На родную страну
Надвигаются вражьи полки,
Вы навстречу врагу
Устремляйте свои «ястребки».
В сентябре 1941 года гул фашистских бомбардировщиков впервые послышался над Ейском. Цепь воронок от немецких авиабомб постепенно протягивалась от Глафировой косы до учебных аэродромов училища. Для борьбы с бомбардировщиками пришлось оторвать от учебной работы целую эскадрилью истребителей под командованием капитанов К. Попова и Д. Иванова. Звенья И-16 не только сбивали «хейнкели» и «юнкерсы», рвавшиеся к Ейску, но и сами летали на штурмовку вражеских войск. За короткий срок эскадрилья Попова сбила около 30 фашистских стервятников. Прорывы немецких самолетов к учебным аэродромам участились. Было ясно: силами одной эскадрильи беду не отвратить, а училище должно было функционировать во что бы то ни стало. По этим причинам в сентябре 1941 года командование ВВС ВМФ приняло решение перебазировать училище. Эвакуировались и по воздуху, и по земле. 274 самолета первыми прибыли на место назначения, под Моздок. В путь двинулись 17 эшелонов (975 вагонов) и более 200 автомашин с боевым имуществом, семьями военнослужащих и личным составом. Уходили под усиливающийся грохот канонады и бомбежки. В последний момент отряду курсантов во главе с летчиком-инструктором Н. Ф. Мясниковым удалось эвакуировать 20 тренировочных самолетов УТ-1. Примечательно, что курсанты, участвовавшие в этой операции, ни разу не летали на подобного типа машинах, но, получив тридцатиминутный инструктаж и пять тренировочных полетов по кругу, успешно справились с задачей. До Моздока не долетел только один самолет.
Командование поставило задачу — с первого же дня начать летную работу. Приказ этот был выполнен. А чтобы обучать курсантов в соответствии с требованиями времени, стали направлять инструкторов на фронт стажироваться. В связи с тем, что основным учебным самолетом здесь стал УТ-2, был получен приказ оборудовать прежнюю летающую «парту» — УТ-1 под ракетоносец. Нижнюю часть крыла УТ-1 обшили металлом, на плоскостях поместили пулеметы ШКАС, а под крыльями ракеты. Сформировали эскадрилью из двенадцати самолетов УТ-1, произвели пробные стрельбы на земле и в воздухе, и инструкторы простились с училищем, взяв курс на фронт. Вслед за первой эскадрильей началось формирование новых летных подразделений для фронта.
С той же целью направлялись на фронт и преподаватели учебно-летного отдела, их заменяли оставшиеся, а занятия вынужденно проводились в две-три смены. Учебные полеты проходили от зари и до зари, в любое время года.
Летом 1942 года ситуация на фронте вновь резко обострилась. Фашисты форсировали Дон, занимая Северный Кавказ, рвались к бакинской нефти. С тяжелыми оборонительными боями наши войска отступали, сковывая основные силы ударных армий вермахта. В августе поступает приказ об эвакуации училища за Волгу, в село Борское Куйбышевской области. Путь, сам по себе не близкий, 1600 километров по прямой, — был отрезан врагом. Тем, кто перебазировался по земле, предстояло сделать крюк: их маршрут лежал по железной дороге до Баку, морем до Красноводска, а затем снова по железной дороге через Ташкент к берегам Волги. В общей сложности это превышало 5000 километров.
Участник эвакуации полковник П. Савчук вспоминает: «Я был назначен начальником 1-го эшелона, в котором разместилось 700 семей. В нем было 1200 детей. Старшими в вагонах были женщины, мужчин в эшелоне не было вообще. Эшелон шел от Моздока до Борского полтора месяца. За это время в пути умерло пятеро детей, родилось — восемь. Железнодорожный эшелон был так велик, что даже не вмещался на железнодорожных станциях. Несколько раз железнодорожники пытались его «разорвать», то есть сделать два состава, но по просьбе и настоянию моему этого не произошло…» Последние эшелоны прибыли в Борское 15 ноября — наземная эвакуация на этом завершилась.
Перебазирование самолетов прошло несколько проще. Около 300 машин разных типов летели по ломаной линии Моздок — Элиста — Астрахань — Гурьев — Уральск — Борское.
Как только перелет завершился, курсанты сразу приступили к учебе, к полетам. Надвигалась суровая зима, к которой южане не привыкли, а потому все силы были брошены на то, чтобы встретить ее во всеоружии.
Личный состав строил землянки под печи и маслогрейки, делал лыжи для самолетов, завозил всевозможное топливо, заготавливал овощи для зимнего хранения, расчищал площадки под аэродромы. Занимались всем этим в основном авиатехники по выходным дням и после работы на старте. Чем могли — помогли местные органы власти.
Весной 1943 года система летной подготовки упорядочилась: на одних аэродромах учили на первоначальных и переходных типах самолетов (У-2, УТ-2, И-16), на других — на боевых (Як-7, Ла-5). А в конце июня в училище создали экспериментальную группу по обучению летчиков сразу на боевых машинах. В эксперименте приняли участие около 30 курсантов. Олег Вороненко, обучавшийся в этой группе, так вспоминает об этом: «Программа обучения на самолете Як-7у была выполнена в довольно сжатые сроки… всего за 50 календарных (20 летных) дней. Весь летный и технический состав, все курсанты работали напряженно. Каждый курсант налетал за это время по 15–20 часов, сделав по 100–120 полетов. Исключительно много пришлось повозиться с нами инструкторам-летчикам. Этот период был до предела насыщен полетами на отработку техники пилотирования в зоне, осуществлялись полеты строями, высотные, полеты на боевое применение — воздушные бои, стрельбы по щиту и по конусу, воздушная разведка и прочее».
Приближался славный юбилей училища — 25-летие со дня основания. Среди курсантов развернулось соревнование за отличное выполнение плана летной подготовки. Технический состав обеспечивал стопроцентный выход материальной части на полеты и систематическое перевыполнение плана налета. Например, самолет старшины Миргородского в полтора раза перекрывал задания по дневному налету. Техники Булатцев, Сохацкий и моторист Никифоров в рекордный срок сняли старый мотор и установили новый. Шоферы-бензозаправщики боролись за сбережение каждого грамма драгоценного бензина. Старшина Чепеленко, умело организовав заправку самолета, сократил время на эту операцию до 5 минут, вследствие чего машина ежедневно выполняла план налета на 120 и более процентов. «Ни минуты срыва полетов!» — под таким девизом трудился личный состав подразделений.
24 июля состоялось торжественное собрание, посвященное Дню Военно-Морского Флота и 25-летию училища. К этому времени 45 воспитанникам присвоено звание Героя Советского Союза, около 4000 человек награждены орденами и медалями. Собрание приняло тексты приветственных телеграмм Верховному Главнокомандующему и народному комиссару ВМФ. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июля 1943 года Ейское военно-морское авиационное училище имени И. В. Сталина в ознаменование 25-летней годовщины и за выдающиеся успехи в деле подготовки летных кадров для ВВС ВМФ было награждено орденом Ленина.
Юбилей училища и послепраздничные дни совпали с радостной для всей страны вестью — Советская Армия завершила разгром мощной группировки войск противника на Курско-Орловской дуге. Весь коллектив училища с нетерпением ожидал приказа о возвращении домой, в Ейск. И вот 11 октября приказ был получен.
Решено было перебазироваться поэскадрильно. Летная подготовка ни на час не могла прерываться. Каждая отбывающая из Борского эскадрилья должна была своими силами закрепиться в Ейске: подготовить жилье для личного состава, произвести необходимый ремонт участка аэродромного узла. Как только она справлялась с этой задачей и возобновляла учебные полеты, в Борском к перелету готовилась следующая эскадрилья. В общей сложности перебазирование продолжалось до 17 мая 1944 года. За это время в Ейск проследовали 19 железнодорожных эшелонов с имуществом и личным составом, которые проделали около 2000 километров.
Так в третий раз за три года пришлось отстраиваться и благоустраиваться, не прерывая летной подготовки.
Одновременно курсанты дежурили на пяти морских батареях зенитной артиллерии. И хотя боевое дежурство отвлекало внимание от основной работы, задание командующего ВВС ВМФ по выпуску летчиков- истребителей на 1944 год было с честью выполнено. В начале 1945 года береговая оборона Ейска была снята. Теперь все помыслы командования и курсантов свелись к одному: летать, летать, летать!
Памятный для всего человечества день 9 мая. Долгожданная, желанная, выстраданная, завоеванная Победа! В ней была доля и ейских авиаторов. За годы войны училище подготовило 3517 летчиков и 157 штурманов, обучило и отправило на фронт 9 полков и 18 эскадрилий. Из кадров училища на фронт было послано 308 летчиков, около 400 курсантов и краснофлотцев специально для усиления частей морской пехоты.
С самого начала войны зарождается поточно-индивидуальный метод обучения. Индивидуальная работа велась не только по технике пилотирования, но и по теории полетов. Казалось бы, этим должны заниматься преподаватели теоретической подготовки, но так было в мирное время. Теперь же в целях неразрывной связи летной и теоретической учебы весь преподавательский состав был раскреплен по эскадрильям. И если кто-то из курсантов отставал в теории, его подтягивал уже летчик-инструктор совместно с преподавателем.
Усложнилась и программа учебных полетов. Если раньше одно упражнение постепенно отрабатывалось за другим, то сейчас за один полет выполнялось сразу несколько заданий: полет в зону, стрельба по наземным целям и т. д.
Поточный метод давал свои результаты: в самый напряженный период училище выпускало ежедневно по пять — десять молодых летчиков. Невиданные темпы! Общий срок учебы сократился в 1942 году с двух лет до десяти месяцев. Это сокращение шло в основном за счет «ужатия» теоретической подготовки. И только острая нехватка летных кадров на фронтах объясняла это. Занятия в учебно-летном отделе проводились в течение одного-полутора месяцев. Затем курсанты направлялись в эскадрильи, где учились летать на переходных самолетах и, сдав экзамены, вновь начинали усиленную летную подготовку уже на боевых самолетах.
Сокращение теоретического курса означало увеличение налета, а в конечном счете — ускоренный выпуск боевых летчиков. Достаточно сказать, что за четыре года войны их было выпущено ровно столько, сколько за все десять предшествующих лет. За этими данными просматривается грандиозный труд летчиков-инструкторов, которые зачастую не вылезали из кабин по 10 часов кряду. Легко ли просто высидеть 10 часов в кресле, не говоря уже о напряжении, неизбежном при полете с неопытным курсантом? Упоминавшийся ранее выпускник О. А. Вороненко приводит любопытный штрих о работе воздушных педагогов тех дней: «Помню, например, что летный комбинезон моего инструктора старшего лейтенанта Федорова, новый в начале обучения, за 20 летных дней пришел в полную негодность, истрепавшись от воздушных потоков и завихрений в кабине, так как в начале обучения летали с открытыми фонарями».
Связь с фронтом поддерживалась всесторонняя. Большой моральный заряд давала переписка с выпускниками. В своих письмах они сообщали о радостях и горестях, делились фронтовым опытом, вносили коррективы в методические инструкции по летной подготовке. Так, например, младший лейтенант Рогалев писал своему инструктору Нестеренко в августе 1944 года: «Товарищ лейтенант, я вам писал и еще раз пишу: пусть хлопцы отрабатывают слетанность в паре на отлично и только фронтом. А также групповой воздушный бой пары на пару и отличную осмотрительность. Иначе на фронте будет трудно. Пусть не рассчитывают на большие аэродромы. Здесь приходится садиться на площадках 100Х500, не больше».
Читая подобные письма, курсанты получали двойной заряд — профессиональной выучки и высоких моральных качеств, необходимых на фронте.
Родина высоко оценила сложный труд инструкторского состава военно-морского авиационного училища — многие были отмечены высокими государственными наградами, в том числе Н. Ф. Мясников, Л. М. Рымко, А. Ф. Федоров, А. Ф. Кваша, А. И. Соколов, В. Т. Мельников, Д. Н. Журавлев.
Партийные органы уделяли большое внимание подготовке и воспитанию своих помощников-активистов — кадров партии и комсомола. Методика воспитания была самой различной, особенно в первые годы войны, когда некогда было проводить специальные занятия. Сильным средством воспитания было партийное поручение, которое помогало приобретать необходимые коммунисту качества. Проводились, конечно, и инструктажи, и лекции для активистов, как, например, для военкоров.
Активистов учили на партсобраниях, на партбюро, где обстоятельно анализировали их деятельность, указывали на ошибки и давали советы по устранению и исправлению. Со временем из активистов партии и комсомола вырастали кадровые партийные работники. Показателен в этом смысле пример Сохацкого. В 1942 году отличник комсомолец Сохацкий был принят кандидатом в члены ВКП(б), а в конце 1944 года он уже был парторгом подразделения.
Рост партийных рядов всегда был в центре внимания партийных организаций. Лучшие люди училища принимались в ряды ВКП(б), часть из них шла через комсомол. Партийные работники следили за идейным и профессиональным ростом военнослужащих подразделений, заботливо выращивая из них настоящих коммунистов. 8-я партийная конференция училища констатировала, что половина коммунистов, состоящих в рядах партийной организации в 1945 году, вступила в партию в годы войны. За время, прошедшее с предыдущей партийной конференции — с 1940 года, партийная организация приняла в члены ВКП(б) 814 человек и 988 человек— кандидатами в члены ВКП(б).
Тысячи питомцев училища сражались на всех фронтах Великой Отечественной, в основном под флагом Военно-Морского Флота. Летчики морской авиации дали клятву: «Родина! Пока наши руки держат штурвал самолета, пока глаза видят землю, пока в жилах течет кровь, мы будем истреблять фашистов, не зная страха, не ведая жалости, презирая смерть».
Они сдержали свое слово.
За годы войны морской авиацией произведено более 350 тысяч самолето-вылетов, в ходе которых потоплено 792 и повреждено 700 кораблей и транспортов противника, что составило 67 процентов боевых и вспомогательных кораблей и более половины транспортных судов из числа потопленных всеми силами действующих флотов за годы Великой Отечественной войны. Авиация ВМФ уничтожила 5509 вражеских самолетов, 1523 танка, 110 танкеток, один бронепоезд, 1500 бронемашин, 9443 автомашины, сотни артиллерийских батарей, дотов, дзотов, складов, железнодорожных эшелонов, выведя из строя свыше 140 тысяч вражеских солдат и офицеров. На фашистов было сброшено 40 тысяч тонн бомб[10]
В славной семье воспитанников училища представлены сыновья многих народов нашей великой Родины — русские, украинцы, белорусы, армяне, грузины, азербайджанцы, татары, евреи, осетины, чуваши, кумыки, балкарцы… 228 воспитанникам училища присвоено высокое звание Героя Советского Союза, 6 из них награждены Золотой Звездой Героя дважды. Где бы они ни были — выполняли правительственное задание при спасении челюскинцев, исполняли свой интернациональный долг в небе Испании или вылетали на боевое задание над просторами Страны Советов, — всегда не щадили ни сил, ни самой жизни.
В разных городах страны их имена увековечены в названиях улиц, школ и пионерских отрядов, в их честь развертываются экспозиции в музеях, устанавливаются памятники, бороздят моря и океаны названные их именами корабли. Группа отважных авиаторов зачислена навечно в списки воинских частей: АДОНКИН Василий Семенович БАШТЫРКОВ Андрей Андреевич БОРИСОВ Михаил Алексеевич ВЕРБИЦКИЙ Михаил Константинович КАТУНИН Илья Борисович КИСЕЛЕВ Василий Николаевич КОНДРАШИН Андрей Кузьмич ЛОПАТИН Карп Кузьмич ОРЛОВ Павел Иванович СЕВРЮКОВ Леонид Иванович ФРАНЦЕВ Евгений Иванович ХРЯЕВ Василий Ильич ЧЕРНОПАЩЕНКО Василий Евграфович.
Впервые они увиделись в марте 1980 года в Краснодаре на Всесоюзной встрече ветеранов авиации, посвященной 35-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Тогда в кубанскую столицу съехались прославленные летчики — Герои Советского Союза, офицеры, генералы, маршалы.
Внешне они очень разные. И вовсе не потому, что на одном форма морская, на другом — обычная авиационная. Но общего в них, пожалуй, больше. Оба генерал-майоры авиации, дважды Герои Советского Союза. В биографиях тоже много общего.
Слышать друг о друге им, безусловно, доводилось, а встречаться — нет. Главное, что их сразу сблизило, — это учебное заведение, где каждый много лет назад обрел профессию летчика.
В тот день, 30 марта, когда вместе со всеми участниками встречи они ехали в Новороссийск, на Малую землю, только и было разговоров о молодости, об учебе в школе морских летчиков.
Василий Иванович Раков сначала учился летному делу в Качинской авиашколе, затем перевелся в школу морских летчиков осваивать технику пилотирования на гидросамолетах.
Потом, через много лет, Василий Иванович напишет в книге о том, какое влияние на его судьбу оказали события, привлекшие внимание всей мировой общественности.
Весной 1928 года в Арктике потерпел катастрофу дирижабль итальянского генерала У. Нобиле, летевшего к Северному полюсу. В спасении экспедиции принимали участие шесть государств. Но только нашему знаменитому полярному летчику Б. Г. Чухновскому удалось найти во льдах две разрозненные группы экспедиции и сообщить по радио о их местонахождении. Почти все члены экипажа дирижабля были спасены.
Советская молодежь видела в Чухновском образец мужества и геройства. Желание стать таким же, как он, стало массовым. Ракову удалось добиться путевки комсомола в летную школу.
С тех пор судьба его неразрывно связана с морской авиацией. После окончания учебы в 1931 году началась служба в составе авиации Балтийского флота. В 1938 году он — командир эскадрильи 57-го бомбардировочного полка, в составе которого участвовал в войне с белофиннами.
В декабре 1939 года капитан Раков вылетел в составе эскадрильи для нанесения бомбового удара по приморскому военному объекту. Встретив мощный зенитный заградительный огонь, летчик не сошел с курса. И даже тогда, когда снаряд разбил левый двигатель его самолета, он уверенно вел эскадрилью к цели. Можно было бы выйти из строя, вернуться на базу, его место занял бы заместитель. Он поступил иначе. На одном двигателе, с полной бомбовой загрузкой он продолжал лететь вперед. Эскадрилья точно вышла на цель, метко поразила объект и в полном составе вернулась на свой аэродром.
За отличное выполнение заданий командования по разведке кораблей и оборонных сооружений противника, за успешные бомбовые удары по военным объектам, за мужество в боях В. И. Ракову 7 февраля 1940 года присваивается звание Героя Советского Союза.
В наградном листе есть такие слова: «Личный состав эскадрильи товарища Ракова сколочен и подготовлен для выполнения боевого задания. Задание по уничтожению самолетов противника на аэродроме Сантахами на эскадрильей выполнено на отлично…»
Великая Отечественная война застала В. И. Ракова слушателем Военно-морской академии, которую он окончил в феврале 1942 года. Его назначают командиром 2-й морской авиабригады, принимавшей участие в обороне Севастополя и Керчи.
