Покорна нам любая высота,
Созвездий горизонты перед нами.
И нет уже команды: «От винта!».
И слышится на стартовой: «Есть пламя!»
Война закончилась. Закаленные в боях Советские Вооруженные Силы встали на боевую вахту по защите мирного труда нашего народа, готовые в любой момент дать отпор новым претендентам на мировое господство.
Новые условия породили и новые задачи, важнейшей из которых было осмысление гигантского боевого опыта войны и применения его в практическом обучении. Эта проблема решалась одновременно в нескольких аспектах. Изучался опыт прославленных асов, таких, как Кожедуб и Покрышкин, Преображенский и Раков… Для непосредственного внедрения опыта в учебный процесс в училище назначались на летно-инструкторские, преподавательские должности офицеры, пришедшие из строевых частей и принимавшие личное участие в воздушных боях.
После войны вновь стабилизировались летные группы, упорядочилась организационная структура учебного процесса, поточная система за ненадобностью отпала. Отныне в твердо установленные сроки следовало качественно готовить разносторонне грамотных летчиков-истребителей, не допуская недоученности.
Методисты обобщали то положительное, что дала поточная система и фронтовой опыт, а также намечали новые формы обучения. К ним относится прежде всего комплекс упражнений наземной подготовки. Командование с большим пониманием отнеслось к внедрению предполетной подготовки, высоко оценило эффективную роль установленных на старте тренажных и рулежных самолетов и обязало весь инструкторский состав пропускать курсантов перед вылетом через тренажеры. Внедрение этой формы обучения сразу повысило безопасность полетов.
Как и всякое начинание, «розыгрыш полета» — один из важнейших элементов наземной подготовки — потребовал особого рекомендательного и методического материала. Инструкторы взялись за дело: совместно с техниками и преподавателями учебно-летного отдела конструировали тренажеры и другую методическую аппаратуру,
составляли руководства по их эксплуатации, вопросники для курсантов и, наконец, обобщали опыт в сводах практических правил и советов.
В конце сороковых годов при трехгодичной программе обучения будущие летчики на первом курсе осваивали учебный УТ-2, замененный вскоре на Як-18, на втором курсе — переходный Як-11 и лишь на третьем курсе — боевые самолеты Як-9 или Ла-7. Но уже тогда поговаривали о новой, реактивной технике.
Летом 1950 года в училище прибыли контейнеры с разобранным серебристым МиГ-15. Любопытство и нетерпение достигли предела, когда техники под руководством старшего инженера училища полковника И. Ф. Минкина и инженер-подполковника П. П. Антошкина завершили его сборку. Да, ничего не скажешь — красавец! Облетать его прибыл из Москвы старший инспектор по технике пилотирования авиации ВМФ подполковник Б. Н. Бабаев. 28 сентября 1950 года ейчане впервые увидели в своем небе реактивный истребитель. Через неделю для освоения «мига» на нем вылетели заместитель начальника училища по летной подготовке полковник А. И. Азевич и старший инспектор-летчик майор И. М. Лукин.
Нагрузка у инструкторского состава резко возросла. Всестороннее изучение и овладение реактивной техникой не должно было ни на минуту прерывать занятий с курсантами на винтомоторных Ла-11. За зиму — весну 1951 года большинство инструкторов училища освоили технику пилотирования на «миге».
Приступили к обучению на них курсантов. На первых порах лишь в одном звене капитана В. П. Тонкошкура — реактивных истребителей было тогда еще мало. Все остальные курсанты продолжали обучение на Ла-11, завидуя счастливцам. А от счастливцев требовалась полная самоотдача в учебе. Тогда, в начале пятидесятых годов, убедились, что реактивной техникой может управлять лишь разносторонне подготовленный летчик-инженер. Постепенно менялись методы обучения, усложнялась программа, вводились новые учебные курсы. В 1952 году в Ейском авиаучилище состоялся первый выпуск летчиков-истребителей, освоивших реактивную технику.
С 1950 года постоянный летный состав училища по инициативе полковника А. И. Азевича осваивает полеты в сложных метеоусловиях днем и в простых — ночью Тем самым была в очередной раз повышена общая летная квалификация инструкторского состава в технике пилотирования и одновременно ликвидировано несоответствие в степени подготовки между летчиками училища и строевых частей. На основании этого повышения квалификации большой группе инструкторов училища в 1950–1954 годах присваивается звание военного летчика первого, второго и третьего класса.
Во второй половине 1956 года произошло еще одно знаменательное событие в жизни училища: оно перешло в подчинение главного командования ВВС, стало готовить кадры для армейской авиации и называться «Ейское военно-авиационное училище летчиков».
