Меня усадили в небольшой комнате, обставленной как приёмная. Туда мне принесли чайник и чашку. Ни одной женщины я в здании пока не видел. Должно быть, якудзы им не доверяли.
До меня доносились приглушённые голоса, но слов было не разобрать. После того как приехала полиция, о чём я догадался по звуку мигалок, пришлось ждать около часа, пока якудзы разбирались с представителями закона. Полагаю, им удалось «убедить» их в правдивости своей версии произошедшего с помощью взятки. Впрочем, не знаю. О взаимоотношениях в этом мире полиции с бандитами я почти ничего не знал.
Так или иначе, за мной явился Фудзивара и попросил следовать за ним. Меня снова привели в кабинет, только за столом уже сидел не подставной босс, а настоящий. Я сразу узнал его по фотографии. Видимо, убедившись, что я не попытаюсь прикончить главу семьи, якудза решили больше не водить меня за нос.
— Добрый день, Ямада-сан, — приветствовал меня босс. — Меня зовут Харада Шин. Извини, что вначале пришлось тебя обмануть. Это было сделано в целях безопасности.
Я поклонился в знак приветствия и того, что всё понимаю. Любезный тон и слова якудзы не ввели меня в заблуждение. Конечно, мне ещё не доверяли. Предстояли проверки.
— Мне сказали, у тебя нет постоянной работы. Это правда?
— Да, господин Харада. Приходится перебиваться то тем, то этим. Я сирота и приехал из Иокогамы в поисках лучшей жизни.
— Это какой, например? На работу ты ведь не устроился?
Я пожал плечами.
— Работой много не заработаешь.
Босс понимающе усмехнулся.
— Мне нравится ход твоих мыслей, парень. Однажды я подумал так же. И, как видишь, преуспел в своей философии. Скажи-ка, что ты делал возле нашего офиса?
— Просто шёл мимо.
— А зачем вмешался? Ты ведь мог погибнуть. Какое тебе дело до чужих денег?
Я потупился.
— Господин Харада, якудзы внушают мне большое уважение. Как я мог остаться в стороне?
— Ага! Значит, ты рассчитывал на благодарность с нашей стороны?
— Не то, чтобы… Скорее, действовал по наитию. Не знаю, как это объяснить.
— Ладно, оставим это. Зачем тебе пистолет? Ты разве не знаешь, что закон строго запрещает владеть огнестрельным оружием, особенно незарегистрированным?
— Знаю. Но на улицах Токио опасно.
— Неужели? Хорошо, оставим и это. Пистолет забрала полиция. Если заслужишь, получишь новый. Впрочем, может, тебе моё предложение о работе не интересно?
— Интересно, господин Харада! — я изобразил плохо сдерживаемую радость. — Очень даже интересно.
Босс кивнул, словно именно это и ожидал услышать.
— Начнёшь с низов, а там посмотрим. Будешь подчиняться Фудзиваре. Он объяснит тебе всё, что тебе нужно знать.
Харада Шин сделал знак своему помощнику, и тот достал из внутреннего кармана пиджака пухлый бумажный пакет. Протянув его мне, сказал:
— Это тебе. За то, что отбил наши деньги.
Приняв подарок, я поклонился боссу.
— Большое спасибо!
— Приходи завтра к девяти утра сюда. Спроси Фудзивару. А сейчас мы с тобой прощаемся.
Я сразу встал и, ещё раз поклонившись, вышел в сопровождении одного из охранников, который довёл меня до выхода из здания.
— Не опаздывай, — бросил он мне на прощанье вполне дружелюбно. — Фудзивара не терпит нарушения дисциплины.
Возвращаясь в отель, я думал о том, что теперь семья Харада будет думать, как утрясти конфликт с «Чёрной змеёй». По всему выходило, что один из членов клана напал на инкассатора и действовал он едва ли по собственной инициативе. Значит, назревала война. Возможно, по этой причине такого неплохого стрелка, как я, сразу и прибрали к рукам: если разразятся уличные бои, каждый ствол пригодится. Но я надеялся, что до участия в перестрелках не дойдёт. Я планировал расстаться с семьёй Харада чуть раньше.
— Ты должен мне новое тело, — напомнил Дабуру.
— Знаю. Ты всё получишь.
Мы снова общались мысленно. Паразит вернулся в меня, пока я ошивался возле трупа, выглядевшего как Кобаяси Нобу. Никто этого не заметил.
— Помни, Кенджи: мы не должны обманывать и подводить друг друга. Мы ведь теперь единое целое.
— Будет тебе тело. Сказал же.
— Когда?
— Как только закончим с семьёй Харада.
— Зачем столько ждать?
— Возможно, за мной станут присматривать. Не хочу вызывать подозрений.