В апреле 1943 года он прибыл снова на Балтику. Водит большие группы самолетов Пе-2 на бомбардировку артиллерийских батарей, укрепленных позиций, переднего края обороны и кораблей противника.
21 июля 1943 года группа пикирующих бомбардировщиков под командованием Ракова повредила железнодорожный мост через реку Лугу. На следующий день в деревне Келколово Василий Иванович накрыл бомбами командный пункт противника. А в повторном вылете его группа удачно поразила цель — железнодорожную станцию и эшелоны с живой силой. В последующем, вылетая по нескольку раз в день, бомбил вражеские батареи в районе Синявино. В дни снятия блокады Ленинграда в 1944 году Раков громил укрепленные точки, войска и технику противника.
С мая 1944 года Василий Иванович — командир 12-го гвардейского пикировочно-бомбардировочного авиаполка. Полк участвует в освобождении Карельского перешейка и Выборга, в освобождении Нарвы и Таллина, островов Финского залива. Полку присваивается наименование «Таллинский».
В связи с наступлением войск Ленинградского фронта на Карельском перешейке и операциями флота в Выборгском заливе противник усилил деятельность Своих военно-морских сил. База Котка стала главной маневренной базой, которую он усиленно укреплял, особенно средствами противовоздушной обороны, для чего в базу был переброшен крейсер противовоздушной обороны. Группе бомбардировщиков Ракова совместно с торпедоносцами под прикрытием истребителей было дано задание уничтожить крейсер.
16 июля 1944 года Раков, несмотря на сильный зенитный огонь, вывел группу на цель. Совместным ударом с торпедоносцами крейсер был потоплен.
22 июля 1944 года гвардии подполковник В. И. Раков награждается второй медалью «Золотая Звезда». Сам он и его подразделение продолжают храбро сражаться. Только за один день 16 сентября 1944 года летчики его полка потопили в военно-морской базе Лиепая три подводные лодки и два транспорта, а один транспорт повредили.
День Победы Василий Иванович встретил слушателем Академии Генерального штаба. После учебы в течение почти десяти лет служба на Тихом океане. Затем его переводят в Военно-морскую академию, где он преподает и занимается научной деятельностью.
В 1971 году доктор военно-морских наук, профессор В. И. Раков уволился из рядов Вооруженных Сил. Почти каждое лето приезжает из Ленинграда в родную деревню Большое Кузнечиково Калининской области отдыхать. Он часто бывает на встречах ветеранов авиации Военно-Морского Флота, активист ленинградской секции Советского комитета ветеранов войны.
Когда Василию Ивановичу вручили приглашение на встречу ветеранов ВВС в Краснодаре, он по-юношески загорелся и разволновался: возвратиться в свою молодость! В южном городе и встретился с воспитанниками родного Ейского авиаучилища, в том числе с Михаилом Васильевичем Кузнецовым.
М. В. Кузнецов окончил школу морских летчиков на три года позже Василия Ивановича, в 1934 году. Говорят, чуточку огорчился назначением в часть: большинству ребят из его выпуска предстояло служить в морской авиации, а он и еще несколько выпускников поехали служить в сухопутную. Но оказалось, истребитель всюду один — что у моряков, что в ВВС РККА.
Так уроженец деревни Агарино Московской области, комсомольский вожак одного из московских заводов стал летчиком Военно-Воздушных Сил.
Боевое крещение получил, участвуя в освобождении Западной Белоруссии и в войне с белофиннами. Перед началом Великой Отечественной войны Кузнецов служил в Каунасе. В первый же день по тревоге поднял свою эскадрилью в воздух. Штурмовал аэродромы, сбивал фашистские самолеты. В тридцать лет — командир полка. На эту должность его назначили в 1942 году. Водил летчиков в бой под Ленинградом, на Калининском, потом на Юго-Западном фронтах. Признанным асом прибыл Кузнецов под Сталинград. В напряженных боях на Волге его полк показывает образцы героизма, и 25 августа 1943 года ему присваивается звание гвардейского. К этому времени на личном счету даже самых молодых летчиков числилось по восемь — десять сбитых самолетов. За выдающиеся боевые заслуги командиру полка 8 сентября 1943 года присвоено звание Героя Советского Союза.
В числе первых Михаил Васильевич выработал методы борьбы с новым немецким истребителем «Фокке-Вульф-190». Как это произошло? Летчикам его полка однажды удалось так зажать вражеский самолет, что тот вынужден был сесть на наш аэродром. Парадоксально, но факт: пилотировал «фоккер» летчик-испытатель, прибывший на фронт, чтобы показать, как надо воевать… Кузнецов обратил внимание на слишком большой вес немецкого истребителя. Противопоставил большой скорости самолета противника бой на вертикалях. Вместе с другими летчиками разработал новые варианты боевых порядков, способы сближения и атаки цели, внезапность удара и т. д. В конечном счете успех был обеспечен.
После Сталинграда полк Кузнецова героически сражался в небе Украины, Польши, а затем Германии.
Из множества боевых эпизодов приведем лишь один. Кузнецов повел шестерку истребителей на свободную «охоту». По курсу обнаружил целое скопище вражеских самолетов, до сорока единиц, не меньше. Фашистская армада штурмовала советские войска. Над ударной группой висели истребители. Кузнецов увел шестерку под нижнюю кромку облаков, незаметно подкрался и неожиданно ринулся на врага. Вспыхнули сразу три вражеские машины. Затем еще четыре самолета врага. Фашисты заметались в панике. Штурмовка наших позиций не удалась. Группа Кузнецова возвратилась на свой аэродром в полном составе. Три «фокке-вульфа» были сбиты командиром лично.
За годы войны Михаил Васильевич совершил 345 боевых вылетов, сбил 22 самолета врага.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года М. В. Кузнецов был награжден второй Золотой Звездой Героя Советского Союза.
Долгие годы прославленный военный летчик являлся начальником одного из авиаучилищ. И после увольнения из кадров ВВС Михаил Васильевич, как и каждый ветеран, нашел себе дело по душе. Большой жизненный опыт, беспокойное сердце подсказали ему единственно верный путь — быть рядом с молодежью. В школах, на предприятиях, в учреждениях он всегда желанный гость. Не порывает связи и с однополчанами.
Глядя на детскую фотографию Нельсона, одетого в платьице (родители очень хотели иметь дочь и наряжали первенца девочкой), трудно представить себе грозного балтийского орла, о каждом вылете которого с ужасом оповещали своих фашистские радиослужбы.
Короткую, но яркую жизнь прожил дважды Герой Советского Союза Нельсон Георгиевич Степанян. Девятнадцатилетним юношей направил его Ленинский комсомол учиться летному мастерству в школу Гражданского воздушного флота в Батайск. Блестяще завершив курс обучения, Степанян становится не просто летчиком, а летчиком-инструктором. За безаварийный налет 300 тысяч километров в канун войны он был награжден почетным значком «300 000».
Война превратила Нельсона из водителя пассажирских тихоходных аэропланов в военного летчика. Здесь, в Ейске, в кузнице боевых летных кадров, он освоил грозный Ил-2, познал основы мастерства воздушных сражений.
Свой славный боевой путь Степанян начал на Южном фронте, защищая Одессу и Николаев. Обычно у каждого героя есть свой звездный час. Зачастую этот звездный час наступает в профессионально зрелую пору. У Нельсона он наступил в самом начале его героического пути.
Интересно отметить, что все фронтовые отчеты упоминают в качестве характерного и наиболее примечательного следующий эпизод. Произошло это в районе Одессы жарким летом 1941 года. Группа штурмовиков атаковала авангард румын, наступавших на город. Вражескую колонну возглавляли кавалеристы, за ними ползли артиллерия, мотопехота, танки. Налет советских машин превратил стройные ряды в кровавое месиво. Освобождавшиеся от седоков кони табуном метались по степи. Израсходовав боезапас, Нельсон Георгиевич вместе с товарищами, пугая лошадей ревом пикирующих самолетов, погнал их на восток. Через несколько минут ближайшие части Красной Армии получили славный трофей — более сотни отборных коней. За смелость и находчивость, проявленные в этом бою, товарищи окрестили Степаняна Буревестником.
Вскоре командование переводит его на Балтику — защищать осажденный Ленинград. И там он проявляет мужество, отвагу и смекалку. Вообще, трудно перечислить все подвиги отважного летчика, совершенные им в годы войны. Всего Нельсон Степанян совершил 239 боевых вылетов, в результате которых потоплено 13 кораблей различных классов, уничтожено 85 танков, 600 автомашин, 140 зенитных и полевых пушек, 130 пулеметных точек, 40 железнодорожных вагонов, паровоз, 4 парома, 27 самолетов и до 5000 фашистских солдат. Характеристики, данные ему командирами, предельно лаконичны: «Дисциплинирован. В бою бесстрашен. Готов идти на любой риск. Делу партии Ленина предан». Фронтовые корреспонденты 1942 года называли его чемпионом: «Степанян ни разу не испытал горечи поражения, ни разу не возвращался на свой аэродром по земле. Воевать год на одном самолете, воевать с огромным напряжением и максимальным эффектом — это тоже своеобразный рекорд и лучшая характеристика мастерства и отваги летчика».
Труженики тыла хорошо знали и любили своего бесстрашного защитника. Рабочие, колхозники, служащие, передавая личные сбережения в фонд обороны СССР, просили построить на их средства самолет и передать лично Н. Г. Степаняну. Но не пришлось Степаняну летать на именном самолете. 14 декабря 1944 года неистовый Нельсон совершил свой последний вылет в район бухты Либава. В неравном бою с тридцатью немецкими истребителями штурмовик Степаняна загорелся от прямого попадания в бензобак. Нельсон Георгиевич предпочел честную смерть позорному плену и сражался с врагом до конца. Ему шел тридцать первый год…
Родина достойно оценила заслуги своего верного сына, наградив его двумя Золотыми Звездами Героя, двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени. О Нельсоне Степаняне написаны десятки очерков, ему посвящены прекрасные стихи, о нем сняты фильмы. Его именем названы улицы, колхозы, пионерские дружины. Бронзовые бюсты сооружены в Армении, на родине Героя, и в Латвии, где он совершил последний свой подвиг.
Николай Васильевич Челноков родом из Иркутска. Еще мальчиком начал трудовую жизнь. Работал грузчиком, штукатуром, упорно учился. В 1928 году двадцатидвухлетний студент Ленинградского политехнического института по путевке комсомола становится курсантом военно-теоретической школы в Ленинграде, а через три года заканчивает школу морских летчиков. Его оставили в школе летчиком-инструктором. Высокая культура, глубокие знания, самоотверженность в работе не остаются незамеченными. Одно назначение следует за другим: командир звена, командир отряда. В 1936 году за отличную подготовку кадров отмечен государственной наградой — орденом «Знак Почета». В 1939 году Челнокова направляют в 1-й минно-торпедный авиаполк Балтийского флота. В боях с белофиннами он совершил 40 боевых вылетов. О результативности его бомбовых ударов можно судить по награде — он удостоен ордена Красного Знамени.
Великую Отечественную войну Челноков встретил в должности командира эскадрильи. 30 июня 9 самолетов ДБ-3 под его руководством нанесли удар по мотомеханизированным частям противника в районе Даугав- пилса. Бой был жестоким. Советские бомбардировщики обстреливала зенитная артиллерия, атаковывали вражеские истребители. Но задание было успешно выполнено: уничтожено 10 танков, 14 грузовиков с живой силой противника и, кроме того, сбито 7 истребителей. Заметьте: это на вторую неделю после начала войны!
В короткий срок Николай Челноков освоил самолет Ил-2. Его штурмовая эскадрилья наводила смертельный ужас на врага.
За отличное выполнение боевых заданий командования, умелое руководство эскадрильей, личную отвагу и мужество 14 июня 1942 года капитану Н. В. Челнокову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Примерно в это же время ему вверяют минно-торпедный авиаполк. Под его командованием полк наносил бомбовые удары по аэродромам и железнодорожным станциям, вел активную борьбу на коммуникациях противника в Балтийском море, осуществлял постановку мин на фарватерах. В мае 1943 года его переводят на Черное море. Он одним из первых применяет метод прицельного бомбометания с малых высот. 8-й гвардейский штурмовой авиаполк под командованием Челнокова отличился при освобождении Кубани и Крыма. 18 августа 1943 года в результате штурмовки аэродрома Анапа было уничтожено 11 самолетов врага. С января по апрель 1944 года летчики полка потопили 15 единиц плавсредств разных назначений.
В мае 1944 года после разгрома врага в Крыму авиаполк в составе 11-й штурмовой авиадивизии был переведен в состав ВВС Краснознаменного Балтийского флота. Полк принял активное участие в разгроме узлов сопротивления противника на сухопутном фронте, уничтожал корабли на Финском заливе, оказывая помощь нашим десантным войскам в боях за освобождение островов Выборгского залива. Летчики полка систематически совершенствовали боевое мастерство. 19 августа 1944 года гвардии подполковник Н. В. Челноков награжден второй медалью «Золотая Звезда». Почти одновременно пришел приказ о назначении его командиром 9-й штурмовой авиадивизии. За короткий срок дивизия совершила 1248 боевых вылетов, потопила 55 и повредила 50 кораблей и транспортов, сбила 21 самолет противника. За умелое руководство боевыми действиями полков и дивизии Н. В. Челноков награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Ушакова II степени, многими медалями.
В послевоенный период Николай Васильевич учился в Военно-морской и Военно-воздушной академиях. В 1954 году уволен в запас в звании генерал-майора авиации.
Алексея Мазуренко учил летать Анатолий Иванович Макаров — требовательный и принципиальный летчик-инструктор. Он не допускал никаких поблажек, никого из курсантов не выделял, все были для него равны. Анатолий Иванович не мог предположить, что один из его питомцев станет дважды Героем Советского Союза, генералом, прославленным летчиком. Правда, Алексей Мазуренко летал отлично. И не только потому, что еще до училища летал на учебном самолете в Шахтинском аэроклубе. Хватка была у него особенная.
Окончив училище, Мазуренко служил на Балтике в 1-м минно-торпедном авиаполку. В первые дни Великой Отечественной войны наносил бомбовые удары по портам и наземным целям в районах озера Самро, городов Порхова и Пскова.
В дальнейшем с группой летчиков-однополчан в составе 57-го штурмового авиаполка вылетал для нанесения бомбоштурмовых ударов по вражеским объектам и войскам на подступах к Ленинграду. Воевал с ожесточением, расчетливо, умело.
В наградном листе Военный совет Балтийского флота отмечал: «Летая в любых метеоусловиях, младший лейтенант Мазуренко всегда успешно выполняет задания командования. За последние три месяца имеет 45 боевых вылетов на штурмовку вражеских объектов и живой силы противника. До этого на бомбардировщике громил глубокие тылы врага. Вместе с группой уничтожил 10 танков, 115 автомашин, 18 бронемашин, 14 зенитных орудий и много другого оружия врага».
23 октября 1942 года капитану А. Е. Мазуренко присвоено звание Героя Советского Союза.
Окончив курсы усовершенствования командного состава ВВС ВМФ при родном авиаучилище, он стал летчиком-инспектором ВВС ВМФ.
С февраля по июнь 1943 года Мазуренко на Северном флоте. Обучает мастерству бомбометания с малых высот летчиков 46-го штурмового полка, лично водит группы штурмовиков наносить удары по кораблям противника. Затем он на Черноморском флоте. Участвует в освобождении Таманского полуострова.
В январе 1944 года Алексей Ефимович направляется на Балтику командиром 7-го гвардейского штурмового авиаполка.
Умелое руководство и личный пример командира дают высокие результаты. 16 мая 1944 года, будучи ведущим группы в количестве 22 самолетов, нанес удар по вражеским кораблям близ Азери. Здесь успешно был применен метод топ-мачтового бомбометания. Итог: потоплено три тральщика, два сторожевых корабля и один сторожевой корабль поврежден.
10 июня 30 штурмовиков, ведомых Алексеем Мазуренко, нанесли удар по артиллерийским батареям на Карельском перешейке. В результате удара разрушены пять блиндажей и два дзота, взорван склад с боеприпасами. Несколько дней спустя в Нарвском заливе он в составе группы потопил фашистский тральщик и быстроходную баржу.
За образцовое руководство боевыми действиями полка, мужество и героизм в боях, за 159 боевых вылетов на бомбоштурмовые удары по кораблям, войскам и технике противника, за потопление лично 8 кораблей противника и 22 в группе 5 ноября 1944 года гвардии подполковник А. Е. Мазуренко был награжден второй медалью «Золотая Звезда».
Летчики 7-го гвардейского штурмового авиаполка совершили 3157 боевых вылетов, потопили 8 транспортов, 6 миноносцев, 20 тральщиков, 13 сторожевых кораблей, большое количество барж и других плавсредств фашистов. Они уничтожили 24 самолета (на земле и в воздухе), 36 танков, 600 автомашин, 33 различных орудия, 34 склада, много техники и войск врага.
31 мая 1944 года полк был награжден орденом Красного Знамени. В октябре того же года ему было присвоено почетное наименование «Таллинский», а в апреле 1945 года на знамени полка засиял орден Ушакова II степени.
А. Е. Мазуренко награжден орденом Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденами Ушакова II степени и Отечественной войны I степени.
В послевоенный период Алексей Ефимович занимал ряд ответственных командных должностей в авиации Военно-Морского Флота.
В экспозиции музея училища имеется черный китель с погонами маршала авиации и фуражка высшего командного состава Военно-Морского Флота СССР. Их носил воспитанник училища маршал авиации И. И. Борзов.
Иван Иванович Борзов родился в 1915 году в деревне Староверово Московской области. Середина тридцатых годов. Авиация Страны Советов набирала силу. Одновременно с учебой в авиационном техникуме Борзов закончил аэроклуб. По комсомольскому набору поступил в школу морских летчиков.
После выпуска в 1936 году служил в составе авиации Черноморского флота, затем на Тихом океане.
Первое боевое крещение принял в войне с белофиннами. Награда Родины за отвагу — орден Красного Знамени.
Великую Отечественную войну встретил заместителем командира эскадрильи 1-го минно-торпедного полка.
Пытливый ум, находчивость, инициатива отличают молодого командира. В сентябре 1941 года на подступах к Ленинграду на бомбардировщик Борзова навалилась группа «мессершмиттов». Убит штурман, горят двигатели. Борзов идет к цели. Вот уже видны танки врага. Бомбы сброшены прицельно, горят танки, но что с самолетом? Рули управления отказали.
Выпрыгнув с парашютом, Борзов вместе со стрелком-радистом шесть суток пробирался по лесам и болотам к линии фронта. Попутно собирал отставших от своих подразделений бойцов и вывел большую группу в расположение своих.
Командуя эскадрильей, Борзов переучивал летчиков на более совершенную боевую технику, совершил десятки боевых вылетов. Осенью 1943 года его назначили командиром 1-го гвардейского минно-торпедного авиаполка. Владея в совершенстве боевым оружием, демонстрировал подчиненным, как надо отыскивать цель, успешно атаковать.
