С охраной Сашка договорился без проблем. Просто сказал, что получил мое согласие на сотрудничество с администрацией и теперь срочно нужно отправить гонца до Головача в Виров дабы обрадовать его этим позитивным известием.
Мы с Роком покинули сарай и переместились в дом боярского племянника в пятнадцати метрах от моего узилища. В сопровождении четверки вооруженных боевиков, куда ж без них. Один сразу же отправился на доклад, а нам осталось только ждать.
Дом безвременно покинувшего этот мир Дивея представлял собой сложенный из толстых бревен длинный, одноэтажный сруб с соломенной крышей и выгодно отличался от лачуги Лузда своими размерами и наличием сразу нескольких окон. Планировка жилища оказалась необычной и простецкой. В большом, пропахшем коптящими углями помещении квадратов на сорок-пятьдесят соседствовали обложенный камнями открытый очаг, длинный, массивный стол с лавками, широкое, устланное шкурами ложе, висящая по стенам утварь, вдоль стен горбились ряды сундуков из темного дерева. В бревенчатой перегородке напротив входа вырублены два проема занавешенных шерстяными пологами. Ни тебе икон в «красном» углу, ни телевизора, ни радио, ни еще какого электроприбора не видно. Доски деревянного пола белые, точно вчера постелили, серые тканые половички, красота, короче, неописуемая...
Первым делом я попросил Рока меня переодеть. Не нужно выделяться из стада, когда хочешь остаться незаметным. Тут Сашка поступил очень мудро, его теперь в толпе не отличить от местных, чего не скажешь про меня в джинсах, черной кожанке и кроссовках последней модели. Кормящий сомов и раков боярский племянник не обеднеет, если я напялю его наряд, небось, не все Сашка из его гардероба выгреб.
- У меня уже все готово! - давясь счастливой улыбкой заявил Жеребец и выложил на лавку аккуратную кипу шмотья. Брякнул на пол пару сапог. - Вот. Все стираное, новое почти.
Я похвалил братишку за предусмотрительность, швырнул куртку на чистый стол и начал переоблачаться. Сашка подсказывал.
- Сначала нижнее белье. Нательные штаны и исподнюю рубаху. Чистый лен. Проверено. Не слишком мягкий, но к телу льнет.
Рокотов довольно усмехнулся получившемуся каламбуру.
Белье, действительно, чистое и мало ношеное. Пахнет от него сухой полынью.
- Затем пяль верхнюю штаны и рубаху. Там ткань потолще. Штаны снизу обматывай вот этой лентой до колена почти. Потом портянки и сапожки. Не забыл как портянки мотать?
- Не забыл, - буркнул я уже порядком взопревший от обилия тряпок с вышитыми по краям узорами.
- Вот пояс и подсумок для личных вещей. Суй все свое в сумку, резинок, пуговиц и карманов на тебе нету.
- Я заметил, - прокряхтел я, засовывая ногу в короткий сапог с жесткой подошвой и небольшим деревянным каблуком.
- Ну как?
- В самый раз, - одобрил я. - Для верховой езды сапожки?
- А я знаю? Почему для верховой?
- Каблуки потому что. Чтобы в стремена.
- Наверно, - легко согласился Сашка и сгреб мою старую одежду с новыми кроссовками в охапку. - Девки сожгут. Вернемся - новые купим.
Я встал, сделал несколько шагов по горнице. Убедился, что нигде не жмет и не тянет. Притопнул в пол каблуками. Ни дать, ни взять - Иванушка Дурачок!
Настроение рухнуло. Вот не думал, что я - уважаемый в определенных кругах, ровный пацан с репутацией стану походить на какого-то придурка из лесной секты.
