- Порядок, командир! - как ни в чем не бывало отвечает Кравченко. Вот только стабилизатору малость досталось.
- Всем внимание! - раздается в наушниках голос Платонова. Противозенитный маневр. Делай, как я! - И командир начинает резкое снижение с правым креном, уводя группу вниз и в сторону от разрывов. Василий цепко держится в строю на своем месте. Теперь разрывы удаляются. Они остаются где-то выше и левее.
- Подходим к Подберезино, - предупреждает командир. - Внимание!
Он разворачивает группу на север, перестраивает в колонну, командует:
- Атака реактивными! - и переводит штурмовик в пикирование.
Группа следует за комэском...
С первой атаки штурмовики залпами реактивных снарядов подавили несколько огневых точек и загнали фашистов в окопы и щели, а со второй бомбами и снарядами разнесли с полдюжины блиндажей и землянок. И вот третий заход. Теперь вовсю гремят пушки, трещат пулеметы.
После третьего захода командир развернул группу на юго-запад и повел на Люболяды. Данные разведки подтвердились: станция забита составами с войсками и техникой, которые фашистское командование, видимо, спешно перебрасывало из глубины обороны для ликвидации прорыва своего фронта на новгородском направлении.
Пройдя без потерь сквозь огненный заслон, группа Платонова обрушила на станцию оставшиеся эрэсы, бомбы и снаряды. После ее атак на железнодорожных путях возник невообразимый хаос, и через несколько минут станция превратилась в один гигантский костер, горели цистерны с горючим, взрывались вагоны с боеприпасами. Столбы огня и дыма поднялись на несколько десятков метров.
Январско-февральская наступательная операция 1944 года стала для Василия Томарова настоящей школой воинского мастерства. С 15 января по 18 февраля он совершил на своем "Мстителе" 37 боевых вылетов. Штурмовал узлы сопротивления и опорные пункты, живую силу и технику врага в районах Подберезья, Люболяд, Батецкой и других населенных пунктов. Его сокрушительные удары по войскам и технике противника на железных и шоссейных дорогах Новгород - Батецкая, Новгород - Шимск, на станции Батецкая, в опорных пунктах Старый Медведь, Милютино, Маяково, Мшага-Ямская, Любач дорого обошлись фашистам.
В те дни Василий Томаров и его воздушный стрелок Николай Кравченко почти ежедневно совершали по три-четыре вылета. Их штурмовик почти все время был в воздухе.
- Томаров - толковый летчик и надежный товарищ, - докладывал комэск командованию полка.
И не случайно в первые дни боев его назначили командиром звена. Доверие Василий с честью оправдал. 19 января в первом вылете ведущим пары он нанес смелый штурмовой удар по станции Татино, в результате которого был уничтожен паровоз и несколько вагонов, а также подожжен склад с боеприпасами.
Разумеется, победы давались нелегко...
...Это было 18 февраля. Василий вылетел в составе четверки Сергея Федякова в район станции Дно на штурмовку артиллерийских и минометных батарей фашистов в опорном пункте Любач. Группа вылетела на задание без истребителей прикрытия: их не хватало для сопровождения всех штурмовиков и бомбардировщиков.
Солнце стояло невысоко. В воздухе - густая сизая дымка, сквозь которую на земле едва-едва просматривалась белая снежная равнина, лесные массивы, извивающиеся ленты рек. Еле различались самолеты товарищей. Почти не просматривалась линия горизонта. Лететь при такой плохой видимости было трудно. Федяков понимал это и вел группу внимательно, соблюдая необходимую осторожность.
Опорный пункт врага встретил группу "илов" плотным огнем зенитных батарей.
Пять раз атаковали Сергей Федяков, Василий Томаров, Владимир Титович и Виктор Юков огневые позиции опорного пункта. Уходя от цели, сфотографировали результаты своей "работы" - разбитые и раскиданные пушки и минометы, автомашины и повозки, подожженные и взорванные штабеля ящиков с минами и снарядами.
- Это вам за батю и братишку! - вытирая с лица пот, приговаривал Василий.
Закончив штурмовку опорного пункта, "илы" вновь приняли походный порядок и взяли курс на свой аэродром. По-прежнему все вокруг обволакивала густая дымка. Плохая видимость создавала у летчиков настроение настороженности и тревоги. "Мало ли что ожидает "ас там, за этой завесой?" - думал Василий, то и дело осматриваясь вокруг.
Предчувствия его не обманули. Примерно на полпути от цели к аэродрому случилось необычное - из-за плохой видимости штурмовики внезапно вклинились в рассредоточенную группу немецких бомбардировщиков. Для фашистских летчиков появление наших самолетов было тоже неожиданным. Сначала как те, так и другие не могли понять, что происходит. А потом, когда разобрались, произошел воздушный бой между четверкой "илов" и восьмеркой "юнкерсов". Этот не совсем обычный бой длился всего несколько минут. От мощного прямого удара пушек и пулеметов Сергея Федякова и его стрелка Владимира Кашникова загорелся и рухнул на землю один "юнкерс". Василий Томаров, Владимир Титович, Виктор Юков подожгли еще два бомбардировщика.
Выйдя победителями из этой неожиданной схватки, штурмовики лицом к лицу столкнулись с шестеркой "мессершмиттов", сопровождавших "юнкерсы". Появление "илов" и для них оказалось внезапным: видимо, во время перестроения "юнкерсов" они отошли от них подальше, чтобы не мешать, а теперь возвращались...