Иван Иванович Борзов первым в авиации применил торпедную атаку кораблей врага ночью по так называемой лунной дорожке. В этом случае самолет-торпедоносец часами бороздил над морем, пока из темноты на дорожку — отражение луны на водной глади — не выходило вражеское судно. Обычно враг не успевал открыть огонь, настолько стремительной была атака. Он же, Борзов, первым в полку успешно использовал радиолокационный метод обнаружения морских целей.
Апрель 1944 года. Фашистское командование осуществляло морем снабжение своих войск, засевших в Прибалтике. Надо было сорвать морские перевозки врага. Эту задачу командование поставило 1-му минно-торпедному. В ночь на 6 апреля шел в Таллин крупный вражеский транспорт, и сторожевики плотным огнем пытались сорвать атаку торпедоносца, но Борзов не свернул с курса, проложенного штурманом Никитой Котовым, точно вышел на цель. Торпеда взорвалась внутри транспорта. Транспорт водоизмещением 15 тысяч тонн развалился.
К лету 1944 года летчики полка под командованием Борзова совершили 1061 боевой вылет, потопили 83 транспорта, 4 танкера, миноносец, 4 подводные лодки, 3 тральщика, 2 сторожевых корабля, уничтожили значительное количество наземных объектов, сбили несколько самолетов.
22 июля 1944 года гвардии майору Ивану Ивановичу Борзову присвоили звание Героя Советского Союза. За время его командования в полку стали Героями Советского Союза 27 человек. Сам командир за период войны потопил 6 кораблей и транспортов противника общим водоизмещением 40 тысяч тонн.
После Великой Отечественной войны Иван Иванович закончил Военно-морскую академию, в течение многих лет занимал высокие командные должности. Последние годы жизни — до июня 1974 года — возглавлял авиацию Военно-Морского Флота. В декабре 1972 года ему было присвоено звание маршала авиации.
В водах Мирового океана плавает суперсейнер, на борту которого значится: «Иван Борзов». Одна из улиц Калининграда названа именем маршала авиации Борзова. А в его родном училище молодые авиаторы, свято чтущие память прославленного военачальника, борются за право записать свой полет в летную книжку, выписанную на имя И. И. Борзова.
В конце июля 1941 года начались массированные налеты фашистских бомбардировщиков на Москву и Ленинград. Геббельс на весь мир хвастливо заявлял, что войска фюрера превратят Москву в пепелище, а Ленинград сравняют с землей. Этим зловещим замыслам не суждено было осуществиться. К столице нашей Родины прорывались только отдельные вражеские самолеты. Мало того, советское Верховное Главнокомандование приняло решение предпринять ответные удары по логову фашизма — Берлину.
Первый налет на столицу фашистской Германии был совершен экипажами самолетов ДБ-3 (Ил-4) 1-го минно-торпедного авиационного полка ВВС Краснознаменного Балтийского флота под командованием полковника Е. Н. Преображенского в ночь с 7 на 8 августа 1941 года. О первом в истории Великой Отечественной войны налете советских бомбардировщиков на Берлин «Правда» писала тогда же: «В ночь с 7 на 8 августа группа советских самолетов произвела разведывательный полет в Германию и сбросила некоторое количество зажигательных и фугасных бомб на военные объекты в районе Берлина. В результате бомбежки возникли пожары и наблюдались взрывы. Все наши самолеты вернулись на свои базы без потерь».
Рейды советских самолетов продолжались. Помимо прямого материального ущерба врагу, они имели исключительно важный психологический эффект. Эти налеты разоблачили ложь гитлеровской пропаганды об уничтожении советской авиации и показали всему миру нашу силу, став добрыми вестниками грядущих побед.
В состав второй авиагруппы, участвовавшей в налетах на Берлин, входили экипажи самолетов ДБ-Зф из 40-й дивизии под командованием майора В. И. Щелкунова и эскадрилья капитана В. Г. Тихонова, переброшенная с Дальнего Востока. Эта группа приступила к активным боевым действиям с 11 августа, нанося ощутимые удары по Берлину. Обе группы действовали с аэродромов Кагул и Астэ, расположенных на острове Сарема (Сааремаа). Их действиями руководил командующий ВВС Военно-Морского Флота генерал-лейтенант авиации С. Ф. Жаворонков.
Родина высоко оценила подвиг участников смелых рейдов в глубь Германии, удостоив их высоких наград, а наиболее отличившимся было присвоено звание Героя Советского Союза. Среди участников этих налетов немало летчиков и штурманов — воспитанников Ейского училища. Это полковник Е. Н. Преображенский, капитан П. И. Хохлов, капитан В. А. Гречишников, майор В. И. Малыгин, удостоенные в грозном 1941-м звания Героя Советского Союза.
Группа бомбардировщиков, руководимая полковником Е. Н. Преображенским, участвовала в налетах на Берлин почти в течение месяца. Полеты производились ночью в сложных метеоусловиях на высотах 7000–8000 метров.
Дальнейшая судьба героев первых бомбовых ударов по Берлину складывалась по-разному.
Их командир Евгений Николаевич Преображенский с августа 1942 года командовал 8-й бомбардировочной авиабригадой КБФ. В 1943 году назначается начальником штаба ВВС Северного флота. С сентября 1944 года исполнял обязанности командующего ВВС этого же флота. В апреле 1945 года назначен заместителем командующего ВВС Тихоокеанского флота. В августе 1945 года руководил высадкой воздушного десанта и освобождением от японских милитаристов военно-морской базы Порт-Артур. Он награжден четырьмя орденами Красного Знамени и орденом Суворова II степени. С 1950 года командовал авиацией ВМФ.
Имя генерал-полковника авиации Е. Н. Преображенского присвоено одному из суперсейнеров производственного объединения Калининградрыбпром.
Штурман полка капитан Петр Ильич Хохлов, выполнявший задание в составе экипажа Е. Н. Преображенского, окончил школу морских летчиков в 1937 году. Участвовал в боях с белофиннами, был награжден орденом Ленина. 13 августа 1941 года ему, как и его командиру, присвоено звание Героя Советского Союза. Он в течение августа 1941 года продолжал наносить бомбовые удары по Берлину и другим военным объектам, железнодорожным узлам и аэродромам противника. В 1942 году назначен начальником штурманской службы 8-й авиабригады Краснознаменного Балтийского флота. С 1943 года служил на Черном море в качестве начальника штурманской службы 2-й авиадивизии. С августа 1944 года П. И. Хохлов на должности флагманского штурмана ВВС Северного флота. Награжден орденами Красного Знамени, Нахимова II степени, Отечественной войны I и II степени.
Петр Ильич Хохлов окончил в 1950 году Академию Генерального штаба. Служил в авиации до 1971 года. Уволен в запас в звании генерал-лейтенанта авиации.
В экипаже капитана Василия Гречишникова, кроме командира, в Ейском военно-морском авиаучилище учился и штурман корабля старший лейтенант Александр Иванович Власов.
Оба они имели богатый опыт летной работы. Вместе начали воевать, вместе одними из первых ходили бомбить логово германского фашизма в августе 1941 года. За успешные полеты Гречишникову Василию Алексеевичу присвоено звание Героя Советского Союза, Власов Александр Иванович награжден орденом Красного Знамени. Девять раз летали они на Берлин и возвращались с победой.
На дальнем бомбардировщике были еще два члена экипажа: второй пилот лейтенант Матвей Семенков и воздушный стрелок краснофлотец Николай Бураков.
Экипаж был крепкий, спаянный. На боевом счету экипажа до октября 1941 года значились три потопленных транспорта, которые были загружены танками и боеприпасами, разрушенный лесопильный завод и судоремонтные мастерские.
В октябре 1941 года враг сосредоточил у стен Ленинграда мощный танковый кулак, стремясь овладеть колыбелью Октября. Для разгрома механизированных частей противника была использована вся имеющаяся авиация фронта, в том числе 1-й минно-торпедный авиаполк. Василий Гречишников неоднократно водил свою эскадрилью на уничтожение фашистских танковых колонн. Так было и 24 октября. Враг лез вперед, несмотря на потери. В районе поселка Грузино самолет В. Гречишникова был подбит. Экипаж направил горящий бомбардировщик на вражеские танки. Летчики эскадрильи видели, как взметнулся в небо фонтан взрыва.
Так геройски погиб экипаж капитана Василия Гречишникова, повторившего подвиг Николая Гастелло.
Таким послужным списком мог бы гордиться каждый летчик. «22 июня 1941 года над линией фронта лично сбил истребитель Me-109… 31 июля 1941 года в районе станции Вруды лично сбил истребитель Ме-109… 3 сентября 1941 года в районе Петергофа лично сбил бомбардировщик Ю-88…» Эти сухие стереотипные фразы много раз повторяются в личном деле воспитанника Ейского авиаучилища Матвея Андреевича Ефимова.
В Ейск он приехал по специальному набору в 1935 году. За плечами была уже служба в рядах Красной Армии, учеба в Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова. А еще раньше работал в колхозе, избирался секретарем сельского Совета в родной деревне Бережок Смоленской области.
Как отличника учебы, его оставили в авиаучилище летчиком-инструктором. Отлично учил курсантов. Весной 1941 года Ефимов назначен командиром звена на Балтику.
С первого дня Великой Отечественной войны Матвей Ефимов водит в бой звенья и эскадрильи истребителей. Командование высоко ценило его боевые качества, отмечая тот факт, что летчик побеждает врага не числом, а уменьем. Так, в одном воздушном бою три истребителя под руководством Ефимова одержали победу над четырнадцатью «мессершмиттами», при этом отважные соколы сбили три самолета врага.
Матвей Андреевич умело сочетал боевую работу с обязанностями секретаря партийной организации. На земле и в воздухе учил летчиков искусству побеждать сильного и коварного врага. Между боями проводились заседания партийного бюро, порой прямо под крылом самолета обсуждались задачи на ближнюю и дальнюю перспективу.
В январе 1942 года 5-й истребительный авиаполк, в котором служил Ефимов, был преобразован в 3-й гвардейский… Вскоре Матвея Андреевича назначили комиссаром этого полка. На его плечи легла новая ответственная ноша. Не уменьшилась и его летная деятельность. Продолжал водить в бой большие группы истребителей.
…В сентябре 1942 года семерка советских истребителей в районе Красного Бора вступила в бой с двадцатью стервятниками. Фашисты в том бою не досчитались четырех самолетов. Один из них сбил комиссар. А через три дня эта же группа истребителей сбила четыре немецких бомбардировщика. При этом группа немецких самолетов, шедших бомбить Ленинград, имела тройное превосходство.
За полтора года войны капитан М. А. Ефимов совершил 324 боевых вылета, провел 106 воздушных боев, в которых уничтожил лично 9 и в группе 27 самолетов противника.
— Мне посчастливилось не раз драться в одном строю с Матвеем Андреевичем, — вспоминает Герой Советского Союза Игорь Каберов. — Я всегда ощущал надежное плечо друга. В ходе горячих схваток не погиб ни один из его ведомых. Дважды он спасал и меня от гибели. Этому прекрасному человеку мы доверяли самое сокровенное…
За успехи в боях М. А. Ефимов был награжден орденом Ленина и орденом Красного Знамени. А 14 июня 1942 года ему присваивается звание Героя Советского Союза. В тот день в ответ на поздравления друзей Матвей Андреевич сказал:
— Я — коммунист. Высокая награда обязывает меня не щадя сил и самой жизни защищать любимую Родину. Перед лицом своих товарищей клянусь еще крепче, еще беспощаднее бить фашистских захватчиков.
Крылатый комиссар выполнил свою клятву до конца. 7 января 1943 года Матвей Ефимов погиб при исполнении служебных обязанностей. Он похоронен на кронштадтской земле. Свято хранят память о герое-летчике ленинградцы. Его именем названа одна из улиц города на Неве, за который сражался он до последнего вздоха.
Хранят память о нем ив Ейском авиаучилище, где он обрел крылья. Здесь есть пожелтевшая от времени газета со словами М. А. Ефимова, адресованными курсантам далекого 1942 года. Вот они: «Мне хочется посоветовать курсантам, завтрашним бойцам: берите от инструктора все, что он вам дает. Любите машину, которую вам доверил народ, будьте уверены в ней, и она вас никогда не подведет в бою. Любите свою профессию— профессию летчика! Любите нашу прекрасную Родину!»
Борис Литвинчук родился в Азербайджане. После школы работал, одновременно учился в Батумском аэроклубе. Затем — Ейск, морское авиаучилище.
В предвоенные годы Борис Литвинчук и Евграф Рыжов первыми в авиации ВМФ освоили систему подвески истребителей к тяжелым бомбардировщикам, разработанную советским конструктором В. С. Вахмистровым. Они освоили полет, взаимодействие и боевое применение самолета И-16 в качестве истребителя-бомбардировщика с помощью самолета-носителя. Тогда Борис Михайлович и предположить не мог, что свой опыт вскоре применит на практике.
…Черноморские истребители днем и ночью взлетали навстречу врагу, прикрывая корабли, Крым. А в один из июльских дней 1941 года был получен приказ: нанести удар по нефтеперегонному заводу и нефтехранилищам в военно-морской базе Констанца. Два тяжелых бомбардировщика ТБ-3 с подвешенными под плоскостями самолетами И-16 взяли курс к румынскому берегу. Через много лет Б. М. Литвинчук рассказывал друзьям- ветеранам:
— Когда на горизонте возникла береговая черта, мы поняли: скоро отцепка. Под плоскостью бомбардировщика, там, где при взлете вспыхнуло слово «газ!», появляется столь же повелительное «срыв!». Резко поворачиваю ручки отцепки заднего замка и сразу чувствую, что мой «ястребок» имеет уже одну ось свободы. Движением ручки управления от себя произвожу полную отцепку; истребитель плавно скользит под небольшим углом вниз. Теперь самолет летит самостоятельно. Увеличиваю обороты, пристраиваюсь к самолету командира группы капитана Арсения Шубикова, а затем пристраиваются к нам Филимонов и Самарцев. Группа со снижением понеслась к цели. Бомбардировщики развернулись, они могут возвращаться домой.
Под нами порт. Военных кораблей в нем нет. В плотном строю дважды проходим над Констанцей, отыскивая цели. Но вот вижу замаскированные нефтеперегонный завод и баки с горючим. Выхожу вперед, покачивая с крыла на крыло, показываю Шубикову цель. Противник огня не открывает, видимо, принимает нас за своих. Арсений Шубиков делает разворот и переводит истребитель в отвесное пикирование. За ним устремляюсь я. Вторая пара ринулась на порт. Командир эскадрильи сбрасывает две фугасные бомбы, то же делаю и я. При выходе из пикирования вижу взрывы на заводе и в порту.
Только теперь враг открыл огонь. Но поздно. «Ястребки» на предельно малой высоте, маневрируя, выскакивают к морю…
На перехват наших самолетов поднялись два «мессершмитта». Они устремились к Шубикову и Литвинчуку. Завязался бой. Гитлеровцы не выдержали лобовой атаки и стали уходить в сторону берега… Вся четверка наших «ястребков» произвела посадку под Одессой.
Второй вылет — уже трех ТБ-3 — для удара по кораблям во вражеском порту совершили на рассвете. Теперь фактор внезапности отсутствовал. Противник открыл ураганный огонь. Но отважные морские летчики после отцепки уверенно идут к цели, переходят в пикирование. Бомбы сброшены. Поражены корабли, доки. При отходе насели «мессершмитты». Наши летчики, отбиваясь, постепенно оттягивались в сторону Одессы. На этот раз фашистам удалось сбить два наших самолета.
Вскоре новое задание. Еще более сложное. Приказано разрушить Черноводский мост, имевший стратегическое значение для фашистской Германии. На этот раз под крыльями четырех истребителей по две 250-килограммовые бомбы и дополнительный бензиновый бак, чтобы хватило горючего для возвращения на свою базу. На рассвете в 30 километрах от вражеского берега произвели отцепку. Противник держал в готовности зенитные средства. Но никакая сила не могла остановить отважных летчиков. Бомбы, сброшенные Шубиковым, Литвинчуком, Филимоновым и Каспаровым, попали в самую середину моста. Рушится стальная ферма, пылает река — это горит нефть, хлещущая из перебитого трубопровода, проходившего по мосту.
Группа истребителей невредимой возвратилась на свою базу. Быстрая заправка, и четверка снова в воздухе, идет навстречу самолетам врага, рвущимся бомбить Одессу.
Атаки, атаки, атаки… Так воевали Литвинчук и его боевые друзья. Вылетали на уничтожение водных переправ, на бомбовые удары по огневым точкам и войскам противника в районе Перекопа. 23 августа 1941 года в воздушном бою Литвинчук сбил первый самолет врага— бомбардировщик «Хейнкель-111», В 1942 году счет сбитых им самолетов увеличился до семи. Он летал в любых метеоусловиях, командуя звеном, затем эскадрильей. Свое летное мастерство и боевой опыт умело передавал подчиненным.
За период Великой Отечественной войны Борис Михайлович совершил 459 боевых вылетов. Сбил 15 самолетов, бомбоштурмовыми ударами нанес большой ущерб войскам, технике и военным объектам врага.
16 мая 1944 года гвардии капитану Б. М. Литвинчуку присвоено звание Героя Советского Союза. Он награжден также многими боевыми орденами.
В 1955 году окончил Военно-морскую академию.
Уйдя в запас, Б. М. Литвинчук живет в Калуге. Работает на заводе, часто встречается с молодежью, рассказывает, как завоевывался мир, в котором мы живем…
Майским днем 1979 года светло-серая «Волга» с киевским номером мчалась по Кубани на юг — к морю.
Впереди, за верхушками тополей, мелькнул серебристо-серый силуэт. И вскоре взору предстал самолет, целящийся в небо с постамента. Кажется, вот-вот унесется ввысь.
Машина остановилась. Путники вышли. Не желание отдохнуть, искупаться в ласковых волнах Черного моря собрало их вместе. Их привела сюда память. Ими руководил долг.
Шепотом, про себя повторяют слова, начертанные на гранитных плитах основания: «В честь 30-летия Победы над фашистской Германией воинам-гвардейцам 9-й истребительной авиадивизии — жители станицы Калининской».
Герой Советского Союза гвардии полковник запаса Константин Васильевич Сухов давно мечтал посетить места боевых сражений, вспомнить друзей-товарищей своих, сложивших головы в сражениях за честь и независимость Отчизны. Намеревался завернуть в Краснодар, к однокурснику Михаилу Щербине, с которым не виделся почти десять лет. Хотелось увидеть места боевой юности. А еще хотелось показать эти места сыну и как бы передать ему, молодому офицеру, эстафету подвига и славы…
Побывали в Новочеркасске, родном городе Константина Васильевича, куда ветерана пригласили горком партии и горисполком. Показал сыну школу, где учился, напомнил: именно отсюда уехал в аэроклуб.
Посетили рабочий город Жданов (прежде Мариуполь), где живет немало друзей-однополчан. Сказалась не просто привязанность, но и верность — 9-я авиадивизия освобождала этот город и получила наименование Мариупольской… Повидались с бывшим начальником политотдела 9-й иад, почетным гражданином города Жданова генерал-майором в отставке Дмитрием Константиновичем Мачневым, побывали в школах, встречались с красными следопытами.