Тогда же был определен единый профиль подготовки— истребительный — для всего училища, в то время как до войны выпускались и истребители, и бомбардировщики, и разведчики, и штурманы. В преподавании расширился объем теоретических дисциплин. Одновременно значительно повысилось качество знаний матчасти самолета, на основании чего выпускникам присваивалась квалификация «пилот-техник».
Одновременно с курсантами учились и сами преподаватели, повышая свой методический и специальный уровень знаний. В учебно-летном отделе регулярно проводились теоретические конференции преподавателей.
В пятидесятые годы методики преподавания значительно усложняются, а учебный процесс все более оснащается наглядными пособиями и тренажерами. Практика постоянно подсказывала, что новой техникой уверенно повелевать сможет лишь человек с высшей инженерной подготовкой. И вот наконец в 1959 году летные учебные заведения страны переводятся в разряд высших. В новом Положении, утвержденном министром обороны СССР, указывалось: «Лицам, успешно окончившим четырехлетний курс обучения, выдавать дипломы общесоюзного образца о высшем образовании с присвоением квалификации «летчик-инженер»; комплектование училища производить гражданской молодежью и военнослужащими срочной службы в возрасте 17–21 года, имеющими среднее образование и годными по состоянию здоровья для обучения и летных вузах». Отныне прежняя школа красвоенморлетов называется «Ейское высшее военное авиационное училище летчиков».
Отгремевшая война оставила не только боль и незажившие раны в памяти, не только решимость не допустить вновь мирового пожара, она оставила также многогранный опыт. Он был выстрадан и оплачен по самой высокой цене, он множился и оттачивался все 1418 незабываемых дней и ночей. Он имел привкус пота, пороха и крови. Он явился одним из величайших памятников павшим, он стал мощнейшим оружием в руках живых. И этот опыт необходимо было использовать для сохранения мира, для поддержания высокой боеготовности вооруженных сил, для умелого и своевременного отражения любого агрессора.
В июле 1945 года в стенах училища зарождается патриотический почин передовых авиамехаников, решивших связать свою жизнь с авиацией. Все началось с рапорта старшего сержанта В. В. Войтюка: «Прошу вашего ходатайства перед начальником училища об оставлении меня на сверхсрочную службу сроком на три года. Обязуюсь крепить боевую мощь нашей Родины. Оставаясь на сверхсрочную, призываю последовать моему примеру и остальных товарищей». Эти слова упали на хорошо подготовленную почву: так думали многие. Войтюка поддержали, и по его примеру подали рапорты сначала механики той же эскадрильи старшие сержанты Велик, Земляков, Углов, Панченко, потом техники и других подразделений.
Командование и партийные органы отнеслись к их почину с большим вниманием, ибо было ясно, что эти люди не только обеспечат бесперебойную работу материальной части, но и воспитают себе достойную смену. Они оправдали оказанное доверие и в мирные дни трудились так же самоотверженно, как и в военное время.
С поступлением в училище реактивной техники учиться пришлось буквально всем. Общее знакомство авиаспециалистов с реактивными самолетами прошло еще на сборах 1945–1946 годов, но этого было явно недостаточно, и командование посылает лучших механиков-сверхсрочников на восьмимесячные курсы по эксплуатации МиГ-15. После курсов они в свою очередь обучали других. В первой половине пятидесятых годов возросло количество и значение технических конференций, так как было о чем поговорить в связи с переходом на качественно новую технику. В 1956 году проводили даже заочные технические конференции — настолько была велика потребность в техническом общении.
Прекрасная теоретическая подготовка, постоянно пропагандируемый передовой опыт дали блестящие результаты. Так, однажды потребовалось заменить деталь, находящуюся внутри фюзеляжа. Сама операция очень проста, но, чтобы ее произвести, нужно было предварительно проделать многочасовой объем работ. Старший сержант Конин, внимательно осмотрев узел, принялся за дело и через 40 минут доложил начальнику, что операция, на которую положено 12–15 часов, закончена. Как не назвать виртуозом такого специалиста!
Высокая квалификация, техническая грамотность, большой опыт работы авиаспециалистов вели к полному искоренению летных происшествий.
Первое послевоенное десятилетие для всей страны было временем высокого трудового энтузиазма.
