Закряхтев от натуги, я ногой подвинул на место тяжелую крышку схрона, обремененную плодородным слоем землицы.
- Здесь посиди, - прошипел я в щелку, прежде чем окончательно заточить Жилу в темном подземелье. Ничего, потерпит, вытаскивать его все равно уже некогда - засветимся.
Одинец торопливо потянул меня за рукав за валун, похожий с нашей стороны на два сросшихся гигантских яйца или на огромную, холодную попу. С длинного берега стали слышны шелестящие осокой приближающиеся шаги. Двое, судя по звукам ходьбы. Надежды на то, что пройдут мимо нет никакой, прямо к нашему камню прут, сволочи.
Я прижался спиной к нагретому солнышком камню. Сердце зашлось в колотуне как перед большим кипишем.
Брошенный в сторону сосняка взгляд не помог мне определить местоположение боярских отпрысков и разбойничков. Им бы да не уметь прятаться, небось уже видят из укрытия тех, кто к нам пожаловал. И это точно не Сашка. Бур с Завидом давно бы опознали его и выперлись зубоскалить.
Тоже бы глянуть...
Одинец, вжавшись спиной в щель каменной задницы, пропустил меня к краю булыги. Я принял упор лежа, приник лицом к траве, начал осторожно подползать и высунул рожу из-за камня.
Точно двое. Щуплые мужички с никогда не бритыми лицами, соломенного цвета спутанными шевелюрами, в простецких рубахах и дырявых портах. Без оружия. Один несет в руке длинную палку, концом которой время от времени шлепает по траве, ловко сшибая бутончики мелких голубых цветов. Идут спокойно и молча, усиленно делают вид, что гуляют, но головами при этом вертят по-звериному, будто кого высматривают цепкими, бегающими глазенками.
- Заблудились, парни? - участливо спрашиваю, в полный рост выступая из-за камня, рука на мече. Эти-то еще не видели и не слышали «гром из руки», поэтому для них острая железяка с потертой рукоятью послужит большим вразумлением, чем вороненый ствол «ТТ».
Встали, вылупились. Тот, что с палкой раззявил от неожиданного удивления щербатую пасть. Он немного повыше напарника и, как оказалось, более сметливый. Швырнув на землю свою деревяху, он развернулся сделать от меня ноги и схватил своего спутника на острый локоть, дабы увлечь паническим бегством, но едва не налетел грудью на Бура. Старший сынок боярина отработанным движением сцапал беднягу за шкирку, притянул к своему лицу и с ледяной злобой проворковал:
- Уже уходите? А поговорить?
Второго принял Завид на пару со жгучим брюнетом по имени Жук из Шалимовых, но лапать не стали, просто уткнули в брюхо копье и состряпали злодейские хари. Большая же часть отряда благоразумно осталась вне поля видимости.
Не ослабляя хватки, Бур с силой встряхнул добычу, и от мужика за два метра понесло тепленьким. Внутренняя сторона штанов затемнела быстро выросшим ниже коленей пятном. Когда вокруг увешанные оружием жлобы, мочевой пузырь чудесным образом начинает претендовать на звание самого важного органа. Не понаслышке знаю.
Над плечом Завида я увидел как кто-то из нашей ватаги метнулся на берег далеко за спинами пришедших и исчез, низко припав к высокой траве. Ну прям все по науке. Даже удивительно. Однако, эту предосторожность я счел излишней. Вряд за этими ослами кто-то идет, больно уж вид у них придурковатый. Затюканный какой-то. На нормальных людей без того, чтобы обоссаться, смотреть не могут.
- Вы чьи, малохольные? - спросил я и сделал знак Буру чуть приотпустить бедолагу.
- Р-р-родимовы, - затрясся пахучий мужичок порядком напуганный грозным видом обступивших его людей. - Я - Свист, а это свояк мой Криня… Местные мы.
Губы Свиста трясутся, точно от лютого холода, встрепанные русые волосы торчат в разные стороны как щетина у ершика для мытья фаянса. Криня наоборот - красный точно помидор от шеи до взопревшего темени. Опасаясь испробовать степень заточки копейного жала, он втянул живот до самого хребта и еле дышал. Напуганы оба смертельно, врать в таком состоянии точно не станут.