И вот — Ейск. Сюда Константин Сухов впервые приехал в 1941 году. Учился в военно-морском авиаучилище, овладел самолетом И-16. Ожидал назначения в боевую часть. Летом 1942 года гитлеровцы овладели Ростовом, форсировали Дон, рвались на Кавказ. Надо было любой ценой, во что бы то ни стало задержать их. Поэтому-то и вышел приказ: сформировать курсантский батальон и срочно — на фронт! Так рядовой Константин Сухов оказался в казачьем Кубанском кавалерийском корпусе генерала Н. Я. Кириченко. Назначили в разведотряд помощником командира взвода.
Став кавалеристом, воевал добросовестно, однако во сне и наяву видел истребитель. И через некоторое время согласно приказу Верховного Главнокомандующего, как летчик-профессионал, был возвращен в авиацию. Оказался в учебно-тренировочном авиаполку. Поверил в солдата Сухова боевой летчик Герой Советского Союза капитан Петр Середа. Взял тринадцать таких ребят, Сухов был четырнадцатым. Проверил технику пилотирования — летает хорошо!
Вскоре рядовой Сухов был направлен в другой полк. И попал он в эскадрилью снискавшего уже огромную популярность Героя Советского Союза майора Александра Покрышкина. Было это 31 мая 1943 года. Константин Васильевич точно помнит эту дату — в тот день ему исполнилось ровно двадцать.
Аэродром находился близ станицы Поповичевской, переименованной после войны в Калининскую.
Жарким было небо Кубани в ту весну. Жарким во всех отношениях. Ожесточенные воздушные бои начинались на рассвете и не затихали допоздна.
Летали курсом на юг, к Новороссийску. А там, внизу, на горячем клочке родного берега, названном фронтовиками Малой землей, отважно сражались десантники. Среди них был тогда и Федор Кутищев — третий член экипажа светло-серой «Волги». Тоже летчик, волею судьбы оказавшийся в морской пехоте. Боевая судьба улыбнется и Федору Кутищеву: вскоре он возвратится в авиацию, сядет в кабину истребителя, встретится с Суховым, у которого станет ведомым.
Именно на Кубани Константин Сухов стал формироваться как летчик-истребитель, смелый и отважный воздушный боец. Его учили боевому мастерству на опыте прославленных асов, таких, как Вадим Фадеев, братья Борис и Дмитрий Глинки, Николай Лавицкий, Павел Крюков и другие. Всеобщим кумиром являлся Александр Иванович Покрышкин. Много внимания уделял он молодежи. Учил, наставлял, воспитывал. Прежде чем выпустить новичка в бой, кропотливо работал с ним на земле. Пройдет время, и в своих воспоминаниях он скажет о них, своих питомцах: «Я сердцем прирос к каждому из них».
Это была невиданная доселе школа боевого мастерства, или «академия», как ее называли в дивизии. Воевали покрышкинцы отважно, умело, побеждали, как принято говорить, малой кровью. Был эпизод, когда две восьмерки истребителей во главе с Александром Ивановичем вступили в единоборство с одиннадцатью группами «юнкерсов» и «хейнкелей» по девять бомбардировщиков в каждой. К тому же группы шли под прикрытием шестнадцати «мессершмиттов». Враг намеревался подвергнуть массированному бомбовому удару введенную в прорыв подвижную конно-механизированную группу генерала Н. Я. Кириченко.
Константин Сухов участвовал в том бою. Вместе со всеми дрался отчаянно и смело. Шестнадцать краснозвездных истребителей против такого же количества «мессеров» и девяноста девяти бомбардировщиков!
Бой был выигран. Двенадцать «юнкерсов» и «хейнкелей» догорали на земле. Остальные, побросав бомбы куда попало, повернули вспять. В тот день в летной книжке Константина Сухова появилась запись: «Сбил «Хейнкель-111».
От рядового летчика до командира эскадрильи вырос Константин Сухов — той самой, покрышкинской эскадрильи, в которую пришел необстрелянным, не имевшим боевого опыта пилотом.
Ученик не уронил чести своего учителя: за время, что ею командовал Сухов, эскадрилья совершила 497 боевых вылетов, сбила 28 вражеских самолетов. Все группы, которые водил в бой Сухов, возвращались без потерь.
Примером может служить бой, проведенный восьмеркой наших истребителей против двадцати «фокке-вульфов» и «мессершмиттов» 18 апреля 1945 года. Девять ФВ-190 было сбито и один подбит в этом бою. Ни одной пробоины не получили наши истребители. За этот бой К. В. Сухов был награжден орденом Александра Невского.
К концу войны на его боевом счету числилось двадцать два лично сбитых самолета противника. 27 июня 1945 года ему присвоено звание Героя Советского Союза.
Как дорогую реликвию, как память о прошлом, о дружбе, испытанной в боях, хранит Константин Васильевич фотографию, подаренную ему А. И. Покрышкиным. На обороте строки: «Смелому истребителю нашей героической восьмерки в память о боевом пути от Кубани до Берлина — Сухову Константину».
А потом, когда отгремели бои, Константин Сухов учился сам, учил молодежь, передавал как эстафету опыт и знания крылатой молодежи, учил смену мастерски владеть авиационной техникой, быть всегда в боевой готовности. К полученным за боевые подвиги орденам и медалям прибавились и другие награды, которых он удостаивался за успешное освоение боевой техники и умелое воспитание молодых авиаторов.
Константин Васильевич много и усердно пишет. Пишет воспоминания, делится опытом, восторженно повествует о друзьях-товарищах. Его первая книга «Эскадрилья ведет бой» ни дня не залежалась на прилавках книжных магазинов.
В 1979 году Краснодарское книжное издательство начало публикацию книг под общей рубрикой «Ратный подвиг Новороссийска». Открывала серию брошюра Героя Советского Союза генерал-майора авиации Василия Ивановича Минакова. Называлась она «Под крылом — Цемесская бухта». Это была не первая книга записок морского летчика и, как потом убедились, не последняя.
Многое сохранила память автора. В книге немало страниц посвящено боевым друзьям, которые прикрывали героических защитников Малой земли, мужественно вступали в схватку с врагом в небе Кубани.
И многие из них, как и автор, обретали боевые крылья в небе Кубани, в стенах Ейского авиационного…
Знакомство Василия Минакова с пятым океаном состоялось в аэроклубе Пятигорска, когда он еще учился в школе. С тех пор его покорило небо. Учеба в Ейске пролетела незаметно. И вот, увлеченный перспективой интересной службы, молодой летчик в самый канун войны едет служить на Дальний Восток. Здесь в кругу дружной семьи авиаторов он совершенствует летное мастерство, закаляет свою волю, характер.
Желание скорее попасть на фронт считалось в годы войны естественным состоянием советского человека. Такая мечта не давала покоя и Василию Минакову. Вскоре она сбылась. Василий Иванович начал свою боевую деятельность в мае 1942 года в составе авиации Черноморского флота. Он освобождал Северный Кавказ, Крым, Украину, Румынию, Болгарию. Участвовал в боях за освобождение Новороссийска, Керчи, Севастополя, Одессы, ставших городами-героями.
Всего им совершено свыше 200 боевых вылетов на торпедирование кораблей и транспортов, постановку мин, на воздушную разведку и поиск кораблей, подводных лодок, фотографирование морских баз и аэродромов, на выброску продовольствия и оружия партизанам.
При его участии потоплено 13 транспортов (из них 6 — лично), около 20 других видов плавсредств, уничтожено 4 склада с боеприпасами, большое количество различной техники и живой силы противника. В воздушных боях им сбито 4 вражеских самолета.
Морские летчики знают, что стоит за этими цифрами. Надо было изо дня в день идти на риск, преодолевать яростное сопротивление врага. Приходилось не раз, превозмогая физическую усталость и нервное напряжение, сажать пробитый сотнями осколков и пуль самолет на изрытое снарядами и бомбами летное поле, чтобы вскоре снова взлететь в небо.
За доблесть и мужество, проявленные в боях с фашистами, он награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, орденом Отечественной войны I степени. 5 ноября 1944 года Василию Ивановичу Минакову присваивается звание Героя Советского Союза.
В послевоенные годы В. И. Минакову довелось служить в авиации всех флотов, он командовал частью, соединением.
Окончив Военно-морскую академию и Академию Генерального штаба, Василий Иванович посвящает себя научной работе, в 1973 году становится кандидатом военно-морских наук.
За успешное выполнение ответственных заданий командования, умелое воспитание и обучение подчиненных уже в мирные дни награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, орденом Октябрьской Революции.
Когда Василию Ивановичу задают вопрос, как ему удается сочетать свою служебную деятельность с литературной (за последние пять лет увидели свет три его книги и многие публикации в периодической печати), он, улыбнувшись, отвечает:
— Живу без выходных дней.
Его книги — это память о тех, кто не вернулся с войны. Это уроки мужества тем, кто готовится стать в строй защитников Родины.
Он родился в Краснодаре. В 1931 году был призван на военную службу. Через год стал коммунистом. А еще год спустя прибыл в военную школу морских летчиков.
Таково начало биографии Стефана Ефимовича Войтенко. Он в совершенстве освоил летное дело и стал одним из лучших летчиков-инструкторов. В числе других отличников боевой и политической подготовки Войтенко посылают на слет воинов — ударников социалистического соревнования Северо-Кавказского военного округа.
Службу начал в составе авиации Балтийского флота. Около сотни боевых вылетов совершил бесстрашный летчик в дни боев с белофиннами. В одном из воздушных боев сбил вражеский самолет.
За мужество и героизм был удостоен высшей награды Родины — ордена Ленина.
С первых дней Великой Отечественной войны Стефан Ефимович находится в рядах летчиков-черноморцев. Летая на устаревшем истребителе И-15, он в первые три месяца войны совершил 59 боевых вылетов, сбил 4 истребителя Me-109 и 2 уничтожил на земле. Кроме этого, поражал наземные цели — танки, бронемашины, зенитные и полевые батареи, живую силу врага.
Еще искуснее стал сражаться, когда пересел на новый скоростной истребитель. От его метких очередей находили свою гибель «юнкерсы», «мессершмитты», «гамбурги», «хейнкели».
Особенно отличился Войтенко в боях за Кавказ. Тридцать «юнкерсов» в сопровождении шести «мессершмиттов» пытались бомбить позиции наших войск. Четверка советских истребителей, в числе которых был Войтенко, встретила врага над занятой им территорией. Наши пилоты смело атаковали бомбардировщики. Желая освободиться от лишнего груза, немецкие летчики сбросили бомбы на свои-позиции и пустились наутек. Четыре бесстрашных гвардейца преследовали врагов. Стефан Ефимович настиг ведущего вражеской группы и с короткой дистанции двумя очередями прошил «юнкерс». Нашли свой конец еще два стервятника.
Гвардейцы-истребители умело взаимодействовали со штурмовиками и бомбардировщиками, помогали им топить вражеские транспорты и боевые корабли.
Стефан Войтенко сам метко бил врага и учил этому искусству летчиков своей эскадрильи, а затем и полка. Нередко водил в бой большие группы истребителей.
Разгорелись жаркие бои за освобождение Крыма. Днем и ночью поднимались в небо летчики гвардейского полка, сопровождая бомбардировщики и штурмовики, прикрывая корабли, наземные войска, аэродромы, ведя разведку в море. Шестьдесят два самолета сбили они за короткий срок. При этом командир личным примером показывал, как надо бить врага. 8 мая 1944 года, возвращаясь с задания на свой аэродром, он встретил на пути немецкий торпедоносец «Гамбург-138». Упустить такого хищника Войтенко не мог: совесть не позволяла. Несколько стремительных атак, и от вражеского торпедоносца только дым повис над волнами.
А через день еще одна победа над врагом. Пять «мессершмиттов» пытались расстрелять наш подбитый бомбардировщик. Войтенко ринулся наперерез немцам и огнем из пушки и пулеметов вынудил их оставить свою жертву. Сам на подбитом самолете сумел завалить два «мессершмитта», а остальных обратить в бегство. Один против пяти!..
Памятным был день, когда к морским летчикам прибыла делегация Кубани. Земляки Стефана Ефимовича приехали не с пустыми руками. Комсомольцы и пионеры края передали в фонд обороны 4 миллиона рублей (работали в поле, собирали металлолом). Этими средствами оплачено 12 истребителей. Их передали гвардейскому полку Черноморского флота. На одном из подаренных земляками истребителе до конца войны сражался гвардии майор Стефан Войтенко.
За годы Великой Отечественной войны Стефан Ефимович совершил 241 успешный боевой вылет, провел 45 воздушных боев, сбил 12 самолетов врага, 3 из них подбиты в одном бою под Новороссийском. Заслуги храброго летчика высоко оценены Родиной. 5 ноября 1944 года Стефану Ефимовичу Войтенко присвоено звание Героя Советского Союза.
Грудь Героя украшают, помимо Золотой Звезды, два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны I степени.
После увольнения в запас С. Е. Войтенко поселился на родной кубанской земле, там, где он не раз стартовал в небо навстречу врагу. Увлекла его мирная профессия — профессия строителя.
Стефан Ефимович — активный воспитатель молодежи, страстный пропагандист боевых традиций Вооруженных Сил СССР. Многие годы руководил клубом революционной, боевой и трудовой славы одного из районов Большого Сочи.
Иван Банифатов являлся курсантом училища в то время, когда оно вынуждено было эвакуироваться с места на место: Ейск, Моздок, Борское… С 1943 года служил на Балтике. С самого начала пребывания в боевом полку наносил штурмовые удары по укреплениям, войскам и технике врага. В его характеристике есть такие слова: «При выполнении боевых заданий проявил себя стойким, мужественным и храбрым летчиком. В бою смел, инициативен, в сложной обстановке не теряется, быстро и правильно принимает решения».
Благодаря этим качествам И. С. Банифатова выдвинули на должность командира звена, а вскоре — заместителя командира эскадрильи. Весной и летом 1944 года чаще всего вылетал на уничтожение кораблей противника в Финском заливе. 24 апреля в составе группы из шести штурмовиков повредил тральщик и потопил быстроходную десантную баржу. 29 мая в группе потопил сторожевой катер и сторожевой корабль. Только за один день, 18 июня, группа под его руководством потопила две мотошхуны, две быстроходные десантные баржи и повредила одну баржу, а на следующий день шестерка Ил-2 уничтожила транспорт противника. Когда Ил-2 был сильно поврежден прямым попаданием зенитного снаряда, Иван Банифатов не оставил поля боя, продолжал уничтожать врага.
Всего за время Великой Отечественной войны Иван Сергеевич совершил более 100 боевых вылетов, потопил лично 7 быстроходных десантных барж, 2 сухогрузные десантные баржи и сторожевой корабль противника. А за 22 боевых вылета, в которых он был ведущим, потоплено 17 и повреждено 16 кораблей противника. И все это выполнено так называемым топ-мачтовым способом.
«Что это такое?» — спросит читатель.
Топ-мачтовый— это значит ниже мачт. При сбрасывании с самолета Ил-2 четырех фугасных авиабомб весом 100 килограммов одна обязательно попадала в борт корабля. Но для этого летчику надо выбрать точку захода на цель, снизиться до 30 метров и идти над водой на этой высоте с постоянной скоростью до момента сброса бомб, которые не падали на цель сверху, а шли к кораблю, подпрыгивая на воде, словно камешек, брошенный ловкой рукой. Этот вид бомбометания требовал не только большого мастерства, но и большого физического, морального напряжения летчика. При подходе самолета к кораблю-цели вражеская артиллерия открывала огонь. Сначала из дальнобойных орудий. Разрывы снарядов вздымали фонтаны воды, мешая летчику правильно зайти на цель. При сокращении дистанции противник начинал стрельбу из орудий малого калибра и «эрликонов». Между тем летчику обязательно надо подойти к борту корабля под углом 90 градусов, чтобы увеличить эффективность бомбометания. Требовались стальные нервы, выдержка, мужество. Такую атаку можно сравнить только со штыковым боем пехоты. После сброса бомб штурмовик переходил в набор высоты и проходил буквально в нескольких сантиметрах над верхушками мачт атакуемого корабля. Десятки раз ходил в такие атаки И. С. Банифатов.
За смелые и решительные действия он награжден четырьмя орденами Красного Знамени. 6 марта 1945 года Ивану Сергеевичу Банифатову присвоено звание Героя Советского Союза.
До 1964 года он служил в авиации Военно-Морского Флота, а затем перешел на работу в народное хозяйство.
В гости к нему в Ленинград, на Московский проспект, приезжают и дети боевых товарищей. В минуты воспоминаний о былых сражениях полковник запаса достает изрядно пропитанные табаком, порохом и дымом боевые реликвии — перчатки, подшлемник, шарф… Задумавшись, глубоко вдыхает запах фронтового табака и говорит: «Вот вырастим с супругой внуков… Обязательно надо им эти вещи показать». Некоторые из этих реликвий он передал по просьбе командования училища в музей, но кое-что хранит у себя как дорогую память давно минувших грозовых дней.
Три брата, три судьбы. Но они во многом схожи. Даже в том, что все трое любили авиацию, все учились летать в Ейском авиаучилище.
Когда старший брат Сергей был уже опытным летчиком-инструктором, в Ейск приехал учиться средний — Александр. Это было в 1939 году.
А в 1940 году Сергей Георгиевич назначается командиром звена в военно-морском авиаучилище имени С. А. Леваневского. Одновременно он учился в Военно- воздушной академии на заочном факультете командно- штурманского состава. В начале Великой Отечественной войны пишет рапорт с просьбой направить на фронт на любую должность. Просьба была удовлетворена. Его направляют в 78-й истребительный полк Северного флота летчиком. Через некоторое время становится заместителем командира эскадрильи, а затем помощником командира 78-го авиаполка. В личном деле сохранились строки: «В бою проявляет исключительное хладнокровие и настойчивость, всегда принимает бой, не считаясь с численным превосходством противника». Это подтверждают многочисленные случаи.
4 марта 1942 года на подходе к цели самолет С. Курзенкова был подбит, сам летчик ранен, но не свернул с боевого курса, уничтожил в капонире вражеский самолет с летным составом, а свой истребитель благополучно привел на аэродром.
10 мая 1942 года группа истребителей, прикрывавших наземные войска, высадившиеся на Балтике, вступила в бой с вражескими самолетами. Машина Курзенкова была подбита, загорелась, летчик ранен. Но и на горящем истребителе он сбил один «мессершмитт», перетянул через линию фронта и приземлился в расположении наших войск. А 28 февраля 1943 года с ним произошел еще более феноменальный случай. Во время налета на аэродром Луостари самолет Сергея Курзенкова снова подбили, а его самого ранило в ногу. С трудом вывел истребитель в район своего аэродрома. Но посадить не успел — на пылающем крыле взорвались топливные баки. Ослабевшими руками перевернул самолет вверх колесами. Оказавшись вниз головой, толкнул ручку управления от себя. Силой инерции летчика выбросило из кабины. Ощутив свободное падение, дернул за вытяжное кольцо парашюта. Парашют раскрылся и сразу же оторвался. Оказались перебиты осколками снарядов лямки. Секунды мучительного ожидания смерти… Он упал в снежные сугробы на склоне горы, получил тяжелые травмы. Его обнаружили совершенно случайно. Привезли в госпиталь. Врачи вернули его к жизни, но летать запретили.
