накануне Нового года москвичи израсходуют максимальное количество воды: будут готовить новогодние блюда и приводить себя в праздничный вид. А затем, после боя Курантов, почти перестанут пользоваться водой. Для водопровода это дикий скачок давления, поэтому к нему начинают готовиться уже 31 декабря, с 23.00 часов, постепенно снижая объем воды, поступающей в городские сети. Похожая картина происходит также на Рождество, 8 Марта и Пасху. Любопытно, что даже в советские времена диспетчеры отчетливо «видели» – по потреблению воды, конечно, – что москвичи «признают» Чистый четверг. На майские праздники водой активно пользуются до отъезда на дачи. Июль – месяц отпусков, и значит, надо ожидать минимального потребления воды. А вот к первому сентября, перед школой, все родители будут мыть детей, вернувшихся с отдыха. Что касается телепередач, оказывающих особое влияние на потребление воды, то лидерство здесь прочно удерживают два телепроекта, показанные москвичам 15 лет назад. Именно во времена «телевизионного дефицита», когда выбор ограничивался всего двумя каналами, одна более или менее интересная передача могла удержать у экранов миллионы москвичей, которые в это время и не вспоминали про кухню и ванные комнаты. Первое место, конечно, у сериала «Просто Мария». А на втором – сеансы Кашпировского. У диспетчеров «Мосводоканала» появился даже свой термин для обозначения эффекта, возникающего в водопроводных трубах во время сеансов этого экстрасенса, – «Петля Кашпировского». Именно такой скачок появлялся на осциллографе, измерявшем давление в трубах, в то время как Кашпировский совершал свои «па» на телеэкранах: перед вечерним сеансом многие москвичи заканчивали свои дела и набирали воду для «зарядки», а после целебных 20 минут телеэфира все бежали в ванные комнаты – чистить зубы и готовиться ко сну. «Петля Кашпировского» была сильным испытанием для диспетчеров – ни один из ныне раскрученных телепроектов не идет ни в какое сравнение с «грозой водопровода».
Дарья Гриневская
История жизни и творчества балерины Марии Тальони очень похожа на всем известную сказку о неожиданном превращении утенка в лебедя. Разница этого сюжета лишь в том, что чудесное превращение осуществилось не «волею судеб», а благодаря собственной силе воли и неиссякаемому вдохновению балерины, как самому сильному источнику ее легкокрылых побед. Мария Тальони родилась ровно 200 лет назад.
По всей видимости, танцовщик-профессионал сдался в Филиппо Тальони под наплывом отцовского чувства. Иначе невозможно представить, каким образом он выбрал для своей дочери стезю балерины. Невозможно представить, где были глаза у премьера Королевского театра в Стокгольме, который не заметил очевидного: балет не может быть профессией Марии.
Девочка действительно была плохо и непропорционально сложена, ее руки чрезмерно длинны, а ноги представляли собой анатомический курьез. Талия была короткой, а спина вдобавок ко всему – несколько сгорбленной.
И с такими-то данными молодой отец привез свою малышку учиться балету в Париж к мсье Кулону – своему бывшему учителю. Девочка стала заниматься под насмешки хорошеньких, с фигурами юных нимф учениц. «Эта маленькая горбунья», – говорили они про Марию и по-своему были правы, потому что знали: балет – это искусство красавиц. Ведь на сцене собственно танца и не было: требовались изящные движения, обворожительные улыбки и позы, как отмечалось, «иногда даже лишенные скромности».
И тут Филиппо осенило: старая французская школа ничему его худышку не научит. Он забрал Марию и стал учить ее сам.
Это была очень жестокая школа. Отец требовал от дочери безукоризненно простых, благородных, лишенных малейшего налета фривольности движений. Более того, его муштра преследовала фантастическую цель – преодолеть земное притяжение. Все, что разрешалось Марии, – это слегка, незаметным усилием оттолкнуться от земли, чтобы лететь. «Да, она летала», – скажут ее будущие зрители.
