И действительно, как Дончук ни хитрил, как ни лавировал между болотами и озерами, на этот раз проскользнуть незамеченным не удалось. Настроив рацию, он слышит, как всполошились фашистские наблюдатели.
- В воздухе советский самолет! Советский самолет! - летят в эфир сигналы зенитным батареям.
А вот и первый обстрел. Правда, Василий летит на полной скорости и быстро проскакивает зенитную батарею. Но если бы она была здесь только одна!
Чем ближе подлетает Дончук к линии фронта, тем чаще попадает под огонь.
- Надо пройти! Надо ускользнуть! - упрямо сжав губы, твердит он, яростно ругая и фашистов, и так некстати очистившееся от облаков небо, и слишком быстро наступившее утро.
Кругом разрывы. Василий слышит, чувствует, как впиваются в машину осколки и пули, как содрогается самолет. Вот уже пробит бак, и бензин бьет из него струей, угрожая вспыхнуть. Осколки снарядов рвут в клочья плоскости, хвостовое оперение, перебили трос левого элерона, продырявили кабину. Теперь машина уже не так послушна, как прежде, - она то кренится, то входит в вираж, то проваливается и теряет высоту...
- Ничего! Мы еще живем! Мы еще летим! - говорит Дончук. Изо всех сил удерживая поврежденный самолет в горизонтальном положении, он настойчиво заставляет его лететь на восток.
Дончук ускользнул от фашистов и на этот раз. Хотя, что называется, "на честном слове", но вернулся на аэродром. Когда самолет остановился, умолк гул мотора и замер винт, Василий наконец разжал руки, выпустил ставшую горячей ручку управления и тяжело откинулся на сиденье.
- Вот мы и дома! - удовлетворенно проговорил он.
Потом радостно посмотрел на только что взошедшее солнце и на голубое утреннее небо, забыв, что всего несколько минут назад ругал их на чем свет стоит.
А к самолету уже сбегались друзья, осматривали истерзанную машину, удивлялись:
- Как только долетел?!
Более ста пробоин насчитал техник в небольшом П-5. Изумленный, качал головой и приговаривал:
- Ну и ну! Видал виды, но чтоб на таком решете лететь, - такого не было.
Через несколько дней умелые руки техников и механиков совершили чудо самолет Дончука был отремонтирован, и летчик снова полетел через линию фронта.
За время пребывания в 5-м полку В. И. Дончук совершил более двухсот боевых вылетов за линию фронта, в том числе 18 из них - в глубокий тыл врага.
Его заслуги были отмечены высокими правительственными наградами орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени и медалью "Партизану Отечественной войны" I степени.
И все-таки Василий Иванович не переставал мечтать о переходе в боевую авиацию. Вскоре его мечта осуществилась.
* * *
В ноябре 1943 года после кратковременного переучивания на самолете-бомбардировщике Б-ЗА ("бостон") Дончук был назначен командиром эскадрильи 114-го Краснознаменного гвардейского ближнебомбардировочного авиаполка.
Десятки вылетов на бомбежку вражеских аэродромов, железнодорожных станций, скоплений войск и техники противника произвел Василий Иванович в состава гвардейской эскадрильи. Кроме этого, постоянно выполнял важные задания разведывательного управления фронта. Особенно прославился как разведчик аэродромов в глубоком тылу врага. Он не только обнаруживал тыловые аэродромы, но потом вместе с товарищами и бомбил их.
Способности В. И. Дончука как универсального летчика, особенно его талант воздушного разведчика, не остались незамеченными. Во второй половине апреля 1944 года, когда Карельский фронт начал подготовку к решающей наступательной операции, Василий Иванович был назначен командиром 108-й отдельной разведывательной эскадрильи.
Часть, в которую был назначен Дончук, понесла немалые потери. К моменту прибытия нового командира в ней оставалось лишь три экипажа, во главе которых были опытные воздушные разведчики капитан Кочетков, лейтенанты Степанищев и Михалев.
Василий Иванович прилетел на "бостоне". Вместе с ним были его испытанные боевые друзья штурман Николай Абрамов, воздушный стрелок Василий Кожухов и радист Василий Сергеев, который летал с ним еще в 5-м полку ГВФ.
В начале июня Василий Иванович получил приказ разведать ближайшие тылы противника.
- Полетим на бреющем над Онежским озером, - сказал он штурману Николаю Абрамову. - Маршрут проложи подальше от берега.
- Штиль, командир, "зеркалка", - попытался возразить штурман.