За период боевых действий С. Курзенков совершил 209 боевых вылетов, провел 20 воздушных боев, лично сбил 9 вражеских самолетов.
Звание Героя Советского Союза Сергею Георгиевичу присвоено 24 июля 1943 года.
После увольнения в запас в 1950 году занялся литературной деятельностью. Окончил Литературный институт имени М. Горького. Написал несколько книг. Член Союза писателей СССР.
Его брат Александр также удостоен звания Героя Советского Союза.
Александр Курзенков после окончания Ейского авиаучилища служил на флоте. Летал на бомбежку военных объектов врага. Затем был назначен в 26-ю отдельную разведывательную эскадрилью. 9 июля 1942 года экипаж А. Г. Курзенкова бомбовым ударом повредил сторожевой корабль, через два дня вывел из строя канонерскую лодку, в июле 1942 года уничтожил артиллерийскую и минометную батареи врага.
Летал много, особенно успешно на разведку. Заслуженно считался лучшим разведчиком Балтики. В 1943 году в составе 15-го разведывательного полка освоил полеты на самолетах Пе-2, СБ, ДБ-3. А в мае 1943 года заместитель командира эскадрильи Александр Курзенков освоил специальность истребителя-разведчика. На самолете Як-9 вылетал на разведку военно-морских баз, транспортов и других плавсредств. Его разведданные представляли большую ценность. За время войны совершил более 250 боевых вылетов.
8 мая 1945 года еще сопротивлялась окруженная курляндская группировка, занимавшая порты Либава и Виндау на побережье Балтийского моря. Гитлеровцы, надеясь избежать плена, погрузились на корабли и пытались уйти в нейтральные воды. Полк воздушных разведчиков, в котором служил Александр Курзенков, базировался вблизи окруженной группировки и продолжал боевую работу. Несколько экипажей получили задание на поиск вражеского конвоя.
Александр взлетел с ведомым в 19 часов. Вражеские корабли обнаружил в 80 километрах от берега. Насчитал двадцать шесть единиц. Сообщил по радио, приказали заснять. Фашисты открыли огонь по истребителю из всех стволов. Отважный летчик погиб. Однако каравану судов с гитлеровцами на борту не удалось уйти от возмездия. Бомбардировщики, вызванные по радио Курзенковым, уничтожили его.
В 1944 году окончил Ейское авиаучилище брат Курзенковых — Николай. Он смело воевал в одном из гвардейских авиаполков Черноморского флота.
Его любили все — и техники, и мотористы, и летчики. Он из тех, кто не оставит в беде. Будь это самый тяжелый бой, придет на выручку. А на земле? Всегда в кругу людей. Шутки, стихи, прибаутки так и сыпались из его уст. Прилетит, бывало, с задания, душевно поблагодарит механика, моториста, оружейника:
— Спасибо, друзья! Матчасть работала прекрасно. Запишите на наш с вами боевой счет еще один «юнкерс».
А этих «юнкерсов» набралось ни много ни мало — двадцать восемь.
Вся боевая деятельность Игоря Каберова в период Великой Отечественной войны связана с 5-м истребительным авиаполком КБФ, в который он прибыл на должность командира звена в декабре 1940 года. Летом и осенью 1941 года принимал участие в боях на подступах к Ленинграду, прикрывал легендарную «дорогу жизни», зимой 1941/42 годов вел разведку, штурмовал войска противника.
С января 1943 года он — заместитель командира, а с февраля — командир авиаэскадрильи. За время войны произвел 476 боевых вылетов. Только в феврале 1943 года сбил 8 самолетов противника лично и 18 в групповых боях над Ленинградом и Кронштадтом.
В перерывах между боями выпускал боевые листки, писал стихи, делился опытом на страницах фронтовых газет. В листовке политического управления Краснознаменного Балтийского флота было сказано: «Такими, как гвардеец Каберов, сильна наша авиация».
Для писателя Николая Чуковского Каберов послужил прообразом героя в книге «Балтийское небо». Правда, автор назвал его другим именем — Кабанков. Но Кабанков — точная копия Каберова.
Потом сам летчик напишет документальную повесть «В прицеле — свастика», посвятив ее боевым друзьям.
Слава о герое-летчике дошла и до родных мест на Вологодчине. Земляки решили собрать средства на самолет для Каберова. И собрали. Да сколько! Подарили по истребителю всей эскадрилье!
Игорь Александрович Каберов родился в 1917 году в селе Никулинском Кубено-Озерского района Вологодской области. В 1938 году окончил Коктебельскую летную школу Осоавиахима. Работал летчиком-инструктором в Новгородском аэроклубе. В 1940 году окончил Ейское авиаучилище и был оставлен на курсах командиров звеньев.
В октябре 1943 года гвардии капитан И. А. Каберов, на груди которого сияли Звезда Героя, два ордена Ленина и два ордена Красного Знамени, прибывает в Ейск в качестве летного наставника. Затем снова учеба — на Высших офицерских курсах ВВС ВМФ. В мае 1945 года Каберов назначается в 17-й авиационный полк Тихоокеанского флота, в составе которого участвует в боевых действиях против империалистической Японии. В августе 1945 года произвел семнадцать успешных боевых вылетов, за что награжден орденом Отечественной войны I степени.
В 1952 году окончил Военно-воздушную академию и служил в авиации ВМФ до 1960 года. Увольнение из кадров Вооруженных Сил не означало для него окончательного разрыва с авиацией.
Игорь Александрович — неугомонный человек. Он продолжает воспитывать молодые летные кадры, теперь уже в системе ДОСААФ. Ему поручают руководить Новгородским аэроклубом. И здесь он оказался на месте: учит летчиков-спортсменов, парашютистов. А выучив, провожает в армию, напутствуя:
— Служите хорошо, дорожите честью нашего клуба.
Случилось так, что три брата Снесаревых стали учиться в Ейской школе морских летчиков одновременно, хотя и не были одногодками.
Старший сын рабочего из Ворошиловградской области Виктор Снесарев "окончил рабфак, когда подошло время служить в рядах Красной Армии. А в это время его братья — средний Владимир и младший Василий — учились в Московском институте физической культуры. Им обоим предложили осваивать летное дело по путевкам комсомола. Как уже упоминалось, в ту пору комсомолия Москвы шефствовала над Ейской военной школой морских летчиков. Ребята, конечно, приняли предложение. Да еще попросили направить вместе с ними и третьего брата, который также мечтал сесть за штурвал самолета. Их пожеланиям пошли навстречу.
— Хочу, чтобы вы все были хорошими летчиками, — напутствовал сыновей Семен Снесарев.
Братья приехали в школу летом 1936 года и вскоре послали домой телеграмму о зачислении. В ответ последовал наказ отца: «Сыны мои, дорогие Вася, Витя, Володя! Будьте напористы, стойки, скромны и серьезны. Проникнитесь той ответственностью и почетной ролью, которую вы призваны сыграть в деле обороны нашей страны. Не бойтесь и не останавливайтесь перед трудностями: чем они сложнее, тем радостнее и приятнее победа».
Наказ отца братья выполнили. Учились хорошо. Вместе выпустились из училища, вместе и пошли воевать летчиками-истребителями. В схватке с врагом погиб Василий. Затем родители получили похоронку на Виктора. Владимир продолжал воевать в составе 32-го истребительного авиаполка Черноморского флота. Тяжело переживая гибель братьев, он дал клятву воевать за троих, бить врага, не жалея сил, не зная устали.
Участвовал в обороне Кавказа, прикрывал военно-морские базы. Решительно и смело вступал в бой с гитлеровцами.
2 июля 1942 года о районе Новороссийска при отражении массированного налета врага на город сбивает бомбардировщик Ю-88. В течение августа записал на свой боевой счет пять сбитых вражеских бомбардировщиков. В тот месяц он сбивает еще один самолет в паре с лейтенантом В. Наржимским.
В мае 1943 года его родной полк преобразуется в 11-й гвардейский. В тот год В. С. Снесарев командует эскадрильей. Сопровождает штурмовики и бомбардировщики, прикрывает корабли в море, вылетает па воздушную разведку. На земле и в воздухе воспитывает Владимир Семенович молодых летчиков — учит их бить врага, опекает в бою.
За годы Великой Отечественной войны Владимир Снесарев совершил свыше 300 боевых вылетов. Особенно запомнился ему бой, когда в одиночку пришлось сразиться с восьмеркой «мессершмиттов».
— …Горючее на исходе, — вспоминает Владимир Семенович. — Выйти из боя нет никакой возможности. С первой атаки удалось сбить один истребитель. Осталось семь. Через какое-то время один вдруг ушел, потом не стало еще пары. Наверное, решили, что на одного и так много. Но четверка осталась. Завертелась карусель. Тяжко мне было. Получалось так: одна пара атакует, другая изготовилась для атаки. Что мне оставалось делать? Когда пара атакует, я упорно иду в лоб. Они уклоняются. Я кручусь, изворачиваюсь. И свел-таки обе пары так, что им ничего не оставалось, как атаковать одновременно. И вот, когда они все ушли вверх, чтобы занять исходное положение для атаки, я воспользовался этим и оторвался. Стал уходить к линии фронта. Одна пара погналась за мной. Уже у самой линии фронта настигли меня. Вот-вот должны были открыть огонь. Упредив его, я сделал маневр с резким разворотом на 180 градусов, прямо в лоб этой паре. Ведущий сумел сманеврировать, уйдя вверх. Ведомый тоже отвернул, но подставил под огонь брюхо, и я изо всех стволов буквально развалил фашистский истребитель. Это было над самой линией фронта, на глазах наших бойцов. И они, бросая вверх шапки, бескозырки, поздравляли меня с победой. Это меня так воодушевило, что я чудом сумел на последних каплях бензина добраться до своего аэродрома…
А всего Владимир Семенович сбил двадцать четыре самолета врага.
Его заслуги высоко оценила Родина, наградив двумя орденами Красного Знамени, орденом Суворова III степени, орденом Красной Звезды. 16 мая 1944 года гвардии старшему лейтенанту В. С. Снесареву присвоено звание Героя Советского Союза.
В 1954 году Владимир Семенович окончил Военно- морскую академию. Еще долгие годы полковник В. С. Снесарев служил в авиации ВМФ. Уволившись в запас, поселился в Краснодаре. Является почетным гражданином кубанской столицы.
В числе многих реликвий в музее училища хранится летная книжка Героя Советского Союза подполковника Александра Андреевича Зайцева.
Невозможно спокойно читать пожелтевшие от времени записи о боевом пути летчика.
Впрочем, все по порядку. В графе «год рождения» читаем — 1911. Образование — «окончил Ейскую авиационную школу летчиков в 1934 году». Далее перечисляются типы самолетов, на которых довелось летать Александру Андреевичу: По-2, Р-1, Р-5, И-3, И-5, И-7, И-15, И-16, И-153, МиГ-1, МиГ-3, Me-109, «Аэрокобра», Як-1, Як-3, Як-7, Як-9, Як-11, ЛаГГ-3… Это только в разделе «налет по типам самолетов ко дню заполнения книжки». В поденной же записи значатся уже и более скоростные машины: Ла-9, МиГ-15…
В летной книжке, пожалуй, самый интересный — раздел боевого применения. Он начинается с того, что Александр Андреевич в числе других летчиков-добровольцев прибыл в республиканскую Испанию в 1936 году. Как воевал против мятежников, говорят цифры: совершил 230 боевых вылетов с налетом 215 часов 10 минут, участвовал в 18 воздушных боях, сбил 7 фашистских самолетов лично, 2—в группе.
Когда Александр Андреевич возвратился домой, его ждали высокие награды — два ордена Красного Знамени.
В 1939 году он храбро сражается в небе Монгольской Народной Республики, выполняет интернациональный долг. И здесь добивается высоких результатов. Еще 9 сбитых самолетов записывает в свой актив — 6 сбил лично и 3 в групповых воздушных боях (из них 2 бомбардировщика и 4 истребителя). В районе Халхин-Гола произвел 85 боевых вылетов.
17 ноября 1939 года молодому командиру истребительного авиаполка капитану А. А. Зайцеву присваивается звание Героя Советского Союза.
В войне с белофиннами Александр Андреевич продолжает увеличивать свой боевой счет — 42 боевых вылета, 5 воздушных боев, лично сбил один самолет противника.
Позже опытный летчик подполковник А. А. Зайцев сражался с фашистами на Сталинградском, Волховском, Брянском и 2-м Прибалтийском фронтах. 94 боевых вылета, 22 воздушных боя, 2 лично сбитых самолета противника. Он водил в бой большие группы истребителей. Огнем пушек и пулеметов уничтожал врага на земле: живую силу, автомашины, повозки, железнодорожные эшелоны…
Всего за свою боевую деятельность Александр Андреевич совершил 451 боевой вылет, провел 56 воздушных боев, сбил 21 самолет противника, из них лично—16. Эти сведения мы почерпнули, перелистав летную книжку. По другим документам можно узнать, что Александр Зайцев восемнадцатилетним парнем работал на Трех- горной мануфактуре ткачом на трех станках одновременно. В мае 1938 года, будучи уже известным летчиком, избирался членом Красносельского райкома партии Ленинградской области.
В послевоенный период подполковник А. А. Зайцев более десяти лет служил в Военно-Воздушных Силах.
В полку все знали, что комиссар всегда первым идет на задание, делает по нескольку вылетов за ночь. Безусловно, бывали и такие задания, что ночи едва хватало на полет до цели и обратно. Например, когда летали бомбить столицу фашистской Германии в августе 1941 года. Тогда была сформирована группа из экипажей дальней авиации.
Коммунист Алексей Петрович Чулков в то время был комиссаром эскадрильи. Через некоторое время его назначили заместителем командира 751-го бомбардировочного авиаполка по политической части. На земле дел прибавилось. Но он мудро распределил свое время: ночью летал на боевые задания, днем работал в штабе, с людьми.
Однажды немецкие истребители подожгли его бомбардировщик далеко за линией фронта. Пришлось садиться на лес. Экипаж несколько дней добирался до своих. Подлечились — и снова в бой.
Бывало и так, что нет никакой возможности лететь: обмерзает самолет. Всем экипажам подается команда с земли вернуться на базу. Все садятся, комиссар — нет. Он продолжает идти к цели, передав на командный пункт, что производить посадку не может ввиду большой загруженности. И действительно, комиссар приказывал загружать бомболюки до отказа. Но об этом знали только он и его экипаж, опасаясь, как бы молодые пилоты не последовали его примеру, а с такой загрузкой взлететь не всем под силу.
…Это был очень трудный полет. Преодолевая интенсивное обледенение, отбомбились на планировании. На вражеском аэродроме сгорело двадцать два самолета. Все члены экипажа за этот полет награждены орденом Красного Знамени. За смелые рейды в глубокий тыл врага еще одна награда Родины. Орден Ленина батальонному комиссару Чулкову вручил сам Михаил Иванович Калинин в Кремле.
Снова и снова водит комиссар большие группы бомбардировщиков на Берлин, Кенигсберг, Будапешт. Он всегда шел первым. Первым и встречал опасность. Так велел ему его комиссарский долг.
Так было и в том, последнем полете, в ночь на 7 ноября 1942 года. Фашисты сконцентрировали большое количество бомбардировщиков на аэродромах в районе Витебска и Орши, с которых совершали налеты на Москву. Эти аэродромы Чулков хорошо знал. Поэтому попросил разрешить ему первым лететь на задание.
Как обычно, зенитная артиллерия врага при подходе самолетов к цели покрыла все небо разрывами. Казалось, ни за что не отбомбиться прицельно. Но и на этот раз мастерство летчика и штурмана оказалось на высоте. Фугасные и зажигательные бомбы ложатся точно в цель. Какой хороший ориентир для идущих за комиссаром экипажей! Можно уходить. А вражеские снаряды рвутся все ближе и ближе. Один разрывается рядом с правым двигателем. Осколки бьют по фюзеляжу. Самолет горит. Скольжением удается сбить пламя, но самолет идет со снижением. Экипаж понял: до линии фронта не дотянуть, а внизу, куда ни глянь, фашистские войска. И тогда Алексей Петрович решает нанести по врагу последний удар. Не попадать же в плен. Из последних сил летчик отжимает штурвал и направляет машину на вражеский объект.
31 декабря 1942 года Алексею Петровичу Чулкову присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
В его родном городе Карабаново на Владимирщине есть улица имени Чулкова.
Он с первых дней войны принимал активное участие в боях в составе 8-го истребительного авиаполка Черноморского флота. Защищал Одессу, Николаев, Севастополь. В апреле 1942 года его родной полк стал 6-м гвардейским. «Летает на всех типах истребителей днем и ночью, боевой и решительный летчик, дерется храбро, в бою хладнокровен, принимает смелые решения и практически осуществляет их на деле. Своим примером увлекает личный состав в атаку», — отмечается в его боевой характеристике.
14 июня 1942 года Константину Степановичу Алексееву присваивается звание Героя Советского Союза. К этому времени на его боевом счету было 272 боевых вылета, 72 воздушных боя, 11 сбитых самолетов врага.
…В районе Новороссийска апрель обычно ветреный. Но 20 апреля 1943 года сила ветра превзошла все пределы. Даже в уютном Геленджике, где базировалась морская истребительная авиация, пронесся настоящий ураган. Поэтому командованием были строжайше запрещены полеты всем типам самолетов даже днем.
Но Алексеев взлетел-таки, к тому же кромешной ночью. А все из-за того, что чутким ухом уловил он в районе бухты гул фашистского самолета. Подумалось: пришел ставить мины, чтобы закрыть выход из бухты, откуда каждую ночь уходила помощь малоземельцам.
Темнота стала храбрецу помощницей. Он обнаружил вражеский бомбардировщик по пламени из выхлопных патрубков. Не успел тот сбросить мины, как огонь пушки и пулеметов истребителя Алексеева оборвал его движение.
Топлива было еще достаточно, поэтому летчик решил побарражировать между Цемесской и Геленжикской бухтами. И тут обнаружил — крадется еще один стервятник. В считанные минуты и его завалил Константин Алексеев. Теперь пора бы и на посадку, но с земли подсказали: приближается вражеский самолет. Третий торпедоносец разделил участь первых двух.
На земле летчика-истребителя Алексеева от души поздравили за храбрость, потом малость пожурили за самовольный вылет. Но, как говорится, победителей не судят.
С мая 1943 года К. С. Алексеев командовал 25-м истребительным авиаполком, перед которым была поставлена задача содействовать наземным войскам, освобождавшим Новороссийск и Таманский полуостров. И задача эта выполнялась полком успешно. Только в районе Новороссийска он произвел 2503 боевых вылета, летчики сбили 22 вражеских самолета. А при обеспечении Керченской десантной операции они участвовали в 70 воздушных боях и сбили 76 самолетов врага.
