«Я побывал там трижды. Первый раз в 1933 году, когда мне еще было 10 лет – вместе с отцом ездил на заработки. Потом в 1939 году – уже без отца. И последний раз – в 1949 в составе группы молодых ребят. „Долина смерти“ тянется вдоль правого притока реки Вилюй. По сути – это целая цепочка долин вдоль его поймы. Все три раза я был там с проводником-якутом. Шли мы туда не от хорошей жизни, а оттого, что там, в этой глуши, можно было мыть золото, не ожидая в конце сезона ограбления и пули в затылок. Что касается таинственных объектов, их там, наверное, много, потому что за три сезона я видел семь таких „котлов“. Все они представляются мне совершенно загадочными: во-первых, размер – от шести до девяти метров в диаметре. Во-вторых, изготовлены из непонятного металла. Дело в том, что „котлы“ не берет даже отточенное зубило (пробовали, и не раз). Металл не отламывается и не куется. Даже на стали молоток обязательно оставил бы заметные вмятины. А этот металл сверху покрыт еще слоем неизвестного материала, похожего на наждак. Но это не окисная пленка и не накипь – ее тоже ни сколоть, ни процарапать. Уходящих в глубь земли колодцев с комнатами, о которых говорится в местных легендах, мы не встречали. Но я отметил, что растительность вокруг „котлов“ аномальная – совсем не похожа на то, что растет вокруг. Она более пышная: крупнолистные лопухи, очень длинные лозы, странная трава – выше человеческого роста в полтора—два раза. В одном из „котлов“ мы ночевали всей группой (6 человек). Ничего плохого не ощущали, ушли спокойно, без каких-либо неприятных происшествий. Никто после серьезно не болел. Разве что у одного из моих знакомых через три месяца полностью выпали все волосы. А у меня на левой стороне головы (я на ней спал) появились три маленьких болячки размером со спичечную головку каждая. Лечил я их всю жизнь, но они до сегодняшнего дня так и не прошли. Все наши попытки отломить хоть кусочек от странных „котлов“ не увенчались успехом. Единственное, что мне удалось унести, – камень. Но не простой: половинка идеального шара диаметром шесть сантиметров. Он был черного цвета, не имел никаких видимых следов обработки, но был очень гладкий, словно отполированный. Я поднял его с земли внутри одного из этих „котлов“. Этот сувенир я привез с собой в село Самарку Чугуевского района Приморского края, где жили мои родители в 1933 году. Он лежал без дела, пока бабушка не решила отстроить дом. Понадобилось вставлять стекла в окна, а стеклореза не было во всем селе. Я попробовал царапать ребром (гранью) половинки этого каменного шара, оказалось, что он режет с удивительной красотой и легкостью. После этого моей находкой много раз пользовались как алмазом все родственники и знакомые. В 1937 году я передал камень дедушке, а его осенью арестовали и увезли в Магадан, где он прожил без суда до 1968 года и умер. Теперь никто не знает, куда подевался тот камень…»
Кстати говоря, о чем-то подобном писал в XIX веке путешественник и исследователь Якутии Р. К. Маак: «В Сунтаре мне рассказывали, что в верховьях Вилюя есть речка, называемая „Алгый темер-нить“ („Большой котел утонул“). Недалеко от ее берега в лесу вкопан в землю огромный котел, сделанный из меди, из земли высовывается только его край, так что собственно величина котла неизвестна, хотя рассказывают, что в нем стоят целые деревья».
Ему вторит Н. Д. Архипов, исследователь старых якутских поверий: «Среди населения бассейна реки Вилюя издревле бытует предание о наличии в верховьях этой реки громадных бронзовых котлов – „олгуев“. Предание это заслуживает внимания, так как к этим предполагаемым районам местонахождения мифических котлов приурочено несколько речек с якутским названием Олгуйдах („Котельная“)».
Эти свидетельства я пока оставлю без комментариев.