- Родима челядники значит? - рыкнул Бур.
- Так есть, - промямлил Свист, обреченно ссутулился и скосил глаза на обмершего свояка.
- Чего нюхаете здесь? - гневно подхватил я допрос.
- Дык, человек попросил, - заблеял Свист. - Резан дал серебряный, чтоб мы на плотике переплыли озеро и по берегу у камня пошарили, людей чужих поискали.
Вот, что значит мудрое наставничество! Еще недавно Сашка ни за что бы не озаботился такими мелочами и бездумно попер бы напролом как всегда у него случается. Если это так, то под моим чутким руководством Рок превращается в настоящего зверюгу и это отрадно.
Если это так.
Почему-то вспомнилась невинная детская шалость с кошельком на тротуаре. Тот, кто попадался на этот трюк, знает, что вместо заветных бумажек и звенящей мелочи в находке вполне может оказаться кусок вонючей, застарелой какашки.
- Ну и как? Пошарили?
- П-пошарили.
- Людей чужих нашли?
- Не нашли, - мигом сообразил догадливый Свист и на поросших жестким волосом губах заиграла робкая улыбка.
- Вот и молодцы. Плыви обратно к тому дяде, скажи, мол, на берегу ни души. Понял? А вздумаешь чудить - найду и брюхо вскрою как окуню. Тебе и родственнику твоему. Он покамест при нас останется.
Мужик отчаянно закивал и скукожился, еще ниже опустил плечи, а затем упавшим голосом оповестил, что напарник его и так должен ждать здесь и если на берегу кто появится, предупредить приближающегося работодателя.
- Давай дуй! - я хлопнул Свиста по костлявому плечу. - Пусть приходит и не стесняется. Сделаешь как надо - получишь целый серебряк. И свояк твой тоже.
Свист просиял и сделал попытку немедленно отправиться в путь, но цепкие пальцы вытянутой руки Бура поймали затрещавший ворот рубахи.
- А как он выглядел? - едва не касаясь губами уха жертвы, произнес зашедший сбоку Завид.
Я испытал болезненный укол ревности. Не додуматься до простейшего вопроса! Младший боярчик, как видно, совсем не такой дурень как его братец.
- Ну... это... - вякнул придушенный Свист и быстро заговорил: - Не слишком высокий, сильный, борода с проседью, лицо узкое, глаза черные... опасный...
- Тихарь, - уверенно молвил Одинец. - Этого гада ни с кем не спутать.
Я сопоставил устный портрет Свиста с виденным издалека сивобородым убийцей и пришел к похожему мнению.
- Один он там? - задал еще один важный вопрос Завид.
- Был один...
- Пшел!
Пальцы Бура разжались. Его правая нога пришла в движение, завершив разгон под копчиком Свиста. Заметно припадая на правый, давно стоптанный лапоть, опасаясь лишний раз оглянуться, наш терпила опрометью пустился в обратную дорогу. Все задумчиво глазели на испятнанные мокрым задницу и пропитанные потом лопатки, пока вихляющая фигура Свиста не скрылась в густой прибрежной осоке. Я почесал макушку. Как-то нескладно выходит. Рок показываться не торопится, зато на подходе тип, что является прямо таки самой желанной добычей некоторых из нас.
И где Рокотова, мать его бабушку, черти таскают!?
Оторвав пытливый взор от удаляющегося по озерной глади плотика с одинокой фигурой, Бур удовлетворенно крякнул и тряхнул головой.
- Шкуру спущу! - смачно посулил он и посмотрел налитыми кровью глазами на Завида, а затем на меня. - Бывает, что пойдешь за ягодами, а вернешься с грибами. Лишь бы лукошко худым не оказалось.
Я пожал плечами, хотел ответил, что в лесу еще и волки с медведями водятся, но уловил приглушенный вопль, исходящий, как показалось, из самой земли. Широкими, поспешными шагами я вернулся к камню, откинул крышку схрона и обнаружил сияющую в глубине темного квадрата довольную физиономию затворника.
- Я кричать вас устал, - воскликнул Жила неожиданно бодрым голосом.
- Я же тебе сказал тихо сидеть, бездарь! Подставить нас хотел?