Лично К. С. Алексеев за все время боев сбил 19 самолетов противника, совершил более 500 боевых вылетов. Он был награжден тремя орденами Красного Знамени, орденами Суворова III степени и Отечественной войны I степени.
В 1948 году он окончил Военно-морскую академию. Командовал соединением, затем стал преподавателем в Военно-морской академии. Он кандидат военно-морских наук, доцент.
В летописи советской авиации — сотни ярких страниц, тысячи героических подвигов. Только воздушный таран в боях с фашистами применили шестьсот советских летчиков.
Безусловно, приказов на уничтожение врага в воздухе таранным ударом не было и быть не могло. Но каждый летчик мысленно готовился к нему, обдумывал, как он поступил бы в той или другой ситуации. Таран сам по себе не самоцель, и применялся он в критическую минуту, в тех случаях, когда все возможные средства поражения врага исчерпаны, а надо сбить его любой ценой, не дать сбросить смертоносный груз на мирные города и села или поразить военные и промышленные объекты. В воздушном таране наши летчики соединили воедино верность воинскому долгу и высокое боевое мастерство.
Еще в годы первой мировой войны передовые русские летчики активно искали средства и способы уничтожения врага в воздухе. Выдающийся русский летчик П. Н. Нестеров считал, что при отсутствии на самолете вооружения наиболее надежным способом борьбы с летательными аппаратами противника является умение летчика вынудить вражеский самолет к посадке или готовность идти на таран. При этом он допускал возможность благополучного исхода для летчика и самолета, совершившего таран. Сам же Нестеров вскоре и осуществил свою идею на практике.
26 августа (8 сентября) 1914 года на самолете «Моран» он настиг в районе города Жолквы (ныне Нестеров) австрийский самолет «Альбатрос» и после безуспешной попытки маневром посадить его пошел на таран. Вражеский разведчик был сбит. Погиб и русский летчик.
Это был первый в мире воздушный таран.
Прошли годы. Воздушный таран, как высшая форма проявления мужества и воли к победе, был взят на вооружение советскими летчиками. В небе республиканской Испании и над Халхин-Голом, в войне с белофиннами советские летчики продемонстрировали всему миру образцы невиданного героизма, способность идти на самопожертвование во имя победы.
В первые дни Великой Отечественной войны, пользуясь преимуществом внезапности нападения, немецко-фашистская авиация подвергла массированным бомбовым ударам ряд городов, железнодорожных станций, аэродромов. Советские летчики мужественно вступили в смертельную схватку с врагом. Они вели бои до последнего снаряда, до последнего патрона, а когда боезапас кончался, самоотверженно шли на таран.
Среди сотен героев таранных ударов есть и те, кто обретал крылья в небе Кубани, в стенах Ейского авиационного училища. Петр Бринько, Михаил Борисов, Яков Иванов… Их тридцать два — летчика, которые сбили тараном тридцать пять вражеских самолетов.
Комсомолец Владимир Михалев, окончив Ейское военно-морское авиационное училище, получил боевое крещение в боях с белофиннами. Награжден был орденом Красного Знамени.
С первых дней Великой Отечественной войны водил звено истребителей И-153 на прикрытие войск и кораблей, на сопровождение бомбардировщиков и штурмовиков, вел разведку, вылетал на штурмовку аэродромов противника.
В июле 1941 года звено Михалева охраняло железнодорожный мост через реку Нарву. Этот мост находился на важной магистрали — Ленинград — Таллин. По шесть, а то и по восемь раз в день летчики звена вылетали отражать налеты авиации противника, пытавшейся разбить мост. 18 июля Владимир Александрович несколько раз поднимался в воздух. Расстреляв боезапас, произвел посадку для дозаправки. Еще не успели подготовить самолет к очередному вылету, когда над аэродромом появился «Хеншель-126». Михалев, не раздумывая, взмыл в воздух на своей «чайке» с незаряженным оружием. Фашистский разведчик пытался скрыться в облаках. Михалев настиг стервятника и ударил винтом по хвосту. «Хеншель» в штопоре врезается в землю. «Чайка» Михалева тоже срывается в штопор, но пилоту удается вывести машину в горизонтальный полет. Высота 150 метров, состояние самолета плачевное: двигатель стучит, болтаются стойки и элероны, оторвана половина верхней правой плоскости. Но Михалеву удалось благополучно произвести посадку.
За этот подвиг отважному летчику старшему лейтенанту В. А. Михалеву присвоено звание Героя Советского Союза.
Осенью и зимой 1941 года Владимир Михалев, продолжая служить в составе 71-го истребительного авиационного полка, участвует в защите Ленинграда. В январе 1942 года он снова в своем родном училище. Теперь уже в качестве слушателя курсов усовершенствования летного состава. В том же году Владимира Александровича приняли в ряды партии и назначили командиром авиаэскадрильи сначала 3-го, а затем 25-го истребительного авиационного полка Черноморского флота.
Его эскадрилья отличалась слетанностью, боевитостью и бесстрашием. Жестокий бой был проведен ею 12 февраля 1944 года. В составе группы из шести истребителей ЛаГГ-3 Михалев вступил тогда в бой с сорока пятью бомбардировщиками и прикрывающими их двадцатью пятью истребителями. Его группа вернулась на свой аэродром в полном составе. Каждый летчик группы увеличил свой боевой счет. Командир сбил два бомбардировщика врага.
Ровно месяц, как полыхает неслыханная война. Озверелый враг неудержимо рвется к нашей главной военно-морской базе на Черном море — Севастополю. Посты ПВО обнаружили вражеский самолет. В воздух поднимается пара истребителей МиГ-3, пилотируемых командиром звена лейтенантом Евграфом Рыжовым и лейтенантом Петром Телегиным. Но в результате быстрого набора высоты у самолета Телегина перегрелся двигатель, и он вынужден возвратиться на аэродром. Лейтенант Рыжов один на один вступил в схватку с «Хейнкелем-111». Фашистские летчики обрушили весь огонь на истребитель. Разбит фонарь кабины, Рыжова обдало паром и горячей водой, хлынувшей из поврежденного двигателя. Обожгло руки и лицо. Превозмогая боль, летчик продолжал вести воздушную дуэль. Видит — загорелся один двигатель у вражеского самолета, тот стал уходить со снижением. «Добить!»— решает морской летчик, увеличивает скорость и бьет своей машиной врага. «Хейнкель» с обрубленным хвостом падает в море. Экипаж не успел даже воспользоваться парашютом.
От таранного удара Рыжов потерял сознание. Придя в себя, вывел машину из беспорядочного падения, но двигатель не работал. Произвел посадку на воду. На его глазах самолет затонул. Через четыре часа летчика подобрали наши катера и доставили в Одессу. В его полк пришла телеграмма: «Летчик 32-го полка Евграф Рыжов подобран в море в тяжелом состоянии, находится в одесском госпитале».
За этот подвиг герой тарана награжден орденом Красного Знамени.
Выписавшись из госпиталя, Евграф Рыжов продолжал боевые полеты. Еще одно ранение. В начале 1942 года он в составе 7-го истребительного авиаполка сражается под Новороссийском, бьет фашистов в небе Северного Кавказа. За год боевой деятельности совершил 254 боевых вылета, провел 45 воздушных боев.
23 октября 1942 года Е. М. Рыжову присвоено звание Героя Советского Союза.
К концу войны Евграф Михайлович увеличил свой боевой счет до одиннадцати самолетов врага, сбитых лично, и шести самолетов, уничтоженных в групповых боях.
Много есть улиц в Севастополе, Грозном, Ставрополе, Москве, Ленинграде, названных именами воспитанников Ейского авиаучилища. На одном из домов в Ленинграде укреплена мемориальная доска. На ней слова о том, чьим именем назван переулок: «Летчик-истребитель Герой Советского Союза Бринько Петр Антонович (1915–1941) сбил 15 фашистских самолетов. Погиб под Ленинградом 14.09.41 г.».
За суровой простотой этих слов — короткая, но яркая жизнь бесстрашного советского сокола.
Родился Петр Антонович Бринько 17 сентября 1915 года в поселке Мандрыкино Донецкой области. Окончив горно-промышленное училище, работал слесарем и электромонтером в Запорожье. Как и многие его сверстники, увлекался авиацией. Однажды поднявшись в воздух в Запорожском аэроклубе, комсомолец Петр Бринько бесповоротно решает: буду летчиком. В 1935 году он поступает в Ейскую школу морских летчиков. Товарищи по учебе, его командиры характеризуют Петра как энергичного, активного и общительного курсанта.
После окончания учебы служит летчиком в частях ВВС Тихоокеанского флота. Участвует в боях с японскими милитаристами в районе озера Хасан и реки Халхин- Гол. В конце 1939 года в составе 11-й истребительной авиаэскадрильи Краснознаменного Балтийского флота командир звена Бринько сражается с белофиннами. Первая награда Родины — орден Красного Знамени.
Великая Отечественная война началась для командира звена 13-го истребительного авиаполка КБФ лейтенанта Бринько с первого ее часа: нужно было защищать подступы к Ленинграду, прикрывать Таллин, летать на разведку, уничтожать плавсредства врага в море. Первую воздушную победу одержал 3 июля над полуостровом Ханко, куда его эскадрилья перебазировалась для прикрытия с воздуха героических защитников военно-морской базы. С аэродрома полуострова Ханко он взлетал по нескольку раз в сутки, сражался мужественно и дерзко, показывая пример беззаветного служения Родине.
Талантливый воздушный боец отличался завидной активностью, бесстрашием, жадно впитывал все новое, добивался высшего класса боевого мастерства. Первостепенное значение придавал он активному поиску врага, первой внезапной и меткой атаке. Следуя этому принципу, Бринько в течение одного дня уничтожил четыре вражеских самолета — два в воздухе и два на воде.
За героизм, мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июля 1941 года командиру звена лейтенанту П. А. Бринько и заместителю командира эскадрильи капитану А. К. Антоненко первым на Балтике присваивается звание Героя Советского Союза.
Петр Бринько воевал меньше трех месяцев. За это время он лично сбил пятнадцать самолетов противника, в том числе два истребителя Ме-110 таранил. Первый таранный удар коммунист Бринько нанес 24 июля.
5 сентября 1941 года им совершен еще один таран при следующих обстоятельствах.
Когда на горизонте показались самолеты врага, Бринько находился у своего истребителя, беседовал с техником. В мгновение ока поднялся в небо навстречу стервятникам. Следом за ним взлетел старший лейтенант Мальцев. Фашистские истребители, обладая численным преимуществом (их было шестнадцать), попытались было зайти в хвост Бринько. Но не тут-то было. На своем «ястребке» он стремительными атаками пресекал попытки фашистов приблизиться к нему. Всеми силами стремился Петр Антонович отогнать их от аэродрома, не позволить его штурмовать. Атаковал то один, то другой «мессершмитт». Вскоре кончился боезапас. И тогда он бросил свой истребитель в лобовую атаку на ближайший «мессер», летчик которого не выдержал напора и увильнул, подставив брюхо. Но поразить его нечем. Крутым разворотом балтийцу удается зайти в хвост противнику. Быстро увеличивается цель. Вот уже хвост стервятника полностью закрыл переднюю полусферу. Еще рывок — и винт «ястребка» ударил по стабилизатору врага. «Мессер» без хвоста камнем устремился вниз.
Тем временем и старший лейтенант Мальцев сбил «мессершмитт».
Бринько вывел самолет из пикирования и благополучно посадил машину на своем аэродроме.
За боевые успехи и умелое воспитание подчиненных Петру Антоновичу присваивается внеочередное воинское звание капитана.
О его героических подвигах ходили легенды, о нем слагали стихи и песни. О нем рассказывалось на страницах флотских и центральных газет. Так, в одном из сентябрьских номеров «Правды» писатель Всеволод Вишневский и журналист Николай Михайловский отмечали: «…Петр Бринько — гордость всей Краснознаменной Балтики. Слава об этом герое Отечественной войны гремит повсюду. Имя его с уважением повторяют бойцы Ленинграда, моряки линкоров и фортов, подводники. Смелый порыв, блестящее мастерство, боевой стиль Петра Бринько служат примером для десятков и сотен воздушных бойцов».
Враг бесновался у стен Ленинграда, варварски его обстреливал. 14 сентября 1941 года близ Стрельны капитан Бринько сбил аэростат, в гондоле которого находился гитлеровец — он корректировал огонь дальнобойной артиллерии. Таков последний боевой вылет Героя. Отважный летчик-истребитель посмертно награжден орденом Красного Знамени.
Участники боев на Балтике, кто близко знал прославленного летчика, вспоминают о нем с теплотой и сердечностью, Отзываются как о верном сыне Родины, замечательном товарище.
Память о Герое свято хранится на его родине: в Донецком горно-промышленном техническом училище есть музей П. А. Бринько. Его именем названы одна из улиц и школа № 113 города Донецка, Запорожская учебная организация ДОСААФ.
В его родном авиаучилище, в том подразделении, где учился летать Петр Бринько, курсанты и молодые летчики соревнуются за право выполнить свой полет за прославленного летчика. Для этой цели заведена летная книжка на имя П. А. Бринько, в которую записываются полеты лучших из лучших курсантов. Для будущего летчика записать свой полет в книжку прославленного аса — большая честь.
В музее Ейского авиаучилища хранится фотокопия письма трижды Героя Советского Союза А. И. Покрышкина от 10 мая 1965 года. Оно адресовано семье Михаила Алексеевича Борисова в связи с присвоением черноморскому летчику звания Героя Советского Союза. «В тяжелые годы войны, — пишет А. И. Покрышкин, — ваш муж и отец младший лейтенант Борисов М. А. показал примеры мужества и стойкости в боях с немецко-фашистскими захватчиками и геройски отдал свою жизнь великой победе над врагами Родины. Его бессмертный подвиг навсегда сохранится в сердцах советского народа и новых поколений авиаторов, умножающих славные традиции фронтовиков успехами в совершенствовании воинского мастерства и бдительной охране созидательного труда строителей коммунизма».
Когда Михаил Борисов прибыл на фронт, он был уже опытным летчиком. Правда, в его актив не было записано ни одного боевого вылета, однако он знал о коварных приемах фашистских летчиков, пытавшихся в 1939 году нарушать государственную границу СССР. В ту пору на своем истребителе Борисов заставил немецкий самолет-разведчик произвести посадку, хотя тот, яростно отстреливаясь, пытался убраться восвояси.
А свой боевой счет Михаил Борисов открыл 7 июля 1942 года, сбив бомбардировщик в районе Новороссийска. 9 августа он увеличивает счет.
10 августа, как и в предыдущие дни, летчики истребительного авиаполка, в том числе и М. А. Борисов, отражали налеты авиации противника на Новороссийск. Рано утром появились вражеские бомбардировщики — пять «хейнкелей».
Младший лейтенант Борисов и его ведомый сержант Холявко смело вступили в бой. От их меткого огня бомбардировщик падает. Но загорелся и самолет Борисова. Разогнав свой «лагг», отважный летчик сбивает «хейнкель» тараном. Во время падения советский истребитель врезается в еще один вражеский самолет.
Так совершился двойной таран. Михаил Борисов погиб.
В тот день еще и еще взлетали летчики полка навстречу врагу. Они мстили за смерть однополчанина…
Михаил Алексеевич Борисов зачислен навечно в списки авиационной части, в которой служил. 6 мая 1965 года ему присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Коммунист Семен Степанович Мухин на учебу в Ейскую школу морских летчиков был направлен по специальному набору в 1934 году.
Памятны ему курсантские годы, не забыть и службу в качестве летчика-инструктора, командира звена. Вспоминая о годах службы в Ейске, Семен Степанович в письме на имя командования училища писал: «Училище мне дало путевку в небо, путевку в жизнь, дало профессию летчика-истребителя. Я всегда вспоминаю о нем с благодарностью».
В начале Великой Отечественной войны на базе училища формируется истребительный авиационный полк. В его составе и начал сражаться Семен Мухин. Авиатора отличали мужество и храбрость. «В период напряженной боевой работы производил по три-четыре боевых вылета в день», — отмечалось в одном из наградных листов на помощника командира авиаполка капитана С. С. Мухина.
В сентябре 1942 года обстановка на Черноморском побережье была напряженной. Фашисты засели в Новороссийске, рвались на Кавказ. Гитлеровская авиация совершала налеты на Геленджик и другие города. Буквально с утра до вечера висел немецкий самолет-разведчик над расположением наших войск.
Утро 19 сентября выдалось ясным, безоблачным. Солнце находилось еще за горами, когда в воздухе появился вражеский самолет-разведчик ФВ-189, прозванный советскими бойцами «рамой».
С нашего аэродрома была поднята пара истребителей ЛаГГ-3. Их пилотировали летчики С. Мухин и Б. Маслов. Они быстро вышли на цель. «Фокке- Вульф-189» барражировал примерно на высоте 3500 метров и, видимо, собирался корректировать огонь немецкой дальнобойной артиллерии.
Когда наши истребители оказались на одной высоте с противником, солнце поднялось уже высоко. Его-то и использовали летчики для занятия выгодной позиции. С первой же атаки вражеский самолет был подбит, стал со снижением уходить. При выходе из атаки самолет Мухина оказался очень близко к «раме», и тут же враг воспользовался этим — продырявил плоскости его самолета, в лицо полетели осколки от козырька кабины, на левой руке появилась кровь. Мухин не прекратил атаки. Надо было во что бы то ни стало добить фашиста. Тем более что с командного пункта полка поступил приказ: «Любой ценой уничтожить врага!»
Снова атака. Но пулеметы и пушка молчат: кончился боезапас. Тогда-то и пришло решение таранить противника. «Не попасть бы в струю от винта стервятника», — подумал Семен Степанович, сбрасывая сдвижную часть фонаря кабины. Он подвел свой «лагг» снизу почти вплотную к врагу, рассчитывая после тарана спланировать на свой аэродром.
После удара вражеский самолет пошел штопором вниз. Мухин на какое-то мгновение потерял сознание. Придя в себя, понял; рули бездействуют. Оставалось одно — воспользоваться парашютом. Почувствовав свободное падение, потянулся к вытяжному кольцу. Долго искал его. Время неумолимо отсчитывало секунды. Наконец поймал кольцо. Оно болталось перед глазами.