- Ничего, Коля, летали мы и в "зеркалку". Зато в район разведки дойдем без приключений: над озером не заметят.
День был безветренный. В озере отражались облака. Не всякий летчик может мчаться на огромной скорости над зеркальной гладью воды, когда очень легко потерять пространственную ориентировку. В таком полете главное доверять приборам. Если все время летишь прямо, то вроде бы и нет ничего особенного. Глаз не спускай с высотомера, "авиагоризонта", и все будет в порядке.
А если придется маневрировать? Вот тут-то "зеркалка" и ловит неопытного летчика. Может ослепить, а может и запутать. Покрутил летчик головой туда-сюда и запутался - где небо, где земля. Тут бы на приборы посмотреть. Да растерялся и забыл. А то и посмотрел, да не поверил; подумал, что неверно показывают приборы. "Зеркалка"!
Дончук много летал над морем и был хорошо знаком с особенностями такого полета. Вот и в этот раз он спокойно и уверенно вел свой тяжелый самолет над огромным водным зеркалом Онеги.
Выйдя к назначенному месту, воздушный разведчик внезапно для врага появился над железнодорожной станцией. На путях стояло несколько эшелонов.
"Что в них?" - подумал летчик.
- А ну-ка, Вася, устрой проверочку - дай огоньку по вагонам! приказал он воздушному стрелку Кожухову.
Нескольких пулеметных очередей оказалось достаточно: из вагонов стали выпрыгивать вражеские солдаты.
- Ага, признались! - воскликнул Дончук и, взглянув на паровоз, стоявший под парами, отметил про себя: "На юг торопятся, к линии фронта".
Таким же образом обнаружил он войска и на другой станции, затем обследовал шоссейную дорогу, по которой двигалась автоколонна. Все, что увидел, сфотографировал.
Доставленные Дончуком сведения о противнике помогли командованию в планировании наступательной операции.
Напряжение боевых действий с каждым днем возрастало. Дончук получил разрешение подобрать в эскадрилью новые экипажи. Он очень тщательно отбирал летчиков. Перебрал несколько десятков человек и наконец в полку пикирующих бомбардировщиков отобрал четыре экипажа, командирами которых были молодые, хорошо подготовленные летчики - лейтенанты Долгов, Мещанов, Бондарчук и Бачин.
Подготовка фронта к наступлению заканчивалась, но воздушные разведчики продолжали свою трудную и опасную работу. Несмотря на то что летчиков не хватало, Василий Иванович не спешил посылать на задания новые экипажи.
Он упорно и настойчиво обучал их мастерству воздушной разведки. Все же боевые задания в это время либо поручал бывалым разведчикам эскадрильи Кочеткову, Михалеву и Степанищеву, либо выполнял сам.
21 июня Карельский фронт перешел в наступление в Южной Карелии.
- Пора выпускать молодежь, - сказал командир. - Наши войска успешно продвигаются. Теперь нам будет полегче.
С каждым днем молодые летчики становились опытней, и командир стал поручать им ответственные задания. И все-таки, как и прежде, самые трудные из них выполнял сам.
В июле был получен приказ произвести разведку важнейшего аэродрома в глубоком тылу врага. Летчику предстояло подобраться к аэродрому внезапно, чтобы установить, сколько и каких самолетов на нем базируется. Василий Иванович решил сам лететь на это задание.
Он сумел выйти к тыловому аэродрому фашистов внезапно и успел все сфотографировать. Не ожидавшие столь дерзкой разведки неприятельские зенитчики не успели сделать ни одного выстрела. Василий Иванович прошел в глубь вражеской территории и затем, часто меняя курс, повел машину обратно. А вскоре над фашистским аэродромом показались наши бомбардировщики. Противник потерял 19 машин. Из них 14 были уничтожены на земле.
Таких полетов у Дончука было немало.
- В результате успешной воздушной разведки тыловых аэродромов врага, в которой основная заслуга принадлежит лично В. И. Дончуку, - вспоминает генерал И. М. Соколов, - воздушной армии удалось за короткий срок уничтожить на этих аэродромах 145 и повредить 12 вражеских самолетов.
За успешную разведку аэродромов в глубоком тылу противника В. И. Дончук весной 1944 года был награжден первым орденом Красного Знамени, а летом - вторым. Ему было присвоено воинское звание "гвардии майор". Правительственных наград были также удостоены и многие другие воины 108-й отдельной разведывательной авиаэскадрильи.