Вещи из карманов куртки и джинсов перекочевали в кожаную сумочку с клапаном на крючке. Также в куртке я обнаружил снятые с беспамятного меня часы и вернул их на правое запястье. Сумку пристроил на широкий ремень в области поясницы. Чтобы скоротать время, Сашка предложил мне поваляться, но иметь дело с пыльными, блохастыми шкурами не слишком удобного на вид лежбища мне не очень-то хотелось. Я надел кобуру с полагающейся ей начинкой и подошел к ближайшему окошку, потрогал пальцем толстый переплет и одно из шести вставленных в него стекол. Не стекло - слюда какая-то, навроде льда тонкого. Хрупкая, наверное. Через сероватую муть оглядел пустынный двор. Странно, что и домочадцев не видно не слышно, попрятались что ли?
- Я на всякий случай велел бабью со своей половины дома здесь не показываться, - деловито объявил Рок. - Чтоб не мельтешили.
- Прям таки велел?- спросил я, занимая место на лавчонке под окошком как давеча в доме коваля. Выложил на стол пистолет, вынул обойму и занялся придирчивым осмотром оружия.
- Ну да. Я, точнее - Дивей, тут полноправный хозяин. Тут, вообще, старший в роду мужик хозяин всего, потому как - добытчик в прямом смысле слова.
- А ты - старший?
- Нет, старший в роду - Головач, но эта усадьба целиком и полностью Дивеева, так что -располагайся. Хочешь, пожрать соберут? У меня девки знаешь какие проворные? Что ты! Лиска и Пырка. Холопки. Думаю, они не прочь пошалить. На меня как на бога смотрят. Там сиськи с детскую голову, понял! Вечерком зазову их к себе. Позабавимся?
- Слюни подбери, - посоветовал я раздухарившемуся Сашку. - Сектантов плодить не наша тема, браток.
- Каких еще сектантов?
- Замороченных, вот каких. Хочешь, чтобы они тебя через твои кобелиные замашки в свое исповедание обратили? Вдруг эта зараза половым путем передается? Валяй, но только без меня.
- Дак это я так, к слову, - сдал назад Жеребец. - Чего ты сразу не сказал, что это сектанты? Я в журнале про них читал. Отмороженные типы напрочь. Так ты будешь хавать или нет?
- Недавно же ели, сколько можно?
- Как знаешь, Петрович.
Я с некоторым удивлением и большим интересом пронаблюдал как Сашка по-хозяйски протопал к очагу, погремел там железками, зачерпнул ковшиком из парящего котелка. Вернулся ко мне с кадочкой горячей водицы в руках. Протянул мне маленький, но острый ножик с деревянной рукоятью, мыло жидкое в деревянной же мисочке подсунул. Бриться я отказался, не хватало еще заразу на фейс занести, эдакой антисанитарией. Да и не мешает мне щетина, рожи я своей в зеркала не вижу, а на мнение окружающих относительно моей внешности я с удовольствием положил болт. С меня и одежды хватит.
- Не, я бриться не стану. На удачу, как хоккеисты на Кубке Стэнли, знаешь?
Привыкший к моему аккуратному виду, Сашка озадаченно хмыкнул и убрал цирюльные принадлежности.
- Тогда я тоже не буду. На удачу.
- А ты, гляжу, вжился в образ будто так и было, - заметил я не без злорадного ехидства.
- А то?! - оскалился Сашок и приосанился. - Я ведь не какой-нибудь дворовый холоп!
- Кортик-то тебе не вернули, - остудил я Сашкин пыл. - Так что холоп ты и есть.
- Да тут этих кортиков-кинжалов как у рыбака блесен! - возразил Сашка. - Даже меч есть, пошли покажу, там целый арсенал!
- Я лучше на улицу выйду, если разрешите, ваше благородие.
Я возвратил пистолет на законное место, промаршировал к выходу, пнул ногой дверь и выперся на залитый солнцем безлюдный двор.
И ведь даже не спросил, паразит, как я намереваюсь искать чужие ценности и делать их своими! Иногда эта слепая, безоговорочная вера в жирафа, которому виднее, просто бесит. Никакой инициативы. Где так шустрый...