- Дык я это… - стушевался работник ножа и топора. - Серебро нашел…
- Да ладно...
Поначалу я Жиле не поверил. Уж больно гладко все летит, прямо так, как пишут в дешевых романах некоторые обделенные фантазией писаки. Даже странно. Со мной ведь никогда ничего просто так не происходит, все через какие-то преодоления. Как там в песне поется... без поражений нет побед? Вот-вот, чем больше трудностей, тем слаще победа. Верю. Зато теперь я знаю, что успех не менее приятен, когда достигнут без порванного на британский флаг седалища. Оказывается и такое бывает, правда, редко.
Потом, сидя перед открытым люком я собственноручно ощупывал два мешка с монетой и мешок с разным антиквариатом от питьевых кубков до серебряных настольных зеркал и балдел от собственного везения. Веса в мешках более чем прилично, хоть и выглядят они не слишком объемистыми.
Жила пояснил, мол стало ему страшно скучно одному в сыром и темном подземелье, вот и решил от безделья запалить кресалом найденную в яме щепку да и обследовать все уголки схрона как следует. Ведь на то он и схрон, чтоб не всякому ротозею сразу открываться и тайники свои обнажать. Тут стукнул в стенку, там подкопнул. Так и нащупал под тонким слоем утоптанной глины две чурочки друг к дружке ладно пригнанные. Глядь, а под ними вместилище, а во вместилище мешки тяжелые рядком сложены. Сообразительный Жила сразу понял что в них и давай во все горло нас звать, так как сам отваливать крышку побоялся во избежание нарушения приказа.
Меня дико удивило, что к возвращению папенькиного имущества Бур с Завидом отнеслись кисловато. Удивление переросло в тревогу, когда Бур заявил, что Жила нашел не все.
- Как не все?
Почувствовав как по спине сползает щекотная струйка пота, я извернулся и поскреб между лопатками.
- Здесь и половины нету, - фыркнул Бур так, словно перед ним мешки не с серебром, а с гнилой репой. Остро заточенным ножом, высунув от усердия кончик языка, он правил ноготь на большом пальце левой руки.
- А где остальное?
- Вот и спросим у Тихаря, когда явится, - ответил Бур напряженным голосом и взмахнул ножом в неопределенном жесте.
- Мы так не договаривались, братишка, - заметил я.
- Ну так давай договоримся, делов-то, - вступил Завид, одной рукой пригладив светлые, вьющиеся волосы.
- А папаня не заругает? - я хмыкнул и оглянулся на Одинца с Жилой. - Надеюсь, вы уже рассказали всем о нашей чудесной находке?
Моргнув, пацан рванул с места как в попу ужаленный и помчался к лесной опушке. Оттуда тотчас донеслись неслаженные выкрики удивления и счастливые возгласы. Еще через минуту на берегу у камня стало тесно от выползших из укрытия лохматых джентльменов удачи. Каждому захотелось взглянуть на вожделенное серебро и спросить когда же будет дележка. Лично я бы предпочел начать прямо сейчас, забрать свою долю, разделить ее между участниками банды и приступить к томительному ожиданию Сашки Рокотова в уютном одиночестве в сосновом лесу.
- Думаю, нам нужно держать совет и узнать мнение каждого, как это полагается в любой ватаге с общей целью, - пораскинув мозгами, подал разумнейшую из идей Завид с таким деловым видом, будто ему действительно было, что предложить.
Солнце давно выпрыгнулоиз-за сосновых верхушек, перевалило полдень и как румяный колобок из печи покатилось по небосводу навстречу с западными землями.
Да что он может предложить? Что могут предложить Бур с Завидом десятку алчущих денег парней в рваных, поношенных одеждах, знать не знающих что такое баня, мыло, свежая постель и расческа? За одну пригоршню монет эти ребята порвут на лоскуты любого, кто захотел бы их кинуть и я сильно сомневался, что они возжелают совершать какие-то лишние, выходящие за рамки озвученного ранее договора маневры. Разве что за две пригоршни.
