- Тогда нечего сидеть, поедем к Васильеву, - предлагает Попель.
Рябышев приказывает мне вести их.
Не успели мы отъехать, как на штаб стали пикировать вновь появившиеся стаи самолётов.
Во время первой бомбёжки, отсиживаясь в лесу, мы не видели, сколько над нами авиации, а теперь, с дороги, куда ни посмотришь, везде косяки самолётов, всюду - и вдали и вблизи - взрывы. Там горит большой участок леса, там дымятся две рощи. В гуле разрывов непрерывный треск. Это взрываются густо набившиеся в рощи машины с горючим и боеприпасами. Хорошо, что эти машины стояли не у шоссе, а то нельзя было бы по нему проехать.
У дымящихся рощ обращают на себя внимание пятна выгоревшей зелёной травы. Остановились, разглядываем их.
- Фосфор! - определяет Попель. - Жидким фосфором поливают, вот отчего и лес горит.
Яркий солнечный день стал каким-то жёлтым и тусклым, как во время затмения.
Под Червоноармейском на нас нападают "мессершмитты". Ухожу с шоссе за дома. Моему примеру следует и Рябышев. А где Попель? Мы и не заметили, как он отстал на своём Т-34.
*
Васильева мы нашли на северной окраине Комарувки. Впереди горели Мытницкие рощи, над головой надсадно ревели самолёты, а по степи катились гулы взрывов. Дивизия притаилась у - земли. Только изредка, когда пролетят самолёты, от кустика к кустику перебежит красноармеец или к лесу на бешеной скорости промчатся одна-две машины. Пришлось и нам оставить танки в лесу, около штаба дивизии, а самим испробовать быстроту ног.
Васильев продвинулся с утра на тринадцать километров, достигнул у села Остров речки Пляшувки - притока реки Стырь. Здесь немецкая авиация остановила дивизию, и она с полдня отсиживается в окружающих .рощах. Но это только до вечера. С наступлением темноты, как доложил Васильев генералу, дивизия возобновит наступление до выполнения своей задачи. Одно обстоятельство волнует Васильева. Весь первый эшелон тыла дивизии автомашины с горючим и боеприпасами - сгорел в лесу от бомбёжки. Правда, пока части ни в чём не чувствуют недостатка.
Выслушав Васильева, Рябыщев сказал, что он приехал к нему только из-за отсутствия связи с дивизией. Он приказал расследовать, почему не работала рация, и привлечь виновников к суду.
- Товарищ генерал, - доложил Васильев, - не только вы, я сам свою собственную рацию не мог вызвать до тех пор, пока не приехал сюда.
- А почему?
- А потому, что мой штаб с перепугу, чтобы его не . бомбили, приказал все рации выключить. Вот причина и конкретные виновники.
- Разберитесь лично, а в следующий раз за отсутствие связи ответите по всей строгости... Да! Помните это...
Узнав, что дивизионный разведбатальон потерь не понёс, Рябышев приказал Васильеву выделить роту в его резерв корпусной разведки.
- Отправьте мне её на денёк, пусть побудут под рукой... Потом верну. У меня, знаете, авиация половину покалечила, - объяснил Рябышев своё приказание.
Когда я передал это приказание своему комбату, он сказал мне:
- Вы знаете, где штаб корпуса находится, ну и отправляйтесь в корпус.
Генерал Рябышев, не дождавшись Попеля, выехал в дивизию Мешанина, а я, собрав свою роту, лесной дорогой поехал к штабу корпуса.
На старом месте штаба не оказалось. Те же разбитые машины и те же, похожие на белых голубей, листки из штабных дел, но ни одного живого человека. Поиски вдоль леса не привели к успеху.
- Да хиба их тут треба шукать! Станем у шоссе на краю местечка, кого-нибудь и впоймаем, - советует Гадючка.
Я принял его совет, расположил роту в посадках и садиках на северной окраине Брод, рядом с шоссе, и стал поджидать, не попадётся ли знающий обстановку командир.
Выставив дежурных на перекрёсток, я подошёл к домику-и увидел здесь уцелевшую корпусную радиостанцию. Она, стояла под навесом.
- А где штаб? - спросил я начальника станции.
- Не знаем!
- А как вы сюда попали?
- Замаскировались от бомбёжки.
- А связь с штабом?
- Ни с кем не имеем. Никто не отвечает на наши позывные, все молчат.
Вспомнив, как объяснил Васильев Рябышеву отсутствие связи, я подумал: "И здесь то же самое, боятся радио, как чёрт ладана".
- Признайтесь, товарищи, что вы и не думали включать рацию, пока летала авиация? Боялись, да? - "накинулся я на радистов.
Они промолчали. Я приказал им вызвать нашу дивизию. o Через минуту дивизионная рация ответила, что "старый хозяин уехал давно к сыну, а маленький недавно выехал домой". "Значит, Попель едет сюда", - решил я.
От перекрёстка прибежал связной и доложил, что прибыла мотоциклетная рота штаба. Встретив шедшего ко мне командира этой роты, я узнал, что он тоже сбежал со своей ротпй к лес от аииации, потерял штаб, теперь ищет его. Он согласился на моё предложение остаться со мной. Когда мы пошли на перекрёсток за ротой, там уже был Попель. Он стоял с танком под крайним домом у шоссе и задерживал всех идущих в Броды по обеим дорогам - и бойцов и командиров. Люди, чувствуя спою вину, всё оправдывались: идём, мол, в город, потеряли своих командиров.
- Ну, если вы потеряли, то я сейчас найду их. Я тут бог и старший воинский начальник. Выходи за лес и занимай оборону, - приказал Попель.
Назначив командиров и указав район обороны, он сказал:
- Рота пополняется за счёт отходящих.
Они шли и дорогами и полем, одиночками и группами, ЛЮДИ неустойчивые, не видевшие настоящей войны и настоящих командирских рук. Некоторые из них сообщают, что немцы взяли в плен двух наших генералов - Рябышева и Мешанина.
Попель стал проверять этот слух по радио. Из двух дивизий ответили, что Рябышева у них нет. Дивизия Мешанина и штаб корпуса не отвечали. Рискуя остаться без мотоциклистов, Попель рассылал их одного за другим на розыски комкора и штаба.
Наконец, удалось найти прибывших на старое место ШТаба замначальника разведки и замначальника связи корпуса. Попель сейчас же передаёт замначальнику связи приказ дивизиям: "Продолжать наступление и выйти в намеченные районы".
- Надо заставить людей работать - это предотвратит панику, - поясняет он.
*
Начиная с полуночи немецкая авиация усиленно освещает Броды и беспрерывно бомбит их.
Кругом в ночной темноте полыхают лесные пожары. Они словно из земли рождаются после того, как пролетят самолёты.
- Фосфором для паники поливают, черти! - ругается Попель.
"Может быть, накрапывающий дождик разойдётся и затушит их", - думаю я.
Утром, в серый моросящий дождик, оставляем оборону и едем в Броды проверить, кто есть в местечке из наших. По дороге попадаются выведенные из строя автомашины и танки дивизии Мешанина. Удивляемся, как они здесь оказались.
На южной окраине Брод, у развилки дороги Тарнополь - Золочев, под домом стоит танк, вокруг которого ходит генерал. Подъехав, узнаём в нём Мешанина. "И он здесь!" - в недоумении говорю я себе. Попель о чём-то спрашивает генерала, но тот не отвечает. Лейтенант, его адъютант, говорит, что генерал никого не узнаёт, что он контужен. Во время налёта немецкой авиации на боевые порядки генерала два раза откапывали из земли.