Душно и жарко. Орут петухи, гогочут где-то добравшиеся до воды гуси. От деревянного дома совершенно по особому исходит вкусное, пахучее тепло. Совсем как в детстве, я даже глаза прикрыл от удовольствия. На минутку бы заглянуть туда, в дни своего безоблачного малолетства. Счастливейшее было время…
Сошел с крылечка и устроил седалище на черной дубовой колоде под окошками в тени дома. Поднявшийся ветерок колышет траву, шуршит листьями яблонь и берез за изгородью, ласковые щупальца уставшего за день солнышка играют с тенями в кронах. Трое орлов, что сторожили нас с Сашкой, грамотно рассредоточилась по двору: один под сенным навесом, второй у коновязи, последний торчит у ворот, лениво навалившись на копье. Пасут - без боя не проскочить.
Я поправил приятную тяжесть кобуры и прислонился спиной к нагретым бревнам сруба. Едва не впал в дрему, но был разбужен голосами со стороны ворот.
Нет, не Головач. Двое мужиков привели под уздцы двух тощезадых бычков, а третий въехал, правя пустой, скрипучей телегой, запряженной гривастой, снулой кобылкой. Кто-то легконогий взбежал на крыльцо, юркнул в дом. Две молодухи с четырьмя деревянными ведрами оккупировали колодец. Потянуло дымом. Кряжистый дядька стал подсовывать под телегу длинную лагу, собираясь снимать колесо, у него в помощниках два босых юнца, одного из которых мужичок вскоре отослал куда-то со словами:
- Деготь тащи, Ничушка, ступку смазывать надо!
На меня никакого внимания никто не обратил. Ну то есть совершенно. С чувством белой зависти я отметил, что Сашка Рокотов, сам того не желая, заделался настоящим помещиком, это ведь его дворня суетится. Как там? Холопы, во!
Минут через двадцать пространство двора снова опустело. Лошадку выпрягли, телега без колеса осталась стоять под яблоней подпертая лесиной, где-то невдалеке затюкал по железяке молоток. Вскоре над оградой показались головы и в ворота втянулись пятеро всадников.
Быстро они. Гонец, по ходу, бегом несся.
- Знаешь где мое серебро? - удивленным баском вопросил Головач и я не осмелился его разочаровать.
- Предполагаю, - сделав загадочное лицо, обрадовал я.
- То есть - не знаешь…
Боярин даже присесть с дороги не пожелал, изволил вести диалог, широко расставив толстые ножищи посреди горницы. И он даже не удивился, что я не в конюшне у столба корячусь, а нахожусь на относительной свободе. А куда мне деться, когда трое топтунов по пятам с копьями ходят? Трижды нажать спуск, но, как правильно высказался Сашка - потом будет очень больно от области прямой кишки и до самой глотки.
С Головачем прибыли его сыновья. Все тот же чернявый, дерганый и озлобленный на весь мир Бур с рассеченной губой и похожий лицом на херувимчика, белокурый Завид из тех, что тыкал в меня копьецом в сарае. Одетые, я бы сказал, по-походному в не маркие, свободные штаны и рубахи из плотной ткани.Поверх рубах - кожаные безрукавки на ремешках вместо пуговиц. Сумки, фляжки, мечи. Все, как положено. И еще двое таких же верзил стоят у входа, вперед не лезут, загораживают путь к отступлению.
- Я знаю где оно может быть.
- Готов найти и принести мне? - строго нахмурился Головач.
- Готов, но на это уйдет время.
Головач пошевелил бородищей, выпятив подбородок.
- Даю тебе седмицу. А чтобы не тяжело было одному нести, с тобой пойдут Бур с Завидом. Не управишься за седмицу - Бур тебе башку с плеч срубит. Понял меня... Стяр?
Я кивнул. Бур с Завидом для нас с Сашкой преграда не существенная, главное, чтобы бородач нас выпустил на волюшку, а уж там мы разгуляемся как следует.
Чтобы мое согласие выглядело правдоподобно, я начал торговаться.
- Что будет со мной если, вернее - когда я верну твое добро?
- Жив останешься. Мало тебе этого?
Я уклончиво пожал плечами - маловато, дескать.
