Лядский Тимофей Сергеевич
Записки из лётного планшета
От редактора: Перед тобой, читатель, дневники летчика-аса времен Великой Отечественной войны Героя Советского Союза Тимофея Сергеевича Лядского. До этого они никогда не публиковались. Тебе предстоит ознакомиться с удивительным документом человеческой судьбы, свидетельствами очевидца об одном из важнейших и трагических событий XX века. Я знаю, что многие читатели с интересом и доверительно относятся к дневникам, письмам и другим жанрам документальной беллетристики. В этом смысле предлагаемая вам книга ценна и убедительна вдвойне. Ведь на войне редко кто ведет дневниковые записи, которые отличаются от воспоминаний отсутствием какой бы то ни было конъюнктуры и лакировки, поскольку делаются "для себя". Тимофею Сергеевичу это удалось. С достойной похвалы скрупулезностью и терпением описывает он боевые будни с мая 1942 года на Калининском фронте и до победного мая 1945-го, который он встретил в Чехословакии. Возможно, кому-то эти записки поначалу покажутся слегка однообразными и монотонными. Не спешите судить, не дочитав их до конца. И вы увидите, как в череде повторяющихся событий и случаев золотыми блестками мелькают чувства, измотанного войной человека, мечтающего о мирных днях, как цеплялись отважные летчики за жизнь в часы своего досуга, отдаваясь мирским страстям и радостям. Они были молодыми! А их жены прекрасно знали, что между супружеской верностью и мимолетными увлечениями лежит черная пропасть небытия - и все прощали, только бы не в эту пропасть. "Смерть витала над нами в воздухе", - пишет в одном месте в не свойственном для себя романтическом стиле Т. Лядский. И в то же время это очень точные слова.
С о д е р ж а н и е
Предисловие редактора
1942
1943
1944
1945
Предисловие редактора
Перед тобой, читатель, дневники летчика-аса времен Великой Отечественной войны Героя Советского Союза Тимофея Сергеевича Лядского. До этого они никогда не публиковались. Тебе предстоит ознакомиться с удивительным документом человеческой судьбы, свидетельствами очевидца об одном из важнейших и трагических событий XX века.
Я знаю, что многие читатели с интересом и доверительно относятся к дневникам, письмам и другим жанрам документальной беллетристики. В этом смысле предлагаемая вам книга ценна и убедительна вдвойне. Ведь на войне редко кто ведет дневниковые записи, которые отличаются от воспоминаний отсутствием какой бы то ни было конъюнктуры и лакировки, поскольку делаются "для себя".
Тимофею Сергеевичу это удалось. С достойной похвалы скрупулезностью и терпением описывает он боевые будни с мая 1942 года на Калининском фронте и до победного мая 1945-го, который он встретил в Чехословакии. Возможно, кому-то эти записки поначалу покажутся слегка однообразными и монотонными. Не спешите судить, не дочитав их до конца. И вы увидите, как в череде повторяющихся событий и случаев золотыми блестками мелькают чувства, измотанного войной человека, мечтающего о мирных днях, как цеплялись отважные летчики за жизнь в часы своего досуга, отдаваясь мирским страстям и радостям. Они были молодыми! А их жены прекрасно знали, что между супружеской верностью и мимолетными увлечениями лежит черная пропасть небытия - и все прощали, только бы не в эту пропасть. "Смерть витала над нами в воздухе", - пишет в одном месте в не свойственном для себя романтическом стиле Т. Лядский. И в то же время это очень точные слова.
Будни войны у летчиков, действительно, были однообразными. Вылеты на боевые задания, схватки с противником в воздухе, преодоление заградительного огня зениток, неудачные посадки по той или иной причине, бросок с парашютом из горящего самолета. Плен, побег, возвращение в родной полк, виртуозное мастерство пилота и, наоборот, безалаберность, неаккуратность, традиционный расчет на привычное авось... И снова вылет, и снова... А в перерывах - выпивки, вечеринки, какие-то мелкие бытовые радости. Вот такой нехитрый, повторяющийся сюжет боевых будней, если не учитывать одно обстоятельство: каждый день кто-то горел в самолете, кто-то разбивался, прыгал с парашютом. "Не раз оплакивал я своих друзей в кустах" - напишет Т. Лядский.