Когда парашют раскрылся, ощутил пьянящую тишину. Невольно запел песню. Красота-то какая! Внизу расстилалась бухта, дальше — Геленджик, аэродром. Рядом послышались какие-то хлопки. Огляделся. Чуть ниже спускались два парашютиста. Они были примерно в пятидесяти метрах от Мухина и, похоже, стреляли. Ветер относил парашютистов в море, в том числе и его…
Мухин попытался подтянуть стропы, чтобы ускорить снижение. Но его манипуляции только сблизили их. Фашисты были совсем рядом и… стреляли. В парашюте Мухина появилось несколько дыр. Что делать? Конечно, отвечать тем же. Дуэль продолжалась до самой воды. В воде купол парашюта накрыл Мухина. Освободился, осмотрелся. Немцев рядом нет. Берег скрывался в дымке. Ориентируясь по солнцу, поплыл. В спасательном жилете забулькала вода, видимо, пробит пулями или осколками. Снял его. Снял и сапоги. Так легче держаться на воде. Сколько прошло времени? Может, час, может, чуть меньше. Над головой пролетел немецкий гидросамолет «Гамбург». Чего доброго, заметит и вздумает «подбирать». Появились и «мессершмитты». Мухину пришлось нырять. Прилетели наши истребители. Над головой разыгрался воздушный бой.
Совсем воспрянул духом, когда показался катер. Но чей? Мухин выкрикнул несколько «типично» русских слов. В ответ с катера хохотнули:
— Держись, браток!
Два матроса, прыгнув в воду, бережно подняли летчика на палубу. Растерли обессилевшее тело, обогрели. Потом долго искали экипаж немецкого самолета. А в воздухе то затихал, то снова разгорался бой.
На берегу Семена Мухина поздравляли. Поздравил с победой командир морской авиагруппы Новороссийского оборонительного района генерал-майор авиации П. П. Квадэ.
В госпитале Мухин пролежал всего четыре дня. И снова в бой.
За годы войны он совершил 220 боевых вылетов, сбил 7 фашистских самолетов.
После победы подполковник С. С. Мухин еще долгие годы служил в авиации, осваивал новую боевую технику, учил молодежь.
О подвигах воспитанника Ейского авиаучилища Александра Романенко написано до обидного мало… После окончания школы морских летчиков А. С. Романенко в течение ряда лет служит на Дальнем Востоке, затем на юге. К началу Великой Отечественной войны он — командир авиаэскадрильи 32-го истребительного авиационного полка. С первых дней войны включился в боевые действия. Воевал в составе войск Западного, Северо-Западного, Калининского, Крымского, Воронежского и 1-го Украинского фронтов. С 22 июня 1941 года по 6 ноября 1943 года произвел 220 боевых вылетов, провел 150 воздушных боев, сбил 21 самолет противника лично и 5 в группе. Летал на самолетах И-16, Як-1, Як-9. В разных бывал переплетах.
Однажды пять истребителей под командованием Александра Романенко вступили в бой с сорока «юнкерсами». Рассеяв вражеский строй, они не позволили фашистам отбомбиться по нашим позициям, при этом сбили пять бомбардировщиков.
3 сентября 1942 года при выполнении боевого задания по прикрытию штурмовиков в неравном бою самолет Александра Романенко был подбит в районе железнодорожной ветки Ржев — Вязьма. Сам летчик был тяжело ранен. Теряя последние силы, он все же сумел направить плохо управляемый самолет на вражеский истребитель и протаранил его. При таранном ударе летчика выбросило из кабины. Как раскрыл парашют, как приземлился — не помнил. Пришел в себя — рядом фашисты.
Через две недели, несмотря на ранение, ему удается бежать из плена. Вблизи действовали партизаны из отряда «Смерть фашизму», они его выходили и в конце октября отправили на Большую землю.
После лечения в госпитале Александр Сергеевич Романенко снова в строю воздушных бойцов. С утроенной силой и ненавистью бьет он фашистов. За беспредельное мужество и героизм 28 сентября 1943 года штурману 91-го истребительного авиационного полка майору А. С. Романенко присваивается звание Героя Советского Союза. На груди его уже сияли три ордена Красного Знамени.
6 ноября 1943 года бесстрашный летчик, командир авиаполка, не вернулся из боя, который вел за освобождение Советской Украины. Вот что рассказал участник последнего боя Александра Сергеевича, в то время старший лейтенант, И. М. Цыганов:
— В день освобождения Киева группа из двенадцати истребителей под командованием Романенко вылетела на задание. В районе аэродрома Жуляны командир заметил вражеский самолет-разведчик. Он передал по радио: «Всем следовать прежним курсом», а сам с переворота в первой же атаке сбил фашиста и как ни в чем не бывало занял место ведущего в строю. В это время мы заметили большую группу бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием «фоккеров» и «мессершмиттов». «Атакуем!» — скомандовал Романенко. Завязался бой. Командир сбил трех ведущих групп девяток Ю-87, но его самолет загорелся. На свой аэродром мы возвращались без любимого командира полка Саши Романенко.
Возле села Липовый Скиток на Киевщине, на месте падения самолета Александра Романенко, ветераны и школьники посадили тридцать берез — в память о тридцати годах, ярко прожитых героем.
Фронтовая судьба Захара Сорокина во многом схожа с судьбой знаменитого Маресьева. Более двух лет воевал он на истребителе, лишенный ступней обеих ног.
Захар Сорокин родился в 1917 году в селе Глубоком Новосибирской области. Детство прошло на Кубани. С малых лет влекло его небо. Сначала учился в аэроклубе, а в 1937 году по путевке комсомола был зачислен в Ейское военно-морское авиаучилище.
5 июля 1941 года Захар Артемович прибыл на Северный флот в эскадрилью старшего лейтенанта Бориса Сафонова — талантливого воспитателя летчиков, бесстрашного воздушного бойца.
Не прошло и двух недель, как Захар Сорокин открыл боевой счет. Особенно запомнился бой 15 сентября, когда семерка истребителей во главе с Сафоновым перехватила сорок семь бомбардировщиков противника, пытавшихся бомбить наши войска на Мурманском направлении. Не выдержав стремительной атаки, фашисты сбросили бомбы куда попало и убрались восвояси, потеряв девять самолетов. На счету Сорокина уже пять сбитых стервятников.
Его назначают заместителем командира эскадрильи.
О воздушном бое 25 октября 1941 года и о дальнейшей своей судьбе сам Сорокин рассказывает так:
«Сигнал «Воздух!». Две минуты спустя я со своим ведомым Соколовым уже в небе. Только на высоте более 6000 метров обнаружили наконец три «Мессершмитта-110». Взять фашистский самолет в рамку прицела удалось сразу. «Мессершмитт» задымил и стал быстро терять высоту. «Далеко не уйдет», — подумал я и бросился в погоню за другим, что шел слева. За правым ринулся Дмитрий Соколов. Но тут из облаков вынырнул четвертый бомбардировщик. Пулеметная очередь хлестнула по кабине моего истребителя. Тупо ударило в правую ногу… Я стрелял, пока не кончились снаряды, а тут еще и стрелка бензиномера поползла к нулю.
Мгновенно созрело решение: таранить! Винтом истребителя рубанул по хвосту. «Мессершмитт» рухнул вниз. Но и мой самолет стал лихорадочно дрожать и вдруг сорвался в штопор. У самых сопок удалось выровнять его. Снижаясь вдоль длинного ущелья, я увидел небольшое озерцо, покрытое льдом и снегом. Не выпуская шасси, посадил машину на фюзеляж. Отстегнув лямки парашюта, я стал вылезать из кабины самолета. И тут, к величайшему удивлению, увидел огромную собаку. Инстинктивно захлопнул колпак кабины. Собака яростно царапала крышку колпака, я осторожно приоткрыл колпак, выстрелил два раза.
Осмотрелся. Метрах в двухстах двухмоторный Ме-110 с крестами и свастикой. Как и мой МиГ-3, он лежал на брюхе.
К моему самолету, проваливаясь в снегу, бежал фашистский летчик. Я прицелился, выстрелил. Гитлеровец схватился за живот и упал. И тут я увидел второго. Он крался ко мне, прячась за валунами. Но когда понял, что обнаружен, сразу открыл стрельбу. Он спешил и промахивался. Мы были уже рядом. Я нажал на курок. Выстрела не последовало. Гитлеровец выхватил нож, прыгнул на меня. Острая боль обожгла лицо, я упал навзничь и на мгновение потерял сознание. Пришел в себя. Собрав последние силы, я оторвал волосатые руки от своего горла. Мы вскочили. Я нанес ему резкий удар в пах, и он упал. Мой пистолет поблескивал шагах в трех-четырех. Выбросил давший осечку патрон и выстрелил в фашиста.
…Стараясь не сбиться с курса, я всю ночь ковылял с одной сопки на другую, боясь остановиться. На четвертые сутки попал в беду — провалился по грудь в покрытое льдом озеро. Фетровые бурки и брюки промокли и отяжелели. Я чувствовал, как весь окоченел.
К исходу седьмых суток, когда взобрался на сопку, увидел море и катер, а на берегу у избушки стоял человек.
…Очнулся только через несколько часов в госпитале Полярного, куда меня доставили на тральщике. Ноги меня беспокоили больше всего. Они не болели, я их почти не чувствовал: обморожение третьей степени. Пришел ко мне в палату профессор.
— Делать нечего, Сорокин, — сказал он. — Соглашайтесь на операцию. Сейчас отрежем только ступни. Через неделю придется отнимать выше колен.
Долго тянулись девять месяцев лечения, наконец вызвали на военно-врачебную комиссию. Сказали — подлежу демобилизации.
Когда стал возражать, меня признали годным к нестроевой службе в тылу и откомандировали в резерв — в морской экипаж в Москву. В Управлении авиации Военно-Морского Флота на все просьбы о допуске к летной работе мне отвечали отказом.
Много раз переписывал я рапорт наркому Военно-Морского Флота, прежде чем нашел, как мне казалось, наиболее убедительные слова. Отнес его дежурному офицеру наркомата. А на следующее утро меня вызвали на прием к наркому. Вошел в кабинет Н. Г. Кузнецова. Под конец беседы Николай Герасимович сказал:
— Пройдите еще раз военно-врачебную летную комиссию. Если у вас не найдут других физических недостатков, как исключение разрешу летать.
И вот закончены испытания. Я допущен к летной работе на всех типах самолетов, имеющих тормозной рычаг на ручке управления. Парашютные прыжки разрешили только на воду.
В родном краснознаменном гвардейском полку друзья радостно встретили меня. Через несколько дней я поднял свой истребитель навстречу врагу. А через месяц сбил фашистский самолет, который стал седьмым на моем боевом счету и первым после возвращения из госпиталя.
К концу Отечественной войны довел свой боевой счет до восемнадцати самолетов врага…»
Эти строки Герой Советского Союза Захар Артемович Сорокин написал в начале 1978 года, когда находился в Центральном военном госпитале имени Бурденко. Фронтовые раны дали о себе знать. Ему сделали операцию — девятнадцатую по счету. Но гангрену остановить не удалось.
«Герой Советского Союза Рыбин Иван Петрович погиб смертью храбрых в боях за Родину в Отечественной войне 24 апреля 1943 года. Вечная слава Герою». Эти слова выбиты на памятнике, установленном на могиле летчика в Краснодаре.
Родился И. П. Рыбин 20 мая 1908 года в станице Ясенской Ейского района Краснодарского края в семье бедного казака. В детстве батрачил, помогал отцу. В 1924 году семья переехала в станицу Старощербиновскую. В этом же году Ваня стал комсомольцем. Вскоре его избирают секретарем станичной комсомольской организации. Работает телеграфистом, слесарем. А сам с затаенной надеждой то и дело поглядывает в небо, где по утрам гудят самолеты. Он знает: ими управляют такие же, как он, парни. А может, не такие? И все же он рискнул, подал заявление, и его по путевке комсомола зачисляют курсантом Ейской школы морских летчиков.
По окончании учебы оставляют летчиком-инструктором.
В течение ряда лет Иван Петрович на инструкторской работе в летных школах других городов.
Участвовал в войне с белофиннами. Провел двенадцать успешных штурмовок и в воздушном бою сбил вражеский самолет типа «Глостер-гладиатор». Награжден орденом Красного Знамени.
Когда началась Великая Отечественная, штурман истребительного авиационного полка старший лейтенант И. П. Рыбин служил в городе Лиепае. Здесь и принял первый бой с фашистами. Затем Ленинград, Себеж, Брянск, Ворошиловград, Сталинград. В июле 1942 года вторая награда — орден Красной Звезды, и в том же году правительство награждает его орденом Отечественной войны I степени.
В начале марта 1943 года в жизни майора Рыбина произошло примечательное событие. Чекисты Саратовской области на свои сбережения купили и вручили Ивану Петровичу, как лучшему летчику полка, самолет- истребитель, на фюзеляже которого значилось: «Сталинградскому соколу Рыбину Ивану от саратовских чекистов».
Летчик поклялся еще крепче бить врага на именном самолете.
День 24 апреля выдался солнечным. Летчики полка выполняли боевую работу по прикрытию наземных войск в районе станицы Георгие-Афинской. Отдежурив положенное время, Рыбин возвращался на свой аэродром, внимательно осматривая небо. Издали заметил, что к Краснодару приближается группа фашистских бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Принимает решение — атаковать! Рыбин понимал: силы явно неравны. Но это его не остановило. Заняв выгодную позицию, летчик устремился на врага. Атаки чередуются одна за другой. Уже два вражеских самолета нашли себе могилу на кубанской земле. Но четыре бомбардировщика продолжают приближаться к железнодорожной станции. Тогда Иван Рыбин решает таранить врага, поскольку его боезапас уже израсходован. В тот момент, когда винтом своего самолета он врезался в хвост врага, фашистский истребитель длинной очередью продырявил двигатель. Самолет Рыбина загорелся.
Так в одном вылете сын Кубани Иван Рыбин сбил три вражеских бомбардировщика. В последнее мгновение летчик покинул свой самолет, но парашют не раскрылся: оказался перебитым тросик вытяжного кольца.
За годы Великой Отечественной войны И. П. Рыбин произвел 168 боевых вылетов, провел 30 воздушных боев, сбил 12 самолетов противника. 24 августа 1943 года ему присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Отар Чечелашвили с малых лет засматривался на полеты горных орлов, завидовал их умению подолгу парить в небе. «Как человеку обрести крылья?»— размышлял мальчик. Когда Отар вырос, он обрел крылья и научился летать. Сначала в аэроклубе. Затем в стенах Ейского авиаучилища, куда восемнадцатилетний юноша приехал в 1940 году.
Учеба была в самом разгаре, когда разразилась война. Отар пишет рапорт с просьбой отправить его на фронт. Отказ. Надо закончить курс полностью. Обучение ускорилось. Получил назначение в авиацию Черноморского флота, в эскадрилью к капитану Цурцумия. Быстро вошел в строй.
2 февраля 1942 года первый боевой вылет на бомбардировщике СБ. Ходили бомбить Констанцу — порт и нефтехранилища. Случалось, атаковали вражеские корабли в открытом море, вели и воздушные бои, но чаще всего летали на разведку. В одном из полетов был сбит. Выручил парашют. Раненый, несколько суток добирался до расположения своих частей.
После выздоровления попросился на штурмовик. «Я должен, — сказал он, — отомстить фашистам за мой загубленный самолет. Кровная месть, если хотите. А на штурмовике возможностей больше».
Так он начал воевать на «летающем танке». Как воевал, можно судить по представлению на звание Героя Советского Союза: «Произвел 82 успешных боевых вылета на самолете СБ и 138 боевых эффективных вылетов на Ил-2. За период боевой работы в результате смелого и стремительного нападения на врага, проявленной инициативы и настойчивости, точного попадания бомб и снарядов лично уничтожил 34 танка, 279 автомашин с пехотой и грузом, 18 зенитных батарей, 4 баржи, 4 переправы, 8 складов боеприпасов, 54 повозки с грузом, до 700 солдат и офицеров, 49 железнодорожных вагонов, 3 склада с горючим. Участвовал в 43 воздушных боях с истребителями, в результате которых экипажами группы под его руководством было сбито семь Ме-109, три ФВ-190. Лично сбил два «Мессершмитта-109», два «Фокке-Вульфа-190» и один «Юнкерс-87». В воздушных боях потерь в своей группе не имел. Имеет 26 благодарностей от Верховного Главнокомандующего.
Товарищ Чечелашвили, бесстрашный летчик-штурмовик, проявляя при каждом вылете высокие образцы мужества и героизма, наносил жестокий урон противнику. Он каждый раз посылается на самые сложные и ответственные задания. Мастер штурмовых и бомбовых ударов по врагу. Личным примером мужества и героизма увлекает за собой своих подчиненных в бой».
К 1945 году капитан О. Г. Чечелашвили командует эскадрильей. Он сражался под Краснодаром, Новороссийском, Анапой, в Крыму, на Украине, освобождал Польшу, штурмовал Берлин. Когда его сбивали и он оказывался в расположении наземных войск, брал в руки автомат и шел вместе с пехотой в атаку.
Об одном боевом вылете следует рассказать особо. В тот день Отару приказали уничтожить мост через реку Шпрее, взорванный нашими вчера и восстановленный фашистами за ночь. Летел в паре с летчиком Ярлыковым. К ним присоединилась пара истребителей прикрытия. Мост хорошо охранялся, но советские летчики пошли на хитрость. Три самолета выполнили отвлекающий маневр, дав возможность зенитчикам фашистов сосредоточить на них все внимание, а Чечелашвили на предельно малой высоте устремился к мосту. Бомбы легли точно в цель. Взрывной волной подбросило самолет Отара метров на двести.
Самолет ведомого оказался подбит, и он, едва перевалив линию фронта, сел на аэродроме истребителей, а Чечелашвили пошел на свой аэродром. При подходе его предупредили по радио:
— Будь осторожен, возле аэродрома разведчик врага.
Осмотревшись, Отар Григорьевич увидел «юнкерс». В запасе еще должны быть снаряды, и он решает вступить в бой с фашистом. В прицеле четко видна свастика. Но пушки молчат. Ни одного снаряда. Фашисты, видимо, догадались и совсем обнаглели: атакуют. Что делать? И Чечелашвили идет на таран. Стрелок вражеского самолета открыл сильный огонь. Мгновение — и винт штурмовика врезался в металл, раздался скрежет. Без хвоста, весь в дыму, «юнкерс» понесся к земле.
Так увеличил свой боевой счет отважный летчик.
Бывали случаи, что Отар попадал в лапы гитлеровских головорезов, но находчивость, смелость и сноровка помогали выйти из самых трудных положений.
После Великой Отечественной войны Герой Советского Союза Отар Григорьевич Чечелашвили продолжал служить в рядах Вооруженных Сил, воспитывая молодое поколение авиаторов.
Подвиг Николая Гастелло известен всему миру. 26 июня 1941 года охваченная пламенем боевая машина капитана Гастелло и его боевых друзей твердой рукой была направлена в скопище вражеских танков и бензоцистерн. Советские летчики погибли, обессмертив свое имя неслыханным доселе подвигом.
Но у капитана Гастелло, оказывается, были предшественники. Еще до начала Великой Отечественной войны, защищая рубежи социалистической Родины, огненные тараны совершили военком 150-го бомбардировочного авиаполка батальонный комиссар М. И. Ююкин, командир эскадрильи капитан К. Н. Орлов и воспитанник Ейского авиаучилища помощник командира эскадрильи старший лейтенант И. Д. Борисов.
