Вместе с боевыми друзьями Петром Харитоновым, которому за смелый таран вражеского бомбардировщика было присвоено звание Героя Советского Союза, Дмитрием Локтюховым, Юрием Головачом и другими летчиками Сергей продолжал успешно сражаться с врагом. К осени 1941 года он сбил уже шесть фашистских самолетов.
В суровые дни октября 1941 года Литаврин подал заявление с просьбой принять его в партию. Коммунисты проголосовали единодушно: принять. В перерыве между полетами во фронтовой землянке ему вручили кандидатскую книжечку с дорогим силуэтом Ленина, чье имя носит город, который он защищал.
В те дни о Сергее Литаврине не раз писали газеты, и многие ленинградцы узнали из них о его подвигах. Они присылали летчику письма, в которых благодарили за мужество в боях, делились новостями. Письма эти доставляли много радости Сергею, придавали ему новые силы. Особенно взволновало Сергея одно письмо. Прислал его Арсений Коршунов, электросварщик Металлического завода, где ремонтировалась боевая техника.
"Не раз мне доводилось слышать и читать о том, как метко вы уничтожаете проклятых фашистов на подступах к Ленинграду, - писал Арсений. - Все, что в моих силах, все, что зависит от меня, буду делать. Постараюсь еще лучше помогать вам и вашим товарищам по оружию".
Далее Коршунов сообщал, что придумал приспособление, которое вращало во время работы изделие, и сварка шла непрерывно. Благодаря внедрению этого новшества он смог за смену выполнить 32 нормы.
- Вот это поистине героический труд! - не смог сдержать восхищения Литаврин.
Свое письмо Арсений закончил словами: "надеюсь, что переписка послужит началом нашей дружбы".
В ответном письме Сергей написал новому другу: "Я знаю, вы хорошо помогаете нам, фронтовикам. За такой труд большое красноармейское спасибо от меня и моих товарищей", - и пригласил его в гости.
Вскоре состоялась их встреча. Приняв приглашение летчика, Коршунов приехал на аэродром, где базировался полк Литаврина. Не один, а со своим другом Иваном Григорьевым.
Сергей Литаврин был очень дружен с летчиком Ильей Шишканем. Их всегда видели вместе.
И вот теперь два фронтовых друга принимали двух ленинградских рабочих. Они провели их по аэродрому, где в укрытиях стояли "ястребки", познакомили со своими товарищами-летчиками, рассказали о славных делах истребительного полка, который начал боевую деятельность с первого дня Великой Отечественной войны.
А потом ленинградских рабочих пригласили в столовую и угостили фронтовым обедом. Через несколько дней Сергей и Илья побывали в Ленинграде на заводе в гостях у Арсения и Ивана.
Между летчиками и рабочими завязалась дружба. Они поддерживали между собой постоянную переписку, не раз приезжали друг к другу в гости. Рабочие сообщали о том, как они трудятся для фронта, летчики - о новых победах.
А у Сергея счет этих побед постоянно возрастал. На борту его самолета выстроились в ряд нарисованные звездочки по числу сбитых самолетов.
В мае 1942 года Сергея приняли в члены партии.
...Этот бой был первым после того, как Сергей бережно положил в боковой карман партийный билет.
С запада к Ленинграду приближалась большая группа "юнкерсов". Погода стояла солнечная. Как говорят летчики, видимость была "миллион на миллион километров". И пять девяток фашистских бомбардировщиков, летящих на высоте 5 тысяч метров, четко вырисовывались на ясном синем небе. Вокруг "юнкерсов", как пчелы вокруг матки, кружились шесть "мессершмиттов".
А в группе Литаврина было десять самолетов. Десять против пятидесяти одного!
Сергей разделил своих ведомых на две группы. Одна должна была связать боем истребители, другая - атаковать бомбардировщики.
Заметив наши "ястребки", "мессершмитты" выскочили вперед, стремясь преградить путь к бомбардировщикам.
Первая литавринская группа завязала бой с "мессершмиттами". Сам Литаврин возглавил вторую группу.
- Внимательно наблюдать за воздухом! - передал команду Сергей. Атакуем бомбардировщики!
Последовала стремительная атака, которой всегда славился Литаврин. Фашисты не ожидали такого смелого маневра и психологически не были подготовлены к отражению атаки. А на это и рассчитывал Литаврин: пока фашисты опомнятся - он ударит по врагу и добьется успеха в первые же минуты боя.
Дробно застучали пушки и пулеметы. Огонь был меткий и уничтожающий. Из вражеской группы стали вываливаться объятые пламенем "юнкерсы". Первый, второй, третий... Оставляя в чистом небе черные клубы дыма, пять фашистских машин падали вниз.
Перед группой Литаврина, которая выходила из атаки, воздух прочертили огненные линии. Сергей посмотрел налево и увидел - парами, одна за другой несутся 12 "мессершмиттов". Откуда они появились? Ведь их сначала не было! Видимо, в те короткие минуты, когда группа Литаврина атаковала бомбардировщики, они кружили где-то поблизости. А теперь неожиданно появились со стороны солнца и сразу бросились в атаку.