"Мессеры" всей группой промчались мимо "илов". Но через минуту фашистские летчики сообразили, что к чему. Они круто развернулись и стали поспешно перестраиваться. Потом разделились на пары и бросились в атаку.
"Отступать нельзя, - пронеслось в сознании Василия. - Расстреляют. Надо драться!"
- Построиться в оборонительный круг! - в то же мгновение раздалась по радио команда Федякова.
Но на какое-то мгновение "мессеры" опередили штурмовиков. Они атаковали их поодиночке. Два из них навалились на самолет Томарова.
- Командир! Командир! Справа атакуют два "мессера" - взволнованно доложил стрелок Вызов, который в этот раз летел с Василием вместо раненого Кравченко.
- Вижу, - резко ответил летчик. - На мушку их, голубчиков, - добавил он, стремясь подбодрить Бызова.
То ли Бызов растерялся, то ли запоздал - всего лишь одну короткую очередь выпустил он по атакующим "мессерам". В ту же секунду Василий почувствовал, как самолет содрогнулся. Острая боль пронзила левое плечо и левую ногу летчика, чем-то острым резануло по лицу, а мимо "Мстителя" один за другим с ревом пронеслись два "мессера".
- Получай! - проговорил Василий. Преодолевая боль, он мгновенно довернул свой "ил" в сторону уходящих фашистов и изо всех сил нажал на гашетку. Огненные струи догнали второй "мессер", впились в него, он сначала клюнул, а потом, суетливо заерзав, полез на высоту.
- Бызов! Как там у тебя? - спросил Василий, но стрелок молчал.
"Ах, Бызов, Бызов! - подумал летчик, - оплошал ты немножко", - и, вспомнив Колю Кравченко, снова громко спросил:
- Бызов! Ты жив? Молчание.
Но вот послышалось тяжелое дыхание, потом раздался хриплый голос стрелка:
- Врезали мне, командир... Глаза!.. Ничего не вижу... И рука!..
- Держись, друг! - как можно спокойнее проговорил Василий, сам едва сохраняя сознание.
Штурмовики уходили от "мессеров" на бреющем. После нескольких атак фашисты, получив отпор, отвернули и ушли. Федяков стал собирать группу.
Самолет Томарова едва держался в строю и все время отставал. Василий из последних сил удерживал его в горизонтальном положении. С трудом "тянули" к дому свои израненные машины и Федяков, и Титович, и Юков.
- Все целы, все! - облегченно проговорил Василий. - Хотя и потрепаны и побиты, но домой "топаем" все. Ничего, дойдем. Обязательно дойдем! Только держаться! Держаться! - то и дело подбадривал он себя, с усилием преодолевая наваливающуюся на него слабость и сонливость от большой потери крови и сильного напряжения.
И он дотянул до своего аэродрома. Дотянули и остальные. Томарову удалось кое-как посадить свой истерзанный "ил". Как? Этого он не помнит: при посадке был в состоянии полузабытья, а когда приземлился, потерял сознание.
"Мститель" выкатился за пределы посадочной полосы, и поспешившие на помощь друзья вытащили летчика и стрелка.
- Ну и ну! - удивлялись летчики и техники, рассматривая самолет. - Как он летел? Почти же совсем без хвоста!
И действительно, на "Мстителе" не было живого места: плоскости иссечены и пробиты пулями и осколками, от рулей глубины и поворота остались лишь жалкие ошметки, кабины летчика и стрелка разбиты, почти все приборы и рация выведены из строя. И все-таки "Мститель" прилетел, а значит, он еще полетит...
Томаров вернулся в полк из госпиталя в начале марта. Пока он лечился, полк перебазировался на другой аэродром, расположенный неподалеку от Чудского озера. Отсюда летали на штурмовку войск, техники, артиллерийских и минометных батарей, оборонительных укреплений фашистов у Нарвы и других населенных пунктов Псковско-Островского укрепленного района. В этих полетах принял участие и Василий Томаров: 5 и 6 марта он дважды бомбил и штурмовал укрепления фашистов у деревни Абижа, 8 и 9 марта - технику и живую силу противника на железнодорожной станции Нарва и в деревне Скоморохово, а 17 и 18 марта во главе группы летчиков эскадрильи трижды наносил сокрушительные штурмовые удары по артиллерийским и минометным батареям фашистов западнее Нарвы.
Василий Томаров все чаще летал ведущим групп. В течение марта, апреля и мая он совершил 13 боевых вылетов, из них более половины ведущим группы. Каждый вылет в район Нарвы или Пскова, Острова или Печор был чрезвычайно тяжелым и опасным.
- Зенитки в этом районе были чуть ли не на каждом метре, - вспоминает Томаров. - Да и фашистских истребителей кружилось там достаточно, поэтому в те весенние дни здесь часто завязывались ожесточенные воздушные бои.
Во время мартовско-апрельской операции на нарвском и псковско-островском направлениях Томаров приобрел большой опыт вождения групп и стал одним из лучших ведущих полка. Но 12 мая при полете на разведку в район Острова он был вторично ранен, а самолет его получил тяжелые повреждения. С большим трудом, сопровождаемый и охраняемый своим верным другом Виктором Юковым, Василий дотянул подбитый штурмовик до аэродрома. В тот день они с Юковым привезли ценные снимки оборонительных рубежей фашистов на реке Великой.
За мужество, отвагу и героизм, проявленные в боях зимой и весной 1944 года, Василий Александрович был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, ему было присвоено звание "лейтенант".
Летом 1944 года Василий Томаров принимал участие в прорыве трех укрепленных линий обороны противника на Карельском перешейке. Во время этой наступательной операции произвел еще 25 вылетов.