Пока достоверно установлено свыше пятисот огненных таранов. Возможно, что их было больше. Поиск продолжается. Есть немало энтузиастов, которые кропотливо, изо дня в день занимаются исследованием. Историки, преподаватели, пионеры, люди самых разных профессий ищут и находят новые и новые факты проявления советскими летчиками высокого чувства долга и любви к Отчизне. Один из них — начальник кафедры Военно- воздушной академии имени Ю. А. Гагарина профессор генерал-майор авиации А. Д. Зайцев установил, что за годы войны советскими летчиками совершено свыше 1100 воздушных и «наземных» (по наземным целям) таранов[11].
Советские летчики шли на самопожертвование ради священной цели — защиты социалистической Родины от врага.
Великая цель, сознание правоты своей борьбы давали им силы, вдохновляли на самоотверженный подвиг Именно об этом в свое время говорил В. И. Ленин: «Во всякой войне победа в конечном счете обусловливается состоянием духа тех масс, которые на поле брани проливают свою кровь. Убеждение в справедливости войны, сознание необходимости пожертвовать своей жизнью для блага своих братьев поднимает дух солдат и заставляет их переносить неслыханные тяжести»[12].
Огненные тараны — не самоцель. Они совершались при выполнении того или иного боевого задания, являясь неотъемлемой частью общей борьбы советских людей против немецко-фашистских захватчиков.
Более половины огненных таранов было совершено в первый период Великой Отечественной войны, когда временному превосходству противника советские летчики противопоставляли высокое воинское мастерство, непоколебимую волю к победе. Костры, возникавшие в этот период от огненных таранов, отражали яростный и ожесточенный характер боев, развернувшихся на земле и в воздухе.
Летчики-гастелловцы погибали на территории, занятой противником. Их не провожали в последний путь прощальным салютом. Могилы их не увенчаны даже простыми деревянными памятниками с алой звездой. Долгое время рассказы о них казались фронтовыми легендами. Теперь известны многие имена героев огненных таранов. В их числе свыше пятидесяти воспитанников Ейского авиаучилища.
Шел девятый день войны. Гитлеровские танковые и механизированные колонны, нацеленные на Псков и Ленинград, натолкнулись на упорное сопротивление наших войск в районе Даугавпилса (Двинска). Разгорелись ожесточенные бои. Требовалось во что бы то ни стало сдержать натиск врага, сбить темп его наступления. В помощь нашим частям, стоявшим на этом рубеже, пришлось бросить почти всю ударную авиацию Балтийского флота.
Одними из первых в воздух поднялись эскадрильи 73-го бомбардировочного и 1-го минно-торпедного авиаполков. Самолеты шли без сопровождения — заданные цели находились за пределами радиуса действия истребителей. Сквозь завесы зенитных разрывов, отбиваясь от многочисленных атак «мессершмиттов», летчики упорно пробивались к объектам ударов, в том числе и к переправе через Даугаву (Западную Двину), и бомбили их.
В тот тяжелый день 30 июня пламя войны поглотило многих крылатых балтийцев. Все они сражались храбро. Но особенное мужество проявили три экипажа…
Один из бомбардировщиков 1-го авиаполка, управляемый младшим лейтенантом П. Игашовым, был атакован тремя истребителями Ме-109. Члены экипажа отбивались от наседавших фашистов со свойственной им выдержкой, расчетливостью и хладнокровием. Сбили даже один «мессер». Но и их машина загорелась.
Можно только предполагать, какие мысли владели героями в те критические минуты. Ясно одно — они не дрогнули, не покинули самолет, твердо решили до конца исполнить свой воинский долг. Улучив момент, бесстрашный летчик крылом бомбардировщика таранил истребитель, клейменный черными крестами. Тот рухнул вниз. А огонь продолжал делать свое губительное дело. И тогда, собрав последние силы, Игашов направил пылающий самолет на скопление вражеских танков… Вместе с командиром геройски погибли штурман Д. Парфенов, стрелок-радист А. Хохлачев и воздушный стрелок В. Новиков. За этот подвиг все они награждены орденом Отечественной войны I степени.
…Впервые в Даугавпилсе я побывал в 1971 году на открытии мемориальной доски в честь Петра Игашова. На мраморе по-латышски и по-русски высечено: «Улица названа именем летчика Игашова Петра Степановича (1915–1941), совершившего 30 июня 1941 года над Даугавпилсом первый в истории Великой Отечественной войны таран на бомбардировщике».
Мы посетили также лесную чащу близ Даугавы, где на месте подвига огненного экипажа комсомольцы завода химического волокна установили небольшой обелиск. Слушая там выступления друзей и близких Игашова, невольно вспомнил тридцать восьмой год, первые шаги
Петра в Ейском авиаучилище, в котором мне довелось обучать его летному делу.
Среди сверстников Игашов заметно выделялся самостоятельностью, так как до службы в авиации уже немало потрудился. В пятнадцать лет — почтальон, в шестнадцать— секретарь Бетинского сельсовета на Рязанщине. Окончив педагогический техникум, учительствовал в средней школе, затем был секретарем комитета комсомола текстильной фабрики в Касимове.
Игащов учился летному делу самозабвенно. Быстро освоил По-2, охотно помогал товарищам. Его неуемная жажда знаний меня поражала. Неудивительно, что он одним из первых в группе вылетел самостоятельно.
Училище дало Петру крылья, здесь он вступил в ряды партии, приобрел необходимые навыки, получил закалку, которая помогла ему сражаться с врагом до последнего удара сердца.
В тот же день, 30 июня, в районе Даугавпилса героические подвиги совершили еще два экипажа.
…Самолет СБ, ведомый младшим лейтенантом П. Пономаревым, подбили. Можно было выброситься с парашютом и, возможно, спастись. Однако летчик направил горящую машину в скопище бронетехники возле понтонного моста через Даугаву. Последовал огромной силы взрыв. П. Пономарев, штурман В. Вотинов и стрелок-радист И. Варенников остались верными присяге до конца.
Точно так же поступил и командир экипажа коммунист лейтенант А. Глухов (штурман В. Матвеичев, стрелок-радист Г. Сапа). Их бомбардировщик был подбит почти одновременно с самолетом Пономарева. Но мужественный летчик сумел сбросить смертоносный груз на вражескую колонну, а когда машина вспыхнула, твердой рукой направил ее в последнее пике на фашистов.
О героическом подвиге Пономарева известно давно, об этом упоминается во многих источниках. Но место гибели бесстрашных балтийцев разыскали лишь в 1979 году. Тогда же удалось узнать о подвиге Глухова и его боевых товарищей. Их имена возвратили из безвестия даугавпилсские следопыты, которых возглавляет председатель секции «Поиск», участница Великой Отечественной войны журналистка Ольга Осиповна Кудряшова. Под ее руководством и при личном участии найдены места гибели тридцати восьми летных экипажей, в том числе семи балтийских, установлены связи с однополчанами, родственниками погибших.
…В 1981 году я снова побывал в Даугавпилсе. На этот раз на встрече, посвященной 40-летию подвига авиаторов-балтийцев. Возле обелиска огненным экипажам П. Пономарева и А. Глухова, созданного руками молодежи, выстроились шеренги воинов. Сюда пришли местные жители, красные следопыты, однополчане и родственники погибших.
…Стою у обелиска-крыла, окруженного полукольцом молодого леса, смотрю на портрет одного из летчиков. Это Глухов, навсегда оставшийся в моей памяти молодым. Таким я знал его по Ейскому авиаучилищу в далеком тридцать девятом: мне довелось обучать Алексея полетам на Р-5. Тогда ему едва исполнилось девятнадцать, но он уже освоил учебную машину, уверенно чувствовал себя в небе. Отлично зная материальную часть самолета Р-5, курсант слыл первым помощником механика. «Люблю все винтики проверить — на месте ли?» — подшучивал Глухов над собственной привязанностью к технике.
Летал Алексей без устали — его нередко приходилось даже удерживать. Любил пилотаж. С каждым днем росла у Глухова уверенность в своих силах, вырабатывались хладнокровие, способность правильно и быстро действовать в сложной обстановке. Хорошо помню случай, происшедший в сентябре 1939 года в контрольном полете, когда на пробеге (после групповой посадки звеном) у нашего самолета отскочило колесо. В этой непредвиденной ситуации курсант все делал исключительно четко и верно.
Недавно в Центральном военно-морском архиве я обнаружил учетную карточку курсанта Глухова, заполненную мною более сорока лет назад. И снова прикоснулся к далекой юности. До армии Алексей жил и учился в Москве, закончил десятилетку, по призыву комсомола пришел в авиаучилище. Успешно окончив его, получил назначение на Балтику, в 73-й бомбардировочный полк.
В январе восьмидесятого мне удалось разыскать вдову и сына летчика. Они оказались жителями Ленинграда. Надо было видеть, с каким волнением слушали вдова героя Вера Георгиевна, его сын Геннадий, ныне партийный работник, и внук Алеша (названный в честь деда), семиклассник, о родном и близком человеке. Они впервые узнали о подвиге мужа, отца и деда, об обелиске с его портретом и именем.
В день 40-летия огненных ударов балтийцев здесь побывали три поколения Глуховых, которые принесли сюда ленинградские гвоздики, верность своих сердец и благодарную память.
За смелость и мужество в боях с врагами, за самоотверженный подвиг Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1944 го* да гвардии майору В. Н. Каштанкину присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
Виктору Николаевичу Каштанкину в день подвига было тридцать четыре года. Почти половину своей жизни он посвятил авиации.
Боевое крещение получил в войне с белофиннами в составе 41-й ближнебомбардировочной эскадрильи. За успехи в боях получает первую награду — орден Красного Знамени.
Великая Отечественная война застала Каштанкина в должности командира 81-й отдельной авиаэскадрильи Балтийского флота. Он ежедневно водил эскадрилью на бомбовые удары по войскам и технике противника в районах Финского и Рижского заливов.
В ноябре 1941 года Виктор Николаевич снова в родном училище, которое тогда базировалось в Моздоке, Как прилежный курсант, осваивает новую технику — грозный штурмовик Ил-2. Ему поручают перегонку самолетов в осажденный Севастополь.
С июня 1942 года Каштанкин — командир 14-й штурмовой эскадрильи Черноморского флота. За три месяца эскадрилья провела 45 боевых вылетов, уничтожила на земле и в воздухе 63 самолета противника.
После ранения и лечения в госпитале Каштанкин служит в учебных заведениях, а в мае 1943 года назначается командиром авиаполка на Тихий океан. Но летчик рвется в бой. Он согласен на любую должность, лишь бы бить врага, уничтожать ненавистных оккупантов. Его настоятельным просьбам вняли, перевели на Балтику помощником командира авиаполка. А командиром того гвардейского полка был дважды Герой Советского Союза А. Е. Мазуренко. Виктор Николаевич вел штурмовку кораблей противника нестандартными методами, в любых метеоусловиях. Растет его боевой счет.
23 марта 1944 года во время нанесения бомбоштурмового удара по кораблям в 15 километрах севернее губы Кунда в Финском заливе в самолет Каштанкина попал снаряд. Ил-2 загорелся. Летчики группы слышали по радио разговор Каштанкина с воздушным стрелком младшим сержантом Василием Кузнецовым: с общего согласия они осознанно решили последовать примеру капитана Гастелло. Каштанкин прицельно направил в сторожевой корабль свой пылающий штурмовик. Последовал мощный взрыв, обломки вражеского корабля пошли на дно Финского залива. Ушли из жизни и наши герои. Ушли, чтобы навечно остаться в благодарной памяти потомков.
Октябрьским днем 1944 года пятерка самолетов-торпедоносцев 36-го авиаполка под руководством капитана Волынкина на малой высоте атаковала караван вражеских кораблей в районе Тна-фьорда в Северном море. С минимальной дистанции были сброшены торпеды топ-мачтовым способом. Два транспорта, сторожевик и тральщик затонули. С уцелевших кораблей гитлеровцы открыли мощный зенитный огонь по выходящим из атаки самолетам. Казалось, все уходят целыми и невредимыми. Но в один из торпедоносцев попал снаряд. Самолет загорелся. Экипаж моментально оценивает обстановку: до берега не долететь. Что остается делать? Командир корабля лейтенант Михаил Вельдяскин вводит машину в разворот и направляет в центр вражеского каравана. Фашисты усиливают огонь, сплошной завесой рвутся снаряды впереди советского торпедоносца, который пылающим факелом несется к каравану немецких кораблей. Вот уже видна прислуга у пушек, отчетливо просматриваются надстройки. На какое-то мгновение затихает шквалистый огонь, мечутся по палубе ошалевшие от страха люди. Удар. Взрыв! Транспорт противника разламывается пополам и быстро погружается в пучину. Геройски погиб экипаж торпедоносца в составе командира лейтенанта Вельдяскина Михаила Антоновича, штурмана лейтенанта Башкатова Михаила Николаевича, воздушного стрелка-радиста старшины Мирошниченко Григория Дмитриевича, воздушного стрелка сержанта Моспана Анатолия Ивановича.
Штурман Башкатов и командир экипажа Вельдяскин окончили Ейское военно-морское авиационное училище. Знали друг друга, как говорится, с юных лет. Остальные члены экипажа окончили другие учебные заведения. Эго были разные по характеру люди, уроженцы разных мест: Вельдяскин из мордовского села Курилова, Башкатов — кубанец из города Кропоткина, Мирошниченко и Моспан — сыны украинской земли. Но это была одна спаянная семья. Все члены экипажа храбро защищали советскую землю — свою любимую Родину. Они были едины и в свой последний час.
Разведка доложила: в районе станицы Хадыженской обнаружено большое скопление вражеских войск. В сторону Туапсе двигались танки, мотопехота.
5 октября 1942 года, в 7 часов утра, поднялись с полевого аэродрома три бомбардировщика из 40-го авиаполка Черноморского флота. Вел звено старший лейтенант Алексей Галкин.
Командиру шел тридцатый год.
Окончив в 1936 году Ейскую школу морских летчиков, харьковчанин Алексей Федорович Галкин служил на Балтике, участвовал в боях с белофиннами.
Штурман экипажа старший лейтенант Георгий Ревазович Джабодари на три года моложе своего командира. Родился в Грузии, в селе Нидоцминда. Ейское училище окончил в 1940 году.
Третьим в экипаже был воздушный стрелок-радист Н. Бондаренко.
Бомбардировщики обнаружили цель. С высоты хорошо просматривались фашистские войска на марше. Зенитная артиллерия открыла заградительный огонь. Небо покрылось сотнями разрывов. Иногда снаряды рвались совсем близко. Летчики, применяя противозенитный маневр, уверенно приближались к цели.
Штурман, определив дальность, дал команду «на боевой…». Теперь надо было выдерживать курс, высоту, скорость без отклонений, чтобы точнее поразить цель. Этот момент самый опасный для бомбардировщика — пока штурман прицеливается. Наконец вышли в точку сброса, бомбы устремились вниз. Самолет выполнил разворот, уклоняясь от разрывов. Когда он развернулся почти на 180 градусов, один зенитный снаряд достал его. Стрелок-радист доложил о пожаре. До линии фронта далеко.
Командир принимает решение идти на таран и приказывает экипажу покинуть самолет.
— Я с тобой, командир, — ответил Георгий.
После повторного приказания стрелок выбросился из пылающего самолета.
Бомбардировщик переходит в свое последнее пике. Гигантский столб взрыва в скоплении фашистских танков и автомашин. На месте падения вспыхивает пожар.
1941 год
Игашов П. С. 30 июня
Парфенов Д. Г. 30 июня
Митин Н. И. 16 июля
Михалев В. А. 18 июля
Багрянцев М. И. 19 июля
Зосимов Д. И. 22 июля
Бринько П. А. 24 июля, 5 сентября
Рыжов Е. М. 27 июля
Горбачев И. И. 10 августа
Гузов П. Ф. 14 сентября
Беришвили И. С. 15 сентября
Карасев С. Е. 28 сентября
Савва Н. И. 18 октября
Сорокин 3. А. 25 октября
Иванов Я. М. 12, 17 ноября
1942 год
Чернопащенко В. Е. 2 апреля
Севрюков Л. И. 28 апреля
Захаров В. Н. 28 мая
Лопатин К. К. 29 мая
Зиновьев Н. 2 августа
Борисов М. А. 10 августа
Романенко А. С. 3 сентября
Мухин С. С. 19 сентября
Чиликов Г. Н. 27 сентября
Щербинин А. Я. 29 сентября
1943 год
Рыбин И. П. 24 апреля
Ситников А. В. 21 мая
Калинин В. А. 7 августа
Бородин В. И. 10 ноября
1944 год
Нефагин П. А. 5 июня
Удальцов Е. Г. 6 октября
1945 год
Чечелашвили О. Г. апрель
Голтвенко А. Е. август
1939 год
Борисов И. Д. 25 декабря
1941 год
Игашов П. С. 30 июня
Парфенов Д. Г. 30 июня
Глухов А. М. 30 июня
Матвеичев В. М. 30 июня
Пономарев П. П. 30 июня
Вотинов В. П. 30 июня
Александров А. С. 2 августа
Мчедлов М. Д. 5 августа
Плешаков Л. В. 22 августа
Скатов П. С. 17 сентября
Крамчаткин Б. М. 21 сентября
Шишов Н. П. 24 сентября
Бидзинашвили Ш. Б. 28 сентября
Соколов М. И. 28 сентября
Воронов В. П. 29 сентября
Пузанов Ф. Л. 29 сентября
Щербаков С. И. 29 сентября
Гречишников В. А. 24 октября
Власов А. И. 24 октября
Хрусталев Н. Т. 5 ноября
1942 год
Шишацкий П. Г. 30 марта
Шитов А. М. 19 апреля
Герасимов П. Ф. 25 сентября
Галкин А. Ф. 5 октября
Джабодари Г. Р. 5 октября
Чулков А. П. 7 ноября
1943 год
Утюскин И. М. 11 января
Баштырков А. А. 14 января
Бензоношвили М. 23 марта
Беликов В. Н. 31 марта
Тристан И. С. 21 апреля
Киселев В. Н. 25 апреля
Голышев И. В. 21 июля
Халяпин Л. А. 23 июля
Алексухин В. Т. 15 декабря
1944 год
Майоров Л. Г. 20 января
Абалтусов И. Н. 14 февраля
Горбачев А. П. 29 февраля
Каштанкин В. Н. 23 марта
Овсянников И. Д. 8 апреля
Катунин И. Б. 23 апреля
Гринченко А. Т. 8 мая
Стратилатов А. И. 19 мая
Николаев Н. И. 14 июня
Вельдяскин М. А. 14 октября
Башкатов М. Н. 14 октября
Сыромятников Б. П. 16 октября
Скнарев А. И. 16 октября
1945 год
Носов В. П. 13 февраля
Комозов И. А. 11 апреля
Янко М. Е. 10 августа
См.: Иванов П. Н. Крылья над морем, с. 293.
См.: Правда, 1985, 30 марта.
Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 121.
Воспоминания летчика-инструктора Ейского авиаучилища, ныне кандидата военно-морских наук полковника в отставке В. Т. Мельникова, опубликованные в журнале «Морской сборник», 1982, № 6.