Времени на размышления не оставалось. Сергей совершил стремительный маневр и вывел своих ведомых из-под удара.
Окончательно выходить из боя? Ведь он, по сути дела, уже выигран: пяти "юнкерсов" не досчитались фашисты. Но "мессеров" больше, и они не отстанут от группы. А потом - не в характере Сергея покидать поле боя, даже если у врага численное преимущество.
И Литаврин принял бой: пять против двенадцати! И хотя его пятерка дралась отчаянно, с каждой минутой ей приходилось все труднее: ощущалось численное преимущество врага. А здесь еще запас боеприпасов начал подходить к концу. Помогли летчики соседнего полка, которые вовремя подоспели к месту боя и завершили разгром фашистов.
Через несколько дней защищавшая Волховскую ГЭС шестерка Литаврина одержала новую победу - теперь в бою с восемнадцатью бомбардировщиками и двенадцатью истребителями врага. Три "юнкерса" и два "мессершмитта" были уничтожены. Два "юнкерса" сбил Литаврин.
Среди летчиков Ленинградского фронта Сергей приобрел славу искусного охотника за бомбовозами. Его никогда не смущали ни численное превосходство врага, ни мощное прикрытие истребителей. Друзья Литаврина отмечали, что в нем прекрасно сочетались расчетливость зрелого воина и высокое мастерство пилота с дерзостью и отвагой.
Бои, проведенные Литавриным, становились хрестоматийными для молодых летчиков, служили убедительным примером, чего можно добиться, если к проведению воздушного боя относиться как к искусству.
Именно это позволяло Сергею Литаврину одерживать блестящие победы.
Однажды группа из девяти истребителей под командованием Литаврина навязала бой сорока "юнкерсам" и "мессершмиттам" и сбила восемь машин, не потеряв ни одной.
В другой раз Литаврин со своей девяткой атаковал еще более многочисленную группу из шестидесяти самолетов и сбил пять.
Сражаясь с большими группами вражеских самолетов, Литаврин со своей эскадрильей мог не только успешно вести бой, но и одерживать без потерь такие победы, которые были по плечу не каждому опытному воздушному бойцу. А прославленных асов на Ленинградском фронте было немало.
К концу 1942 года на счету у Сергея было десять сбитых лично им самолетов, в основном бомбардировщиков.
О Литаврине много писали и в центральных газетах, и в газетах блокадного Ленинграда, и в армейской печати. "Учитесь сбивать вражеские бомбардировщики у летчиков группы Литаврина!" - призывала газета Ленинградского фронта "На страже Родины".
Наступил январь 1943 года. Ленинград семнадцатый месяц находился в блокаде. Но уже чувствовалось приближение событий, которые должны были облегчить положение многострадального города-героя. Догадывались об этом и летчики полка. На аэродром зачастили автомашины. Они завезли такое количество горючего, авиационного масла и боеприпасов, которое значительно превышало обычную в них потребность.
Сергей не раз обращался к командиру полка с вопросом: когда? Тот вместо определенного ответа, хитро прищурившись, говорил кратко: скоро!
Приходилось ждать.
А погода совсем испортилась. После Нового года кружила пурга. До полетов ли в такую погоду!
Литаврин ходил мрачный. Томительное ожидание летной погоды его тяготило. Правда, свободное время он использовал для обучения молодых пилотов мастерству воздушного боя, передачи им боевого опыта. Чаще стал наведываться на стоянки, где техники готовили к полетам машины. Нашлись и другие дела. Но все-таки глазным он считал боевые вылеты.
12 января мощная артиллерийская подготовка возвестила о начале наступления наших войск под Ленинградом. Залпы сотен орудий слились в единую канонаду. Войска Ленинградского и Волховского фронтов устремились навстречу друг другу, чтобы разорвать вражеское кольцо блокады.
- Ну, Илья, кажется, началось, - делился Литаврин своей радостью с Шишканем. - Работы теперь хватит. Вот только бы погодка!
Погода наконец-то начала понемножку улучшаться. И командир полка разрешил опытным пилотам вылетать на задание.
И вот Литаврин снова в воздухе. Ему предстояло провести разведку и выявить, как ведет себя противник за линией фронта. Вместе с Сергеем на задание отправились еще трое: опытные воздушные бойцы Григорий Богомазов и Сергей Деменков и молодой летчик-истребитель Аркадий Морозов.
Первая цель, которую увидел Литаврин, - вражеская автоколонна. Куда она держит путь и многочисленна ли? Разглядеть ее мешала серая пелена облаков. Летчик снизился. И в этот момент на него свалились два фашистских истребителя. Богомазов, Деменков и Морозов были начеку и прикрыли командира. Атака гитлеровцев сорвалась. Наши летчики энергично контратаковали их, но фашистские истребители стремительно пошли вверх, в редкие облака.
"Хороший маневр", - подумал Литаврин. В короткие минуты боя он заметил, что эти вражеские самолеты не похожи по внешнему виду на известные ему "мессершмитты". А по силе пушечно-пулеметного огня превосходят их.
- Уж не новые ли это истребители, о которых гитлеровцы распространяли слухи, как о выдающихся боевых машинах?