- Ишь каков, еще сегодня у столба стоял, а уже голову поднял? - бровь боярина поползла кверху. Немного поразмыслив, он швырнул мне кость. - Ладно. Сделаешь дело - будешь свободен как жаворонок в небе и я про тебя забуду.
Я решил идти до конца и сгустить краски.
- Будет опасно и трудно, а если меня убьют, ты своего серебра и вовсе не увидишь.
Боярин усмехнулся и огладил бороду.
- Первая напасть для меня не беда, а вот вторая не желательна. Так и быть, принесешь - дольку малую получишь. За труды. И к себе возьму, коли захочешь мне служить. Большего не обещаю. Но, гляди, если я отыщу первый - вернешься к столбу.
Вот, может, же! Простимулировать человека хотя бы обещаниями - важный залог успеха любого предприятия. В кодлу свою взять посулил, чудак наивный. Так я тебе и поверил.
Я скорчил мину удовлетворения и даже слегка наклонил голову - боярин все таки, не буй с горы. Интересно, борода у него настоящая?
- И ты поверишь ему?! - подал голос Бур и сверкнул на меня глазами аж зажмуриться захотелось. - Он же сбежит!
Головач удивленно хрюкнул.
- А вы на что? Возьмете Праста с Кульмой и глаз с него не спустите до самого возвращения. Начнет дурковать - отрежете башку и принесете мне.
Затем боярин вновь обратился ко мне.
- Надеюсь, ты знаешь что делать. Просто погулять по лесу или где там ты собрался добывать мое серебро у тебя не выйдет. Там и останешься хорьков кормить.
Все же есть в нем некое обаяние, несмотря на то, что - паук, кровопийца, сектант чертов. Очень уж органично смотрится Головач в этих одеждах да и остальные ему под стать. Настоящие жители средневековья. Нашим реконструкторам до них как до Луны.
- Пусть цепочку отдаст, - движением подбородка я показал на Бура. - И крестик.
- Вернетесь - отдаст, - пообещал как отрезал Головач.
Понятно. Плакала моя голда. Не с трупа же мне ее снимать. Хватит с меня уже жмуров. Возвращаться я не собирался и бодаться с этими типами в мои планы не входило. Их компания для нас с Роком большой головняк, но это ненадолго. При первой же удачной возможности избавимся от навяленного Головачем сопровождения. Без помощи пистолета, простым, дедовским способом - обрубим хвосты. Времени на придумку как провернуть этот фокус с опытными парнями у меня не много. Кулек, вон, по нашим следам пер как настырная ищейка и нашел на свою голову. Если Бур и его приятели так же хороши в этом плане, шансов просто сбежать никаких. Выследят. Требуется сбежать так, чтобы нечего было выслеживать. Например, по воде или по таким тропам, где следы не читаются.
И все же ушлый боярин меня сделал. Рано я обрадовался. Поводок опытного псаря оказался крепким и коротким.
- Ночевать будете на постоялом дворе в Вирове, - объявил сыновьям боярин.
- Почему не в усадьбе? - нахмурился Бур.
- Потому что он мне не гость, чтобы я его в своем доме потчевал. Даже с дворней не посажу. Накормишь у Луня, спать уложишь и будешь сон сторожить, чтобы выспался, а завтра поутру возьмете все нужное в усадьбе и тронетесь.
Рожа у Бура вытянулась. Не очень-то хотелось ему меня сторожить. Вот кишки выпустить - другое дело. Но, видимо, решив, что еще успеет это сделать, боярский сын предпочел открыто не выказывать свое недовольство. Второй отпрыск Головача и вовсе вел себя как-то отрешенно, будто ему все происходящее по барабану. Наблюдал за попавшей в паутину над окном мухой и не проронил слова. Этот Завид - полная противоположность Буру. Светлый, кудрявый, улыбчивый и не такой борзый. Сразу и не скажешь, что они - родные.
- Дивей, собирайся, со мной поедешь, - продолжил раскатисто распоряжаться Головач.
- Куда? - не уразумел Сашка и бросил на меня тревожный и немного растерянный взгляд.