Обретенные сокровища мы с Одинцом и Завидом снова опустили в схрон. Так спокойнее, глаза никому не мозолят и не побуждают к необдуманным сокращениям мышц. В схрон определили и свояка Криню, предварительно связав ему лапы, чтоб не дурковал. Жила с Жуком - основательным мужиком с бычьей шеей остались на берегу неподалеку от камушка следить за шухером, а оставшийся личный состав экспедиции углубился в лес на сходку концессионеров.
На общем совете я взял слово первым и изо всех сил стал ратовать за поделить найденные бабки по уговору и разбежаться. Говорил я не долго, но излил все свое косноязыкое красноречие, лишь бы заставить всю эту шоблу, включая зовущих меня батькой паразитов свинтить подальше от нашего с Сашкой условленного места. Подавляющее большинство поперву со мной согласилось. Одна десятая от того, что они видели - большая сумма и даже разделенная на одиннадцать человек она не перестанет быть сносной. Но хитрый змей-искусительЗавидсделал неожиданный ход конем и объявил, что готов поделить все сокровища поровну между теми, кто поможет одолеть тех, кто за ними придет.
- Тех? - переспросил я, так как базар, вроде бы, шел за одного Тихаря. - Думаешь он придет не один?
- Тихарь, скорее всего, будет один, - кивнул, хмуро ухмыляясь, Завид. - Но, если подумать, зачем он сюда идет?
Подумать? Мне? О чем? Беглый атаман придет и заберет свои припрятанные бабки, только и всего. Вернее - часть бабок. Зачем ему вообще понадобилось разделять куш, чтобы потом собирать по разным схронам? Глупо как-то. Хотя, у него, наверное, полно времени заниматься лишней беготней.
Завид терпеливо ждал не рожу ли я чего умного. Бур беспокойно сжимал и разжимал пальцы на древке копья, воткнутого тупым концом в побуревшую хвою, разбойнички угрюмо сопели, почесываясь и переглядываясь.
Для меня сложить кислое с деревянным труда вообще никакого. Тут и думать особо нечего. Но столь борзое передергивание фигур на доске кого угодно из себя выведет.
- Слышь ты, передоросль, давай по-хорошему поделим серебро, которое я вам добыл и разбежимся в разные стороны. Что-то вы меня все напрягать начинаете. Я уговор с твоим отцом заключал? Заключал. Там громким по тихому сказано: десятая часть от найденного серебра - моя. Какие еще у тебя ко мне вопросы?
- А между своими людьми ты тоже обещал разделить десятую часть от половины обещанного?
Ах ты сучонок!
Зачуханные головорезы навострили уши. Видать, считать их учили не в пример лучше, чем вести праведную житуху и внимать голосу разума. Послышалось глухое, недовольное роптание, звякнуло железо. А вот это вы зря, парни. Пяток самых отчаянных я еще смогу завалить, не сделав и шага.
Я набычился, рефлекторно потянулся к спасительной кобуре и почувствовал тычок в ребра.
- Не успеешь, - шепнул сбоку Одинец.
Кое кто попятился, пристально следя за моей рукой, а кто-то начал обходить с флангов. Вот тебе и проявленное однажды милосердие. Волк никогда не поймет, что в одной ладони невозможно одновременно удержать кусок мяса и нож, всегда будет дыбить шерсть на загривке и скалиться.
Стало немного обидно. Я опустил руку, так и не донеся ее до кобуры.
Зайдем с другой стороны.
- Если я правильно понимаю, вы хотите взять за жабры того, кто надоумил Тихаря на это дельце, так?
Завид с облегчением выдохнул, словно профессор, услышавший правильный ответ любимого ученика на экзамене. Думал я глупее паровоза? Такие дела с наскока не свершаются. Кем бы ни был Тихарь, распоследнему бычаре известно, что за спиной любого исполнителя, если он не конченый одинокий мститель или тронутый маньяк, всегда торчат уши наводчика или заказчика. Кому-то всегда бывает выгодно провернуть что-то чужими руками.
- За жабры? Можно и так сказать. За жабры… А что бы сделал ты на нашем месте?
Ты погляди как все перевернулось! Бур стоит и молчит как и положено недоумку, когда разговаривают взрослые дяди, а его молчаливый братишка тихой сапой подмял под свою тощую задницу всю инициативу.
- Я уже сказал, что бы сделал, но вы не хотите слушать.