Запомнилось и вот это его свидетельство. Как известно, летчики на войне получали денежное довольствие. И тут же старались от него избавиться: посылали переводы родным и близким, тратили на себя. Это был простой расчет: завтра деньги могли уже не понадобиться. В цене была только жизнь.
Человек прямой, не скованный какими-либо карьерными устремлениями, Т. Лядский с нескрываемым возмущением пишет в своих дневниках о неумелых, а порой и безответственных действиях ведущих, от которых во многом зависела жизнь летчиков ведомых самолетов, о зачастую равнодушном отношении к летному составу воинского начальства. Порой эти суждения резки, но летчик-ас имел на это право.
Т. С. Лядский родился в Кировоградской области (Украина) в 1913 году. Учился в институте в Ленинграде, но потом бросил и в 1935 году поступил в военную авиационную школу в г. Энгельс Саратовской области. Освоил несколько типов самолетов. Поэтому, когда в 1942 году его отправили на фронт, он уже был хорошо подготовленным летчиком и в полной мере проявил себя на штурмовике Ил-2. За время войны он совершил 185 боевых вылетов.
Внимательный читатель обратит внимание: молодые летчики довольно ревностно относились к славе, в частности к наградам, которые были в то время почти единственным общественным и государственным признанием их вклада в освобождение Родины. Это признание боевого вклада Т. Лядского более чем убедительно: Звезда Героя и орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, три ордена Красной Звезды, два ордена Отечественной войны, орден Александра Невского, множество медалей.
После войны и до самой смерти Т. Лядский жил в Витебске, служил в транспортной авиации, работал в местном аэропорту. Все, кто его знал, вспоминают о нем как о порядочном, скромном, достойном человеке.
И последнее, перед тем как ты, уважаемый читатель, приступишь к чтению дневников этого замечательного человека, настоящего Героя, доблестного офицера. Случилось так, что в институте я учился в одной группе с его дочерью Аллой. И никогда не слышал от нее рассказа о своем героическом отце, не было и случаев использования его имени в корыстных целях, тем более гордыни. Так он воспитал свою дочь.
Сергей Рублевский
Немцы называли наш самолет "черная смерть". Нас "летчиками-смертниками". Своим товарищам, живым и мертвым, тем, кто бесстрашно сражался с врагами во имя свободы Родины, посвящаю эти записки.
Как свидетельствовал генерал Байдуков, который более двух лет командовал нашей 4-й гвардейской штурмовой авиационной дивизией, в начале войны, в том числе в районе Ржева и Великих Лук, на каждые 100 наших боевых вылетов приходилось 10-12 сбитых немцами самолетов. В 92-м гвардейском штурмовом авиационном полку нашей дивизии за три года войны погибли 76 летчиков.
На самолете Ил-2 за три года войны я выполнил 185 боевых вылетов, из них 89 раз водил на задания группы, в общей сложности 445 летчиков. Для Ил-2 это много. Редко выпадали полеты, чтобы немцы не обстреливали нас: зенитной артиллерией, стрелковым оружием различного калибра... Ведь во время атаки целей мы снижались до высоты, 5-10 метров. Истребительной авиацией противника не был сбит ни один из летчиков, которых я водил в бой.
Летчиков, воевавших на штурмовиках, можно было разделить на несколько категорий. Прежде всего - храбрые, честные воины. Первым храбрецом у нас был А. Кузин. К этой категории можно было отнести и техника Яшу Фетисова, который обслуживал мой самолет. Он даже ухитрялся летать на боевые задания! Упрашивал штатных воздушных стрелков уступить ему место в самолете. До войны был отличным охотником, очень метко стрелял...
Чего греха таить, были летчики, которые боялись летать на боевые задания. Некоторые умело скрывали свой страх. Я, как и большинство моих товарищей, не был безрассудно-бесстрашным, но в сложной обстановке соображал неплохо. Неоднократно спасал своих подопечных от немецких истребителей. Однажды после посадки на рулении у моего самолета отвалился фюзеляж. Хорошо что не в воздухе. Подо Ржевом меня подбил Me-109 ("мессершмидт"). Чудом уцелел. Сел в поле на фюзеляж. При полете в район Великих Лук, ст. Чернозем, лопнул выхлопной клапан мотора, тоже был вынужден сесть в поле. В том полете сбили два наших самолета.