Однажды, когда слава Марии уже гремела вовсю, человек, живший под ее квартирой, пожаловался на шум от репетиций и тренировок балерины. Узнав об этом, отец Марии негодовал: «Передайте же, что он лжец. Я, отец, никогда не слышал шума шагов моей дочери». Современники утверждали, что походка Тальони в жизни была неподражаемой, что же говорить о сцене. Но никто не знал, какой изнуряющей работой давалось это сопротивление вечному закону земного притяжения.
…Девочка плакала. Долгие часы занятий порой кончались обмороком. Стертые в кровь пальцы ног не успевали зажить, как отец снова ставил ее к станку. Почему она не возненавидела балет? Значит, Филиппо, этот темпераментный уроженец Милана, все рассчитал верно. Он верил – им с дочерью быть единомышленниками. Своей верой он заразил и ее.
Мария с юности прониклась идеей отца: он создавал из нее балерину совершенно иного плана – воплощение того вдохновенного таланта, который сможет передать тончайшие движения, самые искренние переживания. По сути дела, Марии предстояла революция на сцене – мягкая, убедительная, что требует особого мастерства, гигантского таланта и трудолюбия.
В 1822 году Филиппо Тальони поставил балет «Прием молодой нимфы ко дворцу Терпсихоры». Дебют состоялся в Вене. Первое же появление юной балерины на сцене заставило зал тихо ахнуть.
Филиппо напрочь отказался от привычного балетного костюма. Никаких тяжеловесных платьев из парчи и атласа, никаких громоздких париков, мушек, румян. Мария с бледным, еле тронутым гримом лицом была в удлиненной юбке из легкой материи, которая то поднималась вверх, как от порыва ветра, то мягко опускалась, подчеркивая воздушность танца.
Забегая вперед, скажем: этот строгий наряд был так непривычен, что после спектакля кто-то из австрийских августейших особ обратился к Марии с вопросом: «Разве в короткой юбке не легче танцевать?» – «В короткой юбке? А разве вы бы позволили вашей супруге или дочери надеть короткое платье?» – спросила она.
Целомудрие и чистота женщины, такие непривычные в театре, навсегда сделались частью сценического имиджа Марии Тальони. А о вечере ее дебюта сложилась легенда, что от волнения она позабыла рисунок танца и, повинуясь лишь собственной интуиции, стала импровизировать, причем так удачно, что по окончании ее восемь раз вызывали на сцену. Пишут также, что с этих самовольных вариаций начался триумф Тальони, не знавший ни спадов, ни перерывов и сопровождавший ее всю жизнь. Но вот это утверждение не соответствует действительности. Следующие несколько лет не принесли Тальони особого успеха. Наибольшее огорчение вызвал у нее холодный прием в Париже. И только в 1827 году публика, собравшаяся в Опере, очаруется воздушностью и необыкновенной красотой движений Марии Тальони в «Венецианском карнавале». Там она блеснет новинками, ставшими впоследствии классикой балета, освоение которой теперь обязательно для каждого поколения балерин.
Мария замирала в своем знаменитом аттитюде: верхняя половина корпуса с поднятыми к небу руками устремлена вперед, в то время как одна нога оставалась вытянутой назад. Точка замирания – на полупальцах. Все это вместе представляет загадку равновесия, которое, кажется, может быть нарушено одним лишь вздохом кого-нибудь в зале. И сегодня хореографы пишут об этом аттитюде как о самом изящном, но и самом трудном из всех балетных па.
Слава Марии не упала с неба. Она была завоевана, но и удержана – блистательные 25 лет.
…Тем временем Филиппо Тальони стремился быстрее ознакомить Европу с талантом своей дочери. Гастроли следовали за гастролями. Мир признавал: это что-то невиданное. Даже холодные англичане замирали в восторге. Чопорные денди Лондона рукоплескали «божественной Марии».