- Что бы сделал ты, если бы тебе в руки попался убийца твоих ближних и вор, укравший твое имущество? - включился Бур, скроив морду как у бульдога.
- Выпустил бы ему кишки, - дал я единственно верный в этой ситуации ответ и вздохнул.
- Тогда мы с братом предлагаем тебе помочь нам встретить и взять живьем эту тварь. Кишки ему Головач выпускать будет, это его забота, - Завид брезгливо поморщился. - Ваша забота - подсобить и увеличить свою долю в несколько раз. Ты получишь две доли, - его палец коснулся моей груди совсем рядом с кобурой.
- А если никто не придет?
- Тогда Тихарь нам скажет где другая часть серебра и мы ее заберем.
- А ну как не скажет?
Бур просунул между зубов кончик языка, издал противный звук и картинно закатил глаза к высоким ветвям. Эта гримаса, скорее всего, означала, что в умелых руках разбойный главарь выложит весь расклад как на духу.
Я оглянулся на озеро, в слабой надежде увидеть приближающегося своей неподражаемой, плотной походкой Сашку с извечной сигаретиной в зубах, но сквозь редкие, шершавые стволы сосен мощной фигуры Рока заметно не было. Досадно. А курить-то ему бедняге уже давно нечего. До времен Петра Первого отсюда как до Китая раком…
- Ладно. Будь по-вашему, - сказал я, быстро прикинув расклад. Ожидать, что они уберутся отсюда сию минуту больше не приходилось. Будут настырно торчать у камня, пока не свершат задуманное. Я тоже буду здесь торчать и ждать Рока, деваться мне некуда. - Но, если после поимки всех злодеев вы надумаете двинуться куда-то еще, то отправитесь без меня. Очень рассчитываю, что возражений не поступит.
- Не поступит, - заверил Завид и кривовато улыбнулся. - Считай, что мы тебя наняли. На некоторое время.
Я оскалился ему в ответ и язвительно поздравил себя с головокружительным восхождением по карьерной лестнице. Завид бросил на брательника странный взгляд и тот отвернулся, пряча в усы ухмылку. Моя рука непроизвольно опустилась к правому боку, зачем-то стиснула рукоять меча. Я тут же разжал хватку. Как подпорка для руки меч, скорее всего, неплох, но как оружие для меня он бесполезен.
- Ну, раз уж мы договорились и все, вроде бы как «за», попрошу занять места согласно диспозиции.
- Согласно чему? - насупился Бур и с прежней силой стиснул копье.
Я горестно вздохнул.
- Надо нам всем распределится, чтобы как можно успешнее изловить Тихаря. А ты о чем подумал?
- А, это…
- Оно самое. Вы же не хотите спугнуть Тихаря, торча на виду?
Нашарив глазами самого амбалистого, похожего на бывалого секача из бывших Шалимовых подручных, я кивнул ему и попросил подойти ближе.
- Как звать?
- Хром, - гулко ответил мужик, наклонив вперед шею, будто пожелал сойтись со мной в схватке по греко-римской борьбе. От него тянуло тухлым потом и дымом. В бороде застряли коричневые сосновые иглы, густые брови нависали над карими, злодейскими глазками. Из оружия, кроме топора с изрядно потертой ручкой и ножа на поясе при нем ничего не было, но по двум старым шрамам на лбу и щеке не трудно догадаться, что дядька этот отнюдь не дровосек.
Эту бесхитростную физиономию в обрамлении сальных волос я приметил еще на стоянке. Он, казалось, меньше всех испугался звуков выстрелов и стоял, глядя на понаделанных мной жмуров, вот так же озадаченно шевеля выпяченной вперед челюстью.
Я ласково ему улыбнулся.
- Вот что, Хром. Так как тебя я уже знаю, а с остальными знакомиться некогда, будешь пока у них главным. Идет?
Кабаньи глазки Хрома полыхнули недобрым огоньком под узким лбом. Он обернулся к своим и увесисто хмыкнул, типа - видали? Затем вернул внимание на меня, кивнул, согнув пополам бороду о грязную рубаху на груди и превратился в благодарного слушателя.
- Что надо делать?
- Устроить засаду из которой невозможно вырваться.