В 1948 году работники промышленности Москвы и области взяли на себя обязательства по улучшению работы предприятий, ускорению оборачиваемости оборотных средств. Почин москвичей был подхвачен повсюду, в том числе и в подразделениях Ейского авиаучилища. Личный состав боролся за экономию моторного и самолетного ресурса, горючего, масла. В те дни лозунг «Капля горючего тонну бережет» был очень популярен в училище. Рождалась собственная методика экономии горючего. Так, механики Г. Кудинов и Д. Мельников давали советы в 1948 году: «Для того чтобы экономить горючее, необходимо тщательно следить за правильной эксплуатацией мотора в воздухе, добиваться наиболее выгодной регулировки смеси, следить за своевременной подготовкой летчика к пересадке в самолет, тщательно контролировать ведение хронометража полета… Мы не пользовались для промывки деталей бензином, а употребляли керосин, а где можно, и воду с мылом… следили, чтобы молодые летчики тратили на пересадку не по пять-шесть минут, а всего по одной-две минуты, сокращая этим время работы мотора на земле и обеспечивая перевыполнение летных программ… Весь наш метод сводится к одному: глубоко знать матчасть, тщательно за ней ухаживать, грамотно ее эксплуатировать, любовно относиться к мотору, как к сердцу самолета, и не допускать излишней траты ни одной капли дорогого горючего, стараясь по возможности заменить его малоценным».
В 1953 году по инициативе механиков С. Ляхова, И. Гринерта, В. Степаненко зародилось движение за сокращение сроков стартового осмотра и заправки самолетов. В то время С. Ляхов писал: «Хорошо продуманный маршрут стартового осмотра позволяет мне быстро проверить исправность машины и устранить незначительные неполадки. Пока я занимаюсь осмотром самолета, мои помощники трудятся на своих участках. Работа, таким образом, идет сразу по всем направлениям: осмотр, заправка горючим и воздухом. Мне остается только проверить, как закрыты горловины баков и лючки подхода к ним, — и самолет вновь готов к вылету. Времени при этом расходуется в три-четыре раза меньше, чем обычно».
Под руководством авиаспециалистов сложную материальную часть самолета осваивали курсанты. Здесь не все и не всегда шло гладко: сказывалось отсутствие у курсантов практического опыта. И тут на помощь пришли рационализаторы. Так, осенью 1945 года старший сержант Гаркуша по вечерам долго возился с запчастями, собранными из списанного имущества. Он их тщательно прочищал, промывал, протирал керосином и ветошью. На вопросы любопытных то отшучивался, то отругивался — в зависимости от того, как шел монтаж. А через несколько дней все ахнули! Всю систему вооружения Гаркуша как бы перенес с самолета в класс, смастерив прекрасное учебное пособие. Теперь не нужно было заглядывать под капоты, забираться куда-то в лабиринт трубок и перегородок: на макете все видно как на ладони. Курсанты долго не отходили от этой схемы.
К 1 мая 1946 года сержант Борисов подарил курсантам сконструированный им тренажер для воздушной стрельбы, тренировка на котором создавала полную иллюзию летающего самолета. Такой вклад новаторов технической мысли в развитие учебной базы училища стал доброй традицией. На выставке творчества рационализаторов и изобретателей ВВС округа, состоявшейся 21–27 января 1957 года в Ростове-на-Дону, всеобщее внимание привлек действующий макет кабины реактивного учебного самолета, сконструированный полковником Н. Биндером. Обеспечивая тренировку и навыки курсантов в управлении двигателем и системами самолета как в нормальных, так и в особых случаях полета, этот тренажер не требовал затрат горючего и других материально-технических средств. Ценное учебное пособие смонтировал подполковник Н. Грозин: оно представляло собой катапультное сиденье и фонарь с механизмом аварийного сброса и помогало курсантам нагляднее и глубже усвоить устройство и технику эксплуатации катапульты. Полковник М. Пильгаев собрал объемный макет для стрельбы по наземным целям с самолета, обеспечивающий подвижность стреляющего самолета и позволяющий строить маневр стрельбы по наземным целям применительно к задаче курса учебно-летной подготовки.
Разумеется, прежде чем попасть на окружную выставку, все изобретения прошли пристрастный отбор на училищных смотрах творчества рационализаторов. В движении рационализаторов послевоенных лет были свои закономерности. Важный этап его связан с началом освоения реактивной техники. После тщательного изучения «мигов» новаторская мысль обрела новую силу, В приказах по училищу и подразделениям тогда часто упоминали имена лидеров славной рационализаторской плеяды: Н. Яркового, И. Полиенко, В. Окопного, М.Жданова, А. Килина, И. Котляра, П. Казанина и других. Командование и партийные органы уделяли постоянное внимание изобретателям.