- В растуда! - рявкнул Головач. - Облачись в поход, оружие и брони захвати. Двоих из дворовых кого потолковее и поздоровее с собой бери.
Вот же гнида бородатая. Продуманный сукин кот.
По гнусной ухмылке Бура мне, как человеку неглупому и достаточно проницательному, стало ясно, что возвращения Стяра из экспедиции здесь никто не ждет. Ни с серебром, ни без серебра.
Снаружи послышались топот и крики. В дом Дивея вбежал взмыленный крепыш с темными, коровьими глазами в обрамлении пышных как у барышни ресниц. Судя по одеже и колюще-режущей снаряге - из боярской своры псинка. Я уже научился определять этот пласт местных жителей. Боец.
- Головач! - с порога ухнул волоокий.
Боярин недовольно скривился.
- Говори, Живка.
- Мы Кулька нашли!
- Где он? - борода боярина резко дернулась.
- Мертвый. И Дуган с Щербой тоже.
- Мертвы?
- Убиты.
- Кто? - грозно рыкнул Головач.
- Не знаю, - мотнул головой Живка. - Оружие не взяли, ничего не взяли, кроме Кулькова меча. Следов много. Чудные следы. Вели к озеру. На озере еще два тела. Убиты ножом.
- А Кулек?
- Непонятно. Щербу - копьем. Кулька с Дуганом, вроде как - стрелами.
- "Вроде как"это - как?
- Кулька в грудь, Дугана в спину. Ни стрел, ни наконечников мы не нашли.
- Чего нашли?
- Вот, - докладчик протянул Головачу раскрытую ладонь с двумя желтыми цилиндриками стрелянных гильз. - Больше ничего.
- Что это?
- Не знаю.
- Бронза? - предположил Бур, вертя одну из гильз близко перед глазами. - Или медь.
- Не похоже. Легкая очень, - задумчиво произнес Головач. - Тончайшая работа. У нас так не смогут.
- Горелым пахнет.
- Пахнет. В этой штуковине что-то было. - А что следы? Куда дальше ведут? Или вы их потеряли?
- Потеряли, - признался Живка, потупив свои живописные глаза. - Они по сосняку пошли. Обувка на них мягкая, хвою опавшую сильно не тревожит. Но пошли в эту сторону, это точно.
Боярин недовольно сморщился.
- Тела Кулька и других принесли?
- Принесли, боярин. Только своих. Тех двоих не стали брать да и не допереть нам троим пятерых.
- Правильно, чужих пущай Мать-земля прибирает. А своих мы проводим как положено.
Головач хотел еще что-то изречь, но вдруг остановил взгляд на моей скромной персоне. Вернее - на сапогах.
- Где твоя прежняя обувка? В хлеву на тебе другая была.
Я уж думал он не спросит.
- Ее Лиска на заднем дворе спалила, - вмешался Сашка. - Догорело уже небось.
- Праст, проверь, - велел Головач одному из своих и тот мгновенно выбежал из помещения, чтобы через три минуты вернуться и утвердительно кивнуть.
- Сгорело. Пепел один. Девка горючим маслом полила.
Ай да Лиска! Умничка! Я облегченно выдохнул и опустил руки, которые все время держал скрещенными на груди поближе к пистолету. Теперь им оставленные нами оттиски с рифлеными подошвами кроссовок сличить не получится. Вовремя Сашка подсуетился.
На сем Головач велел грузить трупы в телегу из Дивеева хозяйства и объявил расход, вернее - свой отъезд.
- Я с ними поеду, - кивнул он на Живку. - Дивей, соберешься и сразу ко мне. И не задерживайся. Где живу помнишь?
Это он гад решил Сашкину амнезию протестировать. Естественно, Сашка мотнул головой. Откуда ему помнить если не знал никогда?
- Живка, останешься с Шолохом при Дивее. Укажете ему путь. Троих, что Стяра сторожили с собой заберешь.