— Ладно, Кенджи, но я запомнил твоё обещание.
Вечером мне позвонил отец. Голос у него был обеспокоенный, хотя говорил он сдержанно.
— Кенджи, нам нужно кое-что обсудить. Не мог бы ты заехать завтра ко мне?
— Боюсь, я буду занят.
— Совсем не вырваться?
— Едва ли. А что, разговор не телефонный?
— Нет. Может, я приеду к тебе?
— Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, где я живу. Давай встретимся на нейтральной территории.
— Где?
Я назвал место недалеко от моста через канал, где почти не бывало машин и пешеходов. Кроме того, там было много свободного пространства, а значит, удобный обзор.
— Хорошо, — согласился отец. — Когда?
— Да хоть сейчас. Мне минут сорок нужно, чтобы добраться.
На самом деле требовалось меньше времени, но я собирался попетлять, чтобы уйти от возмозного хвоста. На байке это было несложно, тем более, с моим опытом.
— Согласен. Встретимся через сорок минут. Постарайся не опаздывать.
В трубке зазвучали короткие гудки.
Когда я прибыл на место, мерседес Исикавы Орочи уже стоял. Прибыл немного заранее, как и я. Вокруг было пусто, только вдалеке мерцали огни городского транспорта. Доносились протяжные гудки со стройки, где возводили очередной небоскрёб.
Подкатив к машине, я слез с мотоцикла и подошёл к задней двери. Она открылась, и я сел рядом с отцом.
— Изменил внешность? — сразу спросил он. — Помогает?
— Помогает. О чём хотел поговорить?
— Один из наших с какого-то перепуга напал на инкассатора, привезшего деньги в штаб-квартиру семьи Харада из клана Сасоризу. Его убили, конечно. Теперь клан Сасоризу считает, что мы собираемся начать с ним войну. Завтра в нашу штаб-квартиру явятся представители их босса выяснять, что присходит.
— И что им ответят?
— Принесут извинения. Это обойдётся недёшево.
— А они их примут?
— Не знаю. Не уверен. Всё зависит от того, желает ли Сасоризу войны с нами. Возможно, они испугаются, что мы попрём на них. Тогда могут решить начать войну первыми.
— А вы готовы к столкновению?
Отец подвигал челюстью, обдумывая ответ.
— Вопрос о переделе территорий назрел давно. Ты и сам это знаешь. Рано или поздно война должна начаться. Нам придётся ускориться, если Сасориза не примет извинения. Правда, они могут принять их, чтобы усыпить нашу бдительность, а затем ударить. Так что готовиться всё равно придётся.
— И Сасоризу об этом узнают.
— Скорее всего.
— И решат, что вы хотите напасть.
Отец кивнул.
— В общем, война в любом случае неизбежна.
— Чего же ты хочешь от меня?
— Ты что-нибудь знаешь о сегодняшнем нападении на инкассатора? — Исикава Орочи прямо поглядел мне в глаза.
— Слышал.
— Это произошло после нашего разговора.
— Думаешь, я это организовал?
— Не знаю. Трудно представить, чтобы ты смог уговорить Кобаяси Нобу на эту самоубийственную акцию.
— Полагаю, ты прав.
— Значит, ты здесь ни при чём?
— Совершенно. Однако моё предложение в силе: я могу устранить босса Хараду, чтобы продемонстрировать серьёзность своего предложения.
— Речь шла о старшем боссе клана.
— И его тоже. Но уже как плату за встречу с императором. Лишившись головы, Сасоризу быстро падёт, и «Бураку сунеки» захватит его территории. Это укрепит позиции Чёрной змеи. Постепенно ваш клан станет главным в городе. Твой статус тоже поднимется.
Исикава Орочи молчал почти минуту, обдумывая мои слова.
— Если война между кланами начнётся, я передам твои слова старшему боссу, — наконец, изрёк он.
— Спасибо.
— Знаешь, Кенджи, я совершенно тебя не узнаю. Как ты стал… таким?
— Каким?
— Взрослым.
— Ну, жизнь заставила. Я ведь фактически сиротой остался после того, как тебя закрыли.
— Все сироты, которых я знаю, стали якудза.
— У каждого свой путь.
— Это верно. Надеюсь, ты выбрал правильный.
— Я тоже надеюсь.
Попрощавшись с отцом, я вернулся в отель. Пока всё шло, как задумано, но я находился в самом начале. Ещё даже война между кланами не началась, а она была мне необходима. Если клан Сасоризу вдруг не только примет извинения, но и действительно решит не начинать делёж территорий, придётся эскалировать противостояние. А это новые усилия и лишнее время. Учитывая, что меня продолжали искать тайные кланы, задержка могла существенно осложнить мою жизнь.