Большие потери летного состава во многом объяснялись неумелым руководством старших командиров (от командира полка и выше). Сами не летали, но награды получали регулярно. После гибели летного состава они даже не делали разбора полетов, не анализировали причины неудач. Во время выполнения одного боевого задания погибли 18 человек - и никакого анализа причин. Были у нас и такие "летчики", которых близко к самолету нельзя было подпускать. Но это мы поняли потом, спустя годы...
25.05.42 г.
Опять переезд. Отдых закончился. Пора браться за дело. Едем по маршруту Верея - Дорохов - Москва - Куйбышев переучиваться на самолет Ил-2.
Приехали в село Кинель-Черкассы. Завод в Смышлаевке по производству Ил-2. Здесь глубокий тыл. По-моему, даже немецкие разведчики не летают. Хотя на Саратовский завод, где выпускают истребители Як-1, делали налеты.
17 мая послал Груне облигации. 19 мая из Москвы - письмо от нее и от Зайцевой. Сегодня пишу им.
Пока ничего нового и интересного нет. Записывать нечего. Все впереди. Прибыли сюда 23 мая. Деревня. Жизнь провинциальная. Много эвакуированных. Живем в бараке. Видим облеты Ил-2.
14.06.42 г.
Получил 3 первых провозных на Ил-2. Сначала были занятия по изучению самолета. К 1 июля должен все закончить - и на фронт.
Сегодня в воздухе загорелся Ил-2, вошел в пике, врезался в землю. Летчик выпрыгнул, но парашют не раскрылся.
Когда же получу письмо от Груни? Ведь я ей должен посылать деньги, но не могу, не зная, дойдут ли.
15.06.42 г.
Прошло уже около 3 месяцев, а от нее нет весточки. Не знаю, как она живет, что с ней. Все пережито, но не забыто. К прошлому возврата нет. Уже не придется переживать любовные чувства. Поздно, некогда. Думаю, что полюбить по-настоящему можно только один раз.
В селе Кинель-Черкассы иногда пью молоко, каждый вечер грызу семечки (здесь так принято), иногда играю в волейбол, часто хожу в кино, на концерты. По приезде сюда от радости встречи с новыми людьми начал было заводить знакомства...
4.07.42 г.
Кинель-Черкассы с авиационным заводом находятся севернее Куйбышева километрах в 30, а мы перебрались южнее - в Кряж. Первая стадия переучивания на самолете закончилась. Здесь будем обучаться боевому применению: летать строем, стрелять из пушек, пулеметов, бомбить и все прочее, что потребуется в бою.
В Кинель-Черкассах привык. Нескучно. Получил единственное письмо от Груни. Очень хорошо. Не знаю, получила ли она деньги. Здесь пробудем недолго. Но погода (дожди), наверное, задержит...
Немцы опять начали наступление по всему фронту, но на этот раз таких успехов как в 1941 году у них не будет. Военный философ Клаузевиц неспроста говорил: "Наступление, первый раз не приведшее к полному разгрому врага, вторично принесет поражение, а не победу".
13.07.42 г.
Итак, обучение закончено. Теперь осталось применить все на практике. Сегодня улетаем на фронт. Но куда, пока неизвестно. Видимо, под Воронеж или на Западный фронт. Буду воевать на первоклассном штурмовике Ил-2. Пока они одноместные, без стрелка. Говорят, конструктор Ильюшин планировал 2-местные, но Верховный обвинил его чуть ли не в малодушии, в неверии в силу Красной Армии и велел делать одноместные. Фюзеляж покрыт броней в 5 мм от винта до задней кабины. Но с "хвоста" он не защищен. Летчики, которые уже летали на Ил-2, рассказывали, что бывали случаи, когда пять "мессершмидтов" расстреливали весь боекомплект, но так и не могли сбить (возможно, это было поначалу, когда они еще не знали технических особенностей машины).
Встретил некоторых знакомых: Манаткина, Желагина (летают на "дугласах"), однокашника из энгельской школы (уже с орденом), Солоненко и других.
За 13 дней, прожитых в Кряже, пять раз был в Куйбышеве, четыре раза пил пиво. Имел два незначительных знакомства, вполне невинных. Даже был на танцульках и смотрел кино "Цирк". 4.07. послал Груне телеграмму, но ответа нет и, видимо, не успею получить. Послал маме 300 рублей.
Все хорошее осталось в прошлом. Одни воспоминания.
18.07.42 г.