Уехал боярин. И оставил нас с Сашкой вдвоем против девятерых. В двух обоймах у меня одиннадцать выстрелов. Шмалять нужно наповал. Еще и обойму поменять успеть. Без вариантов. Затопчут. Поболтать бы наедине с Роком, да как тут поболтаешь, когда эти падлы за каждым движением следят. Расселись за столом, квас хлещут, ждут, пока Сашка соберется в дорогу.
Я тоже сижу. С краешка. Одна издевах принесла жбан квасу с половником и деревянные долбленые стаканы граммов по триста каждый. Лицо у девчонки круглое, белое, глазища большие, под серой рубахой синхронными маятниками колышутся налитые титьки. Поставив на стол посуду, она, случайно притерлась рукавом к моему плечу и мгновенно вспыхнула стыдливым румянцем, потупила глазки и шустро ретировалась в один из завешенных мягким пологом проходов. Я опрокинул в стакан целый половник и задумался не о девичьих прелестях, а как нам с братишкой избежать насильственного разделения.
Осторожная боярская сволочь сделал нам бяку неспроста. Подозревает племяша в пособничестве налетчикам, вот и не стал его со мной отправлять. Я бы на его месте поступил точно также. К тому же я не послал бы родных сыновей в опасный поиск с каким-то проходимцем. Значит, Буру с Завидом папаша всецело доверяет и полагается как на себя. Стало быть, Бур с Завидом не простые бомбилы, а - мастера своего дела в плане помахаться на средневековом оружии и во всем остальном, что касается нелегкой службы силовика.
Догадливый Сашка предоставил мне время на раздумья - отворил самый большой сундук в углу и уставился на его содержимое сверху вниз как баран на лягушку. Затем вынул из сундука меч в потертых деревянных ножнах, вытянул наполовину клинок и нарочито долго его рассматривал, поворачивая и так и эдак. Наконец Рок отложил меч и извлек из полукубового чрева ларя тяжелый сверток. В нем оказалась кольчуга. Матово блестящая, с металлическим шорохом пересыпающихся колечек. Развернув находку, Рок приложил ее к телу для предварительной примерки, при этом вид у Сашки был сильно озадаченный.
Головачевские сынки поначалу придирчиво наблюдали за Сашкиными потугами, затем Завид не выдержал.
- Чего ты там найти хочешь, Дивей? Лучшую бронь и оружие ты на речном дне утопил. Здесь одно старье осталось, сотни серебряков не стоит. Бери уже что есть.
- Вот и мне любопытно: как так вышло? - вступил Бур. - Куда делись твой меч и броня, Дивей? Откуда вы взяли ту одежу диковинную и зачем так быстро от нее избавились?
- В лесу нашли, - буркнул Сашка и брякнул кольчугу на пол.
- А еще чего вы в лесу нашли?
Нужно упомянуть, что все присутствующие относились с Сашке вполне дружелюбно, не то, что ко мне. Ни одного косого взгляда или слова дурного я в его сторону не заметил и не услышал. Скорее всего, Дивей пользовался здесь авторитетом и уж точно не меньшим, нежели братья - боярчики. Они хоть и здоровые, но зеленые совсем. Буру - двадцать, двадцать два, а Завиду и того меньше. А Сашке двадцать восьмой годик пошел. Головач упоминал, что именно Дивей был старшим над охраной каравана, а старшим над собственным сыном абы кого не ставят.
Тем не менее, допустить развития опасного разговора я не мог, к тому же у меня возникла волшебная идея.
Я поднялся с лавки, подошел к лежащей на полу кольчуге. Поднял и стал разглядывать как недавно Сашка. Тяжелая. Такую, наверно, мечом не взять. Стрелой или копьем разве что...
- Тебе лучше сесть, - сурово проговорил Бур.
Я сделал вид, что не расслышал и продолжил увлеченно перебирать колечки.
- Слышь, Бур, - сказал я громко. - Есть у вас в городе какой-нибудь шалман, где людей кормят?
Он поначалу не сообразил, что к нему обращаюсь именно я, его потенциальная жертва, деньки которой уже сочтены. Вылупился как рак на водолаза и не сразу нашелся с ответом, через губу поведав, что в Вирове имеется корчма и постоялый двор. Я тут же предложил отметить наш союз по-братски, выпить-закусить, мы же, как никак, родственники.
- Не родственник ты мне, рожа лесная, - обломал меня Головаченок и посмотрел на Сашку. - Ему, но не мне.
Сашка с круглым железным шлемом в лапах обалдело переводил взгляд с меня на Бура и не мог выдавить ни слова.
- Они тебе не сказали, что ты мне брат по папе? - изумился я. - Да ты что, у нас тут Санта Барбара с индийским закосом! Долго рассказывать. Короче, ты, Дивей, я, Бур и Завид - не чужие друг другу люди, как оказалось. Родная, понимаешь, кровь.
Белобрысый Завид на этих словах сделался пунцовым, а Бурушка позеленел от злобы и резко отодвинул от себя деревянный стакан, расплескав содержимое по столу.
- Ты - тать, пес! Разбойник! Я дрался с тобой на насаде и развалил твою голову вот этим мечом!- возопил он, вскочив и схватившись за рукоятку меча.
Я не пошевелился.
- А кто-то говорил, что - топором. Ладно, не суть, - я не глядя сунул кольчугу в руки Рока. - Да ты расслабь булки, братан. Развалил и развалил. Я реально ничего не помню и прошлое свое криминальное отринул бесповоротно. Вот верну Головачу его драгметаллы и в вашу секту вступлю, одним из вас стану. За ум возьмусь. Буду к тебе на днюху приходить, подарки дарить, а ты - мне. Слушай, а откуда ты? Из каких краев? Киев, Москва, Питер? Пенза, Бодайбо, Йошкар-Ола?
- Вировский я! - рявкнул Бур.
- Родился тут?
- Родился и вырос, - процедил наследник авторитета. Его лицо мало помалу возвращалось к естественному цвету.
- М-м, понятно. Коренной вировец, значит. А это какая область? Не Вологодская, часом?
Бур скрипнул зубами и вернулся на место. Западло ему, понимаешь, с разбойником базарить. Козел безрогий. Ну ничего, я тебе еще не так достану. Ты в мою сторону лишний раз не взглянешь.
В этот момент на улице, прямо под окном кто-то высоким голосом дико завопил. Завид с Прастом кинулись к выходу. Вопль перекрыл сильный мужской голос. Заверещала баба, забубнили наперебой мужики.
- Ты зачем его бесишь, Андрюх? Зарубит же! - зашептал Сашка, типа, невзначай подойдя ко мне поближе.
- Не зарубит. Папаша его за это с дерьмом употребит. Пущай хоть все зубы себе сточит, ручонки у него коротки. Ты давай, упирай на корчму, мне город поглядеть нужно.
- Так стемнеет скоро.
- Успеем, часов пять у нас есть, - вполголоса быстро проговорил я, взглянув на часы и повернулся у Буру. - Ну так что, идем в корчму или так и будем сидеть как на поминках?
- Не идем, - с нажимом мрачно произнес Бур.
- Пошли, Бур, я угощаю! - Сашка призывно хлопнул себя по сумке на поясе. - Посидим, выпьем немного. Ты потом его на постоялый двор отведешь, а я к Головачу пойду. Поехали. Вы верхом, а для нас кобылу в телегу запрягут.
Уверенный голос разума из уст Александра Рокотова взял верх над змеиным шепотом осторожности. Уже в который раз я отметил факт Сашкиного ментального преображения в критической ситуации. Таким он мне нравился больше, чем на ночевке в лесу, когда он боялся муравьев.
В дом вернулся Праст. Доложил, что на дворе отрок из дворни оттяпал топором себе палец.
- Праст, готовь коней! - никак на отреагировав на донесение, выродил Бур и зыркнул предупреждающе. - Ты идешь без оружия.
- Как скажешь, начальник, - сказал я и поправил кобуру с